Ядерное разоружение привело к росту мощи оружия. Разоружение в современном мире: договоры, конвенции, результаты Президентские инициативы по ядерной безопасности

⁰

На протяжении последних 50 лет центральным звеном российско-американского взаимодействия были отношения в военно-стратегической области и в непосредственно связанной с нею сфере международного контроля над вооружениями, в первую очередь, ядерными. Похоже, что отныне двусторонний, а, следовательно, и многосторонний контроль над ядерными вооружениями становится памятником истории.

Сегодня США не намерены связывать себе руки какими бы то ни было соглашениями по вопросам ограничения и сокращения вооружений.

В военной политике США происходят заметные перемены по причинам более глубинным, нежели необходимость борьбы с транснациональным терроризмом. Давно забыты нератифицированные ими договоры СНВ-2 и ДВЗЯИ (о ядерных испытаниях). Вашингтон объявил о выходе из Договора по ПРО. Резко (почти на 100 млрд. долл.) увеличен бюджет Пентагона. Принята новая ядерная доктрина, предусматривающая модернизацию стратегических наступательных вооружений, создание проникающих ядерных боезарядов малой мощности, которые допускается применять в сочетании с высокоточным обычным оружием, а также возможность использования ядерного оружия против неядерных государств.

Помимо политической составляющей – продолжения линии США на глобальное военно-политическое доминирование в ХХI веке – этот курс имеет также технологическое и экономическое измерения, связанные с интересами американских военно-промышленных корпораций, а также намерением американского руководства через массированные финансовые вливания в крупные военно-технологические программы обеспечить повышение научно-технического уровня американской промышленности.

По оценкам ряда наших экспертов, изменения военной политики Вашингтона не представляют непосредственной угрозы для национальной безопасности России, во всяком случае, на ближайшие 10-15 лет, впредь до реального развертывания американцами стратегической системы ПРО. Однако эти изменения, прежде всего прекращение действия Договора по ПРО ставят под сомнение международный режим контроля над вооружениями, могут вызвать новый виток гонки вооружений, дать дополнительный импульс процессу распространения ОМУ и средств его доставки.

Тактическая линия России в отношении действий США, как представляется, была верной: руководство России не ударилось в панику, не встало на путь риторических угроз и не заявило о стремлении соревноваться с США в области наступательных и оборонительных вооружений. Вместе с тем очевидно и то, что сделанные американцами шаги относятся к разряду стратегических и потому требуют от нас стратегических решений относительно собственной ядерной политики.

Важными при определении нашей дальнейшей линии, как представляется, являются следующие факторы.

Несмотря на серьезное улучшение международной обстановки и сведение к минимуму вероятности возникновения крупных войн и военных конфликтов между ведущими государствами, кардинального уменьшения роли ядерного оружия в их политике не наблюдается. Напротив, беспрецедентные по масштабам сентябрьские террористические акты и меняющиеся приоритеты угроз ведут, если судить по новой ядерной доктрине США, к снижению порога применения ядерного оружия с возникновением возможности плохо контролируемой эскалации. Этому же способствует дальнейшее распространение ОМУ и средств его доставки, а также возрастающая региональная нестабильность.

В каком бы направлении ни развивались политические отношения между Москвой и Вашингтоном, пока в их арсеналах остается ядерное оружие, военные ведомства вынуждены будут разрабатывать планы его применения друг против друга, хотя бы «на крайний случай».

Особенность периода после окончания холодной войны заключается в непредсказуемости развития военно-политической обстановки в мире. В этой ситуации США продолжают модернизировать свои ядерные силы и сохраняют способность к их быстрому наращиванию; при этом вопрос о заключении с Россией новых юридически обязывающих и контролируемых договоренностей о необратимых сокращениях СНВ продолжает оставаться открытым.

Накопленный в США технологический задел и результаты натурных испытаний отдельных компонентов ПРО свидетельствуют о возможности уже в среднесрочной перспективе развернуть вполне работоспособную ограниченную систему борьбы с ракетами, плотность которой можно будет в дальнейшем постоянно наращивать.

Исходя из этого, у России не остается другого выбора, кроме как оставаться в обозримой перспективе мощной ядерной державой. Действующие же в настоящее время планы развития российских СЯС, с одной стороны, были рассчитаны на вступление в силу Договора СНВ-2 и сохранение Договора по ПРО, а с другой стороны, ориентированы на их превращение в подобие американской «триады» с усилением вклада морской и авиационной составляющих в ущерб наземной группировке МБР.

В новой стратегической ситуации, создаваемой США, становится необходимым безотлагательный пересмотр наших планов в области СЯС в сторону максимального продления сроков эксплуатации наземной группировки МБР с РГЧ ИН; поддержания планируемого боевого состава морской части «триады», а также авиационной составляющей, способной решать как ядерные, так и неядерные задачи. Ни с военной, ни с экономической точки зрения было бы неоправданным сохранение старых планов, разрабатывавшихся для качественно иной обстановки. Повышается также актуальность развития информационно-управляющих систем стратегических ядерных сил России.

Ядерный баланс с США в относительно широком диапазоне общего числа боезарядов и боевых возможностей (речь не идет о несбыточном восстановлении паритета) по-прежнему обеспечивал бы особые стратегические отношения с США и политически весомую роль России в мире. При этом поддерживалась бы заинтересованность США в продолжении диалога по наступательным и оборонительным вооружениям, по всему комплексу политических и экономических взаимоотношений. Повышается также актуальность развития информационно-управляющих систем стратегических ядерных сил России.

По дипломатической линии необходимо сделать все возможное для сохранения переговорного режима контроля над вооружениями, включая задачу заключения нового договора с США по СНВ.

Вместе с тем анализ показывает, что США скорее всего не пойдут на полномасштабный договор, предусматривающий необратимые и контролируемые сокращения стратегических вооружений, на чем изначально настаивала российская сторона. Кроме того, вопреки ранее неоднократно дававшимся заверениям о том, что разрабатываемая американская система ПРО будет ограниченной (способной перехватывать лишь несколько десятков боеголовок), фиксировать подобные ограничения Вашингтон явно пока не склонен. Если за этим стоят планы США по активному использованию космических систем, то становится тем более очевидным, что будущая американская система ПРО потенциально может угрожать и России.

Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (ДСНП), заключенный в мае 2004 г. в Москве, не удовлетворяет принципиальным требованиям о необратимости и контролируемости сокращений и, кроме того, не предусматривает ограничений на способности системы ПРО. По существу он означает, что США реально не сокращают ни стратегические носители, ни ядерные боезаряды к ним. Условно разделив свои СНВ на оперативно развернутые и резервные, они лишь переводят часть ныне развернутых средств в оперативный резерв, нарастив тем самым возвратный потенциал. Это значит, что в любой момент времени американцы могут нарастить свои оперативно развернутые стратегические вооружения практически до нынешнего уровня. Мы же, с учетом особенностей наших стратегических наступательных вооружений, остающихся сроков их службы, распада ранее существовавшей кооперации изготовителей и ряда других факторов, вынуждены реально сокращать свои СНВ. При этом экономические затраты на их ликвидацию и утилизацию для нас достаточно значимы.

В этих условиях США, особенно с учетом создания в недалеком будущем противоракетного потенциала, получают абсолютное стратегическое доминирование в мире, возможность без всяких оглядок действовать с позиции силы в решении любых международных вопросов, в том числе и по отношению к России.

С нашей стороны целесообразно вести дело к подписанию нового соглашения, включающего в себя следующие принципиальные элементы:

Согласованный предельный уровень по боезарядам (в интервале 1700-2200 ед.), достигаемый в течение 10 лет, в сочетании со свободой размещения боезарядов на носителях и необратимостью сокращений СНВ;

Сохранение мер контроля, установленных по Договору СНВ-1, в «облегченном» режиме;

Фиксация положений об ограниченности будущей ПРО, о которой говорит американская сторона, путем установления предельного согласованного количества боеголовок, которое будет способна перехватить такая ПРО;

Запрет на развертывание систем космического базирования;

Обеспечение транспарентности и усиленного режима мер доверия в области стратегических вооружений.

При таком варианте Россия в значительной степени сохраняла бы самостоятельность своей ядерной политики и одновременно добивалась приемлемых для нас ограничений на развитие стратегических наступательных и оборонительных вооружений.

В случае, если и на этой основе не удастся выйти на соглашение, то можно было бы предложить американцам подписать совместное заявление о готовности сторон в ближайшее время завершить консультации (переговоры) по проблеме стратегических вооружений. Такое решение позволило бы нам более тщательно и всесторонне провести анализ складывающейся ситуации, в том числе с учетом долговременных последствий выхода США из Договора по ПРО, а также просчитать различные варианты развития наших СЯС в новых условиях, не ограничиваемых договорными обязательствами.

Одновременно с этим целесообразно выдвинуть глубоко продуманные и хорошо аргументированные наши предложения по сотрудничеству с США в области ПРО, не подрывающему стратегическую стабильность, в том числе по совместному созданию и использованию глобальных информационных систем, а также по новому поколению мер доверия в области ядерных вооружений – как стратегических, так и тактических. Политический выигрыш такого шага для России очевиден.

В частности, можно было бы предложить осуществить совместную разработку российско-американской информационной системы космического базирования (сейчас американцы сами работают над такой низкоорбитальной системой, получившей наименование «СБИРС-Лоу», которая для нас является одним из самых критичных компонентов будущей американской системы ПРО). Эту нашу идею можно мотивировать новым характером российско-американских отношений, готовностью США к сотрудничеству наших двух стран, в том числе и в области ПРО, укреплением доверия и тем, что будущая система ПРО, по заявлениям президента США, не будет направлена против России. Отношение американцев к нашему предложению наглядно продемонстрирует, насколько справедливы заявления американских официальных лиц об отсутствии российской направленности разрабатываемой в США системы ПРО.

Одновременно было бы крайне желательно вовлечь американское руководство в более широкий политико-стратегический диалог. В этих целях можно было бы внести предложение о необходимости совместно искать пути минимизации рисков, исходящих из объективно существующей ситуации взаимного ядерного сдерживания.

В случае, если американцы вообще не проявят заинтересованности к выработке какой бы то ни было взаимоприемлемой договоренности, учитывающей интересы безопасности России, у нас, по всей вероятности, не останется иного выбора, как перейти к самостоятельной ядерной политике. В новой ситуации Россия могла бы самостоятельно определять количественный и качественный состав своих ядерных сил, сделав традиционный упор на наземные МБР, и прежде всего с РГЧ ИН, что обеспечит ей возможность гарантированного сохранения потенциала ядерного сдерживания США при любом варианте развития военно-политической обстановки. Экономические возможности для этого, как показывают оценки, у нас существуют.

В этих условиях следует взвесить целесообразность возобновления работ по средствам, обеспечивающим эффективное противодействие американской ПРО, включающее различные способы как ее преодоления, так и нейтрализации. Важно также наметить комплекс мер активной и пассивной защиты отечественных СЯС. По оценкам, это наиболее экономичный путь противодействия планам США в области ПРО. К тому же здесь у нас есть и солидный задел, который целесообразно было бы востребовать.

При выработке долгосрочной линии России в ядерной области как представляется, нам необходимо исходить из следующих очевидных положений:

Прежнее понимание стратегической стабильности, основанной преимущественно на ядерном балансе России и США, устарело, и в этом смысле Договор по ПРО утратил качество «краеугольного камня» стратегической стабильности;

Доктрина взаимного ядерного сдерживания, основанная на способности сторон к взаимному гарантированному уничтожению, фундаментальным образом противоречит провозглашенному принципу партнерства в двусторонних отношениях;

Договор по ПРО устарел и в том смысле, что он был составной частью стратегического взаимоотношения СССР и США эпохи холодной войны, своего рода инструментом управления гонкой ядерных вооружений в период острой конфронтации двух сверхдержав;

Хотя ставка на ядерное сдерживание провозглашена в военных доктринах ведущих стран мира, должно быть ясно, что ядерное оружие – это не оружие XXI века: оно неизбежно будет обесценено развертыванием систем ПРО, высокоточного обычного оружия и другими новейшими военными технологиями. Надо быть готовым к тому, что США в определенный момент поставят вопрос о полной ликвидации ядерного оружия – хотя бы в пропагандистских целях. В этом смысле «ядерное величие» через некоторое время не сможет обеспечивать статус великой державы кому бы то ни было. Более того, те страны, которые будут продолжать делать упор на ядерное оружие, могут оказаться через некоторое время в моральном проигрыше.

