Онлайн конференция

Ядерное оружие: грозит ли миру новая война?

Ровно 66 лет назад произошло событие, которое перевернуло сложившиеся принципы ведения войн и кардинально поменяло военно-политическую расстановку сил в мире. 16 июля 1945 года в США на полигоне в Аламогордо был произведен первый в истории ядерный взрыв. Как изобретение ядерного оружия сказалось на соблюдении баланса сил в мире, и как соблюдается ли этот баланс сегодня? К чему ведёт дальнейшее расширение ядерного клуба, и почему отдельные государства так стремятся обладать такими технологиями? Чем грозит применение оружия массового поражения одной из сторон в конфликте? Какую роль ядерное оружие играет для стратегической безопасности России? На эти и другие вопросы ответил исполняющий обязанности директора ФГУП "Институт стратегической стабильности" Государственной корпорации по атомной энергии "Росатом" Вячеслав МИКЕРОВ.

Ответы на вопросы

Александр:

Существует ли сегодня вероятность возникновения конфликта с применением ядерного оружия? Какова вероятность того, что локальный конфликт с применением ядерного оружия перерастет в глобальный конфликт?

Микеров Вячеслав:

Случайность возникновения ядерного конфликта является крайне маловероятной, тем более перерастание его в мировую ядерную войну. Но даже при относительно небольшой степени случайности ядерного конфликта цена его была бы чрезвычайно высока. Поэтому нельзя исключать и даже самую минимальную вероятность такого развития событий. Этому может способствовать множество различных причин: технические сбои в боевых системах управления, расползание ядерного оружия и ядерный терроризм, психологическая неустойчивость и неадекватность поведения личного состава в стрессовых ситуациях.

Александр:

Как изобретение атомной бомбы сказалось на соблюдении баланса сил в мире, соблюдается ли этот баланс сегодня?

Микеров Вячеслав:

Как вы, наверное, знаете, ядерная эра началась в 1945 году, когда США стали первым государством, которое испытало, и первым же, и пока единственным государством, которое применило ядерное оружие на практике - в Хиросиме и Нагасаки. За США последовал Советский Союз, который испытал первое ядерное взрывное устройство в 1949 г. в Казахстане на Семипалатинском испытательном полигоне. В 1952 г. ядерное оружие было создано в Великобритании, в 1960 году во Франции, и, наконец, в 1964 году в Китае. В 1998 году, то есть относительно недавно, ядерное оружие испытали Индия и Пакистан. По мнению практически всех экспертов, ядерным оружием располагает и Израиль. Со времени появления ядерного оружия СССР выступил инициатором борьбы за его запрещение и изъятия из военных арсеналов. В 1946 году СССР внес в Комиссию ООН по атомной энергии проект международной конвенции о запрещении производства и применении оружия, основанного на использовании атомной энергии в целях массового уничтожения. В этом проекте предлагалось всем участникам конвенции взять на себя обязательства, ни при каких обстоятельствах не применять атомное оружие, запретить его производство и хранение, уничтожить в трехмесячный срок весь запас готового и находящегося в производстве оружия. Вы сами себе прекрасно отдаете отчет в том, что тогда, когда этим оружием фактически монопольно обладали только Соединенные Штаты, о каком-либо запрете на это оружие было сложно вести речь. Поэтому эти все вещи расценивались, и видимо правильно расценивались, как в основном пропагандистские шаги. Какие еще вехи можно отметить в позиции СССР, а потом России в области ядерного оружия? Это, прежде всего, Договор о нераспространении ядерного оружия, который вступил в силу в 1970 г. В 1978 г. СССР заявил, что никогда не применит ядерное оружие против тех государств, которые отказываются от его производства и приобретения и не имеют его не своей территории. Это заявление СССР было впоследствии пересмотрено Россией. В 1982 г. в ходе 37-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, СССР заявил о том, что берет на себя в одностороннем порядке обязательство не применять ядерное оружие первым. Это обязательство также было впоследствии пересмотрено Россией. В январе 1986 г. Михаил Сергеевич Горбачев выдвинул программу уничтожения всего ядерного оружия и создания безъядерного мира к 2000 г. Эта идея, естественно, была абсолютно нереалистична. В отличие от СССР, США, Великобритания и Франция никогда не заявляли о необходимости запрещения ядерного оружия и о полной ликвидации его запасов, поскольку считали ядерное оружие необходимым элементом гарантии своей национальной безопасности. Можно сказать, что по вопросу об отношении к ядерному оружию позиция России после развала Советского Союза претерпела значительную эволюцию. В Концепции национальной безопасности и в Военной доктрине, которые были приняты уже в этом веке, а также в других основополагающих документах, говорится о том, что Россия оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против нее и ее союзников ядерного и других видов оружия массового уничтожения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в критических для национальной безопасности России ситуациях. Собственно, почему произошел такой пересмотр позиции? Дело в том, что в отличие от конца прошлого века, когда у Советского Союза было огромное преимущество в танках и других обычных вооружениях на европейском театре военных действий, после развала Советского Союза это преимущество исчезло, и теперь Россия рассматривает гарантом своей национальной безопасности ядерное оружие, а не оружие обычного типа. Ядерному оружию отведена роль решающего средства защиты национальной безопасности России на достаточно длительный период времени. Что касается нынешнего баланса ядерных сил, а речь в первую очередь идет о России и США, то он определен Договором о сокращении стратегических наступательных вооружений СНВ-3. Договор был подписан президентами Дмитрием Медведевым и Бараком Обамой 8 апреля 2010 года в Праге и вступил в силу 5 февраля 2011 года. Договор рассчитан на 10 лет с возможной пролонгацией по взаимной договорённости сторон на 5 лет. Договором предусмотрено сокращение ядерных боезарядов до 1550 единиц, межконтинентальных баллистических ракет, баллистических ракет подводных лодок и тяжёлых бомбардировщиков — до 700 единиц.

Для чего нужны ядерные испытания?

Микеров Вячеслав:

Со времени появления первых образцов ядерного оружия испытательные ядерные взрывы становятся неотъемлемым и важнейшим этапом процесса создания ядерных боеприпасов. Необходимость их проведения диктовалась потребностью прямого подтверждения того, что ядерное оружие надежно реализует свои "оружейные" поражающие качества, и прежде всего энерговыделение, которое принято выражать через эквивалентное количество химической взрывчатки (тонны тринитротолуола). Сложность конструкции современных ядерных боезарядов, многоступенчатость, разнообразие и быстрота протекающих в них процессов, их взаимное влияние друг на друга не позволяли обойтись для этой цели только компьютерным и лабораторным моделированием. Промежуточные этапы новой разработки могли опираться на испытания малой мощности, где реализуется лишь часть процессов, однако окончательным подтверждением, как правило, должно было являться полномасштабное ядерное испытание. Ядерные испытательные взрывы потребовались и для других целей -например, подтверждения безопасности нового ядерного боеприпаса в аварийной ситуации (пожар, падение, обстрел и т.п.). Это не означает, однако, что в принципе невозможно создать работоспособный ядерный боезаряд без испытательных взрывов. Из сказанного следует, что роль ядерных испытаний различна в зависимости от целей, которые ставит перед собой то или иное государство. Те из них, которые намерены сделать первые шаги через "ядерный порог", при условии достаточного научно-технического потенциала и возможностей ведения компьютерного моделирования и лабораторных исследований, могут создать ограниченный по характеристикам ядерный арсенал, не проводя ядерных испытаний. Для тех же, кто разрабатывает ядерное оружие современного типа, не говоря уже об оружии "нового поколения", например, рентгеновском лазере, испытательные ядерные взрывы полномасштабного уровня являются жизненно необходимыми. В свою очередь это означает, что запрет на ядерные испытательные взрывы наиболее существен для прекращения качественного развития и совершенствования современного ядерного оружия.

Каковы перспективы ратификации США Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ)?

Микеров Вячеслав:

Придя к власти в США, администрация Барака Обамы заявила о намерении добиваться ратификации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Выступая в Праге 3 апреля 2009 года Барак Обама заявил: «Администрация предпримет немедленные и энергичные шаги по обеспечению ратификации ДВЗЯИ в США». Для завершения ратификационных процедур в Сенате необходимо, чтобы ДВЗЯИ поддержали две трети сенаторов (67 голосов). В настоящее время фракция демократов в Сенате США составляет 57 человек. Таким образом, администрации Барака Обамы необходимо набрать еще 10 голосов сенаторов-республиканцев. Это непростая задача. На сегодняшний день ситуация складывается таким образом, что какие-либо практические шаги по ратификации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний в Вашингтоне в ближайшее время вряд ли последуют. Расклад сил в американском Сенате после последних промежуточных выборов в Конгресс сложился явно не в пользу Договора (позиции противников ДВЗЯИ - республиканцев укрепились). Во многом определяющим может стать 2012 г. - год президентских выборов в США и довыборов в Сенат. Только после того, как прояснится новый партийный расклад в верхней палате Конгресса и определится хозяин Белого Дома на очередной четырехлетний период, можно будет (при благоприятном развитии событий) ожидать начала ратификационных процедур по ДВЗЯИ в Вашингтоне, то есть, в лучшем случае не ранее 2013 г.

Насколько обоснованы опасения противников Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), что Договор будет мешать обеспечению надежности американского ядерного арсенала?

Микеров Вячеслав:

Сомнения в возможности поддержания ядерного арсенала без проведения ядерных испытаний - наиболее сильный аргумент противников ДВЗЯИ. Однако, по данным представителей Лос-Аламосской и Ливерморской ядерных лабораторий США, в рамках реализации американской программы поддержания боеготовности ядерного арсенала были достигнуты значительные успехи. Принципиально важное заключение в отношении программы сделали независимые американские эксперты, что нет оснований считать, что аккумуляция изменений, имеющая место в результате старения компонентов боезарядов и реализации программы продления их жизненного цикла увеличивает риск отказа в сертификации развернутых боезарядов. Срок жизни существующих специзделий может быть продлен на десятилетия. Таким образом, итоги реализации программы за последние годы свидетельствуют, что многие технические озабоченности, касающиеся поддержания боеготовности американского ядерного арсенала, ставшие причиной отказа в ратификации ДВЗЯИ в 1999 года, были в основном сняты. Немаловажно и то, что министры энергетики и обороны уже 15 лет подряд сертифицируют американский ядерный арсенал по безопасности и надежности. Совокупные расходы на указанные цели до 2020 г. запланированы в размере 80 миллиарда долларов. Подобная программа реализовывается и в России.

Аркадий И.:

Какую роль ядерное оружие играет для стратегической безопасности России?

Микеров Вячеслав:

В течение 1990-х годов имело место постепенное повышение роли ядерного оружия в политике безопасности России, связанное с огромным превосходством НАТО в обычных вооруженных силах и опасениями, что эти силы могут быть применены против России. Эта обеспокоенность лишь возросла вследствие таких процессов, как более "легкое" отношение НАТО к использованию военной силы. В то же время наличие ядерного оружия является в настоящее время одним из важных факторов, которые обеспечивают России место одного из мировых геополитических центров. В начале десятилетия Россия "по умолчанию" отказалась от официальной советской политики неприменения ядерного оружия первой, исключив это положение из официальных документов. Принятые в 2000 г. Концепция национальной безопасности и военная доктрина предусматривают возможность применения ядерного оружия "в случае необходимости отражения вооруженной агрессии, если все другие меры разрешения кризисной ситуации исчерпаны или оказались неэффективными". Это положение обычно трактуется как позволяющее применять ядерное оружие в широком спектре ситуаций, в том числе в ответ на ограниченное применение обычных вооруженных сил против России. Вместе с тем предусматриваемые Концепцией национальной безопасности модернизация и повышение эффективности обычных вооруженных сил должны привести к снижению опоры на ядерное оружие. Наконец, важно осознавать, что сама постановка вопроса об увеличении опоры на ядерное оружие, пусть и временная, связана с ощущением угрозы, исходившей от применения силы на Балканах, перспективы развертывания США противоракетной обороны и так далее. Существенное значение для понимания стратегий и подходов к ядерному оружию в целом, безусловно, сыграл выход на новый российско-американский Договор о сокращении наступательных вооружений. Однако Договор может действовать и быть жизнеспособным только в условиях, когда нет качественного и количественного наращивания возможностей систем противоракетной обороны США, угрожающего потенциалу стратегических ядерных сил (СЯС) России. Когда и если произойдет выход на уровень создания стратегической ПРО, который будет расценен нашими военными специалистами как создающий риски для российских СЯС, мы будем иметь право прекратить действие Договора. Это принципиальная позиция России Объективным мерилом качества Договора станет практический опыт его полномасштабной реализации. Только тогда Россия может сделать выводы о том, как работает соглашение, и строить планы относительно дальнейших шагов по пути к безъядерному миру. Естественно, этому процессу будет необходимо придать многосторонний характер. Важно, чтобы страны, которые располагают ядерными арсеналами, присоединиться к усилиям России и США в этой сфере и активно вносить свой вклад в процесс разоружения.

Валентина Игоревна:

Почему отдельные государства стремятся обладать ядерным оружием?

Микеров Вячеслав:

Возрастание роли ядерного оружия как политического и военного инструмента не может не оказывать влияния на подходы других стран, повышая их интерес к ядерному оружию. При этом мнение о потенциальной политической эффективности этого оружия как средства предотвращения возможной агрессии, а не ведения боевых действий после того, как агрессия уже совершилась, только подкрепляет представление о его ценности и создает предпосылки для размывания режима нераспространения. Ядерное оружие также зачастую рассматривается как гарантия от поражения в обычной войне. Теоретическое обоснование этой стратегии было разработано НАТО в годы "холодной войны" и вылилось в стратегию использования ядерного оружия первым (в отличие от стратегии первого ядерного удара, под этим термином обычно понимается использование ядерного оружия в ответ на неядерное нападение), а также в теорию "ограниченной ядерной войны", т.е. применения сравнительно небольшого числа ядерных боеприпасов для отражения нападения обычных вооруженных сил. Кроме того, военно-политическое руководство некоторых стран полагает, что обладание ядерным оружием могло бы способствовать обеспечению стране статуса региональной "сверхдержавы", проведению собственного независимого политического курса, оказанию политического и силового давления на более слабые государства, возможности успешно противостоять более сильным державам, обладающим или не обладающим ядерным оружием.

К чему ведет дальнейшее расширение "ядерного клуба"?

Микеров Вячеслав:

Несмотря на то, что период "холодной войны" закончился и существенно снизилась вероятность глобальной ядерной катастрофы, остается острой проблема предотвращения дальнейшего распространения ядерного оружия, так как сегодня имеется достаточно большое количество так называемых около пороговых государств, для которых обладание ядерным оружием может стать не только политически желанным, но и технически реальным делом. В мировом сообществе практически сложился консенсус в отношении перечня новых угроз и вызовов. На одном из первых мест в этом списке стоит проблема нераспространения оружия массового уничтожения, в первую очередь ядерного. Все мы отчетливо осознаем, что в современных условиях расползание ядерного оружия вкупе с ракетными средствами его доставки было бы чревато возникновением стратегического хаоса, возрастанием риска региональных конфликтов с использованием ядерного оружия. Такому развитию, естественно, необходимо решительно противодействовать. Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) является главным сдерживающим фактором подобного развития событий, одновременно обеспечивая международное сотрудничество в области мирного использования атомной энергии. ДНЯО - проверенный временем документ, ставший одной из главных опор системы международной безопасности. Время продолжает проверять на прочность режим нераспространения в целом и его основы - Договора. ДНЯО выдержал это трудное испытание, подтвердил свою роль важнейшего международного инструмента, обеспечивающего глобальную и региональную стабильность и безопасность.

Каковы результаты обсуждения европейской ПРО в ходе состоявшегося на прошлой недели в Сочи выездного заседания Совета Россия-НАТО?

Микеров Вячеслав:

Россия выступает за такую ситуацию в Евро-Атлантике, когда всем государствам, независимо от того, являются они членами военных блоков или нет, была бы гарантирована равная безопасность. Это и есть суть известной инициативы, выдвинутой Президентом Дмитрием Анатольевичем Медведевым о заключении Договора о евробезопасности. Развитие событий только убеждает в актуальности этого предложения. В этом же ключе следует рассматривать и ситуацию вокруг проекта ЕвроПРО, который напрямую касается уровня безопасности государств на евроатлантическом пространстве. Мы хотим, чтобы он стал действительно совместным проектом и помог развитию российско-натовском взаимодействии в позитивном ключе. Это стало бы реальным шагом к созданию единого пространства безопасности и стабильности в Европе. Для этого важно решить ряд вопросов. Прежде всего, необходимо, чтобы все участники проекта гарантировали друг другу, что создаваемая система евроПРО не направлена против кого-либо из ее участников. Надо разработать критерии, позволяющие объективно оценивать соответствие системы ПРО заявленной цели - противодействовать ракетным угрозам, источники которых могут находиться за пределами Евро-Атлантики. Не менее важно обеспечить равноправное участие всех членов СРН в разработке концепции и архитектуры евроПРО и предусмотреть адекватные меры укрепления доверия и транспарентности в области противоракетной обороны.

Ирина Валерьевна:

Предполагается ли проведение переговоров между Россией и США по сокращению тактического ядерного оружия?

Микеров Вячеслав:

Новый российско-американский Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений не только зафиксировал пониженные количественные уровни СНВ, но и обозначил перспективу продолжения диалога на этом ключевом для мирового сообщества разоруженческом направлении - в преамбуле Договора выражена приверженность сторон процессу поэтапного сокращения ядерных вооружений с подключением к нему других ядерных государств. Выступая на церемонии подписания Договора в Праге Президент США Барак Обама выразил надежду на продолжение переговоров с Россией по сокращению не только стратегического, но и тактического ядерного оружия (ТЯО). Тематика ТЯО находится в поле зрения американского экспертного сообщества в течение многих лет, причем акцент делается на существенном дисбалансе в пользу России по этому виду ядерного оружия. Кроме того, выражается озабоченность отсутствием договоренности с Москвой о взаимных мерах транспарентности в отношении тактического ядерного оружия (ТЯО). В данном контексте позиция администрации и конгресса США заключается в том, что переговоры по ТЯО должны начинаться в возможно короткие сроки и без каких-либо предварительных условий, что вряд ли устроит российскую сторону, которая, как следует из официальных заявлений, исходит из необходимости уравнять стартовые позиции двух сторон, не дожидаясь запуска переговорного процесса, то есть обеспечить предварительную передислокацию тактических ядерных средств США на американский континент. Что касается вопроса о соотношении по отношении тактическому ядерному оружию (ТЯО) между двумя странами, то, как считает ряд российских экспертов, Москва была бы готова обменяться соответствующими данными с Вашингтоном только после начала переговоров о сокращении этих средств, то есть так, как это было сделано при подготовке двустороннего Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности (РСМД), подписанного в 1987 г. Судя по заявлениям представителей американской администрации, какой-либо корректировки позиции США по тактическому ядерному оружию (ТЯО) не просматривается - американские тактические ядерные средства должны оставаться в Европе. Проблема ТЯО не является единственным камнем преткновения на пути продолжения российско-американского диалога по ядерному разоружению. Очевидно, что дальнейшие шаги в этом направлении должны рассматриваться и осуществляться с учетом всей совокупности факторов, способных повлиять на стратегическую стабильность. Речь идет, в частности, о таких факторах, как создание региональных систем ПРО без учета безопасности соседних государств, планы по созданию стратегических носителей в неядерном оснащении, наращивание потенциала стратегической ПРО, дисбаланс сил в сфере обычных вооружений, базирование ядерного оружия на территории неядерных государств.

Мнение участников конференции может не совпадать с позицией редакции.

Избранное в Рунете

Александр Радчук

Радчук Александр Васильевич – кандидат технических наук, профессор Академии военных наук, советник начальника Генерального штаба ВС РФ.

