Людовик XV Французский. Внутреннее развитие. Внутренняя политика. Правление Людовика XV

В субботу 15 февраля 1710 года Людовик XIV был разбужен в семь часов утра, то есть на час раньше обычного. Король поспешил одеться, после чего отправился к герцогине Бургундской. Ждать почти не пришлось: в восемь часов, три минуты и три секунды королева родила принца, которого назвали Людовиком и присвоили титул герцога Анжуйского.

До семи лет за ним следила герцогиня Вантадур, а 15 февраля 1717 года его наставниками стали маршал Вильруа и епископ Флери, известный своей ученостью и набожностью. Тем не менее, воспитание не дало блестящих результатов, поскольку Вильруа и Флери больше интересовали интриги и дела политики, нежели образование юного короля.

"Король думает лишь об охоте, игре, о вкусной еде и о том, чтобы оставаться в пределах этикета, - писал маршал де Вайяр. - Он ни на кого не обратил пока свой прекрасный юный взор. Между тем в свои четырнадцать с половиной лет он сильнее и развит более любого восемнадцатилетнего юноши, и прелестнейшие дамы не скрывают, что они всегда к его услугам".

Юный монарх отличался редким целомудрием. Однажды, например, он прогнал из Версаля камердинера, который осмелился принять в его апартаментах любовницу.

Наконец пришло время подыскать Людовику XV королеву. Был составлен список европейских незамужних принцесс. Выяснилось, что на французский престол могли претендовать семнадцать.

Выбор пал на Марию Лещинскую, дочь экс-короля Польши, Станислава. Когда портрет Марии был представлен королю, Людовик XV не смог скрыть своего восхищения и объявил Совету, что согласен жениться на полячке.

5 сентября 1725 года Мария торжественно прибыла в Фонтенбло. Свадебная церемония состоялась в часовне и была столь продолжительной, что юная невеста потеряла сознание.

Восхитительный медовый месяц пятнадцатилетнего Людовика XV длился... три месяца. Король каждый вечер отправлялся на половину Марии и наслаждался ее обществом. Он был очарован прелестями королевы, та отвечала безграничной страстью. Она писала отцу: "Никто никогда не любил так, как я его люблю..."

Людовик XV проводил свободное время на охоте и доставлял удовольствие королеве. Его старания не пропали даром: Мария Лещинская родила на свет двух девочек-близнецов в 1727 году, через год - дочку, в 1729-м - дофина, затем герцога д"Анжу (1730), мадемуазель Аделаиду (1732), мадемуазель Викторию (1733), мадемуазель Софи (1734), мадемуазель Терезу-Фелисите (1736), мадемуазель Луизу-Мари (1737).

С 1732 года королева испытывала вполне понятную усталость: "Что за жизнь! Все время спать с королем, быть беременной и рожать!" Король был оскорблен этим заявлением, тем не менее, продолжал вести добродетельную жизнь, пока не встретил Марию-Юлию де Майи - старшую из пяти дочерей маркиза де Несля. Это была нежная, очаровательная, чувственная женщина. Ей, как и королю, было двадцать два года. Уже на втором свидании Людовик XV изменил королеве. Эта связь долго держалась в тайне. В течение трех лет де Майи в назначенный час поднималась по золоченым лестницам, ведущим в скрытые от глаз кабинеты. Так продолжалось до тех пор, пока две дамы случайно не раскрыли секрет. Когда Мария Лещинская узнала об измене мужа, она едва не потеряла сознание и закрылась в своей комнате. Все попытки к примирению со стороны Людовика XV ни к чему не привели. Тогда он пообещал жене больше никогда не появляться в ее спальне. Королева была на втором месяце беременности и надеялась, что рождение сына погасит ссору. Однако в июне 1737 года родилась еще одна дочь. Раздраженный монарх, оставив всякий стыд и сдержанность, стал открыто появляться с де Майи.

Людовик XV был меланхоличным, сдержанным, скрытным и, по словам одного историка, "равнодушным к развлечениям". Молодая герцогиня, чтобы развлечь его, принялась устраивать увеселительные ужины - неизменно пикантные, полные выдумки. Они проходили в небольших, специально для того приготовленных апартаментах. Эти интимные, мило убранные комнаты сообщались с комнатой его величества посредством потайных дверей. Быть приглашенным на такой ужин считалось особой милостью. Ужин вскоре превращался в оргию: дам раздевали, и каждый мужчина старался доказать им свое расположение. Потом опять пили. На рассвете приходили слуги и доставали из-под стола монарха и приглашенных им молодых женщин, прошедших по кругу. Эти вечеринки были лишь началом распутной жизни Людовика XV. Однако мадам де Майи доставались лишь символические подарки... Не склонная к интригам, она не просила большего.

В декабре Людовик XV после длительного перерыва провел ночь с Мари ей Лещинской и проявил себя, судя по словам столпившихся за дверями слуг, настоящим мужчиной. Но сближение с супругой на том и закончилось, и король вернулся к мадам де Майи. Но вскоре похождения короля вылились в неприятные последствия. Летописец Барбье свидетельствует: "Король чувствует себя лучше. Но на охоту он еще не ходит. По слухам, у него сифилис, - ведь Башелье, его первый камердинер, тайно приводил ему каких-то девушек, а тут уж не до уважения королевской особы..." Этой болезнью его наградила дочь мясника де Пуасси, которая, в свою очередь, подхватила ее от дворцового стражника во время народного гулянья.

В конце 1738 года мадам де Майи представила двору свою сестру Полин-Фелисите де Несль, которая была на два года ее моложе. Эта очаровательная особа покинула монастырь с ясным намерением заменить старшую сестру, пленить сердце короля и править Францией.

Она тотчас же приступила к делу, и, несмотря на то, что в ней не было ничего соблазнительного, ей удалось стать любовницей Людовика XV. Весной 1739 года она появилась в опере на балу, переодетая в пастушку, рядом с королем в костюме летучей мыши.