Речь поэтому идет о том, чтобы, учитывая эти стратегические парадигмы развития мировой военной политики, которые носят объективный характер и не зависят от воли тех или иных политических деятелей, просчитать наиболее оптимальную ядерную политику России по существу на переходный период – от ядерного к постядерному (безъядерному) миру. Даже если такой переход затянется на десятки лет, осмысленная линия поведения в этом вопросе нужна уже сейчас – хотя бы с учетом длительности жизненных циклов современных систем ядерных вооружений (от 10 до 30 лет и более).

Одновременно можно было бы предложить американцам начать широкий политический диалог о переводе партнерства из декларативной фазы в реальную. Например, предложить им заключить новое широкомасштабное соглашение политического характера, аналогичное «Основам взаимоотношений СССР и США» (1972 года), но отвечающего уже новым реальностям, вызовам и угрозам международной безопасности и новому партнерскому уровню двусторонних отношений. (Понятно, что Декларация о стратегических рамках российско-американских отношений, принятая в Сочи 6 апреля 2008 г., не решает этой задачи.) Именно в такого рода документ можно было бы внести положение о необходимости совместно искать выход из ситуации взаимного ядерного сдерживания, подтвердив ранее взятые на себя обязательства вести дело к полной ликвидации ядерного оружия. Это обязательство, в частности, могло бы быть конкретизировано договоренностью о начале консультаций о путях совместного и сбалансированного поэтапного движения к безъядерному миру и условиях его поддержания.

Если в этой области начнется предметный диалог, то взаимные озабоченности сторон относительно наступательных и оборонительных вооружений отойдут на второй план, если не будут сняты вообще. И тогда взаимоотношения сторон в военно-стратегической области перестанут, наконец, быть доминантой двустороннего взаимодействия, уступив место сотрудничеству в других областях, в большей мере отвечающих вызовам и угрозам ХХI века

5 февраля 2018 года истек срок выполнения основных ограничений, которые накладывались на Россию и США, подписанным ими договором СНВ-3. Полное название подписанного документа – Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений, СНВ-III. Данный двусторонний договор регулировал дальнейшее взаимное сокращение арсенала развернутых стратегических ядерных вооружений и пришел на смену договору СНВ-I, который истек в декабре 2009 года. Договор СНВ-3 подписали 8 апреля 2010 года в Праге президенты двух стран Дмитрий Медведев и Барак Обама, он вступил в силу 5 февраля 2011 года.

вопроса

Стоит отметить, что страны задумались о сокращении стратегических наступательных вооружений еще в конце 1960-х годов. К тому моменты и СССР, и США накопили такие ядерные арсеналы, которые позволяли не просто по несколько раз обратить в пепел территорию друг друга, но и уничтожить всю человеческую цивилизацию и жизнь на планете. К тому же ядерная гонка, которая являлась одним из атрибутов холодной войны серьезно била по экономике двух стран. На наращивание ядерного арсенала тратились огромные денежные средства. В этих условиях между Советским Союзом и США в 1969 году в Хельсинки начались переговоры с целью ограничения ядерных запасов.

Данные переговоры привели к подписанию первого договора между странами – ОСВ-I (ограничение стратегических вооружений), который был подписан в 1972 году. Подписанный СССР и США договор закреплял количество средств доставки ядерного для каждой из стран на том уровне, на котором они находились на тот момент времени. Правда, к тому моменту и в США, и в СССР уже начали оснащать свои баллистические ракеты разделяющимися головными частями с блоками индивидуального наведения (они несли сразу несколько боеголовок). В результате именно в период разрядки отношений начался новый, ранее невиданный, лавинообразный процесс наращивания ядерного потенциала. В то же время договор предусматривал принятие на вооружение новых МБР, размещаемых на подлодках, строго в том количестве, в котором ранее были списаны баллистические ракеты наземного базирования.

Продолжением данного договора стал договор ОСВ-II, подписанный странами 18 июня 1979 года в Вене. Данный договор запрещал выводить ядерное оружие в космос, также он установил ограничения на максимальное количество стратегических носителей: пусковых установок МБР, пусковых установок БРПЛ, самолетов стратегической и ракет (но не собственно ядерных боезарядов) ниже существующего уровня: до 2400 единиц (в том числе до 820 пусковых установок МБР, оснащенных разделяющейся головной частью). Помимо этого стороны обязывались к 1 января 1981 года уменьшить количество носителей до 2250. Из общего количества стратегических систем лишь 1320 носителей могли быть оснащены головными частями с боевыми блоками индивидуального наведения. Накладывал договор и другие ограничения: он запрещал проектирование и развертывание баллистических ракет, базирующихся на плавсредствах (за исключением подлодок), а также на морском дне; мобильных тяжелых МБР, крылатых ракет с РГЧ, ограничивал максимальный забрасываемый вес для баллистических ракет подводных лодок.

Следующим совместным договором о сокращении стратегических наступательных вооружений стал бессрочный Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности от 1987 года. Он поставил под запрет разработку и развертывание баллистических ракет с дальностью полета от 500 до 5500 км. В соответствии с данным договором страны в течение трех лет должны были уничтожить не только все баллистические ракеты наземного базирования данных типов, но и все пусковые установки, включая ракеты как в европейской, так и в азиатской части Советского Союза. Этим же договором впервые вводилась универсальная классификация баллистических ракет по дальности.

Следующим договором стал СНВ-1, подписанный CCCР и США 31 июля 1991 года в Москве. Он вступил в силу уже после распада Советского Союза – 5 декабря 1994 года. Новый договор был рассчитан на 15 лет. Условия подписанного соглашения запрещали каждой из сторон иметь на боевом дежурстве более 1600 единиц средств доставки ядерного оружия (МБР, БРПЛ, стратегические бомбардировщики). Максимальное количество самих ядерных зарядов было ограничено 6000. 6 декабря 2001 года было объявлено о том, что страны полностью выполнили обязательства по данному договору.

Подписанный еще в 1993 году договор СНВ-2 сначала длительное время не могли ратифицировать, а затем от него просто отказались. Следующим действовавшим соглашением стал договор о сокращении наступательных потенциалов СНП, который ограничивал максимальное число боезарядов еще в три раза: от 1700 до 2200 единиц (по сравнению с СНВ-1). При этом состав и структура попадавших под сокращение вооружений определялись государствами самостоятельно, в договоре этот момент никак не регламентировался. Договор вступил в силу 1 июня 2003 года.

