Место культурного ландшафта в культурной политике и политической культуре. Результаты поиска по \"этнокультурный ландшафт\" Этнокультурный ландшафт и право

Статья выполнена при финансовой поддержке государства в лице министерства образования и науки РФ

Этнокультурный ландшафт как пространство, представляющее историко-культурную среду обитания конкретных народов, является важнейшим предметом исследования современной культуры. Понятие этнокультурного ландшафта зачастую является междисциплинарным, становясь предметом исследования таких наук как география, история, социология и др., однако в философских исследованиях затрагивается крайне редко. Актуальность предлагаемого исследования обуславливается рядом факторов, определивших своеобразие регионального культурного пространства приграничных территорий. Духовные и историко-культурные локусы региона, несущие в себе «неприкосновенный запас» ценностей культуры прошлого , могут рассматриваться в современной философии культуры через концепцию этнокультурного ландшафта как пространства сосредоточия и выражения региональной культуры.

Формирование этнокультурного ландшафта приграничья имеет свои нюансы, заданные современной функцией границы. Духовная культура этнических общностей внутри культуры региональной на стыке двух цивилизаций (Востока и Запада) способна транслировать элементы своей культуры не только в рамках этнокультурного ландшафта своей страны, но и на сопредельные приграничные территории. В настоящее время феномен региональной культуры приграничных территорий и ее выражение в этнокультурном ландшафте приобретает особое значение. Региональные культуры контактируют поверх государственных границ, перенося и закрепляя свои элементы за рубежом. В данном случае граница играет лишь формальное значение, что неизбежно влечет за собой трансформацию не только самого ландшафта, но и всей системы ценностей контактирующих территорий, что в свою очередь обуславливает степень их трансляции и восприятия в региональной культуре реципиента.

Старая, привычная граница с Китаем осталась на Дальнем Востоке и в Забайкалье (за небольшим, но существенным исключением - передачи небольших участков территории при демаркации). Однако и здесь радикально меняется ее роль. Произошел (или происходит) стремительный переход от границы как стены, барьера, одно время - почти линии фронта, к месту интенсивного стыка, контакта, взаимодействия. Радикально изменилось соотношение фундаментальных свойств границы - барьерности и контактности .

Данное обстоятельство также определяется и философским пониманием термина «граница», представляющим собой не только разделение, но и связь каждой отдельно взятой культуры.

При осуществлении культурно-ландшафтного районирования приграничных территорий одной из основных проблем является определение границ региональных этнокультурных ландшафтов. Эта ситуация осложняется культурфилософской составляющей данных территорий, выраженной системой региональных культурных ценностей, а также проблемой определения самого социокультурного пространства приграничья, не имеющего четких очертаний. К тому же в настоящее время политические границы не всегда соответствуют культурным рубежам . Решение данной проблемы является сложной задачей, что связано как со спецификой самого понятия «этнокультурный ландшафт», так и с тем, что на сегодняшний день нет однозначной универсальной методики культурно-ландшафтного районирования .

Междисциплинарное направление позволяет интерпретировать ландшафт как пространство культуры, которая играет более важную роль, чем сама «освоенная» территория . Можно говорить о прочтении природных ландшафтов конкретным этническим сообществом - носителем культуры. Соответственно, этнический фактор, формирующий и опосредующий геокультурное пространство, дает основание определять ландшафт не столько как культурное, но в большей степени как этнокультурное образование. В соответствии с классификацией, предложенной А.А. Андреевым, и обращая внимание на важность включения этнокультурного компонента в описание таксономической единицы, приграничные этнокультурные ландшафты РФ-КНР можно отнести к типу «культурных ландшафтов», представляющих собой систему взаимосвязанных культурно-ландшафтных единиц, объединенных общими культурными связями. В пределах таких единиц сохраняется общность культурных, исторических, социальных, этнических и др. признаков. Немаловажным фактом является то, что речь не идет о форме трансграничного ландшафта, но, по крайней мере, о двух единицах, представляющих свои региональные культуры. Статус «приграничности» определяется лишь прилеганием к границе.

Этнокультурные ландшафты приграничья РФ-КНР, сравнение которых выполнено в настоящем исследовании, охватывают территории вдоль российско-китайской границы, однако не образуют единое целое, т.к. структурируются региональными культурами по разные стороны границы. Их феномен заключается в том, что отдельные культурные образцы транслируются и закрепляются «материально» поверх данных границ. И степень их трансляции зависит лишь от желания принять или не принять их ландшафтом культуры-реципиента. В данном контексте справедливым считаем мысль Л.В. Смирнягина о том, что «…чем сложнее объект исследования, тем более „гибкой“ и „мягкой“ должна быть методика этого исследования» .

В нижеследующей таблице приведен ряд особенностей формирования этнокультурных ландшафтов российско-китайского приграничья:

Таблица 1. Особенности формирования этнокультурных ландшафтов российско-китайского приграничья

Особенности формирования этнокультурных ландшафтов	Российское приграничье	Китайское приграничье
Природно-ландшафтные	неразвитость социально-экономических и социально-демографических институтов на фоне богатого природно-ресурсного потенциала	полный народнохозяйственный комплекс, опирающийся почти целиком на местную сырьевую и топливную базу
Историко-культурные	значительное сокращение количества туристических фирм (последствие изменения законодательства), культурно-досуговых учреждений	совокупность различных видов рекреационной деятельности (туризм познавательный, пляжный, событийный, спортивный, оздоровительный, экскурсионный, пешеходный, лыжный, горный, водный, велосипедный, парусный и др. виды)
Этнографические и этнолингвистические	культурное наследие народов Восточного Забайкалья (региональная культура как фундаментальный фактор культурной идентификации)	культурный потенциал полиэтничности населения региона, выражающийся не только в сохранении традиционной культуры через ее региональный вариант, но и отражение большого количества культурных образцов русской культуры

Практика формирования этнокультурных ландшафтов приграничных территорий РФ-КНР носит некоторую противоречивость. Развитие межкультурных связей между РФ и КНР происходит, однако темпы такого развития крайне медленны. Во многом этому мешает такая объективная причина как слабая инфраструктура на российских приграничных территориях. Поэтому сегодня в социокультурном пространстве российско-китайского приграничного взаимодействия нет возможности качественного использования географических преимуществ. Отсюда и такая неравномерность развития этнокультурных ландшафтов, опосредованная высокими темпами экономического развития КНР.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что приграничный этнокультурный ландшафт характеризуется следующей совокупностью особых признаков его функционирования:

Активность и насыщенность межрегиональных контактов;
- одновременность влияния культурных центров и регионального компонента;
- этнокультурная толерантность;
- смешение архитектурных стилей;
- зависимость жителей приграничья от политики правительств обеих сторон;
- динамизм самого этнокультурного ландшафта.

Этнокультурный ландшафт как межкультурное пространство (вне зависимости от его происхождения и распространения) в рамках философского исследования представляется крайне неоднородным. Так, этнокультурный ландшафт Забайкальского края крайне сложно разграничить на пространство обитания конкретных этносов, поскольку их представители живут в данном пространстве на протяжении многих столетий и вполне могут считать себя коренными жителями. Важным культурным ресурсом Забайкалья выступает многонациональный этнический состав с достаточно постоянным процентом преобладающего населения: русские, буряты, украинцы, татары, армяне, белорусы. Данный факт характеризует и этнокультурный ландшафт Северо-Востока Китая как поликультурного региона страны, который сформирован народностями, относящимися к тунгусо-маньчжурской, монгольской и алтайской группам народов. Таким образом, в контексте трансляции на данных приграничных территориях культурных традиций большого многообразия этносов, вполне обосновано применение понятия «этнокультурный ландшафт» как сосредоточение региональных практик социокультурного взаимодействия указанных выше групп народностей.

Причиной неоднородности этнокультурного ландшафта является, как уже говорилось выше, неоднородность культур, населяющих его этносов, что проявляется и в функционировании самого ландшафта под воздействием воплощающихся культурных ценностей регионов. В результате этого крайне сложно отнести определенный ландшафт к достоянию конкретного этноса . Наиболее отчетливо данное свойство проявляется в этнокультурном ландшафте приграничья, когда, к примеру, материальная и духовная культура приграничного Северо-Востока Китая определяется большим заимствованием элементов региональной культуры русского этноса.

Неоднородность этнокультурного ландшафта приграничья проявляется и в том, что он имеет свое сосредоточение. Так, центром и вектором формирования этнокультурного ландшафта Северо-Восточного региона КНР стало строительство КВЖД и становление г. Харбин как места концентрации культурных ценностей, новаций и традиций русской эмиграции в Китае .

Понятие «этнокультурный ландшафт» имеет непосредственное отношение к понятию «региональная культура». Представляя этнокультурный ландшафт как региональное культурное пространство, стоит вспомнить высказывание А. Моля о том, что «культура равна ее пространству». Именно поэтому этнокультурный ландшафт представляется как конструируемое региональной культурой пространство, одной из главных характеристик которого является уровень воплощения той совокупности культурных особенностей (как материальных, так и духовных), которые восприняты ландшафтом каждой приграничной территории. Важным свойством культуры является ее региональность, связанная с пространственно-временной локализацией социокультурных процессов. На тесные связи этносов с природными ландшафтами указывал Л.Н. Гумилев, определявший этнос как «явление географическое, всегда связанное с вмещающим ландшафтом, который кормит адаптированный этнос». В данном контексте необходимо отметить, что этнокультурный ландшафт представляет также физическое и ментальное выражение региональных культур взаимодействующих этносов. Поэтому вполне справедливым становится рассмотрение этнокультурного ландшафта не только как материальной формы регионального культурного наследия, но и в большей степени как транслятора региональных культурных традиций.

Далее, выделяя такую важную характеристику этнокультурного ландшафта как осмысленность пространства населяющими его этносами, можно также выявить и ее противоречивость в трех контекстах.

Первый определен включением и репрезентацией разнообразного количества этносов, формирующих один ландшафт. Второй связан с приграничным положением самого ландшафта, которое определенным образом нивелирует культурные образцы национальной культуры через ее региональный вариант и заставляет отчасти принимать культурные правила соседней приграничной территории. Третий определяет этнокультурный ландшафт приграничья как «пограничный ландшафт».

Можно определить еще одно важное свойство этнокультурного ландшафта приграничья. Оно заключается в том, что ландшафт существует не только потому, что определенные группы людей считают себя его частью, но и потому, что региональные культуры приграничных территорий как фактор формирования рассматриваемого типа ландшафта, уязвимы именно в силу своей взаимообусловленности друг от друга и вынуждены приспосабливаться друг к другу.

При анализе этнокультурного ландшафта приграничья становятся очевидны не только приоритеты населения конкретной территории, но и динамика иерархии ценностей в контексте межкультурного взаимодействия двух приграничных культур. Ретранслируя систему ценностей региона, приграничный этнокультурный ландшафт отражает и ценностные ориентации его создателей, определяя степень их значимости на каждом историческом этапе развития. Региональная культура в данном случае выступает в роли системы ценностей и ценностных ориентаций, а процессы культурной диффузии средством их распространения.

Опираясь на классификацию общекультурных ценностей, предложенную отечественным культурологом Б.С. Ерасовым (который выделяет ценности витальные, социальные, политические, моральные, религиозные и эстетические), стоит согласиться и с мнением А.А. Шишкиной о том, что «ландшафт, его формирование и отношение к нему, несомненно, являются маркером нравственных, познавательных, воспитательных и даже политических ценностей общества, поскольку человек, создающий культурный ландшафт, неизбежно включает его в свое бытие» . Этнокультурный ландшафт приграничных территорий РФ-КНР, формируемый универсальными для каждой нации ценностями (т.е. нормами, которые способствуют формированию толерантного отношения к «чужому»), вместе с тем опосредован и соответствующими национальными традициями и ценностями регионального характера, связанными с культурой, религией, историческими традициями взаимодействующих этносов.

Этнокультурный ландшафт приграничья как социокультурный феномен можно классифицировать именно через ценностные ориентации его населения. Функционирование этнокультурного ландшафта в приграничном социокультурном пространстве обусловлено не только особенностями жизнедеятельности местного населения, но и теми формами межкультурного взаимодействия, когда идет взаимообмен ценностями. Выделим те ценности, которые являются основными в эффективном функционировании приграничного этнокультурного ландшафта: стремление к достижению гармонии с природой; традиционализм; высокий уровень самоорганизации; толерантность.

Обращение к ценностной составляющей приграничного этнокультурного ландшафта позволяет охарактеризовать его как средоточие совокупности культурных образов исторически населяющих приграничные территории народов, играющих роль регионального культурного каркаса территории. В частности, формирование этнокультурного ландшафта Забайкалья имеет давнюю историю, заметный след в которой оставили буряты, эвенки и семейские, первыми заселившие данную территорию. Показанная ниже совокупность отраженных в материальных формах культурных ценностей народов придает этнокультурному ландшафту Забайкалья определенное своеобразие.