В то время как мадам де Майи оплакивала свою судьбу в парижском особняке, для новой фаворитки подыскивали мужа. Им стал Феликс де Винтимиль, внучатый племянник архиепископа Парижа. Вечером после свадьбы юная чета направилась в мадридский замок. Но Винтимиль, получивший двести тысяч ливров за этот фиктивный брак, лишь сделал вид, что отправляется на брачное ложе. На самом деле в супружеской постели его заменил Людовик XV.

С этого дня мадам де Винтимиль следовала за королем повсюду, а Людовик XV осыпал ее подарками. В мае 1740 года он подарил ей небольшой замок де Шуази, который стал часто посещать.

В замке любовники проводили все время в постели. Мадам де Винтимиль отличалась бурным темпераментом, и король, как писал один мемуарист, "засыпал лишь после того, как семь раз докажет ей мощь своего скипетра". Даже те, кто желал бы, чтобы Людовик XV больше рвения проявлял в государственных делах, гордились неутомимостью короля в постели... Всеобщей радости не было предела в тот день, когда стало известно, что фаворитка во время одной из таких встреч устала раньше своего любовника.

Мадам де Винтимиль благодаря заботам короля родила 1 сентября 1741 года прелестного мальчика, ему был дарован титул графа де Люка. Фаворитка могла бы рассчитывать на самое блестящее будущее, если бы ее не унесла после родов внезапная лихорадка. Король снова обратил внимание на мадам де Майи, однако уже в начале 1742 года заинтересовался третьей сестрой де Несль - герцогиней де Лорагэ. Эта юная особа не была очень красива, но обладала, как писал историк того времени, "приятной полнотой форм". Именно женщины этого типа считались особенно привлекательными в XVIII веке...

Людовик XV испытывал к ней влечение, удивлявшее придворных. Он любил ее на скамьях, диванах, креслах, лестничных ступенях. Герцогиня, явно испытывавшая слабость к подобного рода времяпрепровождению, "позволяла королю" все, издавая при этом радостные вскрики. Монарх предавался с ней не столь невинным удовольствиям. Однажды он потребовал, чтобы мадам де Майи присоединилась к ним, желая "спать между двумя сестрами", чьи прелести представляли явный контраст. Подобная вариация доставила Людовику XV лишь скромное развлечение, и он заскучал как прежде. В конце концов он пресытился герцогиней де Лорагэ, не отличавшейся особым умом, и, дабы избавиться от нее, но так, чтобы она всегда находилась поблизости, назначил ее фрейлиной дофины...

Осенью 1742 года мадам де Майи показалось, что она обладает достаточной властью, чтобы вмешиваться в политику. Увы! В ноябре было перехвачено письмо маршала де Бель-Иля маршалу де Майбуа. В нем содержались прозрачные намеки на роль фаворитки. Людовик XV пришел в ярость и быстро избавился от своей любовницы.

Желая продолжить удачно начавшийся турнир, он обратил свой взор на четвертую сестру де Несль, жену маркиза де Флявакура. Супруг ее был безумно ревнив, и королю не удалось увлечь ее в свою постель. Ревнивый муж, прознав про намерения Людовика XV, пригрозил жене расправой, если она поведет себя так, "как ее шлюхи сестры". Разочарованный монарх остановил свой выбор на последней сестре де Несль - Мари-Анне, вдове маркиза де Ла Турнеля.

Однажды после полуночи, переодевшись врачом, король отправился к ней в сопровождении герцога де Ришелье. Перед тем как взойти на королевское ложе, молодая женщина выдвинула свои условия. Она потребовала немедленно и публично отослать свою сестру, мадам де Майи, и возвести себя в статус официальной любовницы, какой была покойная мадам де Монтеспан. Она потребовала еще многое: "...прекрасные апартаменты, достойные ее положения, ибо не желала, как ее сестры, ужинать и тайком заниматься любовью в маленьких комнатах. Свой двор и чтобы король открыто приходил к ней ужинать. В случае недостатка в деньгах она желала получать их в королевской казне с правом собственной подписи. А если она забеременеет, то не будет скрывать этого, и дети ее будут считаться законными".

Людовик XV был сильно влюблен - он согласился на эти условия, и 17 января 1744 года палаты парламента узаконили королевский дар: герцогство де Шатору передавалось во владение мадам де Ла Турнель. Судя по документам, мадам де Ла Турнель получила этот подарок за услуги, оказанные королеве.

В марте 1744 года, подстрекаемый королем Фредериком II, король Франции вынужден был объявить войну Марии-Терезии Австрийской, Англии и Голландии. Неприятель в любой момент мог захватить французскую территорию. Тогда мадам де Шатору явилась к Людовику XV и дала ясно понять, что королю пришло время стать настоящим властителем, заняться военными делами и возглавить армию.

Это обращение тронуло монарха. Через месяц он отправился во Фландрию. Но поскольку не мог расстаться с мадам де Шатору, то взял ее с собой, что породило множество сплетен. Людовик XV распорядился, чтобы герцогине выделили соседний с его резиденцией особняк с тайными ходами, от одного особняка к другому.

В начале августа 1744 года после изысканного ужина герцог Ришелье устроил так, чтобы король оказался в спальне наедине с мадам де Шатору и ее сестрой мадемуазель Лорагэ, предусмотрительно закрыв за ними дверь. На следующий день Людовик XV слег с лихорадкой. Монарх, опасаясь скорой смерти, послал за духовником.

Епископ Суассонский Фитц-Джеймс заявил, что "законы церкви запрещают причащать умирающего, если его сожительница находится в городе", и просил короля отдать приказ об отъезде сестер.

Людовик XV скрепя сердце согласился. Как только эти дамы покинули город, епископ Суассонский дал разрешение соборовать монарха. Однако через неделю королю стало лучше. Эта новость вызвала ликование в народе, тут же прозвавшего его Любимым.

Людовик XV вернулся в Париж. И, как только к нему вернулись силы, поспешил к мадам де Шатору, отлученной от двора, и просил ее вернуться в Версаль. В ответ герцогиня потребовала изгнать лиц, виновных в ее опале. Король, горевший желанием возобновить близость с герцогиней, принял все ее условия. Увы, через две недели после бурно проведенной ночи фаворитка Людовика XV умерла.