СНВ-3 и его итоги

Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) вступил в законную силу 5 февраля 2011 года. Он сменил договор СНВ-1 и отменил действие Договора СНП от 2002 года. Договор предусматривал дальнейшее масштабное сокращение ядерных арсеналов России и США. Согласно условиям договора к 5 февраля 2018 года и в дальнейшем суммарное количество вооружений не превышало 700 развернутых МБР, БРПЛ и стратегических бомбардировщиков-ракетоносцев, 1550 зарядов на этих ракетах, а также 800 развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков (ТБ). Именно в договоре СНВ-3 впервые было введено понятие «неразвернутые» носители и пусковые установки, то есть не находящиеся в боевой готовности. Они могут использования для обучения или испытаний и не имеют боеголовок. В договоре также отдельно был зафиксирован запрет на базирование стратегических наступательных вооружений за пределами национальных территорий двух государств.

Договор СНВ-3 помимо ограничения непосредственно ядерного оружия подразумевает двусторонний обмен телеметрическими данными, которые были получены во время испытательных пусков. Обмен телеметрической информацией о пусках ракет осуществляется по взаимному согласованию и на паритетной основе не более чем по пяти пускам в год. При этом производить обмен информацией о числе носителей и боеголовок стороны обязаны два раза в год. Также отдельно была прописана инспекционная деятельность, в инспекции могут принимать участие до 300 человек, кандидатуры которых согласуются в течение месяца, после чего им выдаются визы на два года. При этом сами инспекторы, члены инспекционных делегаций и летных экипажей, а также их самолеты во время проведения инспекций на территории двух стран пользуются полной неприкосновенностью.

В 2018 году ожидается продление договора СНВ-3, так как его срок истекает только в 2021 году. Как отмечал в январе 2018 года посол США в России Джон Хантсман, доверие между государствами в вопросе сокращения вооружений в настоящее время не утеряно – Вашингтон и Москва успешно работают над реализацией СНВ-3. «Мы работаем в позитивном направлении в отношении СНВ-3, я называю его «момент воодушевления», после 5 февраля работа не остановится, работа будет более интенсивной. Тот факт, что мы подходим к этой дате достижения целей, внушает доверие», – отметил посол.

Как отмечает ТАСС, на 1 сентября 2017 года Российская Федерация располагала 501 развернутым носителем ядерного вооружения, 1561 ядерным боезарядом и 790 развернутыми и неразвернутыми пусковыми установками МБР, БРПЛ и ТБ. США располагали 660 развернутыми носителями, 1393 боезарядом и 800 развернутыми и неразвернутыми пусковыми установками. Из опубликованных данных следовало, что для России, для того чтобы вписаться в лимит по СНВ-3, необходимо было сократить 11 боезарядов.

Ядерный арсенал России и США

На сегодняшний день основу современных стратегических вооружений продолжает составлять ядерное оружие. В некоторых случаях к нему также относят высокоточное оружие с обычными боеголовками, которое может применяться для уничтожения стратегически важных объектов противника. По назначению оно делиться на наступательное (ударное) и оборонительное вооружение. В состав стратегических наступательных вооружений (СНВ) входят все наземные комплексы МБР (как шахтные, так и мобильные), стратегические атомные ракетные подводные лодки (АРПЛ), а также стратегические (тяжелые) бомбардировщики, которые могут выступать носителями стратегических крылатых ракет класса «воздух-поверхность» и атомных авиабомб.

Тополь-М мобильная версия

Россия

Под действие договора СНВ-3 в составе Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) попадают следующие МБР: РС-12М «Тополь»; РС-12М2 «Тополь-М»; РС-18 (по натовской кодификации – «Стилет»), РС-20 «Днепр» (по натовской кодификации «Сатана»), Р-36М УТТХ и Р-36М2 «Воевода»; РС-24 «Ярс». По данным ТАСС, в настоящее время в составе российской группировки РВСН находится около 400 МБР с боевыми блоками различных типов и различной мощности. Таким образом, здесь сосредоточено более 60 процентов оружия и боезарядов стратегических ядерных сил Российской Федерации. Заметным отличием от США является наличие в наземном компоненты ядерной триады – мобильных комплексов. Если в США МБР располагаются исключительно в стационарных шахтных установках, то в РВСН, наряду с шахтным базированием, используются и подвижные грунтовые ракетные комплексы на базе многоосных шасси МЗКТ-79221.

В 2017 году РВСН пополнились 21 новой баллистической ракетой. В дальнейших планах – выведение из эксплуатации МБР «Тополь» с заменой их на более современные и совершенные МБР «Ярс». При этом Москва рассчитывает продлить срок службы стоящих на вооружении РВСН наиболее тяжелых МБР Р-36М2 «Воевода» как минимум до 2027 года.

Морская составляющая российской ядерной триады представлена, по состоянию на 1 марта 2017 года, 13 атомными подводными лодками с межконтинентальными баллистическими ракетами на борту. Основу составляют 6 подводных ракетоносцев проекта 667БДРМ «Дельфин», которые вооружены баллистическими ракетами Р-29РМУ2 «Синева» и их модификацией «Лайнер». Также в строю по-прежнему находятся три АПЛ более раннего проекта 667БДР «Кальмар» и одна лодка проекта 941УМ «Акула» – «Дмитрий Донской». Она же является самой большой подводной лодкой в мире. Именно на «Дмитрии Донском» проводились первые испытания новой российской МБР, попадающей под действие договора СНВ-3 – ракеты Р-30 «Булава», которую выпускают в Воткинске. Помимо перечисленных подлодок боевую вахту в настоящее время несут и три атомных субмарины нового проекта 955 «Борей», вооруженные «Булавой», это лодки: К-535 «Юрий Долгорукий», К-550 «Александр Невский» и К-551 «Владимир Мономах». Каждая из этих подлодок несет на борту до 16 МБР. Также по модернизированному проекту «Борей-А» в России строится еще 5 таких ракетоносцев.

АПЛ проекта 955«Борей»

Основу воздушной части ядерной триады в России составляют два стратегических бомбардировщика, попадающих под действие договора СНВ-3. Это сверхзвуковой стратегический бомбардировщик-ракетоносец с крылом изменяемой стреловидности Ту-160 (16 штук) и почетный ветеран – турбовинтовой стратегический бомбардировщик-ракетоносец Ту-95МС (около 40 развернутых). По оценкам специалистов, эти турбовинтовые самолеты можно будет успешно использовать вплоть до 2040 года.