Сегодня в мире существует около 40 государств, располагающих техническими возможностями для производства ядерного оружия. И если в ХХ в. обладание ОМП было привилегией сильных государств, то в XXI в. намечается обратная тенденция. Это оружие привлекает слабые государства, рассчитывающие с его помощью компенсировать своё военно-технологическое отставание. Поэтому вполне естественно, что, хотя роль ядерного сдерживания в отношениях великих держав снижается, ни одна из них никогда не откажется от своего ядерного статуса.

И как бы мне хотелось, чтобы меня приняли

в эту игру! Я даже согласна быть Пешкой,

только бы меня взяли... Хотя, конечно, больше

всего мне бы хотелось быть Королевой!

Льюис Кэрролл. Алиса в Зазеркалье

После того, как в августе 2009 г. президент России Д.А. Медведев направил послание В.А. Ющенко по широкому кругу проблем российско-украинских отношений и приостановил приезд российского посла в Киев до выборов нового президента Украины, украинские националистические организации Крыма обратились к официальному Киеву с воззванием, предложив срочно собрать из подручных материалов 15-20 ядерных боеголовок, поставить их на тактические ракеты и дать, тем самым, ответ Москве на ее дипломатический демарш . Этот, казалось бы, анекдотический случай наглядно показал то, насколько прочно и глубоко ядерное оружие проникло в нашу жизнь.

В жизнь не только политиков и военных, но и простых людей, которые вполне естественным считают использование ядерных угроз для решения любых вопросов. Действительно, практически два поколения живут в мире, в котором существует самое разрушительное за всю историю человечества оружие, способное уничтожить не только города и армии, но и планету целиком. В мире, в котором уже шесть десятилетий параллельно развиваются два взаимосвязанных процесса – гонка стратегических наступательных вооружений и ядерное разоружение.

Ядерное оружие сегодня

Сегодня вопрос обладания ядерным оружием (ЯО) неизбежно рассматривается каждым государством с колокольни национальных интересов. Ведь в условиях, когда мировая экономика явно дает сбои, зачастую именно военная сила становится фактором, определяющим международный статус государства. В то же время субъективный характер современной политики, в которой личные качества некоторых лидеров начинают превалировать не только над политической целесообразностью, но и даже над здравым смыслом, действительно заставляет задумываться о целесообразности достижения ядерного нуля .

Окно возможностей для ядерного разоружения уже не первый год пытаются как можно шире распахнуть очень многие политики и ученые. И вот недавно в бой вступила тяжелая артиллерия .

В начале 2007 г. в статье «Мир без ядерного оружия» Джордж Шульц, Уильям Перри, Генри Киссинджер и Сэм Нанн заявили, что сегодня ядерное оружие представляет собой огромную опасность и необходимо перейти к твердому всеобщему согласованному отказу от него, а в перспективе и вовсе исключению исходящей от него угрозы миру, поскольку с окончанием холодной войны ушла в прошлое советско-американская доктрина взаимного устрашения. Это заявление неожиданно оказалось в центре внимания всей прогрессивной мировой общественности , которая проявила огромный интерес к идее ядерного разоружения. Казалось бы, сегодня, в разгар мирового экономического кризиса, вопросы экономики и финансов, определение путей взаимовыгодного экономического сотрудничества, необходимость создания новых резервных валют и другие экономические проблемы, на решение которых могут быть направлены усилия многих стран, должны быть в центре общественной дискуссии как в России, так и за ее пределами. Однако даже президент Ирана Махмуд Ахмадинежад выступил на Генеральной ассамблее ООН в сентябре 2008 г. с предложением создать независимый комитет по наблюдению за разоружением ядерных держав .

В преддверии визита президента Соединенных Штатов Барака Обамы в Москву группа известных политиков и военных со всего мира, объединившихся в рамках инициативы Global Zero , представила план поэтапного полного уничтожения ядерного оружия на планете к 2030 г. . Он включает четыре этапа:

· Россия и США договариваются о сокращении своих арсеналов до 1000 ядерных боеголовок у каждой.

· К 2021 г. Москва и Вашингтон снижают порог до 500 единиц. Все остальные ядерные державы (Китай, Великобритания, Франция, Индия, Пакистан, Израиль) соглашаются заморозить и в последующем сократить свои арсеналы стратегического оружия.

· С 2019 по 2023 г. – заключение «соглашения о глобальном ноле», с графиком поэтапного проверяемого сокращения всех ядерных арсеналов вплоть до минимума.

· С 2024 по 2030 г. – процесс должен быть окончательно завершен, а система верификации продолжит работу.

И уже 5 апреля 2009 г. президент США выступил в Праге с речью по проблемам сокращения ядерных потенциалов и заявил: «Холодная война канула в прошлое, но тысячи единиц оружия времен холодной войны остались. Странным образом повернулась история. Угроза глобальной ядерной войны уменьшилась, но риск ядерного нападения возрос. Как единственная ядерная держава, которая применила ядерное оружие, США, испытывая моральную ответственность, должны действовать. Нам не добиться успеха в одиночку, но мы можем возглавить борьбу за достижение успеха. Итак, сегодня я заявляю со всей ясностью и убежденностью о приверженности Америки достижению мира и безопасности без ядерного оружия» .

Он сказал также, что ядерное нераспространение должно стать обязательным для всех, и предложил провести в 2010 г. саммит, на котором должен быть принят новый международный закон или правило, которое запрещало бы любые ядерные испытания и даже производство расщепляемых материалов.

12 июня 2009 г. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун выступил с посланием по случаю начала подготовки к Международному дню мира. В нем он объявил о начале кампании под названием «Мы должны избавиться от оружия массового уничтожения». Он обратился к правительствам и людям всего мира с просьбой сосредоточить свое внимание на решении вопросов ядерного разоружения и нераспространения. Было отмечено, что без энергичных мер человечеству по-прежнему будут угрожать существующие запасы ядерных вооружений.

Наконец, состоявшийся в начале июля 2009 г. визит президента Соединенных Штатов Америки Барака Обамы в Москву дал новый импульс процессу дальнейшего сокращения и ограничения стратегических наступательных вооружений России и США. По итогам визита был подписан документ под названием «Совместное понимание по вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических наступательных вооружений» , определивший общие параметры новой «юридически обязывающей договоренности», которая должна прийти на смену истекающему в декабре 2009 г. Договору о СНВ (СНВ-1). Заявлено, что новый договор должен будет действовать следующие 10 лет и определит предельные уровни СНВ сторон следующим образом: для стратегических носителей – 500–1100 единиц и для связанных с ними боезарядов – 1500–1675 единиц.

Допустим, что новый договор по СНВ состоялся и эти уровни сокращений будут через 10 лет достигнуты. Что дальше? Новые десятилетние переговоры с последующими микроскопическими сокращениями? Расширение круга переговорщиков? Распространение ограничений на нестратегическое ядерное оружие? Или внезапный поворот сюжета и либо выработка принципиально новых договоренностей, либо полный отказ от них?

В какой-то мере раскрывает американское видение перспектив двустороннего ядерного разоружения интервью вице-президента США Джона Байдена, опубликованное 25 июля 2009 г. в The Wall Street Journal , в котором он заявил, что нарастающие экономические трудности вынудят Москву смириться с утратой ею прежней геополитической роли, что повлечет за собой ослабление российского влияния на постсоветском пространстве и значительное сокращение российского ядерного потенциала. По его мнению, именно неспособность российской стороны поддерживать свой ядерный потенциал стала для нее главным мотивом к возобновлению переговоров по его сокращению с президентом Бараком Обамой. При этом господин Байден четко дал понять, что США должны играть роль старшего партнера «ослабевающей России».

Одновременно профессор Джорджтаунского университета Эдвард Иффт, последний представитель США на переговорах по договору по ПРО, предлагает следующие дальнейшие шаги в российско-американском процессе сокращения вооружений :

· Сократить ядерные вооружения сторон до уровня примерно 1000 развернутых стратегических боеголовок. «Ничего особенного в цифре 1000 боеголовок нет. Просто 1000 – хорошая круглая цифра». (Сильный аргумент!) При этом система сдерживания продолжит функционировать в неизменном виде, сохранится триада ядерных сил и существующая система верификации.

· При более глубоких сокращениях «количественные изменения перейдут в качественные» и «возможно, придется пересмотреть концепцию сдерживания, включая расширенное сдерживание». В то же время «сдерживание – фундаментальный аспект международной безопасности, и нужда в нем останется, даже если будет ликвидировано все ядерное оружие». Однако «по мере уменьшения роли ядерного оружия система сдерживания будет все больше зависеть от обычных вооружений. … Обычные вооруженные силы будут играть комплексную роль в системе сдерживания».

Последний тезис полностью вписывается в идеологию новой стратегической триады США. И все было бы прекрасно, но, судя по всему, в нее не вписывается Россия, поскольку ей предлагается «с большим пониманием отнестись к замещению небольшого количества ядерных боеголовок неядерными», а также «приступить к решению вопроса, связанного с обширным арсеналом тактических и достратегических ядерных боеголовок». Правда, соображений о том, каким образом будут сокращаться и ограничиваться обычные вооружения, по которым США имеют подавляющее превосходство, Эдвард Иффт не высказывает.

С чем же связано сегодня такое повышенное внимание к вопросам ядерного разоружения? С традиционными опасениями по поводу ядерных арсеналов России и США, которые могут, как в годы холодной войны, привести к ядерному конфликту между ними с катастрофическими последствиями для всего мира? Или с такими же традиционными взглядами на стратегические наступательные вооружения как на локомотив российско-американских отношений, которые должны вытащить за собой решение других вопросов двустороннего диалога? А может быть, это надежда на то, что новые решения позволят каким-то образом повлиять на другие как де-юре, так и де-факто ядерные державы? Или просто неспособ­ность по-новому взглянуть на ситуацию и реально оценить роль и место ядерного оружия в современном мире вообще и в российско-американских отношениях, в частности?

Вряд ли на все эти вопросы можно ответить однозначно.

Все программы перехода к безъядерному миру, все предлагаемые шаги в этом направ­лении, перечень конкретных мероприятий, которые необходимо провести, выглядят по­ка достаточно схоластически. И это происходит потому, что они не решают сути пробле­мы. А суть состоит в том, что в современном мире, как это ни прискорбно звучит, толь­ко ядерное оружие, являющееся крайним воплощением военной мощи, служит надеж­ным гарантом безопасности любого государства.

Ведь сегодня, в период глобальных цивилизационных изменений, нет ответа на основ­ной вопрос, без которого говорить о перспективах ядерного разоружения вряд ли име­ет смысл: чем же в настоящее время и в будущем является ядерное оружие - всего лишь самым грозным воплощением военной мощи уходящей эпохи или прототипом и основой оружия будущего века? Исчерпали ли себя военные способы разрешения межгосударственных конфликтов, и если нет, то останется ли ядерное оружие, а следовательно, и ядерное сдерживание эффективным способом разрешения противоречий и защиты национальных интересов? Уйдет ли силовое сдерживание противников и конкурентов из арсенала внешнеполитических средств?

Нет разговора о реальных, а не выдуманных роли и месте ядерного оружия в XXI в. О значении военной силы. О действенных международных механизмах обеспечения безопасности. О том, существует ли в мире еще хотя бы один столь статусный атрибут государства, как ядерное оружие? И почему такое множество стран стремится обладать им? Почему оказалось, что список официальных (по ДНЯО) ядерных держав совпадает со списком постоянных членов Совета Безопасности ООН? И вообще, каковы роль и место ядерного оружия и ядерного сдерживания в современном мире?

Взгляды членов ядерного клуба

Во взглядах на роль и место ЯО в современном мире и в будущем существует широкий спектр мнений, лежащих между двумя диаметрально противоположными точками зре­ния: от необходимости полного исключения ЯО из арсенала средств вооруженной борь­бы до целесообразности его превращения из политического оружия в оружие поля боя.

Представители первой точки зрения (например, академик Е.А. Федосов ) считают, что в современных условиях ядерная война не позволяет достичь тех политических целей, ради которых развязывается военный конфликт. Считается, что постепенно происходит отказ от ядерной парадигмы ХХ в. и смена всей политики вооруженной борьбы в XXI в. Альтернативой ЯО становятся современные высокотехнологичные системы с высоко­точным оружием, способные в обозримом будущем полностью заменить ядерные во­оружения в качестве сдерживающего фактора.

Мнение о возможности решения конкретных боевых задач применением ЯО в ходе во­енных действий основывается на том факте, что, несмотря на то (хотя, возможно, именно потому), что угроза крупномасштабной ядерной войны почти исчезла, ослаб полити­ческий и психологический барьер, делавший применение ядерного оружия практически недопустимым. Это позволяет признать допустимость, а в некоторых случаях и целесо­образность его ограниченного применения. Поэтому опора на ЯО, так же как и планиру­емые шаги по его модернизации, не является просто капризом или происками отдель­ных деятелей. Она представляет собой ответ на реально существующие или, по край­ней мере, явственно ощущаемые угрозы. Подтверждением этому тезису является принятое в 2003 г. Сенатом США положительное решение на запрос администрации Джор­джа Буша об ассигнованиях на разработку нового типа ЯО - боезарядов малой мощности, предназначенных для поражения высокозащищенных целей на большой глубине.

Кроме того, были запрошены средства на сокращение сроков готовности ядерного по­лигона в Неваде к проведению испытаний .

И в США не все разделяют мнение о необходимости дальнейшего ядерного разоруже­ния и исключения ядерного сдерживания из арсенала средств обеспечения безопас­ности государства. Так, бывший постоянный представитель США в ООН Джон Болтон считает ошибочной позицию Барака Обамы, в соответствии с которой уменьшение ядерного потенциала США сделает мир более безопасным и снимет желание ряда стран создать ЯО: «Политика Обамы опасна для США и их союзников, которые находят­ся под их ядерным зонтиком. Хотя Обама думает, что решительное сокращение ядерно­го оружия, которым располагают США, уменьшит риски распространения ядерных вооружений, на самом деле итог таких действий будет прямо противоположным». Бывший министр обороны США Джеймс Шлессинджер полагает, что отказываться от ЯО вовсе не стоит, так как это не в интересах США и остального мира:

«Ядерный зонтик США играл и играет существенную роль в нераспространении. Без него некото­рые наши союзники, а возможно, и значительное количество наших союзников почувствовали бы необходимость создания своего собственного ядерного оружия. ... Если по воле чуда мы мог­ли бы уничтожить ядерное оружие, мы получили бы определенное количество стран, обладающих возможностью развязать войну или претендующих на обладание такой возможностью в целях за­пугивания».

По его словам, ЯО используется США каждый день для сдерживания потенциальных противников и для предоставления гарантий союзникам в Азии и Европе:

«Если бы мы защищали только Североамериканский континент, мы могли бы делать это с гораз­до меньшим количеством оружия, чем имеем сегодня. Нам понадобится сильное средство сдер­живания, по крайней мере, на протяжении нескольких десятилетий, а по моему суждению, в большей или меньшей степени бессрочно» .

Стратегические наступательные вооружения, вследствие огромной разрушительной мощи ЯО, межконтинентальной дальности действия и долговременных глобальных последствий применения, предназначены для выполнения задач стратегического сдерживания (в пер­вую очередь - на глобальном уровне), определяемых военно-политическим руководством государства как на военное, так и на мирное время, в интересах обеспечения реализации политики сдерживания потенциальной агрессии. При этом ЯО становится стратегическим не только в смысле чисто военном, как решающее стратегические задачи войны в целом, но и в более общем - в смысле высшей (или большой) стратегии (А.Е. Вандам , Эдгард Джеймс Кингстон-Макклори , Бэзил Генри Лиддел Гарт , В.Я. Новицкий ).

С этой точки зрения военная стратегия - только часть общей, или высшей стратегии го­сударства, которая не только определяет место и роль военной стратегии в долгосроч­ной исторической деятельности государства, охватывающей и сопрягающей мирные и военные периоды жизни страны, но и представляет собой координацию и направле­ние всех ресурсов страны или группы стран на достижение политической цели войны -цели, определяемой государственной политикой.

Поскольку, как еще в 1913 г. писал русский военный мыслитель В.Я. Новицкий, «задача высшей стратегии заключается в обеспечении самостоятельного существования и дальнейшего развития государства, в соответствии с его политическими, экономическими, историческими и культурными интересами», то появление ЯО позволило практически гарантированно обеспечить решение этой задачи. В то же время, если во­енная стратегия ограничивается рассмотрением вопросов, связанных с войной, то выс­шая стратегия занимается вопросами, связанными не только с войной, но и с последующим миром. Она должна не только сочетать различные средства ведения войны, но и обеспечить такое их использование, чтобы избежать ущерба для будущего мира - его безопасности и процветания. Цель высшей стратегии: в мирное время - избежать войны или защитить национальные интересы, не прибегая к военным действиям; в пе­риод войны - определять цель войны, планы и методы ее ведения. Таким образом, ЯО является стратегическим именно с точки зрения высшей стратегии.

Следует признать, что более шести десятилетий нет новой мировой войны, как бы про­тивники ядерного сдерживания не опровергали этот тезис. Мировые войны развязываются сверхдержавами, они ими же и предотвращаются. При этом ядерное сдержива­ние, пусть в достаточно специфической форме, работает и сегодня. Самый наглядный пример - Северная Корея и Иран, для которых наличие ядерных программ, лишь обес­печивающих потенциальную возможность создания ЯО, является вполне работоспособ­ным инструментом обеспечения своей безопасности. Ядерные испытания КНДР и ра­кетные испытания Ирана заставляют многие страны менять тон в разговоре с ними. Ведь, как считают многие авторитетные специалисты, если бы у Саддама Хусейна было оМу, США вряд ли начали бы войну против Ирака. И в Югославии ЯО не было.

Не по этой ли причине все больше проблем возникает в процессе выполнения Догово­ра о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), в первую очередь, с точки зрения так называемых негативных гарантий обеспечения безопасности неядерных государств со стороны ядерных держав - т.е. гарантий от давления или шантажа со стороны стран, обладающих ЯО?

В соответствии с ДНЯО, только государства, произведшие и испытавшие ЯО до 1 янва­ря 1967 г., признаются в качестве ядерных держав. Такими странами являются США, Россия, Великобритания, Франция, Китай.

В то же время, по данным СИПРИ , по состоянию на январь 2007 г., помимо ядерной пятерки, еще как минимум четыре государства обладают ядерным оружием. Это: Индия - около 50 ядерных боезарядов, Пакистан - около 60, Израиль - примерно 100, КНДР - около 6 ядерных боезарядов.

Все те страны, которые могут создать ЯО и не попадают в ту или иную систему гаранти­рованного обеспечения своей безопасности (КНДР, Иран), как мы видим, не отказыва­ются от его создания. И сегодня, по разным оценкам, существует от 20 до 45 стран, способных создать ЯО.

Соединенные Штаты Америки являются первым государством в мире, ставшим облада­телем ЯО. При этом они не только первыми провели ядерные испытания в июле 1945 г., но первыми (и единственными!) применили его в военных целях - уничтожив в августе того же года японские города Хиросиму и Нагасаки.

Скорость, с какой было создано ЯО, поражает! Всего чуть больше шести лет прошло от момента информирования Лео Сциллардом и Энрико Ферми правительства США о возможном влиянии атомных исследований на технику ведения войны (март 1939 г.) до первого ядерного взрыва на полигоне в Аламогордо в штате Нью-Мексико (16 июля 1945 г.) . И все это в условиях Второй мировой войны.