Так, духовными центрами бурятского буддизма издавна считаются дацаны,представляющие собой своеобразные монастырские поселки. Этническими символами буддистов, отражающими их ментальность, стали: буддийские дацаны (Иволгинский, Агинский и др.); гора Алханай - одна из мировых святынь буддизма. Традиционный вид дома - юрта, становится достаточно редким, но сохраняется уважение к ней как традиционному виду жилища. У бурят существуют также священные места, где устраиваются молебствия, которые часто можно встретить на видных местах, у дороги. Их сразу можно отличить по столбам - сэргэ или бариса, обвязанных разноцветными платками и лентами .

Эвенки,адаптируясь к природно-экологическим условиям, старались выработать наиболее эффективную модель жизнеобеспечения, впоследствии принявшую следующие формы, запечатленные в этнокультурном ландшафте региона: охотничьи, рыболовные и пастбищные угодья; смена кочевого и оседлого периода жизнедеятельности как способ сезонно-сменного освоения угодий, во время которого менялась доминанта добывающих отраслей хозяйства на тот или иной источник природных продуктов; закрепление в религиозно-этической практике изъятия из природных запасников ровно такого количества ресурсов, которое не подрывало бы воспроизводящих основ природы .

Семейские Забайкалья строго соблюдают традиционные нравы и обычаи, ведут натуральное хозяйство, сохраняют привычные обряды и одежду. До недавних времен сохранялись многие элементы культуры, типичные для России XVIII-XIX веков. Это проявляется в «семейской» технике строительства жилищ и архитектуре, резьбе и росписях по дереву и т.д. Жизненность культурной традиции у семейских во многом определяется ее глубоко народным характером, идущим от ее крестьянского труда, вобравшего в себя заботы земледельца и ремесленника, труженика и художника. Четырехстенная изба семейских имела традиционную русскую планировку жилища. Дома на улицу ставились торцовой, или длинной стороной, иногда окна смотрели на улицу, иногда дом выходил глухой стеной. Как правило, они выступали на улицу и располагались в одну линию. Сохранялась и традиционная русская застройка крестьянской усадьбы .

Что же касается региональной культуры Северо-Восточного региона КНР, то она вобрала в себя культурное многообразие ханьской, тибетской, маньчжурской и других культур национальных меньшинств. Отмечается, что региональная культура приграничных территорий КНР обладает так называемыми «видимыми» характеристиками: участок Великой китайской стены (расположенный на территории Внутренней Монголии); памятники и раскопки древней первобытной культуры как материальные формы национального культурного наследия. Часть культурных ресурсов региона связана с именем Чингисхана: мавзолей Чингисхана; единственный в мире храм Чингисхана. Другой достопримечательностью регионального этнокультурного ландшафта является один из крупнейших ламаистских храмов - монастырь Дачжао .

На основе выделенных характеристик этнокультурного ландшафта приграничья необходимо также сказать и о целенаправленной деятельности этносов по включению его в культуру региона, и как следствие, невозможность восприятия ландшафта без соотнесения с ней. Именно поэтому этнокультурный ландшафт приграничья, несмотря на все его противоречивые характеристики, необходимо рассматривать именно в совокупности с той региональной культурой, которая его формирует.

В социокультурном пространстве приграничного взаимодействия РФ-КНР исследование этнокультурных ландшафтов поможет приблизить к ответу на вопрос: какова роль культурной уникальности российских приграничных регионов в формировании культурных практик не только внутри собственной страны, но и в общемировых процессах развития культур. Системное исследование данного процесса может стать концептуальной основой для внедрения процессов комплексной трансляции региональных культурных элементов на приграничные территории Китая с целью недопущения повышенного влияния китайского культурного фактора и сохранения культурной идентичности российского приграничья.

После сопоставления понятий «региональная культура» и «этнокультурный ландшафт» отметим, что их соотношение и взаимообусловленность очевидна. Ландшафт представляет собой носителя всех свойств региональной культуры, опосредованной приграничным положением. Обе категории находятся в постоянном активном взаимодействии. Представляя свои свойства в социокультурном пространстве приграничного взаимодействия, они опосредуют те культурные элементы (нормы, ценности, правила, традиции и свойства, выраженные как духовно, так и материально), которые немыслимы без своего единства. Можно говорить об этнокультурном ландшафте как о прямой проекции региональной культуры, ее рефлексии. Приграничный этнокультурный ландшафт опосредован также «живым» характером своего пространства, осуществляющего свои функции не только сквозь связь прошлого, настоящего и будущего, но и сквозь государственные границы, вопрос о функциях которых с точки зрения социокультурного аспекта требует дальнейшей разработки.

Литература
1. Вардомский Л.В. Приграничный пояс России: проблемы и тенденции развития // Россия и современный мир. 2000. № 2.
2. Дирин Д.А., Красноярова Б.А. Культурно-географические особенности формирования и функционирования нового приграничья // Мир науки, культуры, образования. 2010. № 6 (25).
3. История и культура народов Забайкалья в XVII-XIX веке. Встреча народов и цивилизаций .
4. Культурный ландшафт как объект наследия / Под ред. Ю.А. Веденина, М.Е. Кулешовой. М., 2004. 620 с.
5. Ли Пин. Культурная регионализация в условиях межкультурного взаимодействия (на примере автономного района Внутренняя Монголия КНР). Чита, 2008. 21 с.
6. Ляпкина Т.Ф. Архитектоника культурного пространства Восточной Сибири (конец XVII - начало XX вв.): дисс. … д-р культуролог. Санкт-Петербург, 2007. 23 с.
7. Морозова В.С. Феномен региональной культуры в социокультурном пространстве приграничного взаимодействия РФ-КНР. М., 2011. 224 с.
8. Смирнягин Л.В. Районы США: портрет современной Америки. М., 1989. 384 с.
9. Шишкина А.А. Культурное пространство и культурный ландшафт как формы отражения культуры // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 7 (13).
10. Шишкина А.А. Ценности культурного ландшафта: история и современность // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 6 (12).

Ст. опубл.: Общество и государство в Китае: Т. XLIII, ч. 2 / Редколл.: А.И. Кобзев и др. - М.: Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт востоковедения Российской академии наук (ИВ РАН), 2013. - 487 стр. (Ученые записки ИВ РАН. Отдела Китая. Вып. 9 / Редколл.: А.И.Кобзев и др.). С. 308-317.

УДК 130:323 (510)

Морозова Валентина Сергеевна Valentina Morozova

КУЛЬТУРФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ПОНЯТИЯ «ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ» КАК ПРОЕКЦИИ РЕГИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ПРИГРАНИЧНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ РФ-КНР

THE CULTURE- PHILOSOPHICAL ANALYSIS OF THE CONCEPT"ETHNO-CULTURAL LANDSCAPE" AS A REGIONAL CULTURE PROJECT IN THE SOCIO-CULTURAL SPACE OF RUSSIA-CHINA BORDER COOPERATION

Раскрываются особенности интерпретации понятия «этнокультурный ландшафт» в контексте культурфилософского анализа, рассматриваются подходы к его исследованию в среде современной российской методологии. Формулируется вывод о роли региональной культуры в процессах формирования приграничного этнокультурного ландшафта и механизмах ее рефлексии

Ключевые слова: этнокультурный ландшафт приграничья, региональная культура, культур-философский анализ

The article describes the interpretation features of the concept "ethno-cultural landscape" under the culture-philosophical analysis, examines the approaches to its study in the sphere of today"s Russian methodology. The author draws the conclusion about the regional culture"s role in the border ethno-cultural landscape forming processes and the mechanism of such reflection

Key words: border ethno-cultural landscape, regional culture, culture- philosophical analysis

Статья выполнена при финансовой поддержке государства в лице Министерства образования и науки РФ

Этнокультурный ландшафт как пространство, репрезентирующее историко-культурную среду обитания конкретных народов, выступает важнейшей единицей исследования современной культуры. Однако это понятие зачастую является междисциплинарным, становясь предметом исследования таких наук, как география, история, социология и др. Проблема этнокультурного ландшафта затрагивается в философских исследованиях крайне редко. Сегодня актуальность предлагаемого исследования обуславливается рядом факторов, определивших своеобразие регионального

культурного пространства приграничных территорий. Духовные и историко-культурные локусы региона, несущие в себе «неприкосновенный запас» ценностей культуры прошлого , в современной культурфилософской мысли могут рассматриваться через концепцию этнокультурного ландшафта как пространства сосредоточия и выражения региональной культуры.

Вполне объяснимым является то, что при исследовании ландшафтов должен учитываться не только природный компонент, но и культурфилософская составляющая, опосредованная наличием системы региональных культурных ценностей. В контексте данного исследования можно говорить о своего рода региональных культурных ландшафтах. Несмотря на близкую геогра-

фическую расположенность и обусловленность функцией границы как точки притяжения, им свойственна ярко выраженная этнокультурная специфика.

В качестве методологической основы данного исследования предлагается не классический подход, в котором под культурным ландшафтом понимается «антропогенный комплекс», но этнокультурная концепция культурного ландшафта в интерпретации В.Л. Каганского , опосредованная, однако, расположением ландшафта на приграничной территории и поэтому имеющая свои нюансы (неустойчивость, тесная связь с конкретным историческим периодом и т.д.).

В настоящее время феномен региональной культуры приграничных территорий и ее выражение в этнокультурном ландшафте приобретает особое значение. Региональные культуры контактируют поверх государственных границ, перенося и закрепляя свои элементы за рубежом. В данном случае граница играет лишь формальное значение, что неизбежно влечет за собой трансформацию не только самого ландшафта, но и всей системы ценностей контактирующих территорий, что, в свою очередь, обуславливает степень их трансляции и восприятия в региональной культуре реципиента.

Данное обстоятельство определяется и философским пониманием термина «граница», представляющим собой не только разделение, но и связь каждой отдельно взятой культуры. Не случайно И.В. Кузин замечает: «Пространственная раздел енность, с одной стороны, является иллюзией, так как может преодолеваться не пространственно, но, с другой стороны, совершенно реальна, так как существуют единые точки-события, сохраняющие и поддерживающие себя соприкосновением пространственных границ, преступая их собственной мыслью»

Граница становится своего рода ресурсом, не ограничивающим территорию, но, напротив, путем «переправления» через нее знаний о другой стороне .

При осуществлении культурно-ландшафтного районирования приграничных территорий одной из основных является проблема определения границ региональных этнокультурных ландшафтов. Эта ситуация осложняется культурфилософской составляющей данных территорий, выраженной системой региональных культурных ценностей, а также проблемой определения самого социокультурного пространства приграничья, не имеющего четких очертаний. К тому же в настоящее время политические границы не всегда соответствуют культурным рубежам . Решение данной проблемы является сложной задачей, что связано со спецификой самого понятия «этнокультурный ландшафт», а также с тем, что на сегодняшний день нет однозначной универсальной методики культурно-ландшафтного районирования . Статус «приграничности» определяется лишь прилеганием к границе.

Междисциплинарное направление позволяет интерпретировать ландшафт как пространство культуры, которая играет более важную роль, чем сама «освоенная» территория . Можно говорить о прочтении природных ландшафтов конкретным этническим сообществом - носителем своей культуры. Соответственно, этнический фактор, формирующий и опосредующий геокультурное пространство, дает основание определять ландшафт не столько как культурное, но в большей степени как этнокультурное образование.

Приведем ряд особенностей формирования этнокультурных ландшафтов российско-китайского приграничья с учетом особенностей их региональных культур (см. таблицу).

Особенности этнокультурного ландшафта Теория Практика

Российское приграничье Китайское приграничье

Природно-ландшафтные Структура расселения Неразвитость социально-экономических и социально-демографических институтов на фоне богатого природно-ре-сурсного потенциала Наиболее полный народнохозяйственный комплекс, опирающийся почти целиком на местную сырьевую и топливную базу

Историко-культурные Развитие современной территории Значительное сокращение количества туристических фирм (последствие изменения законодательства), культурно-до-суговых учреждений Совокупность различных видов рекреационной деятельности (познавательный, пляжный, событийный, спортивный, оздоровительный, экскурсионный, пешеходный, лыжный, горный, водный, велосипедный, парусный и другие виды туризма)

Этнографические и этнолингвистические Региональная специфика Культурное наследие народов восточного забайкалья (региональная культура как фундаментальный фактор культурной идентификации) Культурный потенциал полиэт-ничности народонаселения региона, выражающийся не только в сохранении традиционной культуры через ее региональный вариант, но и отражение большого количества культурных образцов русской культуры

Практика формирования этнокультурных ландшафтов приграничных территорий РФ-КНР носит некоторую противоречивость. Межкультурные связи между РФ и КНР развиваются, однако темпы такого развития крайне медленны. Во многом этому мешает такая объективная причина, как слабая инфраструктура на российских приграничных территориях. Поэтому в социокультурном пространстве российско-китайского приграничного взаимодействия нет возможности качественного использования географических преимуществ. Отсюда такая неравномерность развития этнокультурных ландшафтов, опосредованная высокими темпами экономического развития КНР.