Современный ядерный арсенал США состоит из шахтных МБР Minuteman-III (насчитывается 399 развернутых пусковых установок МБР и 55 неразвернутых), баллистических ракет на подводных лодках Trident II (212 развернутых и 68 неразвернутых), а также крылатых ракет и авиационных бомб с ядерной боевой частью, носителями которых являются стратегические бомбардировщики. Ракета Minuteman-III на протяжении длительного времени является основой американских сил ядерного сдерживания, она состоит на вооружении с 1970 года и является единственной МБР наземного базирования на вооружении американской армии. Все это время ракеты постоянно модернизировались: замена боевых блоков, силовых установок, систем управления и наведения.

Тестовый запуск МБР Minuteman-III

Носителями МБР Trident II являются атомные подводные лодки класса «Огайо», каждая из которых несет на своем борту по 24 таких ракеты, оснащенных разделяющимися головными частями индивидуального наведения (не более 8 боевых блоков на ракету). Всего в США было построено 18 таких субмарин. При этом 4 из них уже переоборудованы в носители крылатых ракет, модернизация ракетных шахт позволила разместить на них до 154 крылатых ракет «Томагавк» по 7 в шахте. Переоборудовано 22 шахты, еще две используются как шлюзовые камеры для стыковки мини-подлодок или специальных модулей для выхода боевых пловцов. С 1997 года это единственный тип американских ПЛАРБ, состоящих на вооружении. Основным их вооружением является МБР Trident II D-5. По оценкам американских специалистов, эта ракета является самым надежным оружием в составе стратегического арсенала США.

Также Пентагон включил в число развернутых стратегических бомбардировщиков – 49 машин, в том числе 11 малозаметных стратегических бомбардировщиков Northrop B-2A Spirit и 38 «старичков» Boeing B-52H, еще 9 B-2A и 8 B-52H числятся неразвернутыми. Оба бомбардировщика могут использовать как крылатые ракеты с ядерными боеголовками, так и атомные бомбы свободного падения и управляемые авиабомбы. Еще один американский стратегический бомбардировщик B-1B, разработанный в 1970-е годы специально для нанесения ракетных ударов по территории Советского Союза, с 1990-х годов переоборудуется в носителя обычных вооружений. К моменту окончания действия СНВ-3 армия США не планирует использовать его в качестве носителя ядерного оружия. По данным на 2017 год в составе американских ВВС насчитывалось 63 бомбардировщика B-1B Lancer.

Малозаметный стратегический бомбардировщик Northrop B-2A Spirit

Взаимные претензии сторон

Заместитель госсекретаря США Джон Салливан рассказал, какое условие должно выполняться, чтобы США соблюдали договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению СНВ (речь о договоре СНВ-3) и договор о ликвидации ракет средней и малой дальности РСМД. По словам Салливана, США «хотят соблюдать соглашения по контролю над вооружениями, однако для этого их «собеседники» должны быть «настроены таким же образом», – передает его слова агентство «Интерфакс». Стоит отметить, что в январе 2018 года Госдеп подтвердил выполнение Россией условий, подписанного в 2010 году договора СНВ-3, однако США по-прежнему продолжают обвинять Россию в нарушении договора о РСМД. В частности в Вашингтоне считают, что в Екатеринбурге в ОКБ «Новатор» была создана новая крылатая ракета наземного базирования – сухопутная модификация знаменитого «Калибра». МИД России в свою очередь отмечает, что приводимая в пример крылатая ракета наземного базирования 9М729 соответствует условиям договора.

В то же время, по словам председателя комитета Госдумы РФ по обороне Владимира Шаманова, Москва испытывает серьезные сомнения по поводу выполнения Вашингтоном взятых на себя обязательство по СНВ-3. Шаманов отметил, что Россия так и не получила подтверждения переоборудования пусковых установок ракет Trident II и тяжелых бомбардировщиков B-52М. Основные вопросы российской стороны, касаются переоборудования части американских стратегических наступательных вооружений. Как отметил Владимир Путин в ходе встречи с руководителями ведущих российских СМИ 11 января 2018 года, США должны верифицировать проводимые изменения, чтобы Россия могла убедиться в отсутствии возвратного потенциала по некоторым носителям. Отсутствие у Москвы подобных доказательств вызывает озабоченность. По словам посла России в США Анатолия Антонова, по данному вопросу с американской стороной продолжается диалог.

Источники информации:
http://tass.ru/armiya-i-opk/4925548
https://vz.ru/news/2018/1/18/904051.html
http://www.aif.ru/dontknows/file/chto_takoe_snv-3
Материалы из открытых источников

В 1958 году в ответ на запуск в СССР первого искусственного спутника Земли американцы основали DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency) — агентство передовых оборонных исследовательских проектов. Главной задачей нового агентства стало сохранение первенства в военных технологиях США.

Сегодня, как и полвека назад, это агентство, подчинённое Пентагону, отвечает за сохранение мирового технологического превосходства вооружённых сил США. В число забот DARPA входит и разработка новых технологий для использования в вооружённых силах.

Сегодня усилия учёных направляются по трём направлениям: а) профилактика и лечение после воздействия радиации; б) снижение уровня негативных последствий и предотвращение летального исхода и развития онкологических осложнений; в) моделирование воздействия радиации на организм человека путём исследования на молекулярном и общесистемном уровнях.

Агентство занялось новым проектом потому, что в мире вырос уровень ядерной угрозы не снизился. Сегодня любая страна может столкнуться с угрозой ядерного терроризма, катастрофы на АЭС или локального конфликта с применением ядерного оружия.

Этот проект, разумеется, возник не на пустом месте. Известно, что Барак Обама позиционирует себя как миротворец. Атомных бомб, как Трумэн, он на иностранные государства на сбрасывал. И вообще постоянно твердит о сокращениях ядерных арсеналов — не только российских, но и родных, американских.

Это его миротворчество дошло до того, что весьма влиятельные мистеры обратились к нему с письменной петицией, в которой слёзно попросили не сокращать ядерные вооружения многострадальной родины республиканцев и демократов.