За шесть с лишним десятилетий ядерные доктрины США неоднократно изменялись. В январе 2002 г. конгрессу США был представлен доклад о состоянии ядерных воору­жений, в котором изложены основные положения американской ядерной стратегии и намечены направления развития и преобразования ядерных сил США в ближайшие 5-10 лет . При планировании американских стратегических сил подходы времен холод­ной войны, основанные на угрозах, заменены подходами, базирующимися на возмож­ностях, что позволит в ближайшие десятилетия обеспечить надежное сдерживание при нижнем уровне ядерных арсеналов США и их союзников.

В докладе отмечалось, что ядерный потенциал Соединенных Штатов обладает уникаль­ными свойствами, играет важнейшую роль в системе обороны США, их союзников и друзей, позволяет решать важные стратегические и политические задачи, обеспечи­вает военные возможности для сдерживания широкого круга угроз, включая ОМУ и крупномасштабные обычные вооруженные силы (ВС). Ядерные силы являются глав­ным средством проведения эффективной стратегии сдерживания в отношении широко­го круга потенциальных противников в самых различных непредвиденных ситуациях.

Возможности нанесения ядерных ударов различного масштаба, охвата и направленнос­ти будут дополнены другими военными средствами. Следовательно, нужна новая ком­бинация ядерных, неядерных и оборонительных сил для отражения самых различных противников и неожиданных угроз, с которыми США могут столкнуться в ближайшие десятилетия. Поэтому Пентагон установил новую стратегическую триаду, включающую:

· наступательные ударные системы (ядерные и неядерные);

· оборонительные (активные и пассивные);

· обновленная оборонительная инфраструктура для обеспечения новых возмож­ностей в противодействии возникающим угрозам.

При этом первый компонент триады - наступательный - должен превзойти триаду вре­мен холодной войны - межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), баллистические ракеты, запускаемые с подводных лодок, и ядерные бомбардировщики дальне­го радиуса действия. Оборонительные системы, не допуская ограниченные удары и со­кращая их эффективность, в сочетании со способностью Соединенных Штатов нанести ответный удар смогут предотвратить нападение и создать новые возможности для урегулирования кризисных ситуаций, улучшить положение США в региональной конфрон­тации, обеспечить гарантии против поражения средств традиционного сдерживания. Обновленная ядерная инфраструктура должна позволить США избавиться от ненужного оружия и уменьшить риск возникновения технических проблем.

К 2012 г. оперативно развернутые ядерные силы США должны будут включать 1700-2100 стратегических ракетных боеголовок, 14 атомных подводных лодок с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) Трайдент (с двумя боеготовыми ракетами из 14 в каждый момент времени), 500 МБР Минитмен, 76 бомбардировщиков B-52H и 21 бомбардиров­щик В-2. Они будут обеспечивать американскую политику сдерживания, держать на при­целе объекты противника, включая органы политического управления и военную мощь, и препятствовать достижению его военных целей. Типы целей включают управляющие и военные объекты, особенно ОМУ, объекты военного командования и другие центры контроля и инфраструктуры. Таким образом, некоторое количественное снижение ядер­ного арсенала США, вписывающегося при этом в рамки московского Договора о сокра­щении стратегических наступательных потенциалов 2002 г., должно вполне компенсиро­ваться повышением его качества и появлением новых элементов стратегической триады.

Благодаря огромному превосходству над всеми остальными странами в обычных во­оружениях в целом и в высокоточном оружии, в частности, Соединенные Штаты могут добиваться большинства военных целей без применения ЯО и с высокой эффективнос­тью, низкими собственными потерями и без глобальной экологической катастрофы. В войнах в Ираке и Афганистане отрабатываются новая структура вооруженных сил США и способы их боевого применения, системы разведки связи и управления. Прак­тически все последние 20 лет ВС США находятся в постоянной готовности к войне и развивают свой военный потенциал.

В то же время стратегические наступательные силы стали сегодня для них обремени­тельны, поскольку достаточно дороги в эксплуатации, и при этом их невозможно при­менить в обычной войне. Таким образом, говоря современным экономическим языком, ЯО становится непрофильным активом современных войн пятого, шестого и последую­щих поколений. А от непрофильных активов следует избавляться. Причем не просто вы­брасывать, а, желательно, продавать конкурентам как можно дороже.

Не стоит также забывать и о том, что ядерные силы США интегрированы в общую струк­туру ядерных сил НАТО. То есть формально способны действовать по единому плану с ядерными силами своих союзников по Альянсу - Великобритании и Франции.

В сентябре 2003 г. в прессе появилось сообщение о том, что ВС США занимаются разра­боткой нового вида ядерного заряда, созданного на основе гафния и обладающего ог­ромной разрушительной силой. При его подрыве возникает излучение, которое, подобно нейтронной бомбе, уничтожает все живое в районе взрыва. Подобные ядерные заряды позволяют создавать миниатюрные снаряды и затем сбрасывать их с самолета, выстреливать из танков или, и даже из обычных ручных гранатометов . Несмотря на то, что за­кон Фурса-Спратта от 1994 г. запрещает военным разрабатывать ЯО мощностью менее пяти килотонн в тротиловом эквиваленте, в Пентагоне заявляют, что, поскольку гафний детонирует без ядерного распада, он не подпадает под действие ни этого закона, ни дру­гих международных договоров, которые ограничивают разработку и распространение ЯО, и гафниевые снаряды к обычным вооружениям ближе, чем к ядерным. Тем не менее, они противоречат определению, которое американское правительство дало ядерному ору­жию, включив в него любое оружие, которое путем высвобождения излучения или радио­активности может убить или тяжело ранить значительное количество людей.

Реализация указанной программы фактически переводит ЯО из чисто сдерживающего, политического средства в средство ведения войны наряду с обычными вооружениями. Подтверждением этому являются как программы производства в США новых типов ядерных боеприпасов малой мощности, так и появившиеся в американской прессе в 2003 г. перед началом войны в Ираке сообщения о готовности американцев приме­нить тактическое ЯО для поражения хранилищ ОМУ.

В 2005 г. Соединенные Штаты пересмотрели доктрину применения ЯО, в соответствии с которой президент теперь может отдать приказ об упреждающем ядерном ударе по противнику, готовому применить ОМУ. Теперь США допускают упреждающие удары по государствам или террористическим группам, в частности для уничтожения запасов химического и биологического оружия .

По оценке Брукингского института (США) за вторую половину ХХ в. Соединенные Штаты вложили в атомный проект примерно 5,5 трлн долл. При этом на производство собственно ЯО было затрачено не более 7% средств (около 400 млрд долл.). Все остальные затраты приходятся на средства доставки и инфраструктуру, в том числе на оборудование районов базирования ЯО не только на территории США, но и в различных регионах земного шара .

Поэтому уничтожение только ядерных боеприпасов приведет лишь к тому, что оставшие­ся 93% потенциала ядерной войны настоятельно потребуют замены ядерных средств по­ражения на какие-либо другие. Конвенциональной будет такая замена или нет, определят экономика, технологические возможности и политическая целесообразность. Не отсюда ли растут ноги идеи оснащения американских МБР обычными боеголовками? Ведь любые попытки поставить вопрос о договорном ограничении именно инфраструктурных пара­метров встречаются американским военно-политическим руководством в штыки.

Сегодня в администрации Барака Обамы готовится новый обзор ядерной политики США. Хотя ключевые положения его пока не известны, нет никаких оснований полагать, что коренные принципы ядерной стратегии Соединенных Штатов претерпят существенную и, главное, принципиальную корректировку и США откажутся от доктрины ядерного сдерживания, несмотря на заявление Обамы о том, что постепенное уничтожение всего ЯО является одной из главных целей его администрации.

В апреле 2009 г. Федерация американских ученых, включающая в себя 68 нобелевских лауреатов, опубликовала доклад, озаглавленный «От противостояния к минимальному сдерживанию» .

В докладе содержится вывод о том, что наиболее актуальным в современных условиях является минимальное сдерживание, что обеспечивается наличием у США всего не­скольких сотен ядерных боеголовок. К этому же они призывают и Россию. А для военных действий могут использоваться и обычные вооружения. Кроме того, в XXI в. для эф­фективного ядерного сдерживания США могут выбрать новые цели для своих ракет с ядерными боеголовками. Так как выбирать в качестве целей густонаселенные города негуманно, то мишенями следует сделать только важные объекты инфраструктуры вероятных противников, которыми в докладе называют не только Россию, но и Китай, Северную Корею, Иран и Сирию. Однако в качестве примера авторы доклада приводят именно Россию, определив список из 12 мишеней на ее территории, достаточных для эффективного сдерживания. Список включает три нефтеперерабатывающих завода (Омский, Ангарский и Киришский); шесть важнейших металлургических предприятий (Магнитогорский, Нижнетагильский и Череповецкий металлургические комбинаты, Норильский никель, Братский и Новокузнецкий алюминиевые заводы); три электростанции (Березовская, Среднеуральская и Сургутская ГРЭС). Однако даже в этом случае при уничтожении указанных объектов Россия не только не сможет вести войну, так как ее экономика будет парализована, но и неизбежно погибнет миллион россиян.

Это вполне согласуется с мнением одного из идеологических архитекторов политики Соединенных Штатов последних десятилетий, бывшего советника по национальной безопасности президента США Збигнева Бжезинского, который писал о том, что «в предстоящие годы одной из главных задач американского политического руководства в области безопасности будет оставаться сохранение стабильности взаимного ядерно­го сдерживания США и России» .

Россия (СССР)

Работы по овладению ядерной энергией начались в СССР несколько позже, чем в США, - 11 февраля 1943 г., когда « ... в целях раскрытия путей овладения энергией деления урана и исследования возможности военного применения энергии урана» бы­ла создана Лаборатория №2 Академии наук СССР. И так же как в США, через 6 лет - 29 августа 1949 г. - на Семипалатинском полигоне успешно осуществлен взрыв первой советской ядерной бомбы. Атомная монополия США закончилась всего через четыре года. Таким образом, план Комитета начальников штабов ВС США (план «Пинчер») по ведению ядерной войны против СССР был фактически дезавуирован.

В 1960-1970 гг. в СССР считалось, что любой вооруженный конфликт между ядерными державами в условиях противоборства двух общественно-политических систем и нали­чия НАТО и Организации Варшавского договора (фактически - в двухполюсном мире) не­избежно приведет к крупномасштабной мировой войне с участием большинства стран мира и, в итоге, к обмену массированными ядерными ударами, нанесение которых явит­ся основным, определяющим способом ведения войны . С учетом данной точки зрения в Советском Союзе при развитии систем ядерных вооружений основной акцент делался на обеспечении способности проведения в любых, даже самых тяжелых условиях, масси­рованных противоценностных ударов по объектам военно-экономического потенциала противника и нанесения ему катастрофического (абсолютно неприемлемого) ущерба, при котором государство перестает функционировать как организованная система и обеспечивать минимально необходимые условия для жизни населения. При данном подходе считалось также, что сдерживание глобальной угрозы позволит сдержать и меньшие по масштабам региональные угрозы, поскольку возможность гарантированного уничтожения самого сильного в военном отношении противника (США) обеспечит уничто­жение и всех других, более слабых, потенциальных агрессоров. При этом, поскольку Со­ветский Союз, обладавший мощными силами общего назначения, был способен сдержи­вать и парировать любые региональные военные угрозы и без применения ЯО, то вопрос применения стратегических ядерных сил (СЯС) в региональном конфликте не переводил­ся в практическую плоскость, а фактически единственным предназначением СЯС явля­лось сдерживание противников от развязывания глобальной ядерной войны.

Что касается России, то в «Стратегии национальной безопасности Российской Федера­ции до 2020 г.» и Военной доктрине РФ отмечается, что «...в современных условиях Российская Федерация исходит из необходимости обладать ядерным потенциалом, способным гарантированно обеспечить нанесение заданного ущерба любому аг­рессору (государству либо коалиции государств) в любых условиях. При этом ядерное оружие, которым оснащены Вооруженные Силы Российской Федерации, рассматривается Российской Федерацией как фактор сдерживания агрессии, обеспечения военной безопасности Российской Федерации и ее союзников, поддержания международной стабильности и мира» .

В указанной Стратегии говорится и о том, что «развитие мира идет по пути глобализа­ции всех сфер международной жизни, которая отличается высоким динамизмом и вза­имозависимостью событий». При этом: «На обеспечение национальных интересов Российской Федерации негативное влияние будут оказы­вать вероятные рецидивы односторонних силовых подходов в международных отношениях, проти­воречия между основными участниками мировой политики, угроза распространения оружия массо­вого уничтожения и его попадания в руки террористов, а также совершенствование форм противо­правной деятельности в кибернетической и биологической областях, в сфере высоких технологий. ... Возрастет риск увеличения числа государств - обладателей ядерного оружия. Возможности под­держания глобальной и региональной стабильности существенно сузятся при размещении в Евро­пе элементов глобальной системы противоракетной обороны Соединенных Штатов Америки».

В сфере обеспечения международной безопасности Россия «сохранит приверженность использованию политических, правовых, внешнеэкономических, военных и иных инстру­ментов защиты государственного суверенитета и национальных интересов». Ключевой за­дачей останется «осуществление стратегического сдерживания в интересах обеспечения военной безопасности страны». При этом одним из путей обеспечения стратегической ста­бильности в мире является «последовательное продвижение к миру, свободному от ядер­ного оружия, и создание условий равной безопасности для всех». Россия «придает особое значение достижению новых полноформатных двусторонних договоренностей по дальней­шему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений».

Сегодня, фактически, только ядерный зонтик может обеспечить России возможность спо­койного проведения и успешного завершения процесса внутреннего реформирования и государства в целом, и ВС, в частности. Помимо этого, ЯО обеспечивает высокий статус нашей страны в международной табели о рангах, подкрепляет правомерность ее членства в Совете Безопасности ООН, а также позволяет определять правила игры в ядерной сфе­ре. Следовательно, именно статус ядерной державы во многом определяет роль и место России как одной из ведущих стран в мировом сообществе. Таким образом, наличие у России ядерных сил поддерживает ее военную мощь на уровне, необходимом для сдер­живания потенциального агрессора, преследующего самые решительные цели, от широ­комасштабного нападения, в том числе с применением ЯО. Это позволяет обеспечить за­щиту государства при значительно меньшем объеме ассигнований на оборону, что в сло­жившейся в России экономической ситуации является крайне важным. Поэтому ядерное сдерживание остается ключевым элементом обеспечения ее национальной безопасности.

Великобритания

Великобритания - третья в мире ядерная держава, проведшая свои первые ядерные ис­пытания 3 октября 1952 г. Работы по британскому атомному проекту начались в 1940 г. В нем участвовали ученые не только Англии, но также США, Канады и Фран­ции, в том числе в рамках Манхэттенского проекта. Создание атомной бомбы заняло 12 лет и стоило 150 млн ф. ст.

Соединенное Королевство, отдавая приоритет политическим, дипломатическим и эко­номическим средствам в достижении национальных целей, в военной доктрине четко определяет свое стремление разрешать противоречия в мире с позиции силы и сохра­нять принципы ядерного устрашения при сохранении ведущей роли стратегического ядерного сдерживания на глобальном уровне. При этом можно констатировать, что взгляды британского руководства на роль ЯО и условия его применения практически не расходятся с американской позицией.

Военно-политическое руководство Великобритании строго придерживается основных положений коалиционной стратегии - «Новой стратегической концепции НАТО», приня­той в апреле 1999 г. В ней указывалось: «Несмотря на сокращения стратегических ядерных сил, ненацеливание ракет и то, что Россия уже не рассматривается как угроза, НАТО по-прежнему полагается на ядерное оружие как на защиту от неопределенного будущего, гарантию безопасности стран альянса и сдерживание стран, стремящихся к приобретению ядерного оружия. Стратегическое оружие остается краеугольным камнем стратегии сдерживания, а нестратегическое ядерное оружие и обычные вооружения яв­ляются дополнительным компонентом сдерживания».

В этом документе практически сохранены основные положения прежней стратегичес­кой концепции ядерного устрашения - фундамента прежней коалиционной стратегии гибкого реагирования.

По заявлению исполнительного директора Британо-американского информационного совета по безопасности (BASIC), Великобритания 23 февраля 2006 г. приняла участие в так называемых докритических испытаниях ядерного оружия в США в пустыне Невада в рамках американской программы управления ядерным арсеналом, с помощью которой обеспечивается безопасность и надежность ЯО США. Он также упомянул инвестиции в размере около 1,7 млрд долл. в ядерный центр в английском Олдермастоне, предна­значенные для обеспечения безопасности существующего арсенала ядерных ракет Трайдент. Тем не менее, указал директор BASIC, дополнительные субсидии могут озна­чать то, что в настоящее время ведется разработка ядерных боеголовок нового типа .

В конце 2006 г. премьер-министр Великобритании Тони Блэр заявил, что до своего ухо­да намерен запустить механизм замены и модернизации государственного ядерного арсенала. Ракетные системы Трайдент, размещенные на четырех атомных субмаринах класса Vanguard, до 2025 г. должны быть полностью обновлены. На эту программу потребуется около 25 млрд ф. ст. (46 млрд долл.) . Британские власти намеревались со­кратить свои ядерные арсеналы на 20%. Точное же число британских ядерных боезарядов, пока остающихся на боевом дежурстве, значительно снизится и будет насчитывать менее чем 160 единиц .

В то же время, в феврале 2009 г. министр иностранных дел Великобритании Дэвид Ми-либэнд призвал ведущие страны мира начать переговоры о ядерном разоружении. Он выразил надежду, что США, Китай, Франция, Великобритания и Россия смогут най­ти пути для «возможно, полного уничтожения ядерных арсеналов». Кроме этого, Дэвид Милибэнд высказался за ведение более жесткой политики в области нераспростране­ния ЯО, в частности, по отношению к Ирану, а также призвал лидеров ведущих ядерных держав провести встречу по вопросу ядерного разоружения.

Франция

Франция - четвертая страна, ставшая обладателем ЯО и проведшая ядерные испыта­ния 13 февраля 1960 г. в пустыне Сахара с использованием американского оборудова­ния. С момента создания французского комиссариата по атомной энергии (октябрь 1945 г.) до первого ядерного взрыва прошло почти 15 лет.

В «Белой книге по вопросам обороны», вышедшей в свет в 1994 г., говорилось, что осно­ву военной доктрины Франции составляет стратегия устрашения и сдерживания, осно­вывающаяся на положении об обязательном наличии в составе ВС страны стратегичес­ких ядерных сил и тактического ядерного оружия, которое рассматривалось как средст­во «последнего предупреждения» вероятного противника о готовности Франции нанести удар стратегическим ядерным оружием. Суть этой стратегии заключалась в том, чтобы «помешать любому потенциальному агрессору посягнуть на жизненные интересы Фран­ции путем создания угрозы, которой он в этом случае подвергнется». И далее говори­лось, что «речь идет о нанесении агрессору ущерба, равного по масштабам, как мини­мум, той выгоде, на которую он рассчитывает». В качестве возможных противников, по объектам которых может быть применено ЯО, стали рассматриваться потенциальные обладатели ЯО, «способные прибегнуть к его применению против Франции» . При этом французы собирались сделать акцент на миниатюрном ЯО, которое можно использовать при нанесении превентивных точечных ударов по таким целям, как президентский бун­кер или подземный ядерный завод, сведя к минимуму потери среди мирного населения.

Активно переосмысливать задачи ЯО Франция начала после переизбрания Жака Шира­ка в 2002 г. Французская доктрина стратегического ядерного сдерживания, также впи­сывающаяся в коалиционную ядерную стратегию НАТО, предусматривает, что француз­ские боеголовки больше не направлены только на страны, обладающие ЯО. Теперь удару стратегических сил может подвергнуться любая страна (ядерная или неядерная), ко­торая угрожает национальной безопасности или стратегическим интересам Франции .