После смерти мадам де Шатору Людовик XV растерялся. Исчерпав женские ресурсы семьи де Несль, он не знал, где ему искать любовницу. Коридоры Версаля наполнились красотками, любыми способами пытавшимися привлечь внимание короля.

В конце февраля 1745 года в Версале состоялся бал-маскарад. В два часа ночи король сделал комплимент юной красавице в одеянии Дианы-Охотницы. Его сразу же окружила толпа. Было замечено, что прекрасная Диана заигрывала с королем. Сильно заинтригованный, Людовик XV пошел за ней следом. Вот тут-то таинственная Охотница сняла маску - и все узнали мадам Ле Норман д"Этиоль...

"Продолжая рассыпать все уловки кокетства, - писал Сулави, - она затерялась в толпе, но из виду не скрылась. В руке у нее был платок, и то ли случайно, то ли специально она его обронила. Людовик XV торопливо поднял платок, но... он не мог пробраться к его владелице и со всей учтивостью, на какую был способен, бросил ей этот изящный комочек. В зале раздался смущенный шепот: "Платок брошен!.." Все соперницы потеряли последнюю надежду".

М-м д"Этиоль звали Жанна-Антуанетта Пуассон. Она была необыкновенно хороша собой. После эпизода с оброненным платком ей не пришлось долго ждать. Людовик XV приказал Бине, своему камердинеру, доставить ее - она была кузиной Бине - в Версаль. Разумеется, вскоре она очутилась в самой широкой постели государства. Увы! Бывают ситуации, когда даже монархи бессильны... У Людовика XV случилась внезапная слабость, и он, по выражению Морца, "дал осечку". К счастью, через несколько дней король восстановил силы и смог на той же широкой постели доказать мощь переполнявших его чувств... Людовик XV был очарован мадам Пуассон. Сулави писал: "Несмотря на природную холодность, у красавицы был весьма прихотливый характер". Но мадам д"Этиоль, против которой был настроен весь двор, дофин, духовенство, министры, боялась потерять все, так и не став фавориткой. Тогда она написала Людовику XV: у нее такой ревнивый муж, злые люди непременно расскажут ему об измене, он жестоко ее накажет. Она просит у короля защиты... Простодушный король предложил ей укрыться в Версале. Она не заставила себя упрашивать... Пока она устраивалась в апартаментах, принадлежавших ранее мадам де Майи, мсье де Турнхем, бывший, разумеется, ее союзником, отправился к мсье Ле Норману д"Этиолю и объявил, что его жена стала любовницей короля. В страшном отчаянии супруг вынужден был покинуть Париж. Счастливый Людовик XV не мог отказать ей ни в чем. Он купил для нее титул маркизы Помпадур, земли в Оверне с двенадцатью тысячами ливров дохода, назначил фрейлиной королевы и, наконец, признал "официальной фавориткой". Новоиспеченная маркиза была в восторге. Осуществились самые смелые ее мечтания. Однако роль фаворитки короля казалась слишком незначительной - она желала участвовать в управлении государством.

"Если бы она не вошла тогда в жизнь Людовика XV, - убежден Пьер де Нольха, - события развивались бы совсем в другом направлении: другая политика в вопросах финансовых, религиозных, а быть может, и в дипломатических отношениях. С этого времени женщина - умная и к тому же умеющая пользоваться своим умом - подчинила себе монарха, властителя королевства, относившегося к власти ревностнее, чем сам Людовик XIV". В конце концов этот недостаток ее темперамента стал общеизвестен, и многие женщины воспряли духом. Одна из них, мадам де Куазен, доставила мадам де Помпадур некоторое беспокойство. Однажды вечером в Марли обе женщины обменялись колкостями, что развеселило всех собравшихся. Маркиза вернулась в свои апартаменты не в себе, выбитая из колеи - почти в отчаянии. Мадам де Помпадур не ошиблась: король стал любовником мадам де Куазен и, кажется, находил в этом удовольствие. Оскорбленная фаворитка прибегла к услугам почтмейстера Жанеля. Однажды она вручила ему листок и повелела: "Вставьте эти строки в отрывки из писем, которые подаете королю". А было там вот что: "Это верно, что у нашего монарха появилась подружка. Лучше бы он оставил прежнюю. Она тихая, никому не делает зла и, уже скопила состояние. Та, о которой говорят, знатного происхождения и потребует привычного блеска. На нее придется тратить миллион в год - расточительность ее известна, - содержать приближенных к ней герцогов, вое питателей, маршалов, ее родных... Они заполонят королевский дворец и заставят дрожать министров".

Людовик XV, будучи скупым, быстро оставил мадам де Куазен. Через несколько дней мадам де Помпадур говорила подруге: "Эта великолепная маркиза просчиталась - напугала короля своей привычкой к роскоши. Она постоянно просила у него денег... Представляете, чего ему стоит подписать вексель на миллион, ведь он с трудом расстается с сотней луидоров!"

Однако со временем политические интриги, бессонные ночи, заботы лишили всесильную мадам де Помпадур прежней свежести, что не укрылось и от Людовика XV. Несколько месяцев монарх утешался с разными любовницами, предпочитая девственниц, если это было возможно, которых тайно приводили ему друзья. Тайная полиция вскоре сообщила маркизе об этих королевских шалостях. Оценив опасность, она "решила удержать Людовика XV возле себя, во что бы то ни стало, став наперсницей его увлечений". Помочь ей справиться с этой задачей суждено было совершенно случайно одной необычной личности, объявившейся в Париже. Речь идет о двадцатипятилетнем итальянце, который только и думал, что о девушках. Его звали Казанова.