Обращение к президенту подписали 18 человек: экс-директор ЦРУ Джеймс Вулси, экс-представитель США в ООН Джон Болтон, бывший командующий корпусом морской пехоты генерал Карл Манди и другие. Аналитик-международник Кирилл Белянинов («Коммерсантъ» ) считает, что такое обращение стало подтверждением того, что Белый дом и вправду прорабатывает планы сокращения ядерных арсеналов.

Согласно некоему секретному докладу, в числе авторов которого — личности из Госдепа, Пентагона, Совета национальной безопасности, Объединённого комитета начальников штабов, разведслужб и стратегического командования США (словом, полный военно-секретный набор), количество ядерных боезарядов, находящихся на вооружении страны, сегодня «намного превышает количество, необходимое для обеспечения ядерного сдерживания», в современных же условиях вполне достаточно арсенала в 1-1,1 тыс. боеголовок. Но группа влиятельных политиков, которым эти данные, конечно, известны, всё равно требует, чтобы Обама отказался от «опрометчивого шага».

Чего испугались 18 мистеров?

Авторы петиции уверены, что «набирающее силу сотрудничество между Пхеньяном и Тегераном» способно привести к «катастрофическим изменениям». И сдержать устремления Ирана и Северной Кореи может «американская ядерная триада, гарантирующая стратегическую стабильность», причём только она, и ничто больше.

Подписанты документа полагают, что порог, установленный новым договором СНВ, является критическим: к 2018 году РФ и США должны оставить на боевом дежурстве не больше 1550 боеголовок.

Тем не менее, администрация Обамы намерена продолжить переговоры с Москвой о сокращении запасов ядерного оружия.

Беспокойство восемнадцати человек базируется скорее на интересах ВПК США, нежели на реальной обстановке. Какие «катастрофические изменения» способен вызвать в мире Иран? Нелепо допускать, будто господа американские политики и военные, подписавшие письмо своему президенту, испугались недавних слов Ахмадинежада о том, что Иран — «ядерная держава». Или 1550 боеголовок не хватит, чтобы одолеть КНДР?

Сокращение запасов ядерного оружия, которое на сей раз наверняка проведёт в жизнь Обама, отнюдь не является «отработкой» Нобелевской премии мира. Президент США стоит перед фактом коллапса национальной экономики: огромный государственный долг дополняет ещё и крупный дефицит бюджета, вопрос с которым решается путём секвестра, сокращений, увольнений, урезаний военных программ и крайне непопулярного у любого класса населения повышения налогов. Сокращение ядерных запасов — это дорога к экономии: ведь обслуживание арсеналов стоит немалых денег.

Том Ванден Брук («USA Today» ) напоминает, что военный бюджет США сократится на 500 млрд. $ в течение 10 лет путём секвестра — так называемого «автоматического сокращения». Пентагон предполагает, что до конца текущего финансового года (30 сентября) ему придётся «обрезать» расходы на 46 миллиардов долларов. Бывший министр обороны Леон Панетта заявил, что сокращения сделают из Америки второстепенную военную державу.

Сокращения заденут и военных подрядчиков. Например, экономические потери Техаса выразятся в гигантской сумме в 2,4 млрд. долл. Целая армия гражданских служащих — 30.000 человек — потеряет работу. Их личные финансовые потери в заработке составят 180 млн. $.

Что касается технического обслуживания, то тут пострадают те штаты, где находятся крупные склады: они будут закрыты в ближайшие месяцы из-за грядущих бюджетных сокращений. Пенсильвания, например, имеет два основных депо по техобслуживанию, где проводится модернизация комплексных систем вооружений, включая, к примеру, «Patriot». Серьёзно пострадают Техас и Алабама. Закрытие здесь депо остановят ремонт вооружений, устройств связи и транспортных средств. Сокращение потока заказов коснётся 3.000 компаний. Ещё 1.100 компаний окажутся перед угрозой банкротства.

Новейших данных о предполагаемых потерях подрядчиков непосредственно по ядерному обслуживанию пока нет. Но то, что таковые будут, не подлежит сомнению. Обама будет искать любые резервы для того, чтобы сократить бюджетные расходы.

Что касается призывов к России, то тут всё понятно: сокращать атомное оружие в одиночку Америке как-то не с руки. Вот потому и зашла речь о переговорах с русскими. Причём Обама замахнулся на сокращение крупное: не то на треть, не то вдвое. Впрочем, это только слухи, пусть и поступающие из США.

Владимир Козин («Красная звезда») напоминает , что касательно информации о дальнейших сокращениях СНВ официальный представитель Белого дома Джей Карни сказал, что он не ожидает новых объявлений по этому поводу в очередном президентском послании к Конгрессу. Действительно, в своём послании 13 февраля американский президент лишь обозначил готовность Вашингтона вовлечь Россию в сокращение «ядерных вооружений», не указав при этом никаких количественных параметров. Тем не менее, факт остаётся фактом: сокращение планируется. Другое дело, каким путём и по каким видам.

В. Козин считает, что Соединённые Штаты «по-прежнему намерены идти по пути выборочного сокращения ядерных вооружений, делая упор только на дальнейшем сокращении СНВ. Но при этом они полностью исключают из переговорного процесса такие важные виды вооружений неядерного характера, как противоракетные системы, противоспутниковое оружие и высокоточные средства нанесения «молниеносного удара» в любой точке земного шара…» По мнению аналитика, США «пытаются затушевать за разного рода «новыми предложениями и идеями» в области контроля над вооружениями свои далеко идущие планы по развёртыванию средств передового базирования в виде ТЯО и ПРО, дестабилизирующих глобальную военно-политическую ситуацию и подрывающих хрупкий военно-стратегический паритет между Москвой и Вашингтоном, который создан в течение нескольких десятилетий».

То есть ядерное вооружение будет сокращаться выборочно, а параллельно будет создаваться система ЕвроПРО, и первое будет служить отвлекающим манёвром для второго. А заодно, вероятно, высвободит деньги для этого самого второго. При бюджетном секвестре это очень даже злободневная тема.

Обвинять американцев в лукавстве или двойных стандартах бесполезно: политика есть политика. Сергей Караганов, декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, основатель Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике», говорит , что «идея освобождения мира от ядерного оружия потихонечку угасает».