Однако при исследовании геокультурного пространства важно использование той концепции, которая рассматривает территорию не только с позиций одного фактора, но в неразрывном единстве всех ее характеристик: природных, социально-экономических, геополитических, культурно-исторических . Культурная мозаика российско-китайского приграничья лишает гомогенности однотипную в природном отношении территорию. Име-

ющаяся здесь граница представляет некую «переходную зону» от одной региональной культуры к другой. Она не только является местом взаимного влияния, но и зоной разделения интересов этнических сообществ. Примером тому может служить возникновение особых сообществ военизированного типа (казачество на рубежах России в ХУ1-Х1Х вв.), формирующих специфику этнокультурного ландшафта приграничной территории.

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что приграничный этнокультурный ландшафт характеризуется следующей совокупностью особых признаков его функционирования:

Активность и насыщенность межрегиональных контактов, что приводит к появлению новых элементов этнокультурных ландшафтов приграничья (туристический парк «Восточные ворота России Забайкальск-Маньчжурия», музей под открытым небом «Русская деревня» и т.д.);

Одновременность влияния культурных центров и регионального компонента, выраженная механизмами самоподдержания национальной культуры через ее региональный вариант;

Этнокультурная толерантность, поддерживаемая региональными властями в виде осуществляемых проектов «Толерантность в условиях развития поликультурного региона», «Байкальская школа толерантности»;

Смешение архитектурных стилей, представленная уникальной картиной архитектурных взаимоотношений в приграничном пространстве РФ-КНР, не имеющей аналогов не только в странах Северо-Восточной Азии, но и во всем мире . Примером тому может служить архитектурный облик г. Харбин, сформированный в результате переплетения различных «европейских стилей», транслятором которых по преимуществу были приграничные регионы России;

Зависимость жителей приграничья от политики правительств обеих сторон, на данный момент проявляющаяся активизацией исследований, связанных с «китайским фактором» региональной политики России;

Динамизм самого этнокультурного ландшафта (трансформация во времени), опосредованный влиянием регионального варианта русской культуры, в результате чего изменялись религиозные догматы и стереотипы ведения традиционных форм хозяйствования населения Северо-Востока Китая.

Возвращаясь к вопросу о неравномерном развитии этнокультурных ландшафтов российско-китайского приграничья сегодня, заметим, что, выделяя примерно такие же признаки этнокультурного ландшафта приграничья, как и указанные ранее, Д.А. Дирин отмечает и то, что при грамотном распоряжении выгодами своего положения, при максимальной сглаженности своих недостатков у приграничных российских территорий есть все шансы превратиться из депрессивных регионов в точки экономического роста.

Рассматривая при этом такие основные условия взаимодействия культур, как территориальная основа, культурно-исторические предпосылки, укорененность населения, географическая обособленность,

следует отметить, что они не могут быть учтены вне связи с региональным ценностным потенциалом. Таким образом, при исследовании этнокультурного ландшафта в социокультурном пространстве приграничья необходимо философское его осмысление в контексте системы ценностей каждого отдельно взятого региона как системообразующего фактора самой региональной культуры. В связи с этим социокультурный феномен пространственной организации приграничной территории и происходящие в ней процессы должны быть тщательно изучены в контексте культурфилософского исследования, позволяющего оценить посредническую роль региональной культуры в трансляции культурных образов соседней территории и формировании этнокультурного пространства приграничья.

Понятие «этнокультурный ландшафт» имеет непосредственное отношение к понятию «региональная культура». Представляя этнокультурный ландшафт как региональное культурное пространство, стоит вспомнить высказывание А. Моля о том, что «культура равна ее пространству». Поэтому этнокультурный ландшафт представляется как конструируемое региональной культурой пространство, одной из главных характеристик которого является уровень воплощения той совокупности культурных особенностей (как материальных, так и духовных), которые восприняты ландшафтом каждой приграничной территории. Важным свойством культуры является ее реги-ональность, связанная с пространственно-временной локализацией социокультурных процессов. На тесные связи этносов с природными ландшафтами указывал Л.Н. Гумилев, определявший этнос как «... явление географическое, всегда связанное с вмещающим ландшафтом, который кормит адаптированный этнос». В данном контексте необходимо отметить, что этнокультурный ландшафт представляет также физическое и ментальное выражение региональных культур взаимодействующих этносов. Поэтому вполне справедливым становится рассмотрение этнокультурного ландшафта не только как материальной формы регио-

нального культурного наследия, но и в большей степени как транслятора региональных культурных традиций, обеспечивающих преемственность культурных навыков и представлений .

Под ментальным выражением региональных культур можно подразумевать цивилизационный ландшафт приграничья, столь неоднородный в силу указанных факторов. Очевидно, что уместность применения понятия «цивилизация» к региональной системе расселения может вызвать возражение у людей, знакомых с принципами цивилизационного подхода, сложившегося в гуманитарных науках ХХ в. Стало привычным, что в его рамках объекты исследования рассматриваются в масштабе отдельных этносов, объединенных определенным культурным и духовным путем развития. Однако было бы опрометчиво отрицать и то, что одним из востребованных и перспективных направлений развития ци-вилизационного подхода может стать рассмотрение отдельных историко-культурных районов в качестве своеобразных цивили-зационных ландшафтов . Ци-вилизационный ландшафт приграничья, в свою очередь, детерминирован особым историко-культурным наследием, специфической системой расселения, наличием неповторимого сочетания региональных культурных традиций.

Жизнедеятельность каждого этноса, в свою очередь, подчинена определенной ценностно-смысловой парадигме. Так, региональные сообщества характеризуются своеобразием социально-политического и экономического устройства, системой расселения, традиционными и инновационными элементами культуры и т.д. В частности, на протяжении исторического развития традиционных культур этносов Северо-Востока КНР обновление осуществлялось как в результате автохтонного развития, так и благодаря межцивилизационным и межрегиональным заимствованиям, которые определяют каналы инновационной трансляции . В данном контексте речь, прежде всего, идет о культуре как наиболее значимом институте обновления традиций.

Первый определен включением и репрезентацией разнообразного количества этносов, формирующих один ландшафт.

Второй связан с приграничным положением самого ландшафта, которое определенным образом нивелирует культурные образцы национальной культуры через ее региональный вариант и заставляет в своей системе подчиняться культурным правилам соседней приграничной территории.

Третий определяет этнокультурный ландшафт приграничья как «пограничный ландшафт», что связано с конфликтом понятий «региональная идентичность» и «этническая идентичность».

Можно определить еще одно важное свойство этнокультурного ландшафта приграничья. Оно заключается в том, что ландшафт существует не только потому, что определенные группы людей считают себя его частью, но и потому, что региональные культуры приграничных территорий как фактор формирования рассматриваемого типа ландшафта, уязвимы именно в силу своей взаимообусловленности друг от друга и вынуждены приспосабливаться друг к другу. В связи с этим, культурный образ приграничного ландшафта зависит от степени воздействия на него региональной культуры соседней приграничной территории. На современном этапе развития межкультурного взаимодействия приграничных территорий РФ-КНР передача культурных ценностей от одного народа к другому ведет одновременно к трансформации ценностей и ценностных ориентаций жителей приграничья, усвоению новых идентификационных образцов и формированию новых идентичностей . Данное обстоятельство также влияет не только на функционирование этнокультурного ландшафта приграничья, но и наделяет его функцией транслятора культурных ценностей из мира духовного в материальный.

Вместе с тем, выделим те ценности, которые являются основными в эффективном функционировании приграничного этнокультурного ландшафта:

Стремление к достижению гармонии с природой, отождествление ценности природы не как ресурса, а как сферы комфортного проживания;

Традиционализм как основа этнокультурных ценностей;

Высокий уровень самоорганизации, формирующий характерные для каждого приграничного региона особенности социокультурных процессов;

Толерантность как основополагающая политическая ценность, позволяющая осуществлять полноценное межкультурное взаимодействие.

Обращение к ценностной составляющей приграничного этнокультурного ландшафта позволяет охарактеризовать его как средоточие совокупности культурных образов исторически населяющих приграничные территории народов, играющих роль регионального культурного каркаса территории.

После сопоставления понятий «региональная культура» и «этнокультурный ландшафт» отметим, что их соотношение и взаимообусловленность очевидны. Ландшафт представляет собой носителя всех свойств региональной культуры, опосредованной приграничным положением. Обе категории находятся в постоянном активном взаимодействии. Репрезентируя свои свойства в социокультурном пространстве пригранич-

ного взаимодействия, они опосредуют те культурные элементы (нормы, ценности, правила, традиции и свойства, выраженные как духовно, так и материально), которые немыслимы без своего единства. Можно говорить об этнокультурном ландшафте как о прямой проекции региональной культуры, ее рефлексии. Приграничный этнокультурный ландшафт опосредован также «живым» характером своего пространства, осуществляемого свои функции не только сквозь связь прошлого, настоящего и будущего, но и сквозь государственные границы, вопрос о функциях которых с точки зрения социокультурного аспекта требует дальнейшей разработки.

Противоречивые свойства этнокультурного ландшафта приграничья, такие, как целенаправленность, неоднородность, многомерность, системность должны быть осмыслены в контексте культурфилософс-кого анализа, предполагающего исследование не только этнокультурных процессов, но и выявление механизмов, определяющих состояние взаимодействующих региональных культур в социокультурном пространстве приграничного взаимодействия с тем, чтобы определить возможные пути их дальнейшего развития. Вместе с тем, нельзя забывать о том, что эти процессы связаны не только с внешними условиями существования, но и с внутренними характеристиками каждого взаимодействующего этноса, выраженными системой ценностей и ценностных ориентаций.

Литература

1. Ляпкина Т.Ф. Архитектоника культурного пространства Восточной Сибири (конец XVII - начало XX вв.): дис. ... д-ра культурологии. Санкт-Петербург, 2007. С. 3.

2. Каганский В.Л. Культурный ландшафт: основные концепции в Российской географии // Обсерватория культуры: журнал-обозрение. 2009. № 1.

3. Кузин И.В. Хронотоп как ахрония: формальное условие события [Электронный ресурс] // Модусы времени: социально-философский анализ. Режим доступа: www.spho.ru/library/110.

4. Морозова В.С. Феномен региональной культуры в приграничном пространстве РФ-КНР // Вестник Читинского государственного университета. 2011. № 4. С. 40.

5. Дирин Д.А., Красноярова Б.А. Культурно-географические особенности формирования и функционирования нового приграничья // Мир науки, культуры, образования. № 6 (25). 2010. С. 270.

6. Культурный ландшафт как объект наследия / Под ред. Ю.А. Веденина, М.Е. Кулешовой. М., 2004. 620 с.

7. Морозова В.С. Феномен региональной культуры в социокультурном пространстве приграничного взаимодействия РФ-КНР. М., 2011. С. 47.

8. Дирин Д.А., Красноярова Б.А. Культурно-географические особенности формирования и функционирования нового приграничья // Мир науки, культуры, образования. № 6 (25). 2010. С. 270.

9. Русская архитектура и градостроительство в Северо-Восточной Азии в ХХ в.: векторы взаимовлияний [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.bestreferat.ru/referat-11684. html.

На правах рукописи

САЛПАГАРОВА СУСУРАТ ИЛЬЯСОВНА

ФОРМИРОВАНИЕ ЭТНОКУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА КАРАЧАЯ (XIX - НАЧАЛО XX вв.)

25.00.24 - экономическая, социальная и политическая география

Ставрополь 2003

Работа выполнена в Карачаево-Черкесском государственном университете

Научный руководитель: кандидат географических наук, профессор

ШАЛЬНЕВ Виктор Александрович

Официальные оппоненты: доктор географических наук, профессор

ВЕДЕНИН Юрий Александрович

кандидат географических наук, доцент ЛЫСЕНКО Алексей Владимирович

Ведущая организация: Карачаево-Черкесский институт

гуманитарных исследований

Защита диссертации состоится 30 октября 2003 г. в 1400 на заседании диссертационного совета КМ 212.256.04 при Ставропольском государственном университете по адресу:

355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина 1, Ставропольский государственный университет, корп. 2, ауд. 506.

С диссертацией можно ознакомится в библиотеке Ставропольского государственного университета.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор географических наук А.А. Лиховид

^722. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Карачаево-Черкесская республика - уникальный поликультурный регион Северного Кавказа, сформировавшийся в результате исторически длительного взаимодействия этнокультурных сообществ традиционного типа с вмещающей природной средой.