Однажды этот молодой человек познакомился с очаровательной Луизон Морфи, служившей моделью Буше. Казанова так в нее влюбился, что заказал одному немецкому художнику ее портрет. Живописец изобразил ее обнаженной. Художник этот, оказавшись в 1753 году в Версале, показал копию портрета месье де Сен-Кентену. Именно этот придворный подыскивал утешительниц для королевской постели. Он решил, что такая красотка могла бы подойти королю, и показал ему портрет. Изображение пленило Людовика XV, и он выразил желание поближе познакомиться с оригиналом. По его приказу Луизон, предварительно отмытая сестрой - та получила за нее тысячу экю, - была доставлена на следующее утро в небольшой павильон в Версале. Уже вечером у Луизон была квартира в маленьком домике недалеко от дворца, и король с наслаждением приступил к ее образованию.

Маленький домик, в который король поселил Луизон, не оставил без внимания ни один писатель революции. Мы имеем в виду общеизвестный Олений парк. На протяжении двух столетий об этом уголке рассказывали, писали и придумывали самые невероятные вещи. Большинство историков утверждали, что там был гарем, и объясняли это название чудовищными оргиями, которые там устраивал Людовик XV. На самом деле Олений парк - это старое название Версальского квартала, построенного во времена Людовика XV на месте парка с дикими зверями времен Людовика XIII. В 1753 году, когда Людовик XV искал скрытое от посторонних глаз место для встреч, он выбрал домик в этом квартале. Там он и поместил Луизон Морфи - с дамой для охраны и слугой. Девушка прожила в этом доме около двух лет. Однажды вечером, в 1756 году, решив, что ей все позволено, она спросила короля: "Как там поживает старая кокетка?" Людовик XV подпрыгнул - он не терпел неуважительного отношения к маркизе. Через три дня мадемуазель Морфи, несмотря на то, что уже успела родить Людовику XV дочь, навсегда покинула маленький домик в Оленьем парке. Ее заменила ее двадцатилетняя сестра Брижитт, затем в маленьком домике жили поочередно мадемуазель Робер, мадемуазель Фукэ и мадемуазель Эно... Впоследствии Людовик XV не удовлетворялся содержанием одной любовницы. Он покупал у родителей совсем еще девочек (так как боялся заразиться некоторыми смертельными болезнями, такими как золотуха) и образовал "резерв наложниц". Маленьких девочек от девяти до двенадцати лет, привлекших своей красотой внимание полиции, покупали у родителей и переселяли в Версаль. Там Людовик XV проводил с ними долгие часы. Ему нравилось раздевать их, купать, наряжать. Он сам заботился о преподавании им основ религии, обучал их чтению, письму и молитвам.

Девочки-подростки находились в разных местах. Для их размещения король купил в квартале Олений парк другие дома, оставшиеся незанятыми.

Пока мадам де Помпадур занималась политическим образованием, король с не меньшим воодушевлением развлекался с юными девственницами, которых для него собирали в Олений парк. Тщеславные родители стали особенно заботиться о добродетели своих наследниц, чтобы услужить потом его величеству. Возникла жестокая конкуренция. Некоторые делали даже вполне деловые предложения - эти новоявленные коммерсанты прилагали своеобразные "гарантийные свидетельства". Вот, к примеру, письмо одного отца семейства: "Ведомый горячей любовью к священной королевской персоне, я имею счастье быть отцом очаровательной девушки, настоящего чуда свежести, красоты, молодости и здоровья. Я был бы счастлив, если бы Его Величество соблаговолил нарушить ее девственность. Подобная милость была бы для меня ценнейшим вознаграждением за мою долгую и верную службу в армии короля..." Через несколько дней она уже была в маленьком домике Оленьего парка.

В 1756 году началась Семилетняя война, одна из самых разрушительных в истории Франции. Чтобы вести войну, нужно было иметь много денег. Поэтому пришлось ввести новые налоги. Народ взбунтовался, обрушив свой гнев сначала на маркизу де Помпадур, а затем и на Людовика XV, который "шел на поводу у фаворитки". 5 января 1757 года, когда король садился в карету и собирался выехать из Версаля, из толпы выскочил мужчина, оттолкнул стражу, придворных и бросился на короля. Ему удалось нанести удар ножом с двумя лезвиями, но он только легко ранил монарха. 28 марта преступник по фамилии Дамьен был казнен самым изощренным способом, а Людовик XV, едва оправившийся от потрясения, снова зачастил в Олений парк.

Весной 1764 года маркиза де Помпадур серьезно заболела. Несмотря на заботы Людовика XV, состояние ее здоровья ухудшилось настолько, что она перестала интересоваться политикой и полностью посвятила себя жизни душевной.

Вопреки свидетельствам иных историков смерть мадам де Помпадур глу боко опечалила Людовика XV. Маркиза вот уже десять лет, как не была его любовницей, но ей удалось стать ему советчицей, премьер-министром и лучшим другом. Она стала необходима Людовику XV. Вечером того же дня во исполнение закона, запрещающего оставлять труп в королевском дворце, тело фаворитки на носилках перенесли в Эрмитаж. Двумя днями позже, когда останки мадам де Помпадур вывозили из Версаля в Париж, шел проливной дождь. Людовик XV не мог следовать за кортежем - он смотрел на процессию из окна: "Это единственные почести, которые я смог ей оказать". В это время у Людовика XV, оставившего мадемуазель де Роман, утомившую короля своими интригами, появилась очаровательная любовница - восхитительная девочка по имени Луиза Тирселэн. Эта юная особа, моложе короля на тридцать шесть лет, обладала неуемным темпераментом. Людовик обязан ей многими прекрасными ночами. Однако стать признанной фавориткой из-за своей юности девушка не могла. Поэтому придворные дамы старались привлечь внимание короля всеми данными им природой средствами. Одной из них, мадам д"Эспарбэ, повезло, и она заменила малышку Тирселэн. Число ее любовников было столь впечатляющим, что она получила прозвище Мадам Версаль, поскольку "весь город перебывал в ее постели". Она, возможно, была бы объявлена официальной любовницей, если бы не вмешался министр герцог де Шуазель, видевший в ней опасность.