«Более того, — продолжает он, — если проследить динамику взглядов таких знаменитых людей, как Генри Киссинджер, Джордж Шульц, Сэм Нанн и Уильям Перри, которые сыграли определенную роль в запуске идеи ядерного нуля, то можно обнаружить, что эта знаменитая четверка во второй статье, опубликованной года через два после их первой статьи, уже говорила о сокращении и даже уничтожении ядерного оружия как неплохой цели, но реально требовала повышения эффективности и укрепления существующего военного ядерного комплекса США. Они осознали, что Соединенные Штаты Америки не смогут обеспечить свою безопасность без ядерного оружия. Прекрасно понимая всю эту ситуацию, наше руководство — и Путин, и Медведев, — не моргнув глазом, объявили, что они также выступают за полное ядерное разоружение. Сказать иначе, означало бы признаться в кровожадности. Но при этом же мы наращиваем и модернизируем свой ядерный потенциал».

Интересно и признание учёного:

«Когда-то я занимался историей гонки вооружений, и с тех пор искренне считаю, что ядерное оружие — это что-то посланное нам Всевышним ради того, чтобы спасти человечество. Потому что, в противном случае, если бы не было ядерного оружия, самая глубокая идеологическая и военно-политическая конфронтация в истории человечества, холодная война, закончилась бы Третьей мировой».

Благодарить за нынешнее ощущение безопасности россияне должны, говорит Караганов, Сахарова, Королёва, Курчатова и их соратников.

Вернёмся к США. Согласно ядерной доктрине 2010 года, Америка сохранила за собой право нанесения ядерного удара первой. Правда, сузила перечень ситуаций, которые ведут к подобному использованию ядерного арсенала. В 2010 г. Обама заявил об отказе от применения ядерного оружия против государств, не владеющих подобным оружием — при одном условии: эти страны должны соблюдать режим нераспространения. Также в стратегическом документе было заявлено: «…США не готовы проводить политику, согласно которой сдерживание ядерного удара — единственная цель ядерного оружия». Это говорит о возможном превентивном применении ядерного оружия, пусть и с оговорками, приведёнными выше.

И во время «холодной войны», и после её условного окончания США и НАТО не исключали варианта, предполагающего применение против своих противников ядерного оружия — причём применение его первыми. Доктрина 2010 года сузила перечень, но право применения не изменила.

Между тем Китай почти полвека тому назад объявил о политике неприменения ядерного оружия первым. Затем такую же позицию заняла Индия. Даже Северная Корея — и та придерживается аналогичной позиции. Одно из основных возражений против принятия доктрины неприменения первым, пишет американский журнал «Внешняя политика», строится на том, что противник может «поступить нечестно» и ударить первым. Однако на простой вопрос о возмездии ответа нет. Зачем врагу устраивать ядерную катастрофу самому себе? Ведь угроза гарантированного ответного уничтожения остаётся очень сильным средством сдерживания.

Можно, конечно, назвать политику Обамы логичной. Та же доктрина 2010 года принималась во время растущих тревог по поводу терроризма. А ну, если ядерные бомбы попадут в руки террористов? Президент США в 2010 году сказал : «В Концепции признаётся, что величайшей угрозой США и глобальной безопасности более не является ядерная война между государствами, а ядерный терроризм, осуществляемый экстремистами и процесс ядерного распространения…»

Поэтому нынешнее предполагаемое сокращение ядерных арсеналов логично сочетается с «укрощением» того, что было названо 3 года назад «величайшей угрозой США и глобальной безопасности». Чем меньше ядерного оружия, справедливо замечают в журнале «Внешняя политика», тем меньше и вероятность попадания его в руки террористов.

Для создания идеально чистой логической картины Белому дому не хватает лишь одного пункта. Заявляя о своём праве применить ядерное оружие первыми, США уподобляются своему искусственно взращённому врагу — «Аль-Каиде». Последняя о ядерных правах не заявляет по понятным причинам. Но, по ещё более понятным причинам, в случае «нужды» и при соответствующей возможности, она устроит взрыв первой (речь не обязательно о бомбе: есть и АЭС). Право на первый, пусть и «превентивный», ядерный удар ставит Америку как раз в ряды тех, кто угрожает миру. Подобно «Аль-Каиде».

В феврале 2013 года специалисты агентства начали активно готовиться к ядерной войне. Был запущен проект по защите от радиационного поражения, в том числе и с помощью методик, воздействующих непосредственно на ДНК человека. Речь идёт о новых методах лечения, устройствах и системах, позволяющих смягчить последствия облучения. Основная цель проекта агентства — разработать технологии, которые радикально снизят восприимчивость человеческого организма к высоким дозам радиации. У тех, кого пролечат с помощью новейших технологий, высоки шансы на выживание.

Сегодня усилия учёных направляются по трём направлениям: а) профилактика и лечение после воздействия радиации; б) снижение уровня негативных последствий и предотвращение летального исхода и развития онкологических осложнений; в) моделирование воздействия радиации на организм человека путём исследования на молекулярном и общесистемном уровнях.

Обращение к президенту подписали 18 человек: экс-директор ЦРУ Джеймс Вулси, экс-представитель США в ООН Джон Болтон, бывший командующий корпусом морской пехоты генерал Карл Манди и другие. Аналитик-международник Кирилл Белянинов («Коммерсантъ») считает, что такое обращение стало подтверждением того, что Белый дом и вправду прорабатывает планы сокращения ядерных арсеналов.

Чего испугались 18 мистеров?

Том Ванден Брук («USA Today») напоминает, что военный бюджет США сократится на 500 млрд. $ в течение 10 лет путём секвестра — так называемого «автоматического сокращения». Пентагон предполагает, что до конца текущего финансового года (30 сентября) ему придётся «обрезать» расходы на 46 миллиардов долларов. Бывший министр обороны Леон Панетта заявил, что сокращения сделают из Америки второстепенную военную державу.

Интересно и признание учёного:

Финальные показатели достигнуты США не только благодаря реальным сокращениям вооружений, но и за счет переоборудования части пусковых установок БРПЛ «Трайдент-II» и тяжелых бомбардировщиков В-52Н, указано в заявлении российского МИДа . Российское ведомство при этом уточняет, что не может подтвердить приведение этих стратегических вооружений в непригодное состояние, предусмотренное договором.