Изучение пространственных особенностей формирования и эволюции традиционной карачаевской культуры весьма актуальная, практически не изученная проблема. Проведение культурно-географического исследования Карачая возможно на основе культурно-ландшафтной концепции. В соответствии с ней формирование культурных ландшафтов Карачая можно представить как процесс обустройства карачаевцами «своего» пространства исходя из собственных традиций и окружающей их социокультурной и природной сред. Более того, данные ландшафты можно отнести к категории этнокультурных, так как субстратной основой его формирования является достаточно выделенный карачаевский этнос, воспроизводящий и в настоящее время многие элементы традиционной культуры.

Изучение особенностей формирования этнокультурных ландшафтов Карачая с XIX века по 30-е годы XX века представляет особый интерес, так как позволяет:

Выявить механизмы формирования традиционных элементов геокультурного пространства Карачая, которое происходило до середины XIX века;

Определить пространственные характеристики происходивших с конца XIX по 30-е годы XX вв. социокультурных изменений, более аргументировано оценить последствия этих изменений;

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

С Петербург/ 03 ЧМО

Такие исследования позволяют реализовать исторический прин- цип в изучении современного геокультурного пространства, способствуют определению реликтовых культурных элементов региона, являющихся основой для выявления и сохранения территорий культурного и природного наследия, более того, они могут стать научной базой для возрождения элементов живой традиционной культуры, что в конечном итоге позволяет сохранить уникальные этнокультурные ландшафты.

Цель работы: выявление особенностей формирования структуры этнокультурных ландшафтов Карачая с XIX века по 30-е годы XX века.

Задачи исследования:

Выявление факторов формирования этнокультурных ландшафтов Карачая в конце XIX - начале XX вв;

Изучение процесса образования этнокультурных ландшафтов, а также изменений, происходивших с XIX в. по 30-е гг. XX в.;

Объект исследования: геокультурное пространство Карачая

Предмет исследования: процессы и результаты культурно-ландшафтной дифференциации территории Карачая конца XIX - начала XX вв.

Теоретико-методологическую основу и методику исследования составляют: концепция геопространства (B.C. Преображенский, Э.Б. Алаев, У.И. Мересте, С.Я. Ныммик); ландшафтный подход (B.C. Преображенский, А.Г. Исаченко); культурологические и этнографические концепции (Э.С. Маркарян, Ю.В. Бромлей), представления о геокультурном пространстве (А.Г. Дружинин); культурно-ландшафтный подход и концепция культурного ландшафта (Ю.А. Веденин, Р.Ф. Туровский, Б.Б. Родоман, В.Л. Каганский), разработки в области этно-

культурного ландшафтоведения (В.Н. Калуцков, A.A. Иванова, A.B. Лысенко).

Методика исследования основана на культурно-ландшафтном, экологическом и историко-географическом подходах, на общенаучных методах - описательном, сравнительном, историческом, статистическом, многофакторного анализа, моделирования, а также на географических - картографическом и районирования.

Информационную базу составляют: этнографические исследования хозяйства и культуры Карачая (A.A. Атаманских, Э.М. Кулча-ев, Х.О. Лайпанов Х.О., И.М. Мизиев, В.П. Невская, В.М. Согоев, С.А. Хапаев); статистические сведения, фондовые и архивные материалы, исторические карты, а также результаты собственного исследования традиционной культуры Карачая.

Научная новизна работы:

На основе историко-географического анализа физико-географических и этносоциальных процессов проведена реконструкция культурно-ландшафтной структуры XIX - начала XIX веков на территории Карачая;

Выявлена эволюция и динамика этнокультурных ландшафтов Карачая;

Составлены тематические карты, характеризующие социокультурные и природные процессы, происходившие на территории Карачая;

Для выявления и восстановления объектов и территорий наследия, элементов живой традиционной культуры Карачая;

При разработке социально-экономических и социо-куль-турных программ развития Карачаево-Черкесской республики;

1. Особенностями формирования геокультурного пространства в горах являются: устойчивость традиционных форм культуры, что связано с закрытостью и высокой степенью изолированности горного пространства; ограниченность и специфичность природно-ре-сурсного потенциала; а также преобладание вертикальных морфологических структур.

3. Исторические факторы обуславливают формирование на территории Карачая 4 районов, отражающих динамику культурно-ландшафтной структуры региона в изучаемый период.

4. Социо-культурные факторы (экономические, демографические и политические) способствовали формированию многослойной структуры этнокультурных ландшафтов с выделением традиционных и новационных пластов культуры.

Апробация работы и публикации. Основные положения работы докладывались на международных, всероссийских и краевых конференциях: «Научная сессия преподавателей и аспирантов» (Кара-чаевск, 1998); «Научная конференция молодых ученых» (Нальчик, 1999); «Всероссийская научная телеконференция «Биогеография на рубеже XXI века» (Ставрополь, 2001); «Устойчивое развитие горных территорий: проблемы регионального сотрудничества и региональной политики горных районов». Тезисы докладов IX международной конференции (Владикавказ, 2001); круглый стол «Российская цивилизация на Северном Кавказе» (Ставрополь, 2001); «Университетская наука - региону» (Ставрополь, 2000, 2001, 2002); а также на заседаниях научно-методических семинаров кафедры физической географии Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета, Ставропольского государственного университета, Карачаево-Черкесского краеведческого музея.

В ней 134 страницы текста, 9 рисунков, список литературы включает 121 наименование.

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются цели и задачи, новизна исследования, определяются ее научная и практическая значимость.

В первой главе определяются ключевые понятия, познавательные средства и методика исследования; формулируется гипотеза исследования.

Во второй главе выявляются историко-географические особенности развития этнокультурного ландшафта Карачая; проводится анализ факторов образования и развития этнокультурного ландшафта Карачая.

В третьей главе выявляются природные факторы и их роль в структурном оформлении этнокультурного ландшафта, а также определена роль социокультурных факторов в образовании этнокультурного ландшафта Карачая.

В четвертой главе дается районирование Карачая; выделяются этапы пространственной дифференциации этнокультурного ландшафта Карачая и этнокультурные районы; описывается морфологическая структура ландшафта.

В заключении обобщены результаты исследования, сделаны выводы об особенностях формирования и развития структуры этнокультурного ландшафта.

1. Этнокультурный ландшафт: проблемы определения и изучения

В настоящем исследовании в качестве фундаментальных категорий рассматриваются понятия «геокультурное пространство» и «куль-

турный ландшафт». Геокультурное пространство нами понимается как закономерное сочетание объектов культуры, синтезируемых из разнообразных элементов (природных и социальных, материальных и идеальных), сформировавшихся в результате геокультурных процессов (пространственно-временных проявлений культуро-генеза). Географические индивидуумы, составляющие геокультурное пространство, и есть культурные ландшафты. Их мозаика, иерархия, внутренняя структура отражают организацию геокультурного пространства.

Субстратной основой обособления культурных ландшафтов можно считать пространственно выделенные группы населения, имеющие специфические культурные особенности. Духовно-интеллектуально и материально-практически осваивая вмещающее социоприрод-ное пространство, эти общности формируют интегральную, целостную совокупность природных и социокультурных элементов с достаточно разнородной и уникальной структурой, а также с особой организацией пространства.

Из разнообразного спектра культурных ландшафтов, формирующихся на базе региональных культур, наибольший интерес, как научный, так и практический представляют этнокультурные ландшафты, поскольку и по сей день, особенно в Северо-Кавказском регионе, геокультурное пространство в значительной степени дифференцируется на основе этнической специфики. Более того, в условиях политической и социально-экономической нестабильности роль этнического фактора в организации геокультурного пространства существенно возрастает. Как и прежде, этнические характеристики остаются инвариантными для многих современных культурных ландшафтов Кавказа.

Этнокультурный ландшафт - это освоенное этнокультурным сообществом пространство, где сложились ярко выраженные формы традиционной культуры, имеющие культурную обособленность и незначительную интеграцию с инокультурной средой.

Процесс формирования культурных ландшафтов в горах существенно отличается от такового на равнинных территориях. В горах развитие этого процесса менее динамично. Это связано, во-первых, с закрытостью и высокой степенью изолированности горного пространства, что способствует формированию устойчивых форм

традиционной культуры. Во-вторых, со специфичностью и ограниченностью ресурсного потенциала природных ландшафтов, формирующих ограниченное количество вариантов природопользования. И »-третьих, определяет специфику структурирования такого пространства с преобладанием вертикальных структур, то есть высотных поясов.

Территориальная структура этнокультурного ландшафта связана с различиями от места к месту, особенностями геопространства, территориальной дифференциацией культур. Конструктивной основой изучения территориальных различий культурного ландшафта может быть представление об этнокультурном ландшафтном районе как части жизненного пространства этнической группы населения, сформировавшейся во вмещающей дифференцированной горной природной среде и имеющей определенный набор морфологических единиц.

В системе морфологических единиц этнокультурного ландшафтного района формируются две группы территориальных комплексов, которые накладываются друг на друга:

Территориальные культурно-природные, где природный фактор определяет культурный;

Местные природно-культурные, где системообразующую роль играет культурный компонент (населенные пункты, культовые места и др.).

В качестве культурно-природных морфологических единиц, отражающих территориальную неоднородность района, выделяются высотные пояса, местности и урочища.

Высотные пояса составляют основу пространственной структуры горных районов. Они возникают на основе природных высотных поясов и формируют основные типы природопользования. Культурно-природные местности понимаются как части жизненного пространства высотного пояса обособленной группы этнокультурного сообщества, «прикрепленного» к определенному месту и объединенного общей судьбой и чувством общности.

Культурно-природные урочища - часть жизненного пространства определенной родовой группы населения, имеющего различное функциональное назначение: хозяйственное (сенокосы, пастбища, лесозаготовки), культовое, рекреационное и др.

Природно-культурные комплексы являются основой централизо-ваности пространства, представляя собой ядерные или нуклеарные

по А.Ю. Ретеюму системы, где активную роль играет культурное начало. Примером такого комплекса является аул Учкулан, где шел процесс становления родовых групп и традиционной культуры карачаевского этноса (рис. 2).

Выделяются две группы факторов, играющих важную роль в формировании этнокультурных ландшафтов: природные и социокультурные.

Природная составляющая этнокультурного ландшафта наиболее ярко выражена в производственной культуре и культуре непосредственного жизнеобеспечения. В первом случае природный ландшафт выступает как ресурсная база (природно-ресурсный фактор) производственной деятельности, во втором - как средоформирующий фактор, влияющий на физиологические параметры организма.

К социокультурным можно отнести все факторы культурогене-за, связанные с социальной сущностью человека в широком смысле слова. К ним относятся различные виды социальных отношений, конкретные способы их реализации в той или иной степени влияющих на территориальную организацию культуры. В группу важнейших социокультурных факторов можно объединить экономические, демографические и политические.

Формирование этнокультурных ландшафтов Карачая изучается посредством объединения природных, социокультурных, в т.ч. внешних и внутренних факторов в две группы:

Культурно-ландшафтной интеграции, характеризующей насыщение геокультурных образований системообразующими

Элементами (компоненты доминирующей этнической культуры);

Культурно-ландшафтной локальной дифференциации, формирующей морфологию этнокультурного ландшафта (культурно-природные компоненты).

Формирование этнокультурных ландшафтов горных территорий Северного Кавказа - результат исторически длительного взаимодействия социокультурных общностей традиционного типа с вмещающим жизненным пространством.

Очевидно, что важнейшим фактором обособления культурных ландшафтов региона стали внутренние социокультурные

факторы (традиционная этническая культура) и тесно с ними связанные факторы природной среды. Природно-этнический регионализм проявлялся в формировании обособленных культурно-специфических систем.

Тесная связь традиционной культуры (в особенности производственной) с природной средой определила формирование определенных типов адаптивных систем природопользования. В еще большей степени на геокультурный регионализм повлияла устойчивость традиционной социоструктурной культуры, определявшаяся крепкими родовыми связями и патриархально-феодальными отношениями. Социальная изолированность, дополняемая в горных районах природными барьерами, определила выработку оригинальных культурных форм четко выраженных в пространстве. Их значительное разнообразие - результат воздействия внешних социокультурных и отчасти природных факторов.

2. Этногенетические и территориальные особенности формирования карачаевской общности

Процесс формирования карачаевского народа можно представить в краткой схеме следующим образом:

1. Основное ядро - местные горские племена, жившие в горах Карачая с глубокой древности, начиная с кобанских племен, так как они оставили археологические памятники, принадлежащие к кобанской культуре.

2. В конце IV в. на это ядро наслоились аланы.

3. С VI-VII вв. сюда стали проникать тюркоязычные племена - болгары и др. Началась тюркизация какой-то части кобано-аланс-кого населения.

4. С XI в. здесь стали селиться кипчаки. В более значительном количестве они проникли в горные районы в первой четверти XIII в. С приходом кипчаков завершилась языковая тюркизация местного кобано-аланского населения, уже в какой-то степени ранее тюр-кизированного.

С XIII - XIV вв. карачаевцы имели свой язык, принадлежавший к языкам кипчакской группы, общность психологического склада и культуры; существовала также известная территориальная общность.