Мадам де Грамон и мадам де Майе Брезе на несколько месяцев заменили ее. Но эти женщины, несмотря на их богатый опыт и красоту, не смогли удовлетворить пыл короля. Пресытившись, Людовик XV уже не интересовался придворными дамами. Очаровать его можно было лишь чем-то необычным. Недели напролет гонцы рыскали по всем провинциям в поисках юной особы, еще не повзрослевшей и в то же время уже достаточно испорченной, чтобы разбудить чувства короля. В начале 1765 года графу дю Барри пришла в голову мысль избавиться в пользу короля от надоевшей любовницы. Ее звали мадемуазель Ланж: двадцать пять лет, очаровательное личико, великолепное тело, опыт - и весьма легкий нрав. Граф дю Барри уступал ее своим друзьям, когда оказывался несостоятельным должником... Звали ее Жанна Бекю. В пятнадцать лет она почему-то взяла имя Манон Лансон и обратила взор к любовным утехам. Некий прелат преподал ей первые уроки наслаждения. Наконец, когда она работала в одном сомнительном заведении, ее заметил граф дю Барри и, восхищенный ее красотой, поселил девушку у себя. В течение нескольких лет граф эксплуатировал прелести своей протеже. Он "одалживал" ее на ночь и герцогу де Ришелье, и маркизу де Вильруа... При поддержке де Ришелье и первого камердинера короля графа Лебеля Манон оказалась среди женщин, прогуливающихся по двору с надеждой обратить на себя внимание Людовика XV. Наконец девушке повезло: король ее заметил и был очарован. Через два часа она лежала в его постели. Первый раз в жизни Людовику XV показалось, что женщина увидела в нем мужчину, а не короля. Предыдущие его любовницы не могли избавиться от... уважения к нему. Манон же позволила себе всевозможные дерзости. Новая для него, живая и непосредственная манера молодой женщины восхитила короля.

В дальнейшем Манон, поселившаяся в малом павильоне, умудрялась каждую ночь изобретать новые утехи, способные оживить увядшие чувства короля, - и возбудила у него подлинную страсть.

23 июля 1768 года состоялась свадьба брата графа дю Барри, Гийома, и Манон. По этому случаю было сделано фальшивое свидетельство о рождении: Жанна Бекю превратилась в дочь некоего Жан-Жака де Вобернье. Вся церемония была обычным фарсом. В контракте оговаривалось, что супруги никогда не должны жить как муж и жена; нотариусами были официально заверены титулы, которыми в течение многих лет незаконно пользовалась дю Барри. "Именно тогда эта семья стала знатной и известной. Неожиданно появились три графа, графиня и виконт - так появляются и растут ночью грибы".

Сделавшись титулованной любовницей, мадам дю Барри, отдававшаяся когда-то за несколько экю в галереях Пале-Рояля, стала держать свой дом, завела интенданта, первого камердинера, парикмахера, двух косметистов, трех портних, кучеров, курьеров, лакеев, дворецкого, офицера охраны, гардеробную прислугу, горничных и даже негра - знаменитого Замора. Король назначил ей содержание в миллион двести тысяч франков ежегодно, что равнозначно примерно пятидесяти миллионам старых франков; осыпал ее драгоценностями. Подобная роскошь и непомерные расходы на фоне общей нищеты в королевстве возмутили народ, сочинявший по этому поводу памфлеты и песни. Вскоре в народе появилась третья причина недовольства фавориткой: ее обвиняли в том, что она похотью утомляла короля, давала ему возбуждающие средства, дабы он всегда находился в прекрасной форме. Говорили, что она заставляла Людовика XV глотать шпанских мух, какой-то сироп и масло гвоздики. Употребление возбуждающих средств было тогда привычным. Король сам охотно пользовался ими, чтобы завоевать благосклонность дамы. Де Ришелье писал: "Старому развратнику приходилось иметь дело со специально подобранными девушками. Похоть иногда вынуждала его прибегать к уверткам, чтобы соблазнить тех, которые были добродетельны или верны своим любовникам. Именно так он добился расположения некоторых знатных дам и покорил мадам де Сад. Он предложил ей чудесные пастилки, куда добавил порошок шпанских мух. Он сам съел их и дал своей подруге, доведя ее желание до бешенства. Она предалась удовольствиям, которые мы не беремся описывать. Король в конце своего правления позволил себе несколько раз подобное развлечение. Несколько придворных дам умерли от последствий этих постыдных оргий".

Позже во всех этих извращениях обвинили мадам дю Барри. Ее страсть к любовным утехам восхищала Людовика XV, и однажды он поделился с Ришелье: "Я в восторге от вашей мадам дю Барри, это единственная женщина во Франции, которая знает секрет - как заставить меня забыть о моем шестидесятилетнем возрасте".