Сколько зарядов осталось

— 527 единиц для развернутых МБР, развернутых БРПЛ и развернутых тяжелых бомбардировщиков;

— 1444 единицы боезарядов на развернутых МБР, боезарядов на развернутых БРПЛ и ядерных боезарядов, засчитываемых за развернутыми тяжелыми бомбардировщиками;

— 779 единиц для развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, развернутых и неразвернутых пусковых установок БРПЛ, развернутых и неразвернутых тяжелых бомбардировщиков.

У США, по данным Госдепа на 1 сентября прошлого года , насчитывалось:

— 660 единиц для развернутых МБР, развернутых БРПЛ и развернутых тяжелых бомбардировщиков;

— 1393 единицы боезарядов на развернутых МБР, боезарядов на развернутых БРПЛ и ядерных боезарядов, засчитываемых за развернутыми тяжелыми бомбардировщиками;

— 800 единиц для развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, развернутых и неразвернутых пусковых установок БРПЛ, развернутых и неразвернутых тяжелых бомбардировщиков.

Приглашение к переговорам

Представитель Госдепартамента Хизер Нойерт в заявлении по выполнению договора СНВ заметила, что «исполнение нового СНВ расширяет безопасность США и их союзников, делает стратегические отношения США и России более стабильными, <...> критически важными во время, когда доверие в отношениях снизилось, а угроза недопонимания и ошибочных расчетов выросла». США, как заявила Нойерт, продолжат полностью выполнять новый СНВ. МИД в своем заявлении также подтвердил приверженность договору.

Однако политики и эксперты обращают внимание на то, что будущее договора пора начать обсуждать. «Мы должны сейчас принимать решение о том, что делать с договором, <...> он как бы заканчивается скоро. Мы должны думать, как его продлевать, что там делать», — обращал внимание президент России Владимир Путин 30 января этого года на встрече с доверенными лицами. Прямого ответа от президента США Дональда Трампа на этот вопрос не последовало.

Действующий СНВ истекает в 2021 году, по согласию сторон, как указано в тексте, он может быть продлен на пять лет. Если договор не будет продлен или вместо него не будет заключен новый документ, США и Россия лишатся уникального инструмента взаимного контроля, обращают внимание американские эксперты. По данным Госдепа , с начала действия договора стороны обменялись 14,6 тыс. документов о местонахождении и перемещении вооружений, провели 252 инспекции на местах, 14 встреч в рамках комиссии по договору.

Для того чтобы продлить действие СНВ-3 еще на пять лет, как это подразумевает текст соглашения, Москве и Вашингтону достаточно обменяться дипломатическими нотами. Председатель Совета ПИР-центра генерал-лейтенант запаса Евгений Бужинский сказал РБК, что из-за текущих политических разногласий между Россией и США договориться о принципиально новом соглашении сторонам будет крайне сложно, поэтому продление СНВ-3 на пять лет выглядит гораздо более возможным вариантом развития событий.

Подготовка нового соглашения является реалистичным и даже желательным вариантом при наличии политической воли в Москве и Вашингтоне, но если ее не будет, стороны пойдут на продление действующей версии, уверяет руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Алексей Арбатов.

О чем договариваться

Россия и США сокращали стратегические вооружения три десятка лет, однако выполнение условий по договору СНВ, скорее всего, поставит точку в процессе сокращения ядерных арсеналов, пишет газета The New York Times. Указанные в принятом 2 февраля Обзоре ядерных сил США приоритеты по развитию ядерных вооружений и созданию новых маломощных ядерных зарядов приведут к новой ядерной гонке вооружений, но соревноваться страны теперь будут не по их количеству, а по тактико-техническим характеристикам, пишет издание.

Новая американская ядерная доктрина провозглашает концепцию избирательных ядерных ударов и внедрения систем пониженной взрывной мощности и высокой точности, что потенциально готовит почву для эскалации ядерного конфликта, предупреждает Арбатов. Именно поэтому, считает эксперт, необходимо новое, всеобъемлющее соглашение, которое обратилось бы к проблемам развития высокоточных неядерных систем.

Еще при подготовке действующего договора эксперты с обеих стороны указывали на то, что договорную базу России и США нужно расширить на нестратегическое ядерное оружие, противоракетную оборону и другие чувствительные вопросы.

До сих пор курирующая вопросы сокращения вооружений в Госдепартаменте в ранге и.о. помощника Госсекретаря Анна Фридт еще в 2014 году говорила, что США совместно с НАТО должны в перспективе, когда позволят политические условия, разработать и предложить России свою позицию по нестратегическому ядерному оружию. Нестратегическое (тактическое) оружие отличается небольшой мощностью, к таким вооружениям относят авиационные бомбы, тактические ракеты, снаряды, мины и другие боеприпасы местного радиуса действия.

Для России вопрос нестратегического ядерного оружия является таким же принципиальным, как и тема противоракетной обороны для США, отмечает Бужинский. «Тут имеется взаимные табу, и уступать в сферах, где у одной из сторон есть преимущество, никто из них не готов. Поэтому в обозримой перспективе речь может идти лишь о дальнейшем количественном сокращении. Обсуждение качественных характеристик вооружений в переговорном процессе — предложение давнее, но в текущих условиях граничит с фантастикой», — говорит он.

Бывший министр обороны США Уильям Перри сказал РБК, что в следующем договоре об СНВ следует ввести ограничения для всех типов ядерных оружий — не только стратегических, но и тактических: «Когда люди говорят о том, что такое ядерный арсенал сегодня, — они имеют в виду около 5000 боеголовок на вооружении, что уже и так довольно плохо. Но у нас в США есть еще пара тысяч ядерных снарядов на складах, которые так же могут быть использованы. И такие снаряды есть не только в США, но и в России, так называемое тактическое ядерное оружие».

Расширение же числа участвующих в сокращении ядерных арсеналов сторон, по мнению Бужинского, маловероятно, поскольку другие ядерные державы — Великобритания, Франция, КНР — логичным образом потребуют от Москвы и Вашингтона сначала сократить число боеголовок до их уровня, прежде чем вступать в какие-либо соглашения.

Новое соглашение, по словам Арбатова, должно учесть темы, которые составители СНВ-3 обошли стороной. В первую очередь это системы ПРО и развитие высокоточных систем неядерного оснащения большой дальности. «Трех лет для подготовки нового соглашения на базе уже имеющегося дипломатам вполне хватит: СНВ-3 был согласован за год, договор СНВ-1 был подписан в 1991 году после трех лет работы практически с нуля», — резюмирует Арбатов.