Позднее на основе древней карачаевской народности стали формироваться современные карачаевцы.

Территориальная структура этнокультурного ландшафта Карачая несет на себе печать исторического прошлого. На территории Кара-чая уже к концу XIX в. выделяются следующие исторические районы: а) Большой Карачай, б) Тебердинское ущелье, в) Зеленчук-ский, г) Малый Карачай.

3. Факторы геокультурной дифференциации Карачая

В горных районах основой формирования геокультурного пространства этнической группы являются природные ландшафты, которые выступают как ресурсная база производственной деятельности и как средоформирующие факторы, влияющие на физиологические параметры организма.

Компонентная и морфологическая структура природных ландшафтов отражается и в структуре культурного ландшафта. Например, в виде орудий труда, типов землепользования, транспортных средств и других элементов материальной культуры. Природно-ресурсные факторы (климатические, биотические, гидрологические) определили особенности производственной культуры. Разводимые породы животных, которые являлись важнейшей частью материальной культуры, хорошо приспосабливались к природным условиям. Рост поголовья скота зависел от пастбищ, водных ресурсов, а также от неблагоприятных природных процессов. Здесь сформировались полуоседлые скотоводческие хозяйства горно-яйлажного (если существовал сезон зимнего стойлового содержания) и горно-пастбищного (если таковой отсутствовал) типов в среднегорной и высокогорной частях ландшафтов.

Влияние сказывается и в способах адаптации к окружающей среде - типе жилищ, поселениях, одежде и др. Взаимодействие с природной средой формирует также духовно-интеллектуальный слой культурного ландшафта (традиции, обряды, верования).

В ландшафтной структуре широкое распространение получили природно обусловленные элементы топонимической системы - фито- и зоотопонимы. Фитотопонимы, отражающие растительность на территории Карачая, бывают: 1) косвенные

(отвлеченные), от общей поверхности, от склона, безлесья, сенокосного угодья, пастбища; 2) связанные с наименованием вида или рода травянистых растений; 3) связанные с наименование вида или рода кустарниковых растений; 4) формирование топонимов связано с наименованием вида или рода древесных пород.

Карачаевские топонимы, в основе которых лежат зоотопонимы, отражают: 1) ареал распространения и обитания диких животных; 2) роль животноводства в хозяйстве региона. Дикие животные и птицы, обитавшие во всех горных районах Северного Кавказа, широко и разносторонне представлены в географических названиях. Эти названия являются индикаторами выявления места обитания и жизнедеятельности животного мира.

Особенности морфологии природных ландшафтов, динамика природных процессов, а также особенности ведения скотоводческого хозяйства и формы духовного освоения окружающего природного пространства определили важнейшие черты морфологической структуры этнокультурных ландшафтов Карачая (рис. 1).

В соответствии с особенностями формирования природно обусловленных элементов морфологической структуры второй половины XIX в. центрируется духовное пространство этнокультурных ландшафтов Карачая.

К концу XIX века в культурном ландшафте Карачая сложилась многослойность, обусловленная социокультурными фактора ми (экономическими, демографическими и политическими). Мощный пласт традиционной культуры связан с традиционным полукочевым образом жизни, где ведущими были родовые семейные связи. Кормовые угодья в высокогорьях (летние пастбища) и среднегорьях (зимние) были четко поделены между родами и семьями. Кроме того, начинает формироваться пласт новаци-онной культуры, связанный с влиянием российской земледельческой культуры. Крупными ее очагами становятся казачьи станицы.

Сильные родовые связи, их четкая пространственная фиксация (родовые земли) способствовали сохранению традиционной организации геокульутрного пространства. Хотя в предгорьях и низко-

Рис. 1. Пространственная природно обусловленная структура этнокультурного ландшафта Большого Карачая второй половины XIX века

1 - место как среда жизни; 2 - геокультурное пространство годичного хозяйственного цикла и транспортно-информационных коммуникаций; 3 - геокультурное пространство лесных ландшафтов индивидуально-общинного пользования (собирательство, охота, рубка леса); 4 - геокультурное пространство летнего образа жизни; 5 - гекультурное пространство зимнего образа жизни (пастбища); 6 - геокультурное пространство высокогорных ландшафтов эстетического и сакрального значения.

горьях этнокультурные ландшафты сжимаются и появляются казачьи субкультурные анклавы. Горные районы испытывали только формальное российское влияние и не имели непосредственного русского присутствия.

Такие тенденции в развитии этнокультурных ландшафтов Кара-чая позволяют выделить несколько этапов исторического развития, в соответствии с которыми и были ранее выделены исторические районы Карачая.

Первый этап длился с конца XVIII до середины XIX вв и характеризовался формированием района Большой Карачай, с центром Учкулан.

Второй этап начинается с 1859 года, после окончания Кавказской войны, когда формируется Зеленчукский анклавный район.

Появляются русские станицы: Зеленчукская, Кардоникская, Исправная, Сторожевая. Сюда же в начале XX века были переселены из Большого Карачая 737 хозяйств, а из Тебердинского района 193 хозяйства.

Третий этап приходится на середину XIX - начало XX вв. В этот период происходит расселение карачаевцев в Тебердинском ущелье. Появляется курорт Теберда, а также Тебердинский заповедник. Образуется Тебердинский район и новый центр Карачая -г. Карачаевск.

Четвертый этап формирования исторических районов связан с переселением карачаевцев в восточную часть республики начиная с 1922 года и образованием Малого Карачая.

4. Культурно-ландшафтное районирование Карачая

В числе ведущих принципов районирования нами предлагаются следующие:

1) исторический, учитывающий основные этапы освоения и обустройства этнокультурным сообществом пространства природных ландшафтов верховий Кубани и ее левых притоков (Теберды, Аксаута, Марухи, М. и Б. Зеленчуков);

2) центрированности, когда организация комплекса ранга района или урочища происходит за счет организации пространства путем «стягивания» относительно центра (поселка-ядра или поселка-периферии);

3) экотона. связанного с динамическими процессами формирования локальных субэтнических образований на границах пространственной структуры этноландашфта;

4) ресурсоформирующий, определяющий сезонный тип природопользования и образ жизни (летние и зимние пастбища);

В числе таксономических единиц Карачая автором выделяются: этнокультурный ландшафтный округ - этнокультурный район - высотные пояса, культурно-природные и природно-куль-турные местности, урочища, отдельные объекты (памятники) природы и культуры.

В пределах Карачаевского этнокультурного ландшафтного округа выделяется четыре этнокультурных ландшафтных района (рис. 2):

1) Большой Карачай - этнокультурный район с традиционной (базовой) культурой, где формировалось родовое расселение, отгонное животноводство на летние и зимние пастбища, традиционная бытовая и духовная культура, где высотные пояса составляли основу пространственной дифференциации культуры.

2) Тебердинский район отличается новым типом карачаевских селений. Эти селения в корне отличались от старых планировкой и благоустройством, обеспеченностью земельными участками, созданием лучших культурно-бытовых условий. Расселение карачаевцев здесь определялось социальным положением и материальной обеспеченностью.

3) Зеленчукский район - район расселения карачаевцев на землях освоенных казачьим населением. Новые поселения карачаевцев в корне отличались от старых планировкой, благоустройством. В строительстве и планировке домов был использован опыт соседних народов - русских, черкесов, абазин. Здесь не соблюдался принцип расселения родственными группами.

4) Этнокультурный район Малый Карачай возник в результате переселения карачаевцев на равнинные территории в восточную часть республики, богатую земельными ресурсами, что способствовало развитию земледельческого хозяйства.

Рис. 2. Районирование Карачаевского этнокультурного ландшафтного округа

Этнокультурные районы: 1 - Большой Карачай; 2 - Тебердинский; 3 - Зе-ленчукский (анклавный); 4 - Малый Карачай (начало XX в.); 5 - Современные индустриальные районы - Черкесский культурный ландшафт. Природ-но-культурные местности: 6 - Исторический центр культурогенеза Карачая; 7 - Современный административный центр Карачая. Другие селенческие местности: 8 - с доминированием карачаевских элементов; 9 - с доминированием элементов казачьей культуры.

ВЫВОДЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ

Главным результатом исследования мы считаем реконструкцию процесса формирования культурно-ландшафтной структуры Карачая в XIX - начале XX вв., вплоть до 30-х гг. XX века, когда происходит оформление этнической территории карачаевского населения, появляются уникальные этнокультурные ландшафты.

2. Изучены природные факторы формирования культурного ландшафта и выявлено, что природно-ресурсные факторы (климатические, биотические, гидрологические) сформировали особенности производственной культуры. Природные условия и структура природных ландшафтов определили сезонные пространственные пульсации в функционировании этнокультурных ландшафтов. Здесь сформировались скотоводческие хозяйства отгонно-пастбищного типа среднегорной и высокогорной частях ландшафтов. По мере роста населения залесенность Кара-чая уменьшалась. Наступление на леса усилилось во время похолодания XVII - середины XIX вв. Площади пастбищ высокогорий и среднегорий увеличиваются,а зимних низкогорных не изменяются. Усиление роли перегонной и пастбищной форм скотоводства за счет более пассивных отгонной, выгонной и яйлажной, наблюдавшейся у карачаевцев в XIX в., явилось, таким образом, результатом изменения кормовой базы скотоводства.

3. Особенности морфологии природных ландшафтов, динамика природных процессов в совокупности с особенностями ведения скотоводческого хозяйства и формами духовного освоения окружающего природного пространства определили важнейшие черты морфологической структуры этнокультурных ландшафтов Ка-рачая. Выделены следующие природно-обусловленные пространственные элементы: 1 - место как среда жизни; 2 - геокультурное пространство годичного хозяйственного цикла и транспортно-информационных коммуникаций; 3 - геокультурное пространство лесных ландшафтов индивидуально-общинного пользования (собирательство, охота, рубка леса); 4 - геокультурное пространство летнего образа жизни; 5 - зимнего образа жизни; 6 - геокультурное пространство высокогорных ландшафтов эстетического и сакрального значения.

4. В соответствии с особенностями формирования природно-обус-ловленных элементов морфологической структуры второй половины XIX в. центрируется духовное пространство этнокультурных ландшафтов Карачая. В качестве центра мира, выделяется п. Учку-лан от которого концентрическими кругами последовательно располагаются следующие духовные пространства: 1- пространство общения родовых групп; 2 - местных сказок и легенд; 3 - пространство «летнего» сезона; 4 - инородных миров и легенд; 5 - ближних соседей; 6 - дальних соседей

В структуре этнокультурных ландшафтов ярко выражены природ-но обусловленные элементы топонимической системы, в частности, выявлены фито- и зоотопонимы Карачая.

6. Рассмотрены социокультурные факторы формирования этнокультурных ландшафтов Карачая. К концу XIX века в культурном ландшафте Карачая складывается многослойная структура, обусловленная рядом социальных факторов. С одной стороны сохраняется мощный пласт традиционной культуры, обеспечивающий устойчивое функционирование этнокультурных ландшафтов. С другой - начинает формироваться пласт но-вационной культуры, связанный с влиянием российской земледель-

ческой культуры, происходит административное обустройство Карачая, возникают новые правовые отношения между людьми.

7. На основе учета природных, исторических, экономических, демографических и политических факторов формирования этнокультурных ландшафтов проведено культурно-ландшафтное районирование Карачая. Ведущие принципы районирования: исторический, ресурсоформирующий, центрированности и экотона.

По этнокультурным признакам был выделен Карачаевский этнокультурный ландшафтный округ. В пределах округа выделяются этнокультурные ландшафтные районы. Районы имеют сложную морфологическую структуру. Формируются высотные пояса, культурно-природные и природно-культурные местности.

8. Для сохранения и нормального воспроизводства этноланд-шафтов Карачаево-Черкесии и их благополучного существования необходимо:

1. Этнографический подход к изучению школьной географии / Алиевские чтения: Научная сессия преподавателей и аспирантов университета. - Карачаевск: КчГПУ, 1998. - С. 8 - 9.

2. Проблемы формирования культурного ландшафта и его изучения // Вестник Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета. - Карачаевск, 1999. -№ 2. - С. 135 - 137.

3. Традиции и обычаи природопользования на территории Карачая / Научная конференция молодых ученых. - Нальчик, 2000. -С. 18 - 22.

4. Геокультурные аспекты развития российской цивилизации на Северном Кавказе в контексте глобалистики / Российская цивилизация на Северном Кавказе: к постановке проблемы: Сборник научных статей. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. - С. 62 - 75. (совместно с В.А. Шальневым, A.B. Лысенко).

5. Фитотопонимы и зоотопонимы в культурных ландшафтах Карачаево-Черкесской республики / Современная биогеография: Материалы Всероссийской научной телеконференции «Биогеография на рубеже XXI века». - Москва - Ставрополь: ИИЕТ РАН; Изд-во СГУ, 2001. - С. 165 - 167.