В апартаментах дю Барри проходили собрания министров, послы оказывали ей королевские почести, а советники приходили к ней за советом. Это немыслимое возвышение возмутило многих придворных. Они решили избавиться от графини, найдя ей замену. Сначала они попытались уложить в постель короля принцессу Монако. Молодая женщина надела очень открытое платье, в котором "почти полностью была видна ее самая красивая в мире грудь", и отправилась к Людовику XV. При виде короля красавица присела в глубоком реверансе, так что грудь ее выскочила из корсажа. Монарх с разгоряченным взором поднял ее и "поцеловал клубнички, неожиданно выросшие на его пути". Подобное начало обнадежило принцессу Монако. Не сомневавшаяся в силе своих чар, она быстро улеглась на софу и закрыла глаза. Через несколько минут принцесса снова открыла глаза, чтобы посмотреть, чем занимается король. Заложник собственной репутации, Людовик XV с грустью смотрел на нее. Решив, что он не смеет посягнуть на ее добродетель, она поощрительно улыбнулась ему и бросила страстный взгляд, Людовик вздохнул и уселся на край софы. Он подарил ей несколько любезных, ничего не значащих ласк, вежливо попрощался и ретировался. Жестоко оскорбившись, молодая женщина, не теряя времени, закатила жуткую сцену тем, кто выставил ее на посмешище. Вместо ответа они упрекнули ее в неумении взяться за дело и принялись искать новую замену фаворитке дю Барри. Нашли молодую англичанку. Она продвинулась не дальше принцессы Монако: Людовик XV оказал ей небольшую любезность на углу дивана и вскоре о ней забыл. Настала очередь жены музыканта, мадам Бэш - ей достались лишь "жалкие прикосновения", и она, затаив на сердце зло, вернулась к мужу. Попытки увести у нее любовника вскоре стали известны дю Барри. Она обеспокоилась, даже испугалась. Возраст короля, неуемные, давно ставшие привычными удовольствия... Дю Барри не могла надеяться, что ее чары смогут навсегда удержать такого непостоянного и к тому же утомленного любовника. Монарх несколько раз дружески разговаривал с принцессой де Ламбаль. Однажды в присутствии своей любовницы он восхитился ее изяществом. Графиня дю Барри высказала ему свои претензии и пожаловалась, что до нее дошли слухи о намерении короля жениться на принцессе. Король, оскорбленный подобным упреком, вызывающе заявил: "Мадам, я мог бы сделать еще хуже!" Дю Барри почувствовала укол в самое сердце и застонала от обиды. Графиня поделилась своими печалями с аббатом Террэ. Тот по-дружески посоветовал ей: "Брать пример с мадам де Помпадур: приноравливаться к меняющемуся вкусу монарха, стать сводницей и время от времени знакомиться с какой-нибудь юной особой, способной удовлетворить развращенное сердце короля". Выдвигая это предложение, аббат надеялся сделать любовницей короля одну из своих незаконнорожденных дочерей, мадам д"Амерваль, и вытеснить дю Барри. Но план этот провалился: Людовик XV несколько дней наслаждался этим "лакомым кусочком"... и вернулся к своей фаворитке.

Дю Барри не почивала на лаврах. Следуя советам де Террэ, она решила привязать короля, став наперсницей его удовольствий. Графиня, закрывая в 1768 году маленькие домики Оленьего парка, составила для своего любовника целый гарем. Отдав королю для начала свою племянницу мадемуазель Турнон, она перезнакомила его почти со всеми актрисами "Комеди Франсэз" (среди прочих - с матерью мадемуазель Марс). Но актрисы были лишены воображения, и поведение их в постели оставляло желать лучшего. Фаворитка привела в Версаль очаровательную мадемуазель Рокур, актрису по профессии и любовницу по призванию. Эта страстная дама была настолько известна своим бесстыдством, что заслужила прозвище Великой Волчицы. С первой же встречи ее пыл и изобретательность привлекли Людовика XV.

Весной 1774 года король опасно заболел. Врачи определили оспу. По мнению одного из мемуаристов, этой болезнью он был обязан "непомерному удовольствию, испытанному им в Трианоне, где он развлекался с красивой шестнадцатилетней девушкой, предоставленной ему графиней дю Барри. Бедняжка, сама того не ведая, носила в себе вирус этой смертельной болезни, поразившей ее на день позже, чем короля, - она умерла в три дня". И несмотря на все усилия лекарей, кровопускания, лекарства, Людовику XV становилось все хуже. 5 мая ему стало совсем плохо, а 10 мая, около часу дня, он скончался.

В 1715-м, когда Людовик XIV ушел из жизни, стали очевидны разрушительные последствия его амбициозной внутренней и внешней политики. Войны, практически непрерывно шедшие на протяжении 25 лет, настолько истощили государственную казну, что преемники Короля-Солнца испытывали острую нехватку средств до самого конца XVIII века. Численность населения сокращалась. В неурожайные годы начинался голод. К концу своего многолетнего правления монарх полностью утратил популярность.

С другой стороны, в эту эпоху Франция обрела особый статус в европейской культуре. Авторитарные методы управления государством и роскошь версальского дворца на долгие десятилетия стали образцами для других европейских монархов. Французский стиль интерьеров повсеместно вошел в моду. Французские писатели заняли место в авангарде европейской литературы. Французская королевская династия взошла на испанский престол. Среди государств атлантического региона Франция постепенно становилась главным соперником Великобритании.

На следующий год после смерти Людовика XIV французские власти приступили к оздоровлению финансового положения. Шотландский финансист Джон Ло убедил регента герцога Орлеанского провести реформу банковской системы. В 1705-м был опубликован его труд "Деньги и торговля. Предложение об обеспечении народа деньгами" – одна из первых работ, посвященных теории монетаризма. По замыслу Ло, учреждение государственного банка, печатающего банковские билеты, должно было способствовать оздоровлению экономики. При активной поддержке герцога Орлеанского в 1716 году был создан Banque Générale. Первоначально Banque Générale представлял собой частный банк, но его активы на три четверти состояли из государственных казначейских билетов. В следующем году для содействия развитию французской колонии в Луизиане Ло приобрел торговую компанию Миссисипи (Mississippi Company) и реорганизовал ее в акционерное общество, которое получило название Западная компания (Compagnie d"Occident). Французское правительство предоставило Западной компании монополию на торговлю с Вест-Индией и Северной Америкой. В 1718-м Banque Générale стал государственным банком.

Поглотив компании, ведущие торговлю с Ост-Индией, Китаем и Африкой, Западная компания привлекала растущее число инвесторов. В 1720-м Западная компания была объединена с банком. Под контролем Ло также находились монетный двор и налоговое ведомство. Ему были предоставлены полномочия принимать решения о выпуске акций и печатать банкноты. На первом этапе предприятие было очень успешным. В это время Ло печатал не обеспеченные золотом банкноты, которые использовались для приобретения акций Западной компании и выплаты дивидендов. Благодаря спекулятивному ажиотажу акции Ло выросли в цене в 36 раз – с 500 до 18 000 ливров. В конце 1720-го французское правительство было вынуждено признать, что банкноты, выпущенные Banque Générale, не полностью обеспечены металлическими деньгами. Созданная Джоном Ло система потерпела крах, когда обладатели банкнот в массовом порядке пожелали обменять их на монеты. Стоимость выпущенных банкнот упала вдвое. К концу 1720-го герцог Орлеанский уволил Ло со всех занимаемых им постов, все его инициативы в области финансовой политики были ликвидированы. Шотландский финансист покинул Францию и отправился в Венецию, где умер в бедности девять лет спустя. Негативные последствия реформы банковской системы стали причиной глубокого недоверия французских властей к национальным банкам, наделенным правом печатать банкноты. Banque de France был основан в 1800 году с большим отставанием от других европейских государств.