Раньше план стратегического ядерного сдерживания предусматривал использование оружия массового поражения только в качестве крайней меры - как ответный удар. При­чем объектом поражения французских атомных бомб могло стать мирное население враждебной державы. Теперь французы, судя по всему, оставляют за собой право не только на ответный удар против страны, откуда исходит террористическая угроза. Париж готов и к превентивным бомбардировкам (причем точечным) мест производства ОМУ и баз террористов. Кроме того, отныне французская доктрина ядерного сдержива­ния ориентирована и против Китая.

Франция в современных условиях рассматривает ядерные силы не только в качестве инструмента сдерживания противника, ядерный потенциал которого превосходит фран­цузский, но и как средство устрашения потенциальных обладателей ОМУ, способных прибегнуть к его использованию против Франции . Оценивая перспективы развития во­енно-стратегической ситуации в мире в ближайшие 10-15 лет, французское руководст­во неизменно считает, что в обозримом будущем национальная самостоятельность го­сударства будет связана с обладанием ЯО, хотя условия могут существенно меняться и, помимо ядерного устрашения, особую значимость приобретает развитие и совер­шенствование потенциала обычных средств поражения.

В октябре 2003 г. президент Жак Ширак заявил, что «в соответствии с новой доктри­ной ядерное оружие Франции превратится в активную угрозу для ее врагов». По сути, Франция, оставляя за собой право на ядерный удар в ответ на применение ОМУ, стала допускать возможность нанесения ядерных ударов по объектам военно-политического управления, экономическим объектам, местам производства ОМУ стран, от которых ис­ходит (или даже только может исходить) угроза применения ОМУ. В этом Франция сле­дует американской стратегической модели в части допустимости превентивного при­менения ЯО против государств, обладающих или даже только подозреваемых в облада­нии ОМУ. Такого беспрецедентного снижения ядерного порога не отмечалось еще ни у одного ядерного государства.

Небезынтересно и мнение крупного французского специалиста в области военной стратегии и геополитики генерала Пьера Галлуа . Он полагает, что чем больше будет стран, обладающих ЯО, тем крепче мир во всем мире. Поэтому России ни в коем случае нельзя уничтожать ядерное и стратегическое оружие, а следует его сохранять и наращивать. В этом залог ее национальной безопасности. При этом американскую гегемонию в Азии и на Дальнем Востоке может остановить только мощная система националь­ной безопасности крупных азиатских держав с опорой на ЯО.

Китай

Китайская Народная Республика замыкает список де-юре ядерных государств.

Военно-политическое руководство Китая с первых лет становления КНР исходило из того, что страна должна обладать ВС с современным оружием, включая ядерное . Первая ядер­ная программа Китая, принятая в 1951 г., имела чисто мирную направленность, но уже в середине 1950-х гг. она была дополнена секретным разделом с прицелом на создание собственного ЯО и его носителей. Решение о производстве атомной бомбы было принято Мао Цзедуном 15 января 1955 г. в ответ на американские угрозы применить ЯО против Ки­тая. Первая китайская атомная бомба испытана через 13 лет - 16 октября 1964 г.

В соответствии с национальными традициями, китайское руководство, взяв курс на соз­дание ЯО, одновременно в официальных взглядах на ядерную политику всячески умаля­ло роль ЯО. В то же время убежденность военно-политического руководства Китая в не­обходимости обладания ЯО не только не подвергалась сомнению, но и укреплялась.

Сразу после испытаний первого ядерного устройства 16 октября 1964 г. Китай заявил об от­казе от применения ЯО первым. Китай пошел по пути преимущественного производства термоядерных ядерных боеприпасов и создания баллистических ракет наземного базиро­вания и авиационных авиабомб. В настоящее время КНР имеет как стратегическое, так и нестратегическое ЯО. СЯС Китая включают стратегические ракетные войска (СРВ), стра­тегическую авиацию (СА) и атомный ракетный флот. На 1 января 2007 г. общее количество средств доставки ядерного оружия стратегического назначения составило 244 единицы.

Ядерная политика Китая направлена на обеспечение осуществления национальной стратегии развития. Основные задачи нынешней ядерной стратегии Китая можно сформулировать следующим образом :

· поддержание статуса великой державы;

· предотвращение любых форм воздействия других ядерных держав на политику и экономику Китая посредством ядерного устрашения;

· поддержание превосходства над странами-соперницами КНР в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Роль ЯО в структуре национальной безопасности выражается главным образом в кон­цепции ограниченного ответного ядерного удара, предусматривающей строительство ограниченных по боевому составу ядерных сил сдерживания, способных посредством создания угрозы нанесения вероятному противнику значительного ущерба заставить его отказаться от применения ЯО против Китая. Эта концепция не предполагает дости­жения ядерного паритета по отношению к США и РФ. Таким образом, можно говорить о том, что китайская ядерная доктрина стала дифференциальной: на стратегическом уровне она продолжает опираться на минимальное сдерживание, а на региональном уровне базируется на ограниченном сдерживании.

Индия

Индия - шестая страна, получившая ЯО в 1974 г. и затратившая на это 26 лет.

Стратегические концепции Индии в современных условиях основываются на осуществ­лении надежного минимального ядерного сдерживания и способности к адекватному возмездию, если сдерживание окажется неэффективным. В январе 2003 г. правитель­ство Индии объявило о создании стратегического ядерного командования, что призва­но упорядочить и формализовать порядок принятия решений об использовании Индией ЯО. Одновременно была одобрена новая ядерная доктрина, положения которой могут быть сведены к следующему :

· Индия намерена создавать и развивать потенциал минимально разумного сдерживания;

· Индия провозглашает принцип неприменения ЯО первой - оно может быть применено только в качестве ответа на ядерное нападение на территорию страны или индийские ВС где бы то ни было;

· ответный ядерный удар, который может быть нанесен только с санкции гражданского политического руководства страны, будет массированным, с расчетом на­нести непоправимый ущерб;

· ЯО не может быть применено против неядерного государства;

· в случае широкомасштабного военного нападения на Индию или индийские ВС где бы то ни было с применением химического или биологического оружия Индия оставляет за собой право ответа ядерным ударом.

Президент Индии Абдул Калам, выступая на встрече со студентами МГУ в Москве 23 мая 2005 г., сказал: «Многие страны обладают большими запасами ядерного оружия, прежде всего Россия и США. Они должны двигаться к полному отказу от ядерного оружия, тогда и маленькие страны уничтожат свои ядерные запасы». При этом он подчерк­нул, что ядерная доктрина Индии предполагает принцип полного разоружения и отказ от применения ЯО первыми . А в феврале 2009 г. советник премьер-министра Индии по национальной безопасности Майанкоте Келат Нараянан, выступая на 45-й Мюнхен­ской конференции по безопасности, заявил, что Индия всегда была против ядерных во­оружений и по-прежнему поддерживает ядерное разоружение, «являясь единственным государством, которое готово вести переговоры о полном уничтожении ядерных арсе-налов» .

Однако 26 июля 2009 г. была спущена на воду первая индийская атомная подводная лодка Арихант (Истребитель врагов), что предвещает существенные перемены в миро­вом балансе стратегических сил . По предварительной информации, Арихант будет во­оружен 12 баллистическими ракетами, способными нести ядерные боеголовки на рас­стояние до 700 км. Со временем лодка может быть оснащена ракетами с дальностью до 3,5 тыс. км.

«Мы вошли в список избранных государств, способных строить атомные подлодки», - заявил на торжественной церемонии премьер-министр Индии Манмохан Сингх. За не­сколько дней до этого госсекретарь США Хиллари Клинтон подписала с главой индий­ского МИД Соманахалли Маллайя Кришной совместное заявление о дальнейшем разви­тии двустороннего стратегического партнерства. Подтвердив, что «у Индии и США об­щие взгляды на мир, свободный от ядерного оружия», Хиллари Клинтон и Соманахалли Маллайя Кришна «согласились продвигаться вперед в рамках Конференции по разору­жению к недискриминационному, подлежащему международным и эффективным про­веркам договору по прекращению производства расщепляющихся материалов».

Таким образом, американо-индийское сотрудничество в атомной сфере активно разви­вается, несмотря на то, что Индия так и не подписала ДНЯО. Кроме того, Индия и США начали консультации по реализации американо-индийского соглашения о партнерстве в сфере гражданской атомной энергетики, подписанного в марте 2006 г. Документ предусматривает разделение индийских гражданских и военных атомных программ с передачей мирных разработок и 35 гражданских ядерных объектов страны под конт­роль Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Взамен США обязались предоставлять Индии технологии создания реакторов и ядерное топливо для ее граж­данских программ.

Пакистан

Начав свою ядерную программу в 1965 г., Пакистан вышел на первые ядерные испыта­ния через треть века - 28 мая 1998 г.

В Пакистане отсутствует ядерная доктрина в виде официального документа, однако на практике пакистанское руководство придерживается следующих ключевых принципов :

· минимальное убедительное ядерное сдерживание, сконцентрированное на Индии;

· принцип массивного возмездия;

· политика применения ЯО первым;

· эквивалентное нацеливание ЯО;

· децентрализованная структура ядерного командования и управления (контроля).

О ядерной политике Пакистана можно также судить по высказываниям и интервью офици­альных лиц, включая президента страны, и высокопоставленных пакистанских военных. Опираясь, в отличие от Индии, на принцип применения ЯО первым, Исламабад сформу­лировал четыре основных фактора, при которых Пакистан применит ЯО против Индии:

· конвенциональное или ядерное нападение Индии на Пакистан и захват ею боль­шей части территории Пакистана (пространственный порог);

· уничтожение Индией большей части наземных или воздушных сил Пакистана (во­енный порог);

· нанесение Индией значительного экономического ущерба Пакистану или эконо­мическая блокада, устроенная Индией Пакистану (экономическое удушение);

· осуществление Индией политической дестабилизации или крупной диверсии внутри страны (внутренняя дестабилизация).

Согласно официальной позиции Пакистана, главная функция его ядерного арсенала за­ключается в том, чтобы не дать Индии возможность каким-либо образом взять вверх над страной. Вторая цель политики Пакистана в области ядерных вооружений состоит в том, чтобы сдерживать превосходство Индии в нападении на ВС Пакистана с применением конвенционального оружия.

Бывший президент Пакистана Первез Мушарраф в своем заявлении в декабре 2002 г. сказал, что войны с Индией удалось избежать благодаря его постоянным предупреждениям, что в случае, если индийские ВС пересекут международно-признанную границу между Индией и Пакистаном в Кашмире или пакистанском Пенджабе, то Пакистан не ограничится в своем ответе только ведением военных действий с использованием обычных вооружений. Несмотря на тот факт, что в 2002 г. новой индо-пакистанской войны удалось избежать лишь с трудом, сразу после разрядки напряженности в индий­ско-пакистанских отношениях в 2003 г. пакистанские военные планировщики, похоже, еще больше уверились в своей способности управлять рисками стратегического сдер­живания. Тем самым фактически сформировалась двусторонняя индо-пакистанская мо­дель регионального ядерного сдерживания, ограждающая эти страны от прямых воен­ных конфликтов. Поэтому Пакистан, вероятно, продолжит свою политику использования гибкой и неопределенной ядерной доктрины по использованию ЯО.

Таким образом, в настоящее время все официальные ядерные державы, хотя и поддер­живают тенденцию к некоторому количественному сокращению своих ядерных арсена­лов, не собираются в обозримые сроки полностью отказаться от ЯО.

Безъядерный мир: утопия или реальность?

Первые попытки исключить ЯО из списка средств вооруженной борьбы предпринима­лись практически сразу же после его появления. В январе 1946 г. была создана Комис­сия ООН по атомной энергии, в компетенцию которой входила подготовка предложений «относительно исключения из национальных вооружений атомного оружия и всех дру­гих основных видов вооружения, пригодных для массового уничтожения» . 19 марта 1946 г. советское правительство уже на втором заседании Комиссии ООН внесло про­ект Конвенции о запрещении ядерного оружия, включающей положения о «запрещении производства и применения ядерного оружия» и «уничтожения в трехмесячный срок всех запасов готовой и незаконченной продукции атомного оружия».

Однако эти усилия успехом не увенчались, и Комиссия ООН по атомной энергии пре­кратила свою работу после проведения в СССР первого ядерного взрыва 29 августа 1949 г. На смену ей в 1952 г. была образована совещательная Комиссия ООН по разоружению, в рамках работы которой Советский Союз предложил проект международной Конвенции о запрещении атомного, водородного и другого оружия массового уничтожения, а Англия и Франция совместно вынесли меморандум, предусматривающий «полное запрещение ядерного оружия и изъятие его из вооружений». В 1955 г. СССР выступил с уточненной программой разоружения, предусматривающей заключение Международной конвенции о сокращении вооружений и запрещении ядерного оружия. Кульминацией же советских инициатив стало выступление Н.С.Хрущева 18 сентября 1959 г. на XVI сессии Генеральной Ассамблеи ООН с предложениями о всеобщем и полном разоружении всех государств, предполагавшем за четыре года провести три последовательных этапа разоружения:

· Существенное сокращение обычных ВС и вооружений под международным контролем.

· Ликвидация оставшихся ВС и военных баз на чужих территориях.

· Уничтожение всех видов ядерного и ракетного вооружения, завершающие мероприятия по всеобщему и полному разоружению .

Формальной основой для сегодняшних разговоров о безъядерном мире является VI ста­тья ДНЯО (открытого для подписания в 1968 г. и вступившего в силу в 5 марта 1970 г.), которая гласит: «Каждый Участник настоящего Договора обязуется в духе доброй воли вести переговоры об эф­фективных мерах по прекращению гонки ядерных вооружений в ближайшем будущем и ядерному разоружению, а также о договоре о всеобщем и полном разоружении под строгим и эффектив­ным международным контролем».

Но поскольку до всеобщего и полного разоружения дело так и не дошло, а СССР стал стремительно догонять США по своему ядерному потенциалу, то почти на четыре деся­тилетия процесс ядерного разоружения и сокращения стратегических наступательных вооружений стал фактически делом только двух стран - США и России (Советского Союза). Череда двусторонних соглашений как бы приучила весь мир к тому, что именно эти две страны отвечают за ядерное разоружение. Этот процесс начался 26 мая 1972 г. с первого советско-американского Временного соглашения между СССР и США о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (Дого­вор ОСВ-1), заключенного Л.И. Брежневым и Ричардом Никсоном в Москве одновре­менно с Договором по ПРО. Затем были Договор между СССР и США об ограничении стратегических наступательных вооружений (Договор ОСВ-2) в 1979 г., классический Договор СНВ-1 в 1991 г. и московский Договор о сокращении стратегических наступа­тельных потенциалов 2002 г. В целом за этот период стратегические ядерные арсеналы Росси и США снизились почти в пять раз.

Россия и США гонку ядерных вооружений прекратили, постоянно ведут переговоры по ядерному разоружению, выработали правила взаимного контроля. При этом в об­ществе уже давно сложилось мнение о том, что именно прорывы по этому вопросу определяют не только перспективы российско-американских отношений в целом, но и перспективы дальнейшего хода процесса ядерного разоружения.

Другие де-юре ядерные державы - участники ДНЯО никакого стремления законодатель­но ограничить свои ядерные арсеналы пока не высказали. При этом, например, Китай в 1995 г. заявил, что «те державы, чье ядерное и обычное оружие превосходит всех., несут особую ответственность за контроль над вооружениями и разоружение». В то же время идея безъядерного мира, зародившаяся вначале в умах наиболее передовых ин­теллектуальных и политических лидеров в середине ХХ в., постепенно прорастает и в ве­ке нынешнем.

Еще в феврале 1983 г. А.Д. Сахаров в открытом письме Сиднею Дреллу писал : «Ядерная война может возникнуть из обычной, а обычная война, как известно, возникает из поли­тики. ... Ядерную войну невозможно выиграть. Необходимо планомерно - хотя и осторожно - стремиться к полному ядерному разоружению на основе стратегического равновесия обычных вооружений. Пока в мире существует ядерное оружие, необходимо такое стратегическое равно­весие ядерных сил, при котором ни одна из сторон не может решиться на ограниченную или ре­гиональную ядерную войну. Подлинная безопасность возможна лишь на основе стабилизации международных отношений, отказа от политики экспансии, укрепления международного дове­рия, открытости и плюрализации социалистических обществ, соблюдения прав человека во всем мире, сближения - конвергенции - социалистической и капиталистической систем, общемиро­вой согласованной работы по решению глобальных проблем».

Из этого абсолютно справедливого и в наши дни тезиса (за исключением отсутствую­щей сегодня мировой социалистической системы) следует, что полное ядерное разору­жение возможно лишь при отказе от политики экспансии и стратегического равновесия обычных вооружений. Но выполняются ли сегодня эти требования? При этом следует заметить, что тезис о всеобщем и полном разоружении куда-то потихоньку исчез из разоруженческого и нераспространенческого дискурса.

В основу практически всех современных западных моделей полного ядерного разору­жения положены, как правило, идеи, высказанные Рональдом Рейганом в 1980-х гг. :

· Понимание того, что национальная безопасность не должна зависеть от ЯО.

· Осознание необходимости перехода от системы ограничения вооружений к ядерному разоружению.

· Взгляд на систему ПРО как на ключ ликвидации ЯО.

· Фактический отказ от доктрины затяжной ядерной войны, существовавшей в 1970-х гг.

Идеи неплохие. Допустим, они воплотились в жизнь. Однако методы, а следовательно, и последствия такого воплощения могут быть различны. Они зависят от тех целей, кото­рые реально ставят перед собой разоружающиеся стороны. При этом реализация ука­занных идей невозможна без ответа на ряд вопросов. От каких международных меха­низмов должна зависеть национальная безопасность? Но сегодня такие практически не работают или работают достаточно избирательно. А самым надежным инструментом все-таки остается военная сила.

Какими реальными возможностями обладает система ПРО? Ведь она может работать против средств доставки не только ядерного, но и обычного оружия, а также является вполне эффективным средством борьбы с космическими ракетами, обеспечивая, в том числе, и несомненные коммерческие преимущества обладателю такой системы. А в со­временном обществе тот, кто будет владеть космосом, будет владеть миром.

К чему приведет отказ от затяжной ядерной войны? К отказу от войн вообще или к огра­ниченной ядерной войне, к молниеносным обезоруживающим ядерным ударам при под­держке высокоточного обычного оружия и под зонтиком ПРО? И все это в едином информационно-управляющем пространстве, обеспеченном космическими спутниковы­ми системами?

О том, что подобные последствия ядерного разоружения вполне реальны, говорит ситуа­ция в современном мире, в котором едва ли найдется день без войн и вооруженных кон­фликтов. Сегодня основные угрозы миру связаны с обычными, конвенциональными во­оружениями. Именно с их использованием ведутся войны в современном мире, и их гон­ ка, их стремительное наращивание изменяют региональные и глобальный балансы сил.

На что же направлены предложения о полном ядерном разоружении? Действительно ли происходит реальный процесс отказа от ЯО в принципе или это всего лишь своеоб­разная попытка развязать взамен гонки ядерных вооружений гонку ядерного разоруже­ ния? А тогда каковы могут быть цели и результаты подобной гонки и кому она выгодна?

Ведь разоружаться должны страны, обладающие и ЯО, и полным ядерным топливным циклом. Причем, кроме моральных стимулов, такое разоружение ничем не подкрепля­ется. А отказаться от создания ЯО и производства ядерных материалов должны страны, ими не обладающие. При этом делаются попытки - когда успешные, когда не очень - подобный отказ материально стимулировать. Хотя примеров явного отказа от ЯО, и при этом без явных внешних материальных поощрений, мы имеем всего два: это Швеция (в 1968 г.) и ЮАР (в 1991 г.). Но произошли они по сугубо внутренним причинам.