6. К проблеме устойчивого развития горных территорий Северного Кавказа: геокультурный аспект / Устойчивое развитие горных территорий: проблемы регионального сотрудничества и региональной политики горных районов: Тезисы докладов Участников IV международной конференции. - Москва: Арт-Бизнес Центр, 2001. - С. 285 - 286. (совместно с В.А. Шальневым, A.B. Лысенко).

7. Природные факторы формирования культурных ландшафтов Карачаево-Черкесской республики (на примере карачаевского этноса) // Вестник Ставропольского государственного университета, 2001. - № 28. - С. 147 - 154. (совместно с В.А. Шальневым).

8. Формирование этнокультурных ландшафтов Северного Кавказа // Вестник Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета. - Карачаевск, 2001. - №4. - С. 18 - 20.

9. Социальные факторы формирования культурных ландшафтов Карачаево-Черкесской республики в XIX веке // Материалы 46 научно-методической конференции «XXI век - век образования». - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. - С. 134 - 140.

10. Этнокультурные районы Карачаево-Черкесской республики // Вестник Карачаево-Черкесского государственного университета. - Карачаевск, 2003. - №5. - С. 51 - 53.

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ: ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ

1.1. Теоретико-методологические основы изучения этнокультурного ландшафта

1.2. Структура и факторы формирования этнокультурных ландшафтов горных территорий

ГЛАВА П. ЭТНОГЕНЕТИЧЕСКИЕ И ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ КАРАЧАЕВСКОЙ ОБЩНОСТИ

2.1. История формирования населения Карачая

2.2. Эволюция расселения и исторические районы Карачая

ГЛАВА III. ФАКТОРЫ ГЕОКУЛЬТУРНОЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ КАРАЧАЯ

3.1. Природные факторы

3.2. Социальные факторы

ГЛАВА IV. КУЛЬТУРНО-ЛАНДШАФТНОЕ РАЙОНИРОВАНИЕ ТЕРРИТОРИИ КАРАЧАЯ

4.1. Этнокультурный ландшафтный район Большой Карачай

4.2. Тебердинский этнокультурный ландшафтный район

4.3. Зеленчукский этнокультурный ландшафтный район

4.4. Этнокультурный ландшафтный район Малый Карачай

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА

ПРИЛОЖЕНИЕ

Сдано в набор 18.09.2003 г. Подписано в печать 18.09. 2003 г. Формат 60x84 "/16. Бумага типогр. № 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,4. Заказ 215. Тираж 100 экз.

Отпечатано с готового оригинал-макета в издательско-полиграфическом отделе «Ставропольсервисшкола» 355047, г. Ставрополь, ул. 50 лет ВЛКСМ, 38.

глава i. этнокультурный ландшафт: проблемы определения и изучения

1.1. Теоретико-методологические основы изучения этнокультурного ландшафта.

1.2. Структура и факторы формирования этнокультурного ландшафта горных территорий.

глава ii. этногенетические и территориальные особенности формирования карачаевской общности

2.1. История формирования населения Карачая.

2.2. Эволюция расселения и исторические районы Карачая.

глава iii. факторы геокультурной дифференциации карачая

3.1. Природные факторы.

3.2. Социальные факторы.

глава iv. культурно-ландшафтное районирование карачая

4.1. Этнокультурный ландшафтный район Большой Карачай.

4.2. Тебердинский этнокультурный ландшафтный район.

4.3. Зеленчукский этнокультурный ландшафтный район.

4.4. Этнокультурный ландшафтный район Малый Карачай.

Введение Диссертация по наукам о земле, на тему "Формирование этнокультурного ландшафта Карачая"

Актуальность исследования. Карачаево-Черкесская республика -уникальный поликультурный регион Северного Кавказа, сформировавшийся в результате исторически длительного взаимодействия этнокультурных сообществ традиционного типа с вмещающей природной средой.

Карачаевцы населяют главным образом южную и восточную часть республики. Здесь сохранилась первичная природная среда, послужившая основой формирования традиционных форм самобытной карачаевской культуры. Вхождение Карачая в сферу влияния Российской и общемировой культур привело к видоизменению традиционной культуры, ее насыщению инновационными элементами.

Изучение пространственных особенностей формирования и эволюции традиционной карачаевской культуры весьма актуальная, практически не изученная проблема. Проведение культурно-географического исследования Карачая возможно на основе культурно-ландшафтной концепции. В соответствии с ней формирование культурных ландшафтов Карачая можно представить как процесс обустройства карачаевцами "своего" пространства исходя из собственных традиций и окружающей их социокультурной и природной среды. Более того данные ландшафты можно отнести к категории этнокультурных, так как субстратной основой его формирования является достаточно выделенный карачаевский этнос воспроизводящий и в настоящее время многие элементы традиционной культуры.

Изучение особенностей формирования этнокультурного ландшафта Карачая в XIX в. по 30-е годы XX в. представляет особый интерес, так как позволяет:

Выявить механизмы формирования традиционной структуры геокультурного пространства Карачая, которые происходили до середины XIX века;

Определить пространственные характеристики происходивших в конце XIX начале XX вв. социокультурных изменений, более аргументировано оценить последствия этих изменений;

Оценить возможности прогрессивного, гармоничного развития современной этнической культуры Карачая и сохранения этнокультурного ландшафта в целом.

Такие исследования позволяют реализовать исторический принцип в изучении современного геокультурного пространства, способствуют определению реликтовых" культурных элементов региона, являющихся основой для выявления и сохранения территорий культурного и природного наследия, более того, они могут стать научной базой для возрождения элементов живой традиционной культуры, что в конечном итоге позволяет сохранить уникальные этнокультурные ландшафты.

Только в условиях разнообразия культур возможно сохранение культурного и природного генофонда регионов. В условиях гармоничного сосуществования традиционных и инновационных сфер человеческой деятельности появляются реальные предпосылки для нормального функционирования общества, рационального природопользования, устойчивого развития регионов.

Цель работы: выявление особенностей формирования структуры этнокультурного ландшафта Карачая с XIX века по 30-е гг. ХХвека.

Задачи исследования:

Выявление факторов формирования этнокультурного ландшафта Карачая в конце XIX - начале XX вв;

Выявление процесса образования этнокультурных ландшафтов, а также изменений, происходивших с XIX в. по 30-е гг XX в.;

Разработка культурно-ландшафтного районирования;

Объект исследования: геокультурное пространство Карачая.

Предмет исследования: процессы и результаты культурно-ландшафтной дифференциации Карачая конца XIX - начала XX вв.

Основным познавательным средством исследования является ландшафтное моделирование, посредством которого конструируются ландшафтные образы ретроспективного геокультурного пространства Карачая.

Теоретико-методологическую основу и методику исследования составляют: концепция геопространства (B.C. Преображенский, Э.Б. Алаев, У.И. Мересте, С.Я. Ныммик); ландшафтный подход (B.C. Преображенский, А.Г. Исаченко); культурологические и этнографические концепции (Э.С. Маркарян, Ю.В. Бромлей), представления о геокультурном пространстве (А.Г. Дружинин); культурно-ландшафтный подход и концепция культурного ландшафта (Ю.А. Веденин, Р.Ф. Туровский, Б.Б. Родоман, B.JI. Каганский), разработки в области этнокультурного ландшафтоведения (В.Н. Калуцков, А.А. Иванова, А.В. Лысенко).

Методика исследования основана на культурно-ландшафтном, экологическом и историко-географическом подходах, на общенаучных методах - описательном, сравнительном, историческом, статистическом, многофакторного анализа, моделирования, а также на географических -картографического и районирования.

Информационную базу составляют: этнографические исследования хозяйства и культуры Карачая (А.А. Атаманских, Э.М. Кулчаев, Х.О. Лайпанов, И.М. Мизиев, В.П. Невская, В.М. Согоев, С.А. Хапаев); статистические сведения, фондовые и архивные материалы, исторические карты, а также результаты собственного исследования традиционной культуры Карачая.

Научная новизна работы:

На основе историко-географического анализа физико-географических и этносоциальных процессов проведена реконструкция культурно-ландшафтной структуры XIX - начала XX веков на территории Карачая;

Выявлена эволюция и динамика этнокультурных ландшафтов Карачая;

Описана традиционная этноэкологическая топонимическая система культурных ландшафтов Карачая;

Составлены тематические карты, характеризующие социокультурные и природные процессы, происходившие на территории Карачая;

Проведено культурно-ландшафтное районирование.

Практическая значимость: использование результатов исследования возможно:

Для выявления и восстановления объектов и территорий наследия, элементов живой традиционной культуры Карачая;

Как составную часть спецкурсов по культурной географии;

При разработке социально-экономических и социо-культурных программ развития Карачаево-Черкесской республики;

Как методической основы для дальнейших культурно-ландшафтных исследований.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Особенностями формирования геокультурного пространства в гоpax являются: устойчивость традиционных форм культуры, что связано с закрытостью и высокой степенью изолированности горного пространства; ограниченность и специфичность природно-ресурсного потенциала; а также преобладание вертикальных морфологических структур.

2. Природно-ландшафтная структура региона в совокупности с особенностями традиционных элементов культуры определили организацию пространственной структуры горного этнокультурного ландшафта, его центрированность.

3. Исторические факторы обуславливают формирование на территории Карачая 4-х районов, отражающих динамику культурно-ландшафтной структуры региона в изучаемый период.

4. Социо-культурные факторы (экономические, демографические и политические) способствовали формированию многослойной структуры этнокультурных ландшафтов с выделением традиционных и новацион-ных пластов культуры.

5. По совокупности природных, исторических, экономических, демографических и политических особенностей пространственной дифференциации разработана система таксономических единиц и проведено культурно-ландшафтное районирование.

Апробация работы и публикации. Основные положения работы докладывались на международных, всероссийских и краевых конференциях: «Научная сессия преподавателей и аспирантов» (Карачаевск, 1998); «Научная конференция молодых ученых» (Нальчик, 1999); «Всероссийская научная телеконференция «Биогеография на рубеже XXI века» (Ставрополь, 2001); «Устойчивое развитие горных территорий: проблемы регионального сотрудничества и региональной политики горных районов». Тезисы докладов IX международной конференции (Владикавказ, 2001); круглый стол «Российская цивилизация на Северном Кавказе» (Ставрополь, 2001); «Университетская наука - региону» (Ставрополь, 2000, 2001, 2002); а также на заседаниях научно-методических семинаров кафедры физической географии Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета, Ставропольского государственного университета, Карачаево-Черкесского краеведческого музея.

Материалы диссертации использовались в подготовке учебника для общеобразовательной школы «География Карачаево-Черкесской Республики» (2000) и в учебном процессе при чтении курса «Системы природопользования».

Структура работы определена методикой исследования и соответствует задачам, посредством которых реализуется цель исследования. Работа включает четыре главы, заключение, приложение.

В ней 134 страницы текста, 9 рисунков, список литературы включает 120 наименований.

Заключение Диссертация по теме "Экономическая, социальная и политическая география", Салпагарова, Сусурат Ильясовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Главным результатом исследования мы считаем реконструкцию процесса формирования культурно-ландшафтной структуры Карачая в XIX - начале XX вв, вплоть до 30-х гг. XX века, когда происходит оформление этнической территории карачаевского населения., появляются уникальные этнокультурные ландшафты.

Таким образом, в процессе исследования сформулированы следующие выводы:

1. Процесс формирования геокультурного пространства в горах имеет ряд существенных особенностей: 1) Закрытость и высокая степень изолированности горного пространства способствовала формированию устойчивых форм традиционной культуры; 2) Специфичность и ограниченность ресурсного потенциала природных ландшафтов определили ограниченность типов природопользования (сезонно-отгонное животноводство и огородничество вокруг аулов); 3) ярусность природных ландшафтов определяет специфику структурирования такого пространства с преобладанием в этнокультурных ландшафтах вертикальных морфологических структур, то есть этажных высотных поясов.

2. Изучены природные факторы формирования культурного ландшафта и выявлено, что природно-ресурсные факторы (климатические, биотические, гидрологические) сформировали особенности производственной культуры. Природные условия и структура природных ландшафтов определили сезонные пространственные пульсации в функционировании этнокультурных ландшафтов. Здесь сформировались скотоводческие хозяйства отгонно-пастбищного типа среднегорной и высокогорной частях ландшафтов. По мере роста населения залесенность Карачая уменьшалась. Наступление на леса усилилось во время похолодания XVII - середины XIX вв. Площади пастбищ высокогорий и среднегорий увеличиваются, а зимних низкогорных не изменяются. Усиление роли перегонной и пастбищной форм скотоводства за счет более пассивных отгонной, выгонной и яйлажной, наблюдавшейся у карачаевцев в XIX в., явилось, таким образом, результатом изменения кормовой базы скотоводства.