После завершения Войны за испанское наследство Франция и Великобритания эпизодически сотрудничали друг с другом в различных областях международной политики и экономики, что во многом объяснялось сходством взглядов их политических лидеров – кардинала Флери и Роберта Уолпола. Оба политических деятеля полагали, что мир является необходимым условием роста национального благосостояния. Отставка Уолпола в 1742 году и смерть Флери в 1743-м положили конец непродолжительному периоду мирного сосуществования. В отношения между двумя державами вернулась враждебность. В марте 1744-го Франция объявила войну Великобритании и занялась подготовкой планов вторжения – французские власти поддержали Молодого Претендента Карла Эдуарда Стюарта. Однако сильно пострадавший от шторма французский флот был непригоден для реализации этих планов, а в следующем году французская армия выполняла другие задачи – Франция вторглась в Австрийские Нидерланды. В битве при Фонтенуа, произошедшей в мае 1745-го, французские войска под командованием Морица графа Саксонского одержали победу над объединенными силами Великобритании, Ганновера, Австрии и Дании, возглавляемыми сыном британского монарха герцогом Камберлендским.

Армия герцога Камберлендского двигалась на помощь осажденной французами крепости Турне. Не снимая осады, французы отразили натиск неприятеля и перешли в контрнаступление. Потери союзных войск составили приблизительно 14 000 человек. Развивая успех, граф Саксонский захватил всю территорию Австрийских Нидерландов к концу 1746 года. На протяжении большей части этой кампании он не вел боев с британскими войсками: в октябре 1745-го британские части и сам герцог Камберлендский вернулись на противоположный берег Ла-Манша для участия в боевых действиях в Шотландии.

В долгосрочной перспективе успехи графа Саксонского в кампании 1745-1746 имели меньшую значимость, чем господство английского флота в водах Атлантического океана. Вскоре после официального объявления войны в 1744 году британские военные суда стали чинить препятствия кораблям французского торгового флота, выполнявшим рейсы в Индию и Вест-Индию. Запирая французские транспортные суда в гаванях, английский флот парализовал систему каботажных перевозок, которая широко использовалась в те времена в отсутствие развитой системы дорог.

В 1748-м, после четырех лет противостояния на морях, Франция была готова к заключению мирного договора. На этот раз территории, сменившие государственную принадлежность, находились, в основном, за океаном. В июне 1745-го в ходе Войны за австрийское наследство отряд жителей Новой Англии захватил форт Луисбург, расположенный у входа в залив Святого Лаврентия и считавшийся самой неприступной из американских крепостей. Луисбург имел стратегическую важность для французской Канады. В 1746-м британский Мадрас был занят французскими войсками. По условиям второго Аахенского мира, заключенного в 1748 году, обе территории восстановили свою первоначальную государственную принадлежность. Кроме того, этот мирный договор отсрочил начало неизбежного колониального конфликта между двумя ведущими европейскими державами. По словам прусского монарха Фридриха II Франция и Великобритания считали себя предводительницами двух враждующих лагерей, к одному из которых были обязаны присоединиться все короли и принцы. Менее чем через десять лет европейским правителям вновь пришлось определяться с выбором лагеря: началась Семилетняя война.

С конца XVII века и до начала этого нового конфликта расстановка геополитических сил не претерпела значительных изменений, однако к 1763-му, когда война завершилась, положение кардинально изменилось. В меньшей степени эти изменения затронули обстановку в Индии, в большей – ситуацию в североамериканских колониях. За успешными действиями британских войск, кульминацией которых стал захват Квебека в сентябре 1759-го, последовали значительные уступки, сделанные Францией по условиям мирного договора, подписание которого состоялось в Париже в 1763 году. К британским владениям была присоединена вся территория между реками Миссисипи и Огайо, на которую первоначально претендовала Франция, а также исторические земли Новой Франции, лежащие на берегах реки Св. Лаврентия. Эти договоренности положили конец французской империи в континентальной Америке. Лишь Новый Орлеан и прилегающие территории по-прежнему принадлежали Франции. Подписание этого договора стало одним из поворотных моментов в истории Америки, обеспечив Великобритании господствующее положение на континенте. Земли между Миссисипи и Скалистыми горами, также составлявшие предмет территориальных притязаний Франции, отошли во владения Испании и впоследствии были присоединены к США.

Людовик XV, находившийся на троне около шестидесяти лет, ушел из жизни в 1774 году. Во время его правления государственная финансовая система находилась в плачевном состоянии. Подвергшаяся опустошению еще во времена военных кампаний его прадеда Людовика XIV государственная казна активно использовалась для финансирования крупнейших вооруженных конфликтов – Войны за испанское наследие, Войны за австрийское наследие и Семилетней войны. Французская монархия была плохо подготовлена для проведения необходимых реформ. Формально короли обладали абсолютной властью, но ни Людовик XV ни его внук Людовик XVI, взошедший на престол в 1774 году, не смогли направить эту власть на эффективную реформаторскую деятельность.

Политический и социально-экономический уклад, существовавший во Франции в эту эпоху, получил название Старый порядок (или Старый режим – ancien régime). Старый режим характеризовался сословностью, сохранением древних привилегий аристократии, малым развитием товарно-денежных отношений, преобладанием натурального обмена. Среди особенностей государственного устройства была практика продажи должностей в государственном аппарате. Значительные средства, затраченные на приобретение той или иной должности, окупались "рентой", которую чиновники получали до конца своих дней. Такая система приводила к росту коррупции и бесконтрольности чиновников, образованию властных структур с дублирующими полномочиями. Еще одной отличительной чертой Старого порядка были так называемые lettres de cachet (письма с печатью). Они представляли собой королевские приказы о внесудебных арестах и удержании под стражей на неопределенный срок без указания причин. Однако эта королевская привилегия вовсе не способствовала ограничению многочисленных привилегий дворянства.