Когда идея ядерного нуля, возникшая более полувека назад, практически одновременно с созданием ЯО, стала обретать реальное воплощение? Только в момент, когда ему на смену пришло новое эффективное высокоточное оружие, способное решать задачи региональных конфликтов. Конечно, кадры репортажа CNN, на которых умная высокоточ­ная неядерная крылатая ракета влетает в окно бункера диктатора, гораздо более гуманны, чем фотографии Хиросимы и Нагасаки, разрушенных атомной бомбой. Хотя, по своей су­ти, переход от ядерной кувалды к конвенциональному скальпелю не имеет большого смысла. Таким образом, цели и задачи те же, только способы их достижения различны.

Но именно тот факт, что государство, осуществившее такой переход в сфере инстру­ментов военной силы, но во многом сохраняющее старые подходы в сфере целеполагания, предлагает ускорить движение к безъядерному миру, заставляет задуматься об ис­тинных целях и возможных результатах предлагаемого ядерного разоружения. И с этой точки зрения сегодняшняя активизация разговоров о полном ядерном разоружении вы­глядит вполне однозначно. Ведь, как писал министр обороны США Роберт Гейтс в сво­ей статье в журнале Foreign Affairs в начале 2009 г., «цель нашей стратегии... поддержа­ние ныне существующего превосходства в традиционных и стратегических вооружени­ях и технологиях над вооруженными силами других стран» .

Сегодня мир стоит на пороге новой эпохи, в которой единственная военная сверхдер­жава будет обладать гарантированной безнаказанностью, т.е. возможностью обезору­живающего удара (с приемлемыми экологическими последствиями) по любому потен­циальному противнику, включая РФ. Пока о такой возможности (именно как гарантиро­ванной) говорить не приходится, но шансы на успех гипотетического ответновстречно­го удара планомерно и расчетливо сокращаются до минимальных значений. В том чис­ле - посредством международно-правовых механизмов. Поэтому инициатива Барака Обамы по ядерному разоружению фактически позволяет вывести на качественно новый уровень эту глобальную военную гегемонию .

Для того же, чтобы понять, возможен ли вообще переход к полному и всеобщему ядер­ному разоружению, необходимо ясно представлять, куда идет, какими путями будет развиваться существующий сегодня мир. И какими способами будет обеспечиваться его безопасность.

Сценарии XXI в.

Динамика мировых процессов определяется текущей обстановкой и неразрывно связа­на с тем, как лица, принимающие политические решения, воспринимают военную силу, какие роль и место они отводят ЯО в деле достижения целей государственного разви­тия. А такое восприятие зависит от множества факторов: геополитической ситуации, соотношения военной мощи государств, экономических и научно-технических возможностей и, не в последнюю очередь, личностей самих руководителей.

Сегодня, в результате крушения сначала биполярного, а затем и однополярного мира сложилась ситуация, при которой каждая пешка на шахматной доске геополитики жела­ет пройти в ферзи. Тем более те, кто вкусил сладость участия в большой игре. Тем более, если это была большая ядерная игра, одна лишь заявка на участие в которой сразу выводит игрока в круг избранных. Ведь мгновенный переход из категории изгоя в категорию равноправного партнера в ядерном диалоге не только льстит самолюбию политического лидера и поднимает любую нацию в ее собственных глазах и в глазах миро­вого сообщества, но и может принести реальные экономические выгоды.

Долгое время футуристические прогнозы были делом лишь писателей-фантастов и ас­трологов. Несмотря на то, что некоторые прогнозы сбывались с достаточно высокой точностью, основывать стратегическое планирование на них нельзя, поскольку прямая экстраполяция существующих тенденций на длительную перспективу неизбежно приводит к значительным погрешностям. История дала нам массу примеров негативных по­следствий подобных схоластических прогнозов.

Каждое современное государство, а тем более мировое сообщество в целом, представляет собой сложную систему, описываемую бесконечным числом параметров и имеющую бесконечное множество степеней свободы. Однако в такой очень популяр­ной и быстро развивающейся сегодня науке, как синергетика, вполне строго доказано, что существует конечный набор параметров порядка, определяющих поведение подоб­ных объектов на больших временных интервалах. При этом различаются так называе­мые медленные и быстрые переменные, и почти всегда можно дать слабый прогноз, т.е. ответить на вопрос, чего не произойдет в данной системе .

При прогнозировании будущего возникает множество проблем, без решения которых дать научно обоснованный прогноз невозможно. Одной из таких проблем является так называемый парадокс планировщика. Его суть состоит в том, что решение, которое яв­ляется наилучшим на перспективу в 5-7 лет, может привести к далеко не лучшим по­следствиям через 10-20 лет и даже оказаться гибельным через 40-60 лет. Глубина и содержание любых прогнозов определяются их временным горизонтом: краткосроч­ные - до 1 года, среднесрочные - до 5 лет, долгосрочные - до 10 лет, перспективные - десятки лет. При военно-политическом прогнозировании обычно рассматривают 10-15-летний период, на котором должны реализовываться конкретные стратегии де­ятельности государства и его отдельных организационных структур. Это связано с тем, что только на данный период возможна достаточно точная оценка ресурсной базы, не­обходимой для достижения стратегической цели, а также экстраполяция тенденций, как уже проявившихся, так и только зарождающихся к началу прогнозного периода. При этом традиционные для развитых государств мира электоральные циклы также вписы­ваются в указанные временные рамки, что дает возможность достаточно уверенно гово­рить о политических и идеологических взглядах и предпочтениях лиц, которые будут ре­ально принимать стратегические решения. А поскольку решения в ядерной сфере явля­ются историческими в самом прямом смысле этого слова, горизонт прогнозирования чрезвычайно важен и должен составлять не менее полувека.

Необходимо также учитывать, что огромное влияние как на жизнь отдельного человека, так и на жизнь целых народов и государств оказывают решения, принимаемые в корот­кие, исторически ничтожные отрезки времени - дни, недели, месяцы. При этом подоб­ные решения могут приниматься в условиях дефицита времени, неполноты информа­ции, психологического стресса, в том числе и некомпетентными или случайными людь­ми. Однако история представляет собой непрерывный необратимый процесс, и многие вопросы нельзя отложить на завтра. Другой принципиальной проблемой является не­возможность натурного эксперимента по проверке правильности принимаемых реше­ний, а также отсутствие адекватных математических моделей и полной информации для проведения эксперимента компьютерного.

Следовательно, как бы парадоксально это ни прозвучало, слишком сильно опираться на формальные методы перспективного прогнозирования в ядерной сфере вряд ли це­лесообразно. В подобных прогнозах слишком сильна рефлексивная составляющая, слишком откровенно проявляются субъективные интересы и предпочтения. В то же время, прогнозы необходимы для того, чтобы тем или иным образом закладываться в конкретные программы развития государства, в политические и военные стратегии и доктрины. Таким образом, остается ориентироваться на чисто политологические вербальные прогнозы. Хотя, конечно, они нередко подвержены политической конъюнктуре и выдают желаемое за действительное.

Какая же картина вырисовывается при взгляде из сегодняшнего дня на XXI в.? Какие мо­дели будущего мы имеем? Каковы роль и место России в этом будущем? Как ни странно, несмотря на все разговоры о необходимости полного ядерного разоружения, о поиске но­вых действенных механизмов обеспечения международной безопасности, практически все прогнозы предрекают человечеству войны и конфликты, в том числе - ядерные.

Созданное в 1997 г. неоконсервативное движение «Проект за новый американский век» заявляет, что лидерство США на мировой арене благоприятным образом скажется как на самих Соединенных Штатах, так и во всем остальном мире и что «такое лидерство требует военной мощи, дипломатической прозорливости и моральных обязательств». Когда дипломатия и санкции уже не могут справиться с ситуацией, США должны быть готовы к военным действиям. Увеличение военных расходов и развитие военных технологий являются прямой обязанностью США после окончания холодной войны. Проект при­зывает к созданию «специальной, глобальной армии США», которая была бы способна «воевать и решительно выигрывать на нескольких основных театрах военных действий одновременно», а также «выполнять полицейские обязанности, связанные с обеспече­нием безопасности в ключевых регионах» . О том, как участники движения, занимавшие ведущие посты в администрации Джорджа Буша-младшего (представитель США в ООН Джон Болтон, вице-президент США Дик Чейни, посол США в Ираке Залмай Халилзад, министр обороны Дональд Рамсфельд, президент Мирового банка и автор доктрины Бу­ша Пол Вулфовиц), реализовывали его положения, хорошо известно.

В декабре 2003 г. на интернет-сайте Национального совета по разведке США общест­венности были представлены материалы исследования, посвященного тенденциям раз­вития современного мира - «Global Trends 2020» . Основным стал тезис о продолжении в ближайшей перспективе глобального доминирования США, хотя возможно и усиление влияния Китая при уменьшении стратегической важности Европы в вопросах мировой безопасности. Ключевые решения по применению военной силы США и их союзниками, как и прежде, будут приниматься единолично, без оглядки на мировое сообщество. Хотя к 2020 г. возврат к военной и идеологической конфронтации России с Западом уже не­возможен, ее отношения с окружающим миром будут двойственными и противоречивы­ми. Россия останется главной державой Евразии. Возможна некая форма федерации, даже союз с Белоруссией. Основной проблемой российского руководства будет пробле­ма примирения региональной по масштабам экономики с глобальными политическими амбициями быть великой державой. В политико-экономическом плане Россия к 2020 г. будет представлять нечто подобное тому, что уже наблюдается и сейчас, а ее экономика останется по мировым стандартам средней. Стержневым элементом российского воен­ного планирования останется возможность использования СЯС, места хранения которых к тому времени, возможно, будут охраняться совместными усилиями России и США, что не позволит поддержать статус России как великой державы. Внешнеполитический курс России все больше будет проводиться в соответствии с таковым в США и ЕС.

В другом аналитическом исследовании «Стратегические парадигмы 2025: планирова­ние безопасности США для новой эры» вашингтонского Института анализа междуна­родной политики (ИАМП) говорится о том, что будущее России непосредственно влияет на будущее Европейского Союза и на судьбу блока НАТО. Однако будущее самой Рос­сии намного менее предсказуемо, чем будущее любого другого государства или региона. По прогнозу ИАМП можно представить три варианта будущего России:

· Авторитарная Россия будет проводить конфронтационную и крайне активную по­литику вблизи собственных границ, в Европе и Средней Азии. Экономика России будет действовать неэффективно, иностранные инвестиции будут крайне ограни­чены. Реальная власть в стране будет принадлежать силам безопасности. Осно­вой стратегии безопасности будет опора на ядерные силы.

· Демократическая Россия с рыночной экономикой будет активным и полноцен­ным партнером Запада. Россия примет активное участие в процессе глобализа­ции, будет сотрудничать с НАТО и совместно проводить миротворческие опера­ции. Ее политика в области обеспечения национальной безопасности будет в ми­нимальной степени зависеть от концепции внешних угроз.

· Компромиссный средний вариант. Россия останется весьма сложным и непосле­довательным партнером в области международных отношений. Россия смирится с первым этапом расширения НАТО, но будет яростно протестовать против даль­нейшего расширения этого блока. Концепция национальной безопасности будет в небольшой степени опираться на ядерный арсенал. Россия будет играть актив­ную роль в противодействии действиям Запада, однако ее возможности в таком противостоянии будут серьезно ограничены.

Весной 2009 г. НАТО представило общественности обширный доклад-стратегию по сце­нариям развития будущей политической ситуации в мире - «Multiple Futures Project. Navigating Towards 2030» . В нем НАТО позиционирует себя как единственный военный альянс, ответственный за сдерживание конфликтов на планете. Отмечается, что приори­тетом альянса является сдерживание гонки ядерных вооружений. Но в то же время гово­рится о вероятной ядерной атаке на крупные города Европы и крупные транспортные ев­ропейские узлы. При этом отмечается, что одиночного ядерного удара для нанесения су­щественного ущерба Европе будет недостаточно. Страна альянса, подвергшаяся ядерной атаке, обязательно нанесет ответный удар, а также прибегнет к статье V Вашингтонского Договора, так как ей не хватит мощности своих вооруженных сил для возмездия. Поэтому в стратегии заявлено, что альянс должен иметь достаточное количество обыч­ных и ядерных вооружений, чтобы быть в состоянии ответить на неожиданные атаки.

Испанский политолог и экономист Жозеп Коломер полагает, что, поскольку вестфаль­ская модель нации-государства не универсальна, основными элементами мировой по­литики будущего станут два типа потенциально жизнеспособных территориально-поли­тических общностей: крупные империи (Америка, Китай, Европа, Россия и Япония) и малые нации (несколько сотен), живущие в их орбитах. В то же время В.Т. Третьяков считает, что «выживание и дальнейшее процветание евроатлантической (христианской) цивилизации возможно лишь при переходе от постоянной конкуренции и даже конф­ронтации (вплоть до военной) между этими субъектами к их искреннему и равноправ­ному союзничеству». В результате такого союзничества должен быть создан Общеевро­пейский союз (или Союз Евросоюзов - Евросоюза и Российского союза), США должны уйти из Европы как политическая и военная сила и заключить с Общеевропейским со­юзом тройственный военно-политический оборонительный договор, «предполагающий абсолютную внутреннюю политическую суверенность каждого из участников». При этом на создание подобного союза история нам отпустила не более 15-20 лет.

Сохранение современной системы международных отношений с превалированием го­сударственных акторов не является единственным возможным вариантом развития событий в начавшемся столетии.

По мнению исследователя Алекса Бэттлера , складывающаяся «многополярная структура международных отношений с множеством центров сил является самой неустойчивой сис­темой. Это мир хаоса, борьбы всех против всех. Он приводит к учащению региональных конфликтов, включая и военные. С точки зрения международной стабильности это наихуд­ший вариант структуры международной системы». Он отмечает, что многополярный мир исторически быстро перейдет в биполярный с двумя центрами силы (предположительно, США и Китаем), а затем в однополярный - «на Земле возникнет единое всемирное хозяй­ство». Государства как мировые акторы не окончательно сойдут с мировой арены, но свое классическое значение к концу XXI в. потеряют. Сформируется мировое правительство.

О том, что это не просто один из альтернативных вариантов будущего облика мира, сви­детельствуют итоги первого саммита в рамках экономического и стратегического диалога между США и Китаем. На открытии форума президент США Барак Обама объявил американо-китайские отношения «определяющими для XXI века» и предложил Пекину начать сотрудничество в глобальном масштабе и координировать действия двух стран в вопросах экономики, безопасности, внешней политики и энергетики. «Отношения между США и Китаем определят XXI век. Это ответственность, которую нам предстоит нести совместно»,- провозгласил Барак Обама. Он заявил также о готовности усилить сотрудничество между армиями двух стран, наладить обмен данными и координировать внешнюю политику в различных регионах мира, например, в Африке. При этом США не будут пытаться распространять свои ценности на Китай .

И ведь что интересно - обладающие стратегическим ЯО США и Китай не объявляли об отказе от политики ядерного сдерживания во взаимных отношениях и не подписы­вали соответствующих соглашений. Однако оказалось, что ядерное сдерживание не ме­шает ни стратегическому партнерству, ни экономическому сотрудничеству, когда в них заинтересованы обе стороны. А сегодня из более 2 трлн долл. своих международных резервов КНР держит 801,5 млрд долл. в казначейских облигациях США и еще около 700 млрд долл.- в других американских ценных бумагах. Действительно, верным ока­зался тезис: «Если ты должен банку 100 долл. - это твои проблемы, а если должен 100 млн - то это уже проблемы банка».

Наиболее неблагоприятным сценарием развития военно-политической обстановки в XXI в. является продолжение и возможное усиление сегодняшних негативных тенденций силово­го решения противоречий и конфликтов. В качестве подобного сценария можно рассмат­ривать тот, которым летом 2009 г. зачитывался весь мир. Он опубликован в новой книге Джорджа Фридмана - популярного американского политического комментатора и основателя компании Stratfor, занимающейся разведкой с использованием только открытых ис­точников. Автор, не претендуя на стопроцентную точность своего прогноза и призывая при этом не воспринимать его и как слишком фантастический, заглянул на целый век вперед и нарисовал достаточно радужную картину американской гегемонии в грядущем веке, ос­нованную на силовом доминировании США, остающихся единственным мировым полюсом силы, контролирующим напрямую Атлантический и Тихий океаны.

Согласно Джорджу Фридману, в период до 2020 г. Россия превратится в крупного ре­гионального игрока, основной задачей которого будет восстановление силы и влияния в Восточной Европе и на постсоветском пространстве. Это может привести к ее конфронтации с Германией, поэтому Россия бросит значительные силы на увеличение свое­го военного потенциала, а также попытается восстановить систему внутренних буферов (подобную той, которая существовала при Советском Союзе в виде союзных респуб­лик), затем станет стремиться к увеличению количества буферных государств и продви­нется за пределы бывшего СССР. Одновременно Москва приложит усилия, чтобы оста­новить формирование коалиций у своих границ, вступая в глобальное противостояние с Америкой в различных частях света, которое достигнет пика к 2020 г. Однако, надорвавшись в этом противостоянии, в начале третьего десятилетия XXI в. Россия распадется, подобно тому, как распались Российская империя и Советский Союз.

После распада России Турция, новый лидер исламского мира, объединивший в коали­цию исламские страны, превратится во влиятельнейшую региональную державу и смо­жет проводить экспансионистскую политику не только на Кавказе, а затем и на Аравий­ском полуострове, но и на Балканах. Конкурентами ей будут Египет и Иран. Неспособ­ный к объединению исламский мир воспримет доминирование Турции. Однако еще бо­лее верным союзником Америки окажется коалиция восточноевропейских государств во главе с Польшей. Главной целью такого альянса станет продвижение на восток. Впол­не реальной станет оккупация Санкт-Петербурга эстонцами, Киева - венграми, а Мин­ска - поляками. К началу 2040-х гг. постепенно усилятся противоречия между Соединен­ными Штатами, с одной стороны, и союзом Турции и Японии, с другой. Китай и Япония будут все активнее противостоять доминированию США в Азиатско-Тихоокеанском ре­гионе, страны Восточной Европы продолжат борьбу за сферы влияния, Евросоюз начнет испытывать трудности из-за вовлечения в свой состав большого числа стран с разным уровнем развития экономики и увеличения числа разных этноконфессиональных общин, Мексика будет способствовать размыванию границ между государствами Северной Америки. Наличие этих проблемных зон, несомненно, приведет к конфликтам.

Мировая война начнется в середине XXI в. после конфликта поляков и турок из-за Бал­кан. Цель США сведется к недопущению развития региональных лидеров Евразии и объединения их в единое государство-гегемон. Япония будет стремиться закрепить свое господство в северо-западном регионе Тихого океана, Турция - стабилизировать свой регион. При этом война будет беспрецедентной по методам ведения. Фактором, определяющим победу в войне XXI в., станет точность. Особая ставка будет сделана на беспилотные сверхзвуковые боевые самолеты при поддержке ракетным оружием из космоса. Война примет затяжной характер, однако ускорение темпов производства вооружений в Соединенных Штатах позволит им к середине 2052 г. добиться серьезных успехов и одержать победу. Позиции Соединенных Штатов как ведущей державы плане­ты еще больше укрепятся. Потери в результате войны будут относительно небольши­ми - несколько десятков тысяч человек. При этом в наиболее выигрышном положении окажется Китай, который укрепит позиции в Центральной Азии.

После войны наступит золотое десятилетие для США, которые продолжат милитариза­цию космоса. Польша начнет укреплять свои позиции в Европе, ив ее состав войдет Бе­лоруссия. Прочие союзники образуют новую конфедерацию, управляемую из Варшавы. Однако в 2080-х гг. развитие Мексики постепенно приведет к ослаблению США, в ре­зультате чего в США возникнут районы, полностью заселенные мексиканцами. Рост мексиканской экономики подстегнет мексиканский национализм, что, в свою очередь, приведет к нагнетанию мексикано-американских противоречий. Развернется полномасштабное соперничество между США и Мексикой за лидерство в Северной Америке. Это соперничество разрешится уже в XXII в.