3. Особенности морфологии природных ландшафтов, динамика природных процессов в совокупности с особенностями ведения скотоводческого хозяйства и формами духовного освоения окружающего природного пространства определили важнейшие черты морфологической структуры этнокультурных ландшафтов Карачая. Выделены следующие природно-обусловленные пространственные элементы: 1 - место как среда жизни; 2 - геокультурное пространство годичного хозяйственного цикла и транспортно - информационных коммуникаций; 3 - геокультурное пространство лесных ландшафтов индивидуально-общинного пользования (собирательство, охота, рубка леса); 4 - геокультурное пространство летнего образа жизни; 5 - зимнего образа жизни; 6-геокультурное пространство высокогорных ландшафтов эстетического и сакрального значения.

4. В соответствии с особенностями формирования природно-обусловленных элементов морфологической структуры второй половины XIX в. центрируется духовное пространство этнокультурных ландшафтов Карачая. В качестве центра мира выделяется п. Учкулан, от которого концентрическими кругами последовательно располагаются следующие духовные пространства: 1- пространство общения родовых групп; 2 - местных сказок и легенд; 3 - пространство "летнего" сезона; 4

Инородных миров и легенд; 5 - ближних соседей; 6 - дальних соседей

В структуре этнокультурных ландшафтов ярко выражены природно обусловленные элементы топонимической системы, в частности, выявлены фито- и зоотопонимы Карачая.

5. Исторические факторы определили выделение 4 районов Карачая, отражающих динамику культурно-ландшафтной структуры региона в изучаемый период. Выделяется четыре этапа формирования этнокультурных ландшафтов Карачая.

6. Рассмотрены социокультурные факторы формирования этнокультурных ландшафтов Карачая. К концу XIX века в культурном ландшафте Карачая складывается многослойная структура, обусловленная рядом социальных факторов. С одной стороны сохраняется мощный пласт традиционной культуры, обеспечивающий устойчивое функционирование этнокультурных ландшафтов. С другой - начинает формироваться пласт новационной культуры, связанный с влиянием российской земледельческой культуры, происходит административное обустройство Карачая, возникают новые правовые отношения между людьми.

7. На основе учета природных, исторических, экономических, демографических и политических факторов формирования этнокультурных ландшафтов проведено культурно-ландшафтное районирование Карачая. Ведущие принципы районирования: исторический, ресурсоформирую-щий, центрированности и экотона.

По этнокультурным признакам был выделен Карачаевский этнокультурный ландшафтный округ. В пределах округа выделяются этнокультурные ландшафтные районы. Районы имеют сложную морфологическую структуру. Формируются высотные пояса, культурно-природные и природно-культурные местности

8. Для сохранения и нормального воспроизводства этноландшафтов Карачаево-Черкесии и их благополучного существования необходимо:

1) восстановление традиционных этнических институтов, защищающих интересы своего народа,

2) возрождение горского этикета, восстановление элементов традиционной кавказской культуры.

Библиография Диссертация по наукам о земле, кандидата географических наук, Салпагарова, Сусурат Ильясовна, Карачаевск

1. Абазалиев А.Т. Курортные ресурсы КЧР. Черкесск; Карачаево-Черкесское отделение Ставропольского книжного изд-ва, 1973. - 213 с.

2. Аджигерей Г.Д. Обзор некоторых проблем геологии Большого Кавказа //Геология Большого Кавказа (Новые данные по стратиграфии, магнетизму и тектонике на древних и альпийской области Б. Кавказа). 1920. - С. 3-44.

3. Алиев У.Д. Карахалк (чёрный народ). Очерк исторического развития горцев Северного и Восточного Кавказа. Одесса, 1882. - С. 18-23

4. Анненская Г.Н., Видина А.А., Жучкова В.К., Коноваленко В.Г., Мамай И.И., Позднева М.И., Смирнова Е.Д., Солнцев Н.А., Цесельчук Ю.Н. Морфологическая структура географического ландшафта. М., 1962.

5. Антыков А.Я., Столяров А.Я. Почвы Ставрополья и их плодородие. Ставрополь: Ставр. кн. изд-во, 1970. - 416 с.

6. Арутюнов С.А. Инновации в культуре этноса и их социально-экономическая обусловленность //Этнографические исследования развития культуры. -М., 1985. С. 31-49.

7. Атаманских А.А. Животноводство в Карачае, Кубанской области. //Жур. "Юго-восточный хозяин". Ростов-н-Д., 1913. - Вып.2. - С. 128.

8. Атаманских А.А. Скотоводство в Карачае, Кубанской области. Спб, 1910. С. 113-117.

9. Баллер Э.А. Социальный прогресс и культурное наследие. М.: Наука, 1987. -56 с.

10. Баранов Г.И., Кропачев С.М. Стратиграфия, магматизм и тектоника Б. Кавказа на докембрийском и палеозойском этапах развития //Геология

11. Б. Кавказа (новые данные по стратиграфии, магматизму и тектонике на древних и альпийском этапах развития складчатой области Б. Кавказа). 1957.-С. 45-156.

12. И. Бекир. Предание о Карче, родоначальнике Карачая. //"Кубанские областные ведомости", 1899. № 26. стр.2; О памятниках Архыза, связываемых с карачаевскими - см. Х.О. Лайпанов. К истории карачаевцев и балкарцев. - Черкесск, 1957. - С. 24.

13. Берг JI.C. География и ее положение в ряду других наук/Вопросы страноведения. М.-Л., 1925. - С. ИЗ.

14. Братков В.В.,Салпагаров Д.С. Ландшафты Северо-Западного и Северо-Восточного Кавказа. Ставрополь, 2001.

15. Браун Л.Р., Флейвин X., Поустел С. Мир под угрозой /Мир восьмидесятых годов. М.: Прогресс, 1989. - С. 382 - 418.

16. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. - 412 с.

17. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Броневским, Т.П. -М., 1823.-С. 10-14.

18. Веденин Ю.А. Искусство как один из факторов сформирования культурного ландшафта //Известия АН СССР. Серия географическая, 1988. № 1.

19. Веденин Ю.А. Культурно- ландшафтное районирование России -ориентир культурной политики //Ориентиры культурной политики. Информационный выпуск. М., 1997. - № 2. - С. 18-21.

20. Веденин Ю.А. Очерки по географии искусства. С-Петербург, 1997. -С. 224.

21. Веденин Ю.А. Проблемы формирования культурного ландшафта и его изучения //Известия АН СССР. Серия географическая. 1990.- № 1.1. С. 86.

22. Веденин Ю.А., Середина Е.В. Проблемы сохранения и развития культурного ландшафта в староосвоенных районах страны /Географические проблемы интенсификации хозяйства в староосвоенных районах. М., 1988. - С. 6-13.

23. Военно-статистическое обозрение ставропольской губернии. СПб., 1851. -С. 133.

24. Гвоздецкий Н.А. Физическая география Кавказа. М., 1954.

25. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа из путешествия г-на академика И.А. Гильденштедта через Россию по Кавказским горам в 1770, 71, 72, 73 гг. СПб., 1809. - С. 89.

26. Гладков Н.А. Некоторые вопросы зоогеографии культурного ландшафта (на примере фауны птиц). /Орнитология. Уч. Зап. МГУ, 1958. -Т. 197.

27. Государственный архив Карачаево-Черкесской республики. Ф. 213. Оп. 1.Д. 37. 1937.

28. Государственный архив Карачаево-Черкесской республики. Ф. 230. Оп. 2. Д. 1341.

29. Государственный доклад об экологическом состоянии Карачаево-Черкесии. -Черкесск, 1998. С. 56-58.

30. Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера Земли. JI.: Наука, 1989. - С. 795.

31. Диброва Г.С., Савельева В.В. Природа Усть-Джегутинского района КЧАО. Ставрополь: Ставр. пединститут, 1991. - 35 с.

32. Диброва Г.С., Серебряков А. К. Природа Зеленчукского района КЧАО. Ставрополь: Ставр. пединститут, 1991.-31 с.

33. Диброва Г.С., Серебряков А.К. Природа Карачаевского района.

34. Ставрополь: Ставр. пединститут, 1986. 69 с.

35. Добрынина В.И. Культура и цивилизация //Культурология. М., 1993. -С. 3-25.

36. Дружинин А.Г. Методологические основы географических исследований культуры //Известия ВГО. Т. 121. - 1989. - Вып. 1. - С. 10.

37. Дружинин А.Г., Сущий С.Я. Очерки географии русской культуры. Ростов-н-Д: СКНЦВШ, 1994. -567 с.

38. Дружинин Л.Г. География культуры и некоторые аспекты формирования нового научного направления //Известия ВГО. Т. 121. - 1989. -Вып. 4.- С. 18.

39. Дьячков-Тарасов А.А. В горах Большого и Малого Карачая. СМОМПК, 1900. -Вып. 28.

40. Дьячков-Тарасов А.А. Заметки о Карачае и карачаевцах. СМОМПК, 1898.-Вып. 25.-С. 86.

41. Забелин И.М. Географическая среда, географические природные комплексы и система физико-географических наук. //Изв. ВГО, 1952. -№6.

42. Забелин И.М. Некоторые вопросы ландшафтоведения. //Изв. ВГО, 1955. №2. -С. 116.

43. Забелин И.М. Основные проблемы теории физической географии. -М., 1957.-С. 96-111.

44. Злобин Н.С. Человек субъект культурно-историчесого процесса //Проблемы философии культуры. Опыт историко-материалистического анализа. -М., 1984.-С. 63.

45. Извлечение из отчета об осмотре казенных свободных земель нагорной полосы между реками Тебердой и Лабой. ССКГ, Bbin.IV, 1870. -С. 23.

46. Исаченко А.Г. Основы ландшафтоведения в физико-географическом районировании. -М., 1965. -С. 14-23.

47. Исаченко А.Г. Учение о ландшафте и физико-географическое районирование. Изд. Лен. гу, 1962. С. 11-19.

48. Кабардино-русские отношения, -Т.11.- 1872. -С. 281.

49. Кабо P.M. Природа и человек в их взаимных отношениях как предмет социально культурной географии /Вопросы географии, 1947. -Вып. 5. С. 12.

50. Кавказский вестник. Тбилиси, 1900. - № 8-9-10.

51. Каганский В.Л. Существует ли культурный ландшафт //Городская среда.-Т. 1. 1989. - С. 11.

52. Калесник Л.П. Северный Кавказ и Нижний Дон. Изд-во АН ССР, -М.-Л., 1946.-С. 63.

53. Клапорт Г.Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии предпринятое в 1807-1808 гг. "Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв." Нальчик, 1974. - С. 244-257.

54. Ключевский В.О. Этнографические портреты. Деятели исторической мысли. М.: Правда, 1991. - С. 40-62.

55. Кобычев В.П. Поселения и жилища народов Северного Кавказа в XIX-XX вв. М.: Наука, 1982. - 194 с.

56. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. М. - Т.1. -1890. - С. 36-42.

57. Кулчаев Э.М., Аппоева Л.И. Проблема выживания населения Карачаево-Черкесии и пути ее решения //Сб. тр. Междунар. конф. "Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру". Пятигорск: ГГЛУ, 1996.-С. 8-11.

58. Лавров Л.И. Карачай и Балкария. Черкесск, 1957. - С. 31-35.

59. Лайпанов К.Т. Октябрь в Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1971. -С. 190-203.

60. Лайпанов Х.О. К истории Карачая. Черкесск, I960.- С. 118.

61. Ламберти А. Описание Колхиды и Менгрелии. /"Записки Одесского имп. общества истории и древностей". Т. X. Одесса, 1877. - С. 19-23.

62. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Одесса, 1882. - С. 86.

63. Лысенко А. В. К проблеме системной организации культуры в региональных исследованиях культурных ландшафтов /Проблемы населения и рынков труда России и Кавказского региона. Ставрополь, 1998. - С. 76-78.

64. Лысенко А.В. Культурный ландшафт и этнос (на примере Северного Кавказа в XIX веке). //Вестник СГУ, 1999. Вып. 19. - С. 29-35.

65. Малькова Т.П. Культура как система //Культурология. М., 1993. - С. 26-46.

66. Маркаряи Э.С. Теория культуры и современная наука: логико-методический анализ. М.: Мысль, 1983. -482 с.

67. Маркарян Э.С. Соотношение формационных и локальных исторических типов культуры //Этнографические исследования развития культуры. -М., 1995.

68. Мизиев И.М. История Балкарии и Карачая. Нальчик, 1996. -С. 11-20.

69. Миллер Б.В. В Карачае. ЭО, 1899. № 1-2. - С. 76.

70. Миллер Б.В. Из области обычного права карачаевцев. ЭО, 1902. № 1-2.-С. 33-43.

71. Мусукаев А.И., Першин А.И. Народные традиции кабардинцев и балкарцев. -Нальчик, 1992.-С. 54.

72. Невская В.П. Социально-экономическое развитие Карачая в XIX в. (дореформенный период), 1960. С. 27-32.

73. Невская В.П., Романовский В.А. Очерки истории Карачаево-Черкесии. Ставропольское кн. изд-во, 1967. - С. 111-113.

74. Невская В.П., Шаманов И.М. Сборник документов "Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии". Ростов, 1985. - С. 237-241.

75. Невская В.П., Шаманов Н.М. Карачаевцы. М.: Просвещение, 1963.-С. 63-68.

76. О происхождении балкарцев и карачаевцев. 1957. -С. 189.

77. Орлов М.В. Возможна ли частная земельная собственность в Карачае- ИОЛИКО, 1902. Вып. III. - С. 20-24.

78. Петров Г. Верховья Кубани Карачай. "Памятная книжка Кубанской области на 1880 г.". Екатеринодар, 1880. - С. 83-92.

79. Платон Зубов. Картина Кавказского края, принадлежащего России и сопределенных оному земель в историческом, статистическом, этнографическом, финансовом и торговом отношении СПб, 1835. - С. 31.

80. Родоман Б.Б. Саморазвитие культурного ландшафта и геобионические закономерности его формирования /Географические науки и районная планировка. М., 1980. - С. 118.

81. Рождественский Д.В. Введение в культуроведение. М.: Чер., 1996. -288 с.

82. Салпагаров Д.С. Тебердинский государственный биосферный заповедник. Ставрополь, 1999. - 107 с.

83. Салпагаров Д.С. Экологическая эффективность коренного и поверхностного улучшения лугов и пастбищ. //Сб. тр. НИИ ин-та сельского хозяйства. 1972. - Вып. V. - С. 18.

84. Салпагаров Д.С., Малышев JI.JI. Экскурс в прошлое //Заповедная Теберда. Ставрополь: Ставр. кн. изд-во, 1986. - С. 12.

85. Салпагарова С.И. Традиции и обычаи природопользования на территории Карачая. Нальчик, 1999. - С. 18-22.

86. Салпагарова С.И. Фитотопонимы и зоотопонимы в культурных ландшафтах Карачаево-Черкесской республики. Ставрополь, 2001. - С. 18-20.

87. Салпагарова С.И. Формирование этнокультурных ландшафтов Северного Кавказа. Карачаевск, 2001. - С. 38-44.

88. Салпагарова С.И. Этнографический подход в изучении школьной географии. Карачаевск, 1998. - С. 8-9.

89. Саушкин Ю.Г. К изучению ландшафтов СССР, измененных в процессе производства. Вопросы географии, 1951. Вып. 24. - С. 110.

90. Саушкин Ю.Г. Культурный ландшафт //Вопросы географии. М., 1946.-Вып. 1.-С. 97-106.

91. Серебрянный JI.P., Малясова Е.С., Ильвес Э.О. К истории антропогенного воздействия на высокогорную растительность Центрального Кавказа //Антропогенные факторы в истории развития современных экосистем. М.: Наука, 1981. - С. 29-33.

92. Студенецкая Е.Н. Культура и быт карачаевцев. "Очерки истории Карачаево-Черкесии". Ставрополь. - Т. 1. - 1967. - С. 21-30.

93. Сысоев В.М. Карачай в географическом, бытовом и историческом отношении. СМОМПК, 1913. - Вып. 43. - С. 118-123.

94. Сысоев В.М. Поездка на реки Зеленчук, Кубань и Теберду летом 1895 г. //Материалы из археологии Кавказа. Вып. VIII. - М., 1898. - С. 115-136.

95. Тебуев Р.С. Зарождение промышленности в Карачае и Черкесии. -Черкесск, 1972.

96. Текеев К.М. Карачаевцы и балкарцы. М.: Наука, 1989. - С. 6172.

97. Текеев К.М. Жилища карачаевцев в XIX в. Нальчик, 1972. - С. 41-46.

98. Труды Комиссии. Ведомость № 1.

99. Туровский Р.Ф. Политический ландшафт как категория политического анализа //Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки, 1995. № 3. - С. 33-44.

100. Туровский Р.Ф. Культурные ландшафты России. М.: Институт наследия, 1998. -210 с.

101. Туровский Р.Ф. Российское и европейское пространство: культурно-географический подход //Известия РАН. Сер. Географическое, 1993. № 3. - С. 116-122.

102. Тушинский Г.К. Ритмы оледенения и снежности на территории Те-бердинского заповедника //Труды Тебердинского заповедника, 1962. -Вып. IX. С. 57-71.

103. Умар Алиев. Карачай. Ростов-на-Дону, 1927. - С. 83. Юб.Хапаев С.А. Карачаевский район. - Черкесск, 1998. - С. 12.

104. Хапаев С.А. Карачаево-Балкарская топонимическая система и реконструкция природопользования. Карачаевск, 1997. - С. 18-23.

105. Чалая И.П., Веденин Ю.А. Культурно-ландшафтное районирование Тверской области М.: Российский НИИ культурного и природного наследия, 1997.

106. Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А. Народы. Расы. Культуры. -М.: Наука, 1985.

107. Чурсин Г. Экономическая жизнь Карачая. "Кавказ", 1900. № 322. -С. 118-121.

108. Ш.Шальнев В.А. Ландшафты Ставропольской возвышенности. Ставрополь, 1995.

109. Шальнев В.А., Джанибекова Х.А. Ландшафты Карачаево-Черкесии. Ставрополь, 1996. - С. 39-46.

110. Шальнев В.А., Лысенко А.В., Салпагарова С.И. Геокультурные аспекты развития России на Северном Кавказе в контексте глобалистики. -Ставрополь, 2001. С. 63 - 75.

111. И4.Шальнев В.А., Салпагарова С.И. Биогеография на рубеже XXI века. Ставрополь, 2002.

112. Шальнев В.А., Салпагарова С.И. Природные факторы формирования культурных ландшафтов Карачаево-Черкесии (на примере карачаевского этноса). -Вестник СГУ, 2001. № 28. - С. 147-154.

113. Пб.Шальнев В.А., Салпагарова С.И. Социальные факторы формирования культурных ландшафтов Карачаево-Черкесской республики. Ставрополь, 2002. - С. 134-140.

114. Шаманов И. Земледелие и земледельческий быт карачаевцев. -Черкесск, 1971.-С. 96-111.

115. Шарден-Жан. Путешествие Шардена по Закавказью в 1672-1673 гг. /Из журнала "Кавказский вестник", 1990,1901 гг. Тифлис, 1902. -С. 21-22. №9, 10.

116. Эдиева Ф.Д. Обычное право в системе общественных отношений карачаевцев в XIX в. М, 1975. - С. 118.

117. Ямсков А.М.Экологические факторы эволюции форм скотоводства у тюркоязычных народов Северного Кавказа //Сов. этнография. 1986, № 5.-С. 22-34.

Культурные ландшафты играют огромную роль в сохранении этнокуль­турного разнообразия мира, самобытности отдельных народов, стран и регио­нов. Именно на реализацию этих целей ориентирована концепция этнокуль­турных или этноконфессиональных ландшафтов. Многие этнографы и геогра­фы, приезжая в слабо урбанизированные страны Африки, Азии, обращали внимание на различия в характере расселения и в облике поселений, в природо­пользовании, фольклоре, одежде, пище. Очевидно, что у каждого народа, в каждой стране есть представление о типичном национальном ландшафте. Мы уже

Культурный ландшафт как объект наследия

говорили об образе типичного русского ландшафта. Такие же преставления о типичном национальном ландшафте присущи немцам, французам, полякам и т. д. Однако найти такой ландшафт в натуре уже не так просто. В большинстве европейских стран традиционные этнокультурные ландшафты можно увидеть лишь в местах, не затронутых процессами урбанизации. В частности, на Рус­ском Севере всё ещё сохраняются отдельные участки русского крестьянского или поморского этнокультурного ландшафта. В горах Северного Кавказа всё ещё можно встретить фрагменты ландшафта, обустроенного коренными наро­дами этого региона. Но уже почти нет реальных возможностей сберечь этно­культурные ландшафты коренных народов Севера России, процесс деградации которых заметно ускорился в последнее время под прессом активной деятель­ности разнообразных геологических и газонефтяных компаний.

Негативные воздействия на традиционные этнокультурные ландшафты усиливаются по мере расширения интеграционных и эмиграционных процес­сов, повышения уровня урбанизации страны. Это особенно чётко проявляется на примере городских ландшафтов. Городской культурный ландшафт, как пра­вило, полиэтничен. А если взять современное общество, то его жизнь проходит под влиянием СМИ, где ведущую роль играет мировая массовая культура. Всё это, естественно, отражается и на формировании культурных ландшафтов, ведёт к их унификации и обезличенности. Последнее имеет явно отрицатель­ный эффект с точки зрения сохранения культурного и природного наследия, культурного и природного разнообразия Земли.

Поэтому сегодня любые, даже очень небольшие участки этнокультурного ландшафта должны рассматриваться в контексте наследия. Они должны изу­чаться и сохраняться. В основу исследования этнокультурного ландшафта должно быть положено выявление специфики местного населения, его поведения, традиционной системы ценностей (Симонов, 1998). При сохранении культурного ландшафта как объекта наследия очень важно сберечь его традиционные чер­ты, сложившиеся в течение длительного исторического периода обустройства территории конкретной этнической группой. Тем самым мы сохраняем не толь­ко самобытность ландшафта, но и ландшафтное разнообразие региона, страны, мира. Выявление и сохранение этнокультурных особенностей ландшафта имеет важное значение для развития нации, её самосознания, самоуважения.

Вместе с тем, подчёркивая уникальность этнокультурного ландшафта, его связь с одним определённым этносом, мы можем пройти мимо того факта, что культурный ландшафт формировался, как правило, под влиянием нескольких этносов. В нём можно найти следы деятельности множества народов, предста­вителей самых различных этнических групп, вклад которых в формирование культурного слоя ландшафта нередко более заметен и существен, чем вклад ко­ренного или живущего там населения. И это понятно, поскольку один и тот же участок Земли в разные исторические времена был ареной жизнедеятельности самых разных народов. Об этом свидетельствуют памятники археологии, топо­нимика, традиционные формы архитектуры, элементы быта, технологии при­родопользования. Так, например, рассматривая современный культурный ландшафт Средней России, необходимо особо выделить тот факт, что многие топонимы этого региона пришли к нам от угро-финских народов, когда-то

Методология изучения культурных ландшафтов

живших здесь. Рассматривая усадебный ландшафт этого же региона России, следует отметить, что многие приёмы, использовавшиеся при планировке пар­ков, организации сельского хозяйства пришли к нам из Европы. О давних свя­зях между народами свидетельствуют и археологические раскопки. Тем самым подчёркивается важность не только выявления специфичности отдельных эт­носов и связанных с ними ландшафтов, но и ориентации исследователя на по­иск преемственности и взаимодействий между этносами, на необходимость сбережения наследия всех культурных феноменов, запечатлённых в данном ландшафте, какому бы этносу они ни принадлежали.

Литература

Веденин Ю. А. Очерки по географии искусства. СПб.: «Дмитрий Буланин»; М.: Российский НИИ культурного и природного наследия, 1997. 224 с.

Веденин Ю. А., Кулешова М. Е. Культурный ландшафт как объект культурного и природного на­следия // Изв. РАН. Сер. геогр. 2001. № 1. С. 7–14.

Замятин Д. Н. Образ страны // Изв. РАН. Сер. геогр. 1997. № 4. С. 139–141.

Исаченко Г. А. «Окно в Европу»: История и ландшафты. СПб.: Издательство Санкт-Петербургско­го ун-та. 1998. 476 с.

Каганский В. Н., Родоман Б. Б. Ландшафт и культура // Информативно-аналитический сборник. Вып. 3. М.: РГБ, 1995. 88 с.

Калуцков В. Н. Этнокультурное ландшафтоведение и концепция культурного ландшафта // Куль­турный ландшафт: вопросы теории и методологии / Ред. Т. М. Красовская, В. Н. Калуцков. М.- Смоленск: Изд. СГУ, 1998. С. 6–13.

Родоман Б. Б. Пейзажи России. М.: Изд. РОУ, 1994, 34 с.

Симонов Ю. Г. Культурный ландшафт как объект географического анализа // Культурный ланд­шафт: вопросы теории и методологии. Ред. Т. М. Красовская, Калуцков В. Н. Смоленск: Изд. СГУ, 1998. С. 34–44.

Стернин Г. Ю. Усадьба в поэтике русской культуры // Русская усадьба. Сборник Общества изуче­ния русской усадьбы Вып. 1 (17). Москва - Рыбинск, 1994. С. 51.

Стрелецкий В. Н. Этническое расселение и география культуры. СССР - СНГ - Россия: геогра­фия населения и социальная география. 1985–1996. Аналитико-географический обзор. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 396–427.

Туровский Р. Ф. Культурные ландшафты России. М.: Российский НИИ культурного и природного наследия, 1998. 210 с.