Практически все вышеперечисленные сценарии спокойной жизни человечеству в бли­жайшие десятилетия не обещают. А некоторые предрекают нам не только региональные, в том числе ядерные, конфликты, но даже новую мировую войну. Значит, потреб­ность в обладании военной силой, а следовательно, и ЯО как наиболее ярким ее вопло­щением у военно-политического руководства великих держав, а также у лидеров наи­более амбициозных государств, скорее всего, сохранится, как минимум, на десятки лет.

Дорожная карта ядерного разоружения

Подобное видение будущего укрепляет уверенность в том, что ЯО в наступившем веке, скорее всего, не исчезнет из арсенала политических и военных средств и будет присут­ствовать и учитываться в отношениях между ядерными державами и остальным миром еще неопределенно долгое время. Хотя борьба мирового сообщества за ядерное нераспространение усиливается, для многих стран обладание ЯО станет жизненно необходимым условием собственного выживания.

ЯО играет важнейшую роль не только во время войны, но и в мирное время. Оно пред­ставляет собой самый наглядный пример попытки монополизации военной силы. Сам процесс его создания был засекречен во всех странах. Так была сделана попытка моно­полизации ядерного знания. Но, как мы знаем, она не удалась. После первого ядерного испытания и применения ЯО Соединенными Штатами против Японии у них возникла ил­люзия о возможности монопольного использования этой силы. (Кстати, создание гло­бальной системы противоракетной обороны также, по своей сути, есть продолжение подобной иллюзии.) Затем, после провала и этой попытки, были предприняты усилия в направлении монополизации власти над ЯО, вылившиеся в ДНЯО - как вариант моно­полии пятерки стран на ЯО. Но и эта попытка оказалась неудачной. ЯО расползается по планете - сначала в виде ядерного знания, затем в материальной форме, а за ним и в правовой. Сегодня монополизм как знания, так и силы в глобальном мире невозмо­жен. И если он невозможен в экономике и геополитике, кто с ним согласится в ядерной сфере? Говоря языком экономистов, появление ЯО мгновенно и радикально изменило геополитическую конкурентную среду, дав его обладателю монополию на абсолютную военную силу. Именно эта ситуация вынудила геополитических конкурентов Соединен­ных Штатов сделать все, чтобы эту монополию ликвидировать.

По ряду оценок, сегодня в мире существует 30-40 государств, располагающих техничес­кими и промышленными возможностями для производства ЯО, имеющих ядерные силы или развивающих мирные и военные ядерные программы. По официальным данным МАГАТЭ, 70 государств осуществляют «значительную ядерную деятельность», т.е. распо­лагают энергетическими и/или исследовательскими реакторами и, следовательно, тео­ретически в состоянии развернуть военную ядерную программу. Среди них: пять офици­ально признанных в соответствии с ДНЯО ядерных государств - США, Россия, Велико­британия, Франция и Китай; два непризнанных таковыми, но проведших ядерные испы­тания (Индия и Пакистан); государства, в отношении которых есть мнение о том, что они уже обладают ЯО (такие как Израиль, КНДР); ряд стран, уже имевших ЯО или могущих произвести его в короткие сроки либо стремившихся тем или иным путем завладеть им, - ЮАР, Бразилия, Аргентина, Швеция, Швейцария, Италия, Австралия и другие.

Если в ХХ в. обладание ЯО было привилегией сильных, развитых в военно-технологи­ческом отношении государств, то в XXI в. намечается обратная тенденция. Это оружие привлекает относительно слабые государства, рассчитывающие с его помощью ком­пенсировать свою военно-технологическую отсталость. И поскольку количество и качество ЯО у подобных государств не может привести к взаимному уничтожению в воен­ном конфликте между ними, то стороны оказываются перед дилеммой: прибегнуть пер­вым к ЯО или потерять его .

Поэтому вполне естественно, что, хотя роль ЯО и ядерного сдерживания в отношениях великих держав снижается, ни одна из сегодняшних де-юре ядерных держав в таких условиях никогда не откажется от своего ядерного статуса. Ведь этого требует не толь­ко стремление сохранить высокое место в мировой табели о рангах, но и элементарное чувство здорового государственного самосохранения. Пока существует военная сила, она существует, в первую очередь, для устрашения потенциальных противников. Так, в докладе «Ядерное оружие в современном мире и безопасность России», выпущенном в 2001 г. рабочей группой Совета по внешней и оборонной политике, отмечается, что ядерные державы обречены на взаимное сдерживание в сути своих стратегических вза­имоотношений. Сдерживание может выйти на передний план в условиях кризиса или отступить за кулисы текущей политики в обстановке улучшения отношений, но оно остается объективной реальностью и незримо присутствует всегда. При этом сдержи­вание допускает широкий диапазон моделей как при равном, так и неравном положении сторон. Кроме того, сдерживание еще рассматривается в смысле гарантии от выхода другой стороны из договорного режима и возобновления гонки наступательных и обо­ронительных ядерных вооружений, а именно такой аспект сдерживания становится все более важным после окончания холодной войны и на обозримое будущее.

Чтобы между ядерными державами могло не быть отношений взаимного ядерного сдерживания, необходимо соблюдение ряда условий:

· державы являются военно-политическими союзниками;

· они находятся вне досягаемости ядерных носителей друг друга;

· их ядерные средства явно направлены против третьей стороны;

· у одной из них есть подавляющее ядерное превосходство и потенциал разоружа­ющего удара против другой.

И, наконец, ядерное сдерживание в его традиционной модели может быть упразднено при создании эффективных систем противоракетной обороны и защиты от других ви­дов ядерных носителей одной из сторон. А так как сегодня стратегическое взаимодей­ствие России и США не удовлетворяет ни одному из этих условий, то система их вза­имного ядерного сдерживания, по мнению авторов этого доклада, сохраняется .

В то же время анализ концептуальных документов ведущих ядерных держав, выступле­ния официальных лиц и специалистов, ряд конкретных шагов в сфере стратегических вооружений позволяют сделать вывод о том, что отношение к ЯО, а следовательно, и к ядерному сдерживанию как инструменту обеспечения стратегической стабильности и национальной безопасности в современных условиях претерпевает определенную трансформацию. Ключевой проблемой выработки адекватных подходов к определению возможных направлений эволюции роли ядерного фактора для отношений традицион­ных ядерных держав является определение роли ядерного сдерживания в условиях многополюсного мира. События последних лет показали, что в сложившейся геополи­тической ситуации ЯО не способно играть роль сдерживающего фактора, тем более противостоять тем новым угрозам безопасности и стабильности, которые могут возник­нуть в многополярном мире, поскольку их основная часть лежит ниже уровня, оправды­вающего рациональность ядерной войны. В то же время система кризисной стабиль­ности, основанная на ЯО, создает комфортную для всех участников глобального ядер­ного баланса сил ситуацию, когда ни одна из сторон не заинтересована в одномоментном нарушении этого баланса или ином действии, создающем стимулы для эскалации вооруженного противоборства обычными силами .

Таким образом, сегодня можно говорить только о тех необходимых условиях, которые должны быть созданы всего лишь для обеспечения принципиальной возможности достижения ядерного нуля. Ведь существующая система правил поведения в ядерной сфере была сконструирована совсем в другом - биполярном - мире. И создавали ее страны и люди, которые своей реальной целью ставили не безъядерный мир, а собственную ядерную монополию.

Поскольку вопрос о полном уничтожении ЯО не стоит в реальной повестке дня не толь­ко современных, но и, судя по всему, будущих политических лидеров, необходимо раз­рабатывать новые правила и условия безопасной жизни в ядерном веке. Достижение таких условий может быть обеспечено посредством следующих необходимых шагов.

Во-первых, определение тех международных институтов, на которые может быть возло­жена миссия ядерного разоружения. При расширении двустороннего формата перего­воров обязательно необходим соответствующий международный орган, координирую­щий процесс взаимодействия стран-участников. При всех многочисленных претензиях к ООН, на подобную работу в нашем сложном мире способна лишь эта организация.

Россия и США свою часть дороги к ядерному разоружению уже прошли. И не просто про­шли, а сформировали своеобразную дорожную карту этого процесса. Поэтому, успех процесса дальнейшего ядерного разоружения зависит от того, когда на эту дорогу выйдут другие ядерные государства и какой дорожной картой они будут пользоваться. Эта до­рожная карта должна стать первой страницей толстого подробного атласа нового облика безъядерного мира. И одним из подводных камней на пути создания международного ин­ститута ядерного разоружения является сложность достижения консенсуса, который не­обходим именно потому, что без него мы останемся там же, где находимся сегодня.

Во-вторых, формирование официального перечня стран - членов нового ядерного клу­ба с амнистией вновь заявляемых ядерных держав, т.е. легализация всего существующего ЯО.

Этот шаг позволит, с одной стороны, вывести из тени уже созданное ЯО, с другой -в определенной степени удовлетворить амбиции его обладателей, дав им ядерный статус и поставив при этом в определенные юридические рамки и под жесткий контроль. Ведь ядерный статус налагает вполне конкретные требования к владельцу ЯО и его политике.

В-третьих, окончательное закрытие (по дате или перечню - не важно!) списка ядерных держав с определением новой эффективной системы жестких санкций за его нарушение.

Такой шаг потребует, скорее всего, определенной доработки ДНЯО или даже его заме­ны новым, более адекватным сегодняшним реалиям договором. Это требование даст возможность изжить рецидивы блокового мышления, в значительной степени присущие разоруженческим соглашениям 1960-х - 1970-х гг. Необходимость указанной меры подтверждается явным пробуксовыванием последних обзорных конференций ДНЯО.

В-четвертых, фиксация достигнутых уровней ядерных вооружений на многосторонней основе и тем самым их легализация. Определение мер транспарентности и способов верификации ядерных арсеналов. Согласование ядерных стратегий и программ.

Это обеспечит возможность вовлечения в диалог всех ядерных стран и создаст предпо­сылки, как минимум, для сохранения ядерной опасности на прежнем уровне. Координа­ция же стратегий поведения позволит повысить предсказуемость политики ядерных стран и позволит до минимума снизить риск спонтанного ядерного конфликта.

В-пятых, создание новой международной системы безопасности и переформатирова­ние режима нераспространения.

Это потребует формирования нового понимания не только современной, но и перспек­тивной системы кнутов и пряников, способной эффективно действовать еще многие де­сятилетия. При этом необходимо учитывать, что аппетиты ядерных игроков растут, а пряники стоят все дороже.

В-шестых, формирование новой системы гарантий и условий развития мирных ядерных программ в любых странах мира без их разделения на хороших и плохих, без осей зла и стран-изгоев.

Именно в русле этого шага лежит российское предложение о создании международно­го хранилища ядерного топлива.

В-седьмых, разрешение легальным ядерным державам проведения периодических (раз в 10-15 лет) ядерных испытаний для проверки надежности ядерных арсеналов и сохра­нения квалификации специалистов-ядерщиков . Эти испытания должны отвечать всем требованиям радиационной и экологической безопасности и, может быть, проходить под контролем МАГАТЭ или какой-либо другой международной организации.

Данное предложение, конечно, может показаться наиболее радикальным и наименее приемлемым. Но без него говорить о правильном понимании состояния дел в сфере ЯО, а также квалифицированно контролировать режим нераспространения будет не­возможно. Только испытания позволяют уверенно и безопасно производить, эксплуатировать, хранить и утилизировать ядерные боеприпасы.

Чтобы пройти все эти шаги, потребуется не менее 15-20 лет. При этом следует отме­тить, что эти меры должны быть реализованы все и полностью. Изъятие любой из них приведет к неудаче, поскольку не устранятся все причины, способствующие сегодняш­ней ситуации.

От успешности этих шагов будет зависеть возможность достижения достаточного условия ядерного разоружения - добровольного отказа всех государств от ядерного оружия и от применения военной силы в международных отношениях. Однако, судя по всему, как справедливо писал великий русский поэт Н.А. Некрасов, «жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе».

Примечания

Сычева Валерия. Прощание по-славянски. Итоги, № 34(688), 2009, 17 августа, http://www.itogi.ru/polit-tema/2009/34/143119.html

Иран предлагает создать комитет по ядерному разоружению. Время Востока, 2008, 24 сентября, http://www.easttime.ru/news/2/11/668.html (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Терехов Андрей. Полное ядерное разоружение возможно. Независимое Военное Обозрение, 2009, 10 июля, http://nvo.ng.ru/concepts/2009-07-10/6_razorujenie.html

Обама предлагает ядерное разоружение, Радио Свобода, 2009, 5 апреля, http://www.svobo- danews.ru/content/article/1602310.html (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Совместное понимание по вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических наступательных вооружений, 2009, 6 июля, http://tours.kremlin.ru/text/docs/2009/07/219078.shtml (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Строкань Сергей, Сидоров Дмитрий. А теперь перегрузка. Коммерсантъ, № 134/П (4189), 2009, 27 июля, http://www.kommersant.ru/doc.aspx ? DocsID=1210932 (последнее посещение - 25 нояб­ря 2009 г.).

Иффт Эдвард. Следующие шаги в российско-американском процессе сокращения вооружений. Индекс Безопасности, № 2 (89), Том 15, Лето 2009, с. 129-134.

Федосов Е.А. Мощь, которая ослабляет. Российское Военное Обозрение, № 5, 2004, с. 6-9; Слипченко В.И. Войны шестого поколения. Оружие и военное искусство будущего. М.: Вече, 2002, 384 с.

Соков Н.Н. Эволюция ядерной политики США: возрастет ли роль ядерного оружия? Ядерный Контроль. № 3 (69), Том 9, Осень 2003, с. 71-86.

Цилюрик Дарья. Обаме предъявляют счет за Москву. Независимая Газета, 2009, 14 июля, http://www.ng.ru/world/2009-07-14/2_obama.html (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Вандам А.Е. Геополитика и геостратегия. М.: Кучково поле, 2002, 272 с.

Кингстон-Макклори Эдгард Джеймс. Глобальная стратегия. М.: Военное издательство МО СССР. 1959.

Лиддел Гарт Б.Х. Стратегия непрямых действий. М.: Издательство иностранной литературы, 1957.

Новицкий В.Я. Высшая стратегия. СПб.: Типография Морского Министерства в Главном Адмиралтействе, 1913. 97 с.

Ежегодник СИПРИ 2007: вооружения, разоружение и международная безопасность. М.: ИМЭМО РАН, 2008. 894 с.

Варава В.П., Дронов В.А., Думик В.П. и др. Ядерное оружие и национальная безопасность. Институт стратегической стабильности Росатома. Саранск: Красный Октябрь, 2008. 188 с.

Соловьев Вадим. Ядерная доктрина США. Независимое Военное Обозрение, 2002, 22 марта, http://nvo.ng.ru/wars/2002-03-22/1_doctrine.html (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Новое ядерное оружие американцев может произвести революцию в тактике ведения войн, 2003, 21 августа, http://www.newsru.com/world/21Aug2003/weapon.html (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Новая ядерная доктрина США: противнику грозят «превентивные ядерные удары», 2005, 12 сентября, http://www.newsru.com/world/12sep2005/omu.html

Ахтамзян И.А. ЯОГ: Ядерные программы, военные доктрины, политика в области ядерного нераспространения. ПИР-Центр, http://www.pircenter.org/data/SS/NucProg.pdf (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Зыгарь Михаил. Россию разбили на двенадцать мишеней. Эксперты подсказывают Бараку Обаме, куда нацелить ядерные ракеты. Коммерсантъ, № 67(4122), 2009, 15 апреля, http :// www . kommersant.ru/doc.aspx ? DocsID=1155792&print=true (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Бжезинский Збигнев. Выбор: мировое господство или глобальное лидерство. М.: Международные отношения, 2004, 288 с.

Военная стратегия. Под ред. маршала Советского Союза В.Д. Соколовского. М.: Воениздат, 1968, 464 с.

Военная доктрина Российской Федерации. М.: 2000; Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537. Российская Газета, № 88(4912), 2009, 19 мая.

Великобритания провела первые за четыре года ядерные испытания, 2006, 24 февраля, http://www.lenta.ru/news/2006/02/24/bomb/ (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Кирилов Роман. Блэр открывает дебаты по ядерному оружию, РБК Daily, 2006, 20 ноября, http://www.rbcdaily.ru/2006/11/20/focus/250424 (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Гусейнов Э.Ф. Франция готова нанести превентивный удар - новая ядерная доктрина Франции. Национальная Безопасность, http://www.nationalsecurity.ru/library/00028/00028nuclearfrance.htm (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Сосновский М.Е. Ядерная политика и ядерное оружие Франции. Национальная Оборона, № 4, 2006, http://www.iss.niiit.ru/pub/pub-98.pdf

Галлуа П.-М. Главное для России сохранять и наращивать ядерный потенциал. Красная Звезда, 2004, 5 ноября.

Золотарев П.С. Современная ядерная стратегия Китая. 2009, 2 апреля, http://www.warand- peace.ru/ru/analysis/vprint/34192/ (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Сосновский М.Е. Ядерная политика и ядерное оружие Китая. Национальная Оборона, № 8, 2006.

Басрур Р. К вопросу о ядерной доктрине Индии. Ядерный Контроль, № 1 (75), Том 11, Весна 2005, с. 41-50.

Президент Индии призывает крупные державы подать пример другим в полном ядерном разоружении, 2005, 23 мая, http://www.moscowuniversityclub.ru/home.asp ? artId=1728 (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Индия готова делать шаги по ядерному разоружению, прозвучало на конференции в Мюнхене, 2009, 6 февраля, http://www.newsru.com/world/06feb2009/yadern.html (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Сотников В.И. Ядерная доктрина Пакистана, 2009, 25 марта, http://www.iimes.ru/rus/stat/ 2009/25-03-09.htm (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Тимербаев Р.М. Россия и ядерное нераспространение. 1945-1968. М.: Наука, 1999. 383 с.

Брезкун С. Разоружаться можно только в честном мире. Национальная Оборона, № 4 (37), 2009, с. 14-30.

Сахаров А.Д. Опасность термоядерной войны. Открытое письмо доктору Сиднею Дреллу, 1983, 2 февраля, http://www.iseu.by/rus/memoria/sakharov/sakharov/atom.html (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Гудби Джеймс. Инициатива ядерного разоружения как основа для будущих соглашений. Индекс Безопасности, № 2 (89), Том 15, Лето 2009, с. 19-29.

Гейтс Роберт. Сбалансированная стратегия. Россия в Глобальной Политике, № 2, Март-Апрель 2009, http://www.globalaffairs.ru/numbers/37/11574.html (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Храмчихин Александр, Ремизов Михаил, Ващенко Алексей, Белковский Станислав. Опасность ядерного разоружения. Перспективы создания новых российских ядерных сил. К встрече Дмитрия Медведева и Барака Обамы. Доклад Института национальной стратегии. М., 2009. http://www.apn.ru/publications/article21494.htm (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. Синергетика: от прошлого к будущему. М.: УРСС, 2003. 288 с.

Ляпина Э. Проект «За Новый Американский Век», http://amstd.spb.ru/21cent/newcent.htm (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.); Проект Нового Американского Столетия (PNAC), 2007, 12 июня, http://t0x4.livejournal.com/786.html (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Гриняев Сергей, Ковтуненко Михаил. Будущее России по оценкам Национального совета по разведке США. Основные ориентиры прогноза «Глобальные тенденции 2020». http://www.agentura.ru/dossier/russia/people/grinyaev/2020 (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

В 2025 году Россия будет... Стра[тег].ру, 2002, 2 ноября, http://stra.teg.ru/library/global/0/0/print (последнее посещение - 25 ноября 2009 г.).

Colomer Josep M. Great Empires, Small Nations. The Uncertain Future of the Sovereign State. London; New York: Routledge, 2007. 114 p. Цит. по: Бусыгина И.М. Великие империи, малые нации. Неясное будущее суверенного государства. Неприкосновенный Запас. 2008, № 3(59).

Третьяков В.Т. Два Евросоюза - одна (и единая) Европа. Политический Класс, № 4(52), апрель 2009, с. 18-25.

Бэттлер Алекс. Контуры мира в первой половине XXI века и чуть далее. Мировая Экономика и Международные Отношения, 2002, № 1, с. 73-80.

Габуев Александр. США объявили Китаю перезагрузку. Коммерсантъ, № 136 (4191), 2009, 29 июля, http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1211889

Friedman George. The Next 100 Years: A Forecast for the 21st Century. Doubleday, New York, 2009. Цит. по: XXI век: до и после Третьей мировой войны. Сценарий американского футуролога. Политический Класс, № 5 (53), май 2009, с. 26-46.

Тимербаев Р.М. Режим ядерного нераспространения на современном этапе и его перспективы. Научные записки ПИР-Центра: национальная и глобальная безопасность, № 1 (25), М., октябрь 2004; Федоров Ю.Е. Ядерный фактор в мировой политике ХХ! века. Pro et Contra, Внешняя поли­тика нового века, Том 7, № 4, октябрь 2004, с. 57-71.

Ядерное оружие в современном мире и безопасность России. Доклад рабочей группы Совета по внешней и оборонной политике. М., 2001.

Ядерный фактор в современном мире. М.: Российский институт стратегических исследований, 1996. 258 с.

Большая ядерная игра в XXI веке: разоружение или война?

Радчук Александр Васильевич – кандидат технических наук, профессор Академии военных наук, советник начальника Генерального штаба ВС РФ.

Сегодня в мире существует около 40 государств, располагающих техническими возможностями для производства ядерного оружия. И если в ХХ в. обладание ОМП было привилегией сильных государств, то в XXI в. намечается обратная тенденция. Это оружие привлекает слабые государства, рассчитывающие с его помощью компенсировать своё военно-технологическое отставание. Поэтому вполне естественно, что, хотя роль ядерного сдерживания в отношениях великих держав снижается, ни одна из них никогда не откажется от своего ядерного статуса.

И как бы мне хотелось, чтобы меня приняли

в эту игру! Я даже согласна быть Пешкой,

только бы меня взяли... Хотя, конечно, больше

всего мне бы хотелось быть Королевой!

Льюис Кэрролл. Алиса в Зазеркалье

После того, как в августе 2009 г. президент России Д.А. Медведев направил послание В.А. Ющенко по широкому кругу проблем российско-украинских отношений и приостановил приезд российского посла в Киев до выборов нового президента Украины, украинские националистические организации Крыма обратились к официальному Киеву с воззванием, предложив срочно собрать из подручных материалов 15–20 ядерных боеголовок, поставить их на тактические ракеты и дать, тем самым, ответ Москве на ее дипломатический демарш . Этот, казалось бы, анекдотический случай наглядно показал то, насколько прочно и глубоко ядерное оружие проникло в нашу жизнь.

В жизнь не только политиков и военных, но и простых людей, которые вполне естественным считают использование ядерных угроз для решения любых вопросов. Действительно, практически два поколения живут в мире, в котором существует самое разрушительное за всю историю человечества оружие, способное уничтожить не только города и армии, но и планету целиком. В мире, в котором уже шесть десятилетий параллельно развиваются два взаимосвязанных процесса – гонка стратегических наступательных вооружений и ядерное разоружение.

Ядерное оружие сегодня

Сегодня вопрос обладания ядерным оружием (ЯО) неизбежно рассматривается каждым государством с колокольни национальных интересов. Ведь в условиях, когда мировая экономика явно дает сбои, зачастую именно военная сила становится фактором, определяющим международный статус государства. В то же время субъективный характер современной политики, в которой личные качества некоторых лидеров начинают превалировать не только над политической целесообразностью, но и даже над здравым смыслом, действительно заставляет задумываться о целесообразности достижения ядерного нуля.

Окно возможностей для ядерного разоружения уже не первый год пытаются как можно шире распахнуть очень многие политики и ученые. И вот недавно в бой вступила тяжелая артиллерия.

В начале 2007 г. в статье «Мир без ядерного оружия» Джордж Шульц, Уильям Перри, Генри Киссинджер и Сэм Нанн заявили, что сегодня ядерное оружие представляет собой огромную опасность и необходимо перейти к твердому всеобщему согласованному отказу от него, а в перспективе и вовсе исключению исходящей от него угрозы миру, поскольку с окончанием холодной войны ушла в прошлое советско-американская доктрина взаимного устрашения. Это заявление неожиданно оказалось в центре внимания всей прогрессивной мировой общественности, которая проявила огромный интерес к идее ядерного разоружения. Казалось бы, сегодня, в разгар мирового экономического кризиса, вопросы экономики и финансов, определение путей взаимовыгодного экономического сотрудничества, необходимость создания новых резервных валют и другие экономические проблемы, на решение которых могут быть направлены усилия многих стран, должны быть в центре общественной дискуссии как в России, так и за ее пределами. Однако даже президент Ирана Махмуд Ахмадинежад выступил на Генеральной ассамблее ООН в сентябре 2008 г. с предложением создать независимый комитет по наблюдению за разоружением ядерных держав .

В преддверии визита президента Соединенных Штатов Барака Обамы в Москву группа известных политиков и военных со всего мира, объединившихся в рамках инициативы Global Zero, представила план поэтапного полного уничтожения ядерного оружия на планете к 2030 г. . Он включает четыре этапа:

· Россия и США договариваются о сокращении своих арсеналов до 1000 ядерных боеголовок у каждой.

· К 2021 г. Москва и Вашингтон снижают порог до 500 единиц. Все остальные ядерные державы (Китай, Великобритания, Франция, Индия, Пакистан, Израиль) соглашаются заморозить и в последующем сократить свои арсеналы стратегического оружия.

· С 2019 по 2023 г. – заключение «соглашения о глобальном ноле», с графиком поэтапного проверяемого сокращения всех ядерных арсеналов вплоть до минимума.

· С 2024 по 2030 г. – процесс должен быть окончательно завершен, а система верификации продолжит работу.

И уже 5 апреля 2009 г. президент США выступил в Праге с речью по проблемам сокращения ядерных потенциалов и заявил: «Холодная война канула в прошлое, но тысячи единиц оружия времен холодной войны остались. Странным образом повернулась история. Угроза глобальной ядерной войны уменьшилась, но риск ядерного нападения возрос. Как единственная ядерная держава, которая применила ядерное оружие, США, испытывая моральную ответственность, должны действовать. Нам не добиться успеха в одиночку, но мы можем возглавить борьбу за достижение успеха. Итак, сегодня я заявляю со всей ясностью и убежденностью о приверженности Америки достижению мира и безопасности без ядерного оружия» .

Он сказал также, что ядерное нераспространение должно стать обязательным для всех, и предложил провести в 2010 г. саммит, на котором должен быть принят новый международный закон или правило, которое запрещало бы любые ядерные испытания и даже производство расщепляемых материалов.

12 июня 2009 г. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун выступил с посланием по случаю начала подготовки к Международному дню мира. В нем он объявил о начале кампании под названием «Мы должны избавиться от оружия массового уничтожения». Он обратился к правительствам и людям всего мира с просьбой сосредоточить свое внимание на решении вопросов ядерного разоружения и нераспространения. Было отмечено, что без энергичных мер человечеству по-прежнему будут угрожать существующие запасы ядерных вооружений.

Наконец, состоявшийся в начале июля 2009 г. визит президента Соединенных Штатов Америки Барака Обамы в Москву дал новый импульс процессу дальнейшего сокращения и ограничения стратегических наступательных вооружений России и США. По итогам визита был подписан документ под названием «Совместное понимание по вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических наступательных вооружений» , определивший общие параметры новой «юридически обязывающей договоренности», которая должна прийти на смену истекающему в декабре 2009 г. Договору о СНВ (СНВ-1). Заявлено, что новый договор должен будет действовать следующие 10 лет и определит предельные уровни СНВ сторон следующим образом: для стратегических носителей – 500–1100 единиц и для связанных с ними боезарядов – 1500–1675 единиц.

Допустим, что новый договор по СНВ состоялся и эти уровни сокращений будут через 10 лет достигнуты. Что дальше? Новые десятилетние переговоры с последующими микроскопическими сокращениями? Расширение круга переговорщиков? Распространение ограничений на нестратегическое ядерное оружие? Или внезапный поворот сюжета и либо выработка принципиально новых договоренностей, либо полный отказ от них?

В какой-то мере раскрывает американское видение перспектив двустороннего ядерного разоружения интервью вице-президента США Джона Байдена, опубликованное 25 июля 2009 г. в The Wall Street Journal , в котором он заявил, что нарастающие экономические трудности вынудят Москву смириться с утратой ею прежней геополитической роли, что повлечет за собой ослабление российского влияния на постсоветском пространстве и значительное сокращение российского ядерного потенциала. По его мнению, именно неспособность российской стороны поддерживать свой ядерный потенциал стала для нее главным мотивом к возобновлению переговоров по его сокращению с президентом Бараком Обамой. При этом господин Байден четко дал понять, что США должны играть роль старшего партнера «ослабевающей России».

Одновременно профессор Джорджтаунского университета Эдвард Иффт, последний представитель США на переговорах по договору по ПРО, предлагает следующие дальнейшие шаги в российско-американском процессе сокращения вооружений :

· Сократить ядерные вооружения сторон до уровня примерно 1000 развернутых стратегических боеголовок. «Ничего особенного в цифре 1000 боеголовок нет. Просто 1000 – хорошая круглая цифра». (Сильный аргумент!) При этом система сдерживания продолжит функционировать в неизменном виде, сохранится триада ядерных сил и существующая система верификации.

· При более глубоких сокращениях «количественные изменения перейдут в качественные» и «возможно, придется пересмотреть концепцию сдерживания, включая расширенное сдерживание». В то же время «сдерживание – фундаментальный аспект международной безопасности, и нужда в нем останется, даже если будет ликвидировано все ядерное оружие». Однако «по мере уменьшения роли ядерного оружия система сдерживания будет все больше зависеть от обычных вооружений. … Обычные вооруженные силы будут играть комплексную роль в системе сдерживания».

Последний тезис полностью вписывается в идеологию новой стратегической триады США. И все было бы прекрасно, но, судя по всему, в нее не вписывается Россия, поскольку ей предлагается «с большим пониманием отнестись к замещению небольшого количества ядерных боеголовок неядерными», а также «приступить к решению вопроса, связанного с обширным арсеналом тактических и достратегических ядерных боеголовок». Правда, соображений о том, каким образом будут сокращаться и ограничиваться обычные вооружения, по которым США имеют подавляющее превосходство, Эдвард Иффт не высказывает.

С чем же связано сегодня такое повышенное внимание к вопросам ядерного разоружения? С традиционными опасениями по поводу ядерных арсеналов России и США, которые могут, как в годы холодной войны, привести к ядерному конфликту между ними с катастрофическими последствиями для всего мира? Или с такими же традиционными взглядами на стратегические наступательные вооружения как на локомотив российско-американских отношений, которые должны вытащить за собой решение других вопросов двустороннего диалога? А может быть, это надежда на то, что новые решения позволят каким-то образом повлиять на другие как де-юре, так и де-факто ядерные державы? Или просто неспособность по-новому взглянуть на ситуацию и реально оценить роль и место ядерного оружия в современном мире вообще и в российско-американских отношениях, в частности?

Вряд ли на все эти вопросы можно ответить однозначно.

Все программы перехода к безъядерному миру, все предлагаемые шаги в этом направлении, перечень конкретных мероприятий, которые необходимо провести, выглядят пока достаточно схоластически. И это происходит потому, что они не решают сути проблемы. А суть состоит в том, что в современном мире, как это ни прискорбно звучит, только ядерное оружие, являющееся крайним воплощением военной мощи, служит надежным гарантом безопасности любого государства.

Ведь сегодня, в период глобальных цивилизационных изменений, нет ответа на основной вопрос, без которого говорить о перспективах ядерного разоружения вряд ли имеет смысл: чем же в настоящее время и в будущем является ядерное оружие - всего лишь самым грозным воплощением военной мощи уходящей эпохи или прототипом и основой оружия будущего века? Исчерпали ли себя военные способы разрешения межгосударственных конфликтов, и если нет, то останется ли ядерное оружие, а следовательно, и ядерное сдерживание эффективным способом разрешения противоречий и защиты национальных интересов? Уйдет ли силовое сдерживание противников и конкурентов из арсенала внешнеполитических средств?

Нет разговора о реальных, а не выдуманных роли и месте ядерного оружия в XXI в. О значении военной силы. О действенных международных механизмах обеспечения безопасности. О том, существует ли в мире еще хотя бы один столь статусный атрибут государства, как ядерное оружие? И почему такое множество стран стремится обладать им? Почему оказалось, что список официальных (по ДНЯО) ядерных держав совпадает со списком постоянных членов Совета Безопасности ООН? И вообще, каковы роль и место ядерного оружия и ядерного сдерживания в современном мире?

В. Применялось ли ядерное оружие в Хиросиме и Нагасаки? Были ли это, действительно, ядерные бомбы?
О. Ядерные бомбы.
В. Применялось ли ядерное оружие после второй мировой войны? Именно как оружие, а не испытания.
О. Применялось, Хранители говорят, вроде, где-то во Вьетнаме…
В. А правда ли, что во Вьетнаме были бои с тарелками?
О. Были.
В. А почему во Вьетнаме были бои с тарелками, а, скажем, в Афганистане не было?
О. Как-то связано с Серыми и передачей технологий от них, которая в то время и происходила. Американцы в то время начали использовать их технологии.
В. Существует ли сейчас у России или США боеспособное ядерное оружие?
О. Хм… Хранители говорят, что нет.

В. Нет ядерного оружия? А что с ним произошло?
О. Изъято. Хранится где-то в одном месте, и наше, и американское.
В. И кто же его туда свез-то?
О. Не говорят…
В. А как насчет атомных чемоданчиков?
О. Блеф.
В. То есть, ни Россия, ни США, никакие организации и террористы не имеют доступа к боеспособному ядерному оружию?
О. Корпорации имеют доступ. Террористы… нет, вроде, не особо.
В. В Фукусиме использовалось ядерное оружие, чтобы создать волну?
О. Нет, не использовалось.
В. Существует ли у России более мощное оружие, чем ядерное, например, ультра (гипер)звук, плазма, тектоническое оружие и прочее?
О. Да, гиперзвуковое и что-то с радиочастотами связанное.
В. А у США?
О. HAARP . Чего-то такого особенного не вижу, у них много обычного оружия, у нас мощнее.
В. Московская жара 2010 года - это HAARP ?
О. Да.
В. А почему Россия не ответила, раз у нас есть оружие круче?
О. Договоренности есть определенные. Это были испытания и обе стороны были заинтересованы.
В. Есть ли связь с испытанием установки в Саудовской Аравии в то же время, когда там случились аномальные дожди?
О. Да, получился совместный эффект.
В. Землетрясение в Армении 1988 года - результат применения тектонического оружия?
О. Нет, как-то не то… Там какое-то наложение природного процесса и чего-то еще… ощущение, что был подземный взрыв. Хранители говорят - ядерный подземный взрыв, проведенный нашими. Ну, в общем, получается, что тектоническое оружие, там экспериментировали с возможностью провоцирования подземных толчков взрывом.

В. Правда ли, что основная причина добычи всех полезных ископаемых - создание полостей для заполнения их водой и формирования резерва питьевой воды под поверхностью планеты?
О. Далеко не всех, но некоторых - да, для этого тоже. Процентов 10-15 где-то. Такие места равномерно рассредоточены по поверхности.

ТЕМАТИЧЕСКИЕ РАЗДЕЛЫ:
| | | | | | | |

Пока политологи ведут дискуссии вокруг будущего постфедеративного пространства, последний редут евразийской империи – подданные г-на Путина теплятся надеждой, что распада России никогда не произойдет, патамуша этого просто не может произойти. Логика железная. И, как аргумент в их подсознании зловеще засел «ядерный щит». Можно сказать, «ядерный аргумент» является последним бастионом психологической стабильности и уверенности в существовании могучего (пусть и пошатнувшегося с колен) государства - покровителя и защитника сирых и убогих.

И не дай вам Боже разрушить ядерный миф совков! Евразийцы вмиг превратятся в пацаков из к/ф Г. Данелии «Кин-дза-дза!», лишившихся своих цаков. В психологии искоников умрет последняя надежда захвата чатланской планеты Плюк. Все точки стабильности и надежд на будущее, все, чем можно (было) гордиться обратятся в ничто.

Дабы не нанести идейным строителям развитого евразийства душевной травмы, советую им дальше не читать!

Как сообщает сайт «Интернет против Телеэкрана» российских правителей на "загнивающем" Западе не воспринимают всерьез.

Ядерные заряды, в отличие от обычных бомб и снарядов, нельзя положить на склад и забыть, пока не пришла в них нужда. Причина - постоянно идущий внутри ядерных зарядов процесс, в результате которого меняется изотопный состав заряда, и он быстро деградирует.

Гарантийный срок эксплуатации ядерного заряда в российской баллистической ракете - 10 лет, а затем боеголовку надо отправлять на завод, так как в ней необходимо менять плутоний. Ядерное оружие - дорогое удовольствие, требующее содержания целой индустрии по постоянному обслуживанию и замене зарядов. Александр Кузьмук, министр обороны Украины с 1996 по 2001, рассказал в интервью, что в Украине имелось в наличии 1740 ядерных боеприпасов, Кузьмук - "однако срок эксплуатации тех ядерных боеприпасов истек еще до 1997 года". Поэтому, принятие Украиной безъядерного статуса было не более чем красивый жест (http://www.proua.com/digest/2008/08/18/121502.html )

Почему "до 1997 года"? Потому что еще Горбачев прекратил изготовление новых ядерных зарядов, а у последних старых советских зарядов гарантийный срок эксплуатации закончился в 90-х. "Как Россия, так и США практически уже больше 10 лет не производят ни оружейного урана, ни оружейного плутония. Где-то с 1990 года все это прекращено" (В.И. Рыбаченков, советник Департамента по вопросам безопасности и разоружения МИД РФ, http://www.armscontrol.ru/course/lectures/rybachenkov1.htm ). Насчет США советник "вводит общественность в заблуждение", а вот то, что при Горбачеве в СССР было полностью свернуто производство оружейного урана и оружейного плутонии, это как раз правда.

Чтобы не было соблазна делать новые ядерные заряды для баллистических ракет, американцы заключили с руководством Минатома РФ "очень выгодную" сделку (на 20 лет!). Американцы покупали оружейный уран из российских старых боеголовок (обещали затем купить и плутоний), а взамен были остановлены российские реакторы, вырабатывающие оружейный плутоний. "Минатом России: основные вехи развития атомной отрасли": "1994 - Принятие Правительством Российской Федерации решения о прекращении выработки оружейного плутония". (http://www.minatom.ru/News/Main/viewPrintVersion?id=1360&idChannel=343 )

На России не только истек "до 1997 года" срок эксплуатации старых советских ядерных зарядов для боеголовок ракет, но и нет плутония, чтобы сделать новые. Из старого советского плутония их не изготовить, так как в нем, как и у плутония в боеголовках, необратимо изменился изотопный состав. А чтобы получить новый оружейный плутоний и изготовить новые ядерные заряды для ракет, нужно не просто время - специалистов нет, оборудование в не рабочем состоянии. На России утеряна даже технология изготовления стволов для танковых пушек, после нескольких первых выстрелов полет следующих снарядов у нового российского танка мало предсказуем. Причины те же - специалисты состарились или разбрелись с не работающих производств, а оборудование или ветхое, или растащено, сдано в металлолом. Вполне вероятно, что намного более сложные технологии получения оружейного плутония и создания из него ядерных зарядов давно утеряны, и восстанавливать их придется не год-два, а в лучшем случае лет 10-ть. Да и позволят ли РФ американцы запустить вновь реакторы для получения высокообогащенного оружейного плутония? Россия поставила уникальный эксперимент по разрушению техносферы современного техногенного общества, при сегодняшнем режиме техносфера тает прямо на глазах, общество теряет технологии, инфраструктуру, и главное - людей способных работать не продавцами. РФ вполне закономерно превратилась из страны обладающей ядерным оружием, в страну потенциально способную им обладать, статус изменился с реальной сверхдержавы на статус потенциальной сверхдержавы, а это принципиально меняет российские отношения с другими странами.

Почему с РФ церемонились до недавнего времени, а не прихлопнули в конце 90-х? После истечения гарантийного срока эксплуатации ядерные заряды способны еще некоторое время взорваться. Пусть это будут не взрывы той мощности, на которую они были рассчитаны ранее, но если снесет несколько кварталов в Нью-Йорке и погибнут сотни тысяч человек, тогда американскому правительству придется объясняться. Поэтому американскому министерству энергетики американское правительство выделило самые мощные суперЭВМ, официально объявив - для моделирования учеными процессов деградации в ядерных зарядах, единственное, о чем "позабыли" сообщить СМИ, что собирались моделировать процессы деградации не в американских зарядах, а в российских. Игра стоила свеч и на эти цели денег не жалели, американская элита хотела знать точно - когда гарантированно не взорвется ни одна российская ядерная боеголовка. Ученые дали ответ, и когда расчетное время подошло, американская политика в отношении Эрефии изменилась столь же принципиально, как и российский ядерный статус. Кремлевских правителей просто послали на три буквы.

Весной 2006 года появились совместные статьи Keir A. Lieber и Daryl G. Press (в "Foreign Affairs" и в "International Security") о возможности нанесения по российским ядерным силам обезоруживающего удара. Lieber и Press дали старт открытому обсуждению - в демократической стране все предварительно необходимо обсудить (хотя решения принимаются другими людьми и еще до обсуждения). В Москве почуяла недоброе и забеспокоилась только крошечная кучка квасных патриотов, элита и ухом не повела, американские планы совпадали с ее планами (не собирались же они после отчаливания из полностью разоренной "этой страны" оставить ей "оружие возмездия"? Конечно, нет). Но далее положение российской элиты стало "вдруг" осложняться. В начале 2007-го года во влиятельной газете Вашингтон Пост была опубликована статья, в которой рекомендовалось больше не заигрывать с российской правящей элитой, так как за ней не стоит реальной силы, а поставить проходимцев на место. Тут сорвало крышу уже у самого Путина, и он закатил "Мюнхенскую речь" о многополярном мире. А в начале 2008-го года Конгресс дал поручение Кондолизе Райс составить список ведущих российских коррупционеров. Кто на России заработал большие деньги честно? Никто. Последний туман развеялся, и кремлевская элита остро ощутила надвигающийся конец.

Президент Медведев на своем посту озвучил грандиозные планы в военной сфере - "Запланировано серийное строительство боевых кораблей, в первую очередь атомных подводных крейсеров с крылатыми ракетами и многоцелевых подводных лодок. Будет создаваться система воздушно-космической обороны". На что Кондолиза Райс в интервью агентству Рейтер хладнокровно ответила - "Баланс сил с точки зрения ядерного сдерживания от этих действий не изменится". А с чего бы он изменился? Что Медведев загрузит на корабли и в крылатые ракеты? Годных ядерных зарядов нет. На российских ракетах одни ложные цели, настоящие цели отсутствуют. Против ракет типа "Сатаны" строить ПРО - безумие, один раз промахнешься, и прощай десяток крупных городов. А вот против радиоактивного металлолома, который сегодня на российских ракетах вместо боеголовок (скорее всего, и его убрали, так как старый оружейный плутоний сильно греется - раскален как утюг), против него можно и ПРО создать, если ПРО промажет, то ничего особо страшного не произойдет, хотя и неприятно затем обеззараживать гектар своей территории. ПРО предназначено ловить радиоактивный металлолом, когда РФ будут окончательно разоружать. ПРО не нравится элите, не потому что оно вокруг России, а потому что элиту из России не выпускают, ее превратили в заложника своих же игр.

А как же российские генералы? Они впали в мистицизм. Как когда-то при крахе Третьего рейха, так и сегодня при ожидаемом скором конце Энергетической сверхдержавы, у военных та же вера в секретное сверхоружие, это агония способности мыслить трезво. Генералы заговорили о неких маневрирующих в космосе боеголовках (с технической точки зрения - полный бред), о гиперзвуковых сверхвысотных крылатых ракетах, об установках посылающих короткие сверхмощные электромагнитные импульсы. Генералы любят Родину, но деньги еще больше. Обогащенный уран продавали по цене в 25 раз ниже его стоимости, так как он ворованный, украден у своего народа, а за ворованное рыночной цены не берут, а продают за бесценок, часть денег за продажу боеголовок и распил ракет "Сатана" шла генералам. Генералам выделили как в царской России денщиков, назначили шикарный пенсион, а в Чечне можно было всласть поиграть в солдатики, напившись вдребезги посылать на убой не обстрелянных пацанов, и ничегошеньки тебе за это не будет (хоть одного генерала за штурм Грозного судили?). Сын каждого генерала мог стать так же генералом, генералов на России расплодилось на душу населения больше чем где-либо в мире.

Подробности о состоянии стратегических вооружений рассказывали в Думе на закрытых заседаниях, чтобы скрыть правду от населения. В СМИ обсуждали исключительно состояние носителей ядерного оружия, а о главном, о состоянии самого ядерного оружия помалкивали. Вранье было выгодно американцам, так как позволяло и далее размахивать картинкой опасного русского медведя перед носом своего собственного электората. Вранье устраивало олигархов, так как они в ближайшее время собирались покинуть "эту страну". А генералы молчат, так как что они могут сейчас сказать? Что они украли у народа ядерный щит, распилили его и продали противнику?

30 лет баланс ядерного сдерживания определялся договорами между СССР и США, более США не предлагает начинать новый договорной процесс, не о чем договариваться. Путин побежал срочно узаконивать границу с Китаем, а Китай начал выпускать учебники, где почти вся Сибирь и Дальний Восток - территории отторгнутые Россией у Китая. ЕС предложил России подписать Энергетическую хартию, по которой ЕС будет добывать на территории РФ нефть и газ, транспортировать их к себе, а россиянам предлагается награда - кукиш. Чиновники ЕС откровенно пояснили, что у России есть три варианта - лечь под ЕС, лечь под США или стать китайской дешевой рабочей силой, вот и весь выбор. Основные игроки в курсе происходящего и не стесняются.

После того, как Россия превратилась из реальной сверхдержавы в потенциальную, обстановка вокруг банковских счетов российской элиты стала резко накаляться. ООН приняла конвенцию о коррупции, и Запад сегодня не шутит, он собирается ее применить против нашей клептократии. Так Запад решил отплатить нашим предателям за их предательство. Кинуть кидал - преступление ли это, безнравственно ли? Нисколько.

Разговор российских правителей с Западом превратился в "моя твоя не понимай", обе стороны говорят совершенно о разном, Москва им - "Вы же нам обещали!", а те россиянам - "Так у вас больше ничего нет, кроме дешевого блефа!" (посылка РФ в Венесуэлу Ту-160 не вызвала нового Карибского кризиса, так как воспринималась "вероятным противником" исключительно как клоунада).

Российские богатейшие природные ресурсы не могут принадлежать слабой безлюдной державе. США решили прекратить покупать у РФ старый оружейный уран. Хотя покупать его за цену во много раз ниже его рыночной стоимости американцам очень выгодно, но приземлить российских генералов на копчик перед обсуждением условий сдачи важнее.

******
Тем временем, Россия прекратила производство оружейного плутония . НТВ сообщило, как в Железногорске был закрыт последний из существующих на России реакторов такого типа. Он производил плутоний последние полвека. Специально для его обслуживания в СССР был создан закрытый город Красноярск-26, позднее переименованный в Железногорск.

Железногорский горно-химический комбинат был уникальным атомным предприятием, не имеющим аналогов в мире. Его производственные цеха располагались глубоко под землей.

******
Но, даже, если б ядерный щит России каким-то чудом уцелел бы и не свернули производство ядерного плутония, но все равно в технической плане РФ безнадежно отстала от своих ближайших конкурентов. К примеру, американский ядерный потенциал уже давно на треть превзошел российский ядерный фейк . По информации Газеты.Ру , США на треть превосходят Россию по числу развернутых баллистических ракет дальнего действия, пусковых установок к ним и ядерных боеголовок.

Российский же ядерный потенциал оказался ниже уровня Договора о сокращении наступательных вооружений, вступившего в силу в феврале 2011 года. В том, что РФ сможет подтянуть свой потенциал под этот потолок за следующие 10 лет, эксперты сомневаются.

******
Уже к 2015 Россию теоретически могут хлопнуть как муху . Как пишет санкт-петербургский Военный паритет , поддержание в необходимом количественном и качественном состоянии парка стратегической ядерной триады России – МБР, стратегических подводных ракетоносцев и тяжелых бомбардировщиков – в обозримом будущем станет задачей, непосильной для страны. Целый ряд концептуальных ошибок в развитии стратегического арсенала, допущенный в поздний советский и постсоветский период привело к тому, что через некоторый период времени Россия рискует остаться с оружием, которое не сможет гарантировать безопасность страны.

Мобильность стратегического оружия как панацея его неуязвимости сыграла плохую шутку с Генеральным штабом ВС СССР. В первую очередь была ошибочной сама концепция создания МБР на самоходных автомобильных и железнодорожных шасси. Создавая такие сложнейшие системы оружия как подвижные грунтовые ракетные комплексы (ПГРК) РТ-2ПМ «Тополь» (код НАТО SS-25) и боевые железнодорожные ракетные комплексы (БЖРК) РС-22 «Молодец» (SS-24) страна несла громадные дополнительные расходы на создание этих стратегических группировок. Аналогичные по своим боевым возможностям американские МБР серии «Минитмен» и МХ размещались в высокозащищенных шахтных ПУ, где находились в состоянии к немедленному применению в чрезвычайной обстановке.

С чем останется Россия к 2015 году? Как известно, БЖРК РС-22 уже выведены из состава РВСН и уничтожены. В строю находится определенное количество шахтных МБР типов РС-20 (Р-36МУТТХ) и РС-19 (УР-100НУТТХ, код НАТО SS-19), но их жизненный цикл уже на исходе. Эти ракеты уже давно не производят, а бесконечные «продления» их нахождения в составе РВСН могут вызвать лишь горькую усмешку. Реальной боевой системой остается только «Тополь» и «Тополь-М».

В 1994-2002 годах количество МБР этого типа поддерживалось на уровне 360 ПУ. А потом, естественно, начался обвал. Пусковые установки и ракеты старели, их необходимо было выводить из боевого состава РВСН. Развертывание для их замены стационарных и мобильных ракет «Тополь-М» катастрофически запаздывало. Таким образом, к 2006 году на вооружении осталось только 252 ПУ МБР «Тополь» от наивысшего количества 369 от 1993 года. Взамен к 2006 году на вооружение РВСН поступило только 42 стационарных и три первых мобильных «Тополь-М». Списано 117, поступило 45. В 2007 году, по оценочным данным «Военного Паритета», в строю осталось примерно 225 «Тополей» «советского» производства, а в начале 2008 года, согласно данным сайта www.russianforces.org , их насчитывается всего 213 единиц.

По расчетам американских экспертов, в предстоящие пять-семь лет должен быть списан весь парк мобильных «Тополей» 1984-1993 годов развертывания. А что взамен? Россия до 2015 года планирует принять на вооружение 120 МБР «Тополь-М», в том числе 69 в мобильном варианте. Опять РФ остается в минусе – более чем 100 старых ракет не будут заменены ничем.

Таким образом, к примерно 2015 году РВСН России будут располагать примерно 76 стационарными и 69 мобильными «Тополь-М». В общей сложности их будет примерно 145. Заметьте – моноблочных. Что касается новых многозарядных типа РС-24, то нет никаких данных по их развертыванию. Стоит отметить, что планируемое развертывание такого количества «Тополей-М» зиждется на цифрах Государственной программы вооружений (ГПВ) до 2015 года, которая никогда в полном объеме не выполнялась. МО РФ никак не может зафиксировать стоимость отдельных видов вооружений, в том числе стратегических, в результате чего оборонщики завышают их стоимость до заоблачных высот. Недавно начальник Генштаба генерал Ю. Балуевский говорил об этом в интервью каналу «Вести-24». А виной тому то обстоятельство, что оборонный бюджет РФии является совершенно непрозрачной статьей государственных расходов, что приводит к такого рода финансовым кульбитам.

Резюмируем. К 2015 году Россия будет иметь на вооружении 145 МБР, из которых почти половина будет мобильными. Это совершенно ненужная трата ресурсов. Монополист в разработке стратегических ракет Московский институт теплотехники до сих пор держит РФ в заложниках абсолютно устаревшей «концепции мобильности». Даже американцы и те советуют китайцам не идти по «советскому» пути, совершенно четко понимая бесперспективность такого решения. И чувствуется, что заморские эксперты не хохмят, а дело советуют. В свое время им хватило ума отказаться от мобильных МХ и «Миджитменов». А россияне упорствуют. Если почитать военные форумы, то сами ракетчики называют «Тополя» «спичками» за их невысокие боевые возможности, а их мобильность породила даже анекдот: «Почему «Тополи» мобильные? – А потому, чтобы повысить дальность полета».

Как известно, в США принята программа модернизации малозаметных стратегических бомбардировщиков В-2, в результате которого американцы будут оснащены новейшей РЛС с активной ФАР, имеющей фантастические возможности по обнаружению малогабаритных мобильных наземных целей, и способны будут принимать на борт до 80 управляемых авиабомб с системой наведения GPS. То есть за один вылет «невидимка» сможет уничтожить до нескольких десятков мобильных целей, по боевому маршруту которого в руинах будут лежать уничтоженные пусковые установки ракет, РЛС и ангары самолетов. Поистине здесь будет уместна поговорка в несколько измененном виде - «Как Мамай пролетел».

Ситуация с морской компонентой стратегической триады еще более печальна. В настоящее время, согласно тому же заокеанскому сайту, в ВМФ России насчитывается 12 стратегических ядерных ракетоносцев – шесть типа 667БДРМ (Delta-IV) и шесть типа 667БДР (Delta-III). На них размещено 162 ракеты с 606 ядерными боеголовками. Казалось бы, неплохой арсенал. Но это только на первый и беглый взгляд. Подводные лодки могут быть уничтожены с воздуха и космоса в одно мгновение. К 2015 году состояние морской компоненты СЯС России также вызывает множество вопросов.

А как же военная авиация? Здесь дело обстоит из рук вон плохо. Хуже, чем в РВСН, и даже хуже, чем в РПКСН. Согласно западным оценкам, в начале 2008 года в Дальней авиации ВВС России насчитывалось 78 тяжелых бомбардировщиков, из них 14 Ту-160 (Blacjack) и 64 Ту-95МС (Bear-H), которые теоретически могут поднять в воздух 872 крылатые ракеты большой дальности.

Этот вид российской стратегической триады подходит разве что для демонстрационных полетов над Мировым океаном. Для боевого реагирования на внезапное нападение он абсолютно не годится. Все бомбардировщики будут уничтожены в мгновение ока новейшими средствами воздушно-космического нападения. Когда были возобновлены полеты стратегических бомбардировщиков, американская пресса и даже официальные представитель Белого Дома откровенно поиздевались над доисторическим видом российских Ту-95МС, считая их за аболютный «нафталин», неизвестно откуда вынутый. Действительно, в наше время держать на вооружении турбовинтовой бомбардировщик, лопасти двигателей которого имеют эффективную площадь рассеяния (ЭПР) размером в футбольное поле – нонсенс. Ту-95 не имеет никакого шанса преодолеть воздушное пространство даже третьесортной страны.

Что касается Ту-160, то исполинские размеры этого самолета превращают каждый его полет в некоторое подобие старта американского космического челнока Space Shuttle. Неслучайно почти каждый самолет этого типа имеет свое почетное название как боевой корабль военного флота. Бомбардировщик массой 275 тонн берет на борт 150 тонн топлива. Подготовка самолета к полету, заправка топливом и подвеска вооружения занимает несколько часов, и во время этого процесса возле самолета стоит рой специальных машин обслуживания. Конечно же, в час Х эти самолеты станут легкой добычей американских стервятников.

Что имеет Россия на выходе?

Печальные, прямо скажем, выводы для имперских надежд.

Группировка стационарных и мобильных «Тополь-М», которые в 2015 году составят практически монопольный костяк РВСН, по своим боевым возможностям практически будет оставаться на уровне легких МБР середины 70-х годов прошлого века. Недостаточная забрасываемая масса в 1-1,5 т не позволит реализовать мощное боевое оснащение этих ракет, в том числе многозарядными боеголовками индивидуального наведения. Конечно, по идее можно поставить три маломощных ядерных боезаряда по 200 кт, но даже это решение может снизить дальность полета МБР, который сегодня едва дотягивает до 10000 км.

Оснащение же этих МБР некими гиперзвуковыми маневрирующими боеголовками, которые «способны преодолеть любую систему ПРО», заставит американцев думать, что Россия рассматривает США как своего основного противника. На этом фоне китайцы с их значительно более масштабными стратегическими программами покажутся пентагоновским ястребам верными друзьями Америки. Впрочем, хитрые китайцы этого и пытаются добиться, не афишируя, в отличие от России, свои программы вооружений. Кремлевцы же пытаются бряцать оружием, которого даже нет в наличии. Глупая стратегия. И смешная.

Идеология развертывания морской компоненты триады разрушена. На РПКСН, которые по своим геометрическим размерениям и водоизмещению практически не уступают американским «Огайо», будут стоять маленькие ракеты с грозным названием «Булава». Недостаточная дальность этих ракет заставляет их базировать на Тихоокеанском флоте прямо под боком США. Не секрет, что в данном регионе развертывается мощная многоуровневая система ПРО, в том числе корабельного базирования с противоракетами Standard SM-3, и не только американская, но с включением японских и южнокорейских кораблей, оснащенных боевой информационно-управляющей системой AEGIS и установками вертикального пуска ракет. Прибавьте к этому компоненту базу противоракет GBI на Аляске с плавающими у ее берегов морскими платформами многофункциональных РЛС ПРО SBX. Эти системы оружия могут щелкать как орехи уцелевшие от первого удара ракеты «Булава». И вот в этот район, кишащий к тому же еще и системами противолодочной обороны, и отправятся плавать российские «Бореи» с «Булавами». Что и говорить, «мудрое» решение.

Про стратегическую авиацию добавить нечего.

Что делать? Извечный русский вопрос. Поздно пить «Боржоми», когда печень разложилась. Пора перестать бряцать оружием, причем не существующим.

Как видно, системный кризис путинской вертикали поставил крест на нашефсё Российской Федерации – оборонке и ядерном щите. «Ядерный меч» превратился в фейк, которым можно пугать разве, что Грузию или боевиков Чечни. Однако, не факт, что даже эти малые, но гордые народы дрогнут перед грудой российского металлолома, доставшегося России от милитаристского Советского Союза.