Представители первого и второго сословий – дворянство и чиновники – освобождались от большей части налогов. Попытки правительства изменить сложившуюся ситуацию, более равномерно распределив налоговое бремя среди населения, неизменно наталкивались на сопротивление аристократии, выразителем интересов которой был Парижский парламент. Недовольство парламента было причиной отставки двух министров финансов, проводивших реформы – Тюрго и Калонна. Эти действия, направленные на сохранение феодальных привилегий, подвергались жесткой критике со стороны философов эпохи Просвещения. Не находили поддержки и предпринимавшиеся монархом меры по пресечению произвола аристократии. Двор Людовика XVI и Марии Антуанетты считался безнравственным и развращенным. Это мнение получило еще более широкое распространение после знаменитого дела о мошенничестве с бриллиантовым ожерельем.

В 1772-м Людовик XV решил сделать своей фаворитке Мари Жанне Бекю графине Дюбарри подарок стоимостью приблизительно 2 млн. ливров. Он обратился к парижским ювелирам с просьбой изготовить ожерелье, превосходящее все остальные подобные украшения красотой и роскошью. На приобретение подходящих для этой цели бриллиантов у мастеров ушло несколько лет. Тем временем Людовик XV умер, и графиня Дюбарри была изгнана из королевского двора. Ювелиры надеялись, что их произведение заинтересует королеву Марию Антуанетту, но она дважды отказывалась от ожерелья.

В 1784 году авантюристка по имени Жанна де Люз де Сен-Реми де Валуа, став любовницей кардинала Луи де Рогана, вела с ним переписку, выдавая письма собственного сочинения за послания королевы. Жанна утверждала, что она лично знакома с Марией Антуанеттой. Находившийся в немилости кардинал надеялся посредством переписки вернуть себе расположение Марии Антуанетты. По мере того как тон мнимых королевских посланий становился мягче, кардинал уверялся в успехе своего предприятия. Кульминацией этой авантюры стала организованная Жанной в саду Версальского дворца ночная встреча между Луи де Роганом и парижской проституткой, выдававшей себя за королеву. Вскоре "королева" обратилась к кардиналу с предложением стать посредником в тайной покупке ожерелья, заявив, что не желает действовать открыто во времена нужды. Согласовав с ювелирами цену, и договорившись о графике выплат, де Роган принес ожерелье в дом Жанны, откуда оно было доставлено в Лондон. Вскоре заговор был раскрыт, де Роган отправился в Бастилию, но впоследствии был оправдан. Жанна была осуждена, но вскоре бежала из тюрьмы. В ее отсутствие пожизненное наказание отправился отбывать ее муж. Несмотря не установленную в ходе судебного разбирательства непричастность Марии-Антуанетты к похищению ожерелья оно нанесло ощутимый ущерб популярности королевы и престижу королевского двора.

В этих условиях противостояние между королем и привилегированными сословиями вылилось в кризис, при этом ни одна из сторон не вызывала сочувствия среди широких слоев населения. Непродуманные и неосмотрительные действия недругов короля привели к углублению кризиса. Королевское казначейство стояло на грани банкротства отчасти благодаря затратам, связанным с поддержкой американцев, которые выступили против британского монарха. Парижский парламент заявил, что налоговое законодательство вступит в силу лишь в том случае, если за него проголосуют Генеральные штаты – сословно-представительское учреждение, не созывавшееся с 1614 года. Под давлением парламента королевские министры объявили о созыве Генеральных штатов в Версале 1-го мая 1789 года.

Людовик XV (фр. Louis XV), официальное прозвище Возлюбленный (фр. Le Bien Aimé; 15 февраля 1710, Версаль - 10 мая 1774, Версаль) - король Франции c 1 сентября 1715 года из династии Бурбонов.

Правнук , будущий король (с рождения носивший титул герцог Анжуйский) сначала был лишь четвёртым в очереди на престол. Однако в 1711 году скончался дед мальчика, единственный законный сын Людовика XIV Великий Дофин.

В начале 1712 года от кори один за другим умерли родители Людовика, герцогиня (12 февраля) и герцог (18 февраля) Бургундские, а затем (8 марта) и его старший 4-летний брат герцог Бретонский. Сам двухлетний Людовик выжил лишь благодаря настойчивости его воспитательницы герцогини де Вантадур, не давшей докторам применить к нему сильные кровопускания, погубившие старшего брата. Кончина отца и брата сделала двухлетнего герцога Анжуйского непосредственным наследником своего прадеда, он получил титул дофина Вьеннского.

В 1714 году погиб, не оставив наследников, дядя Людовика герцог Беррийский. Ожидалось, что он будет регентом при племяннике, так как другой его дядя, Филипп V Испанский, в 1713 году по Утрехтскому миру отрёкся от прав на французский престол. Судьба династии, которая ещё несколько лет назад была многочисленной, зависела от выживания одного-единственного ребёнка. За маленьким сиротой постоянно следили, не оставляли одного ни на минуту. Беспокойство и сочувствие, которое он вызывал, сыграло определённую роль в его популярности в первые годы царствования.

После смерти прадеда, Людовика XIV, 1 сентября 1715 года Людовик вступил на престол в возрасте 5 лет, под опекой регента Филиппа Орлеанского, племянника покойного короля. Внешняя политика последнего представляла реакцию против направления и политики Людовика XIV: заключен был союз с Англией, начата война с Испанией.

Внутреннее управление ознаменовалось финансовыми неурядицами и введением системы Джона Ло, повлёкшей за собой сильнейший экономический кризис. Тем временем молодой король воспитывался под руководством епископа Флери, заботившегося только о его набожности, и маршала Вильруа, который старался привязать к себе ученика, потворствуя всем его прихотям и усыпляя его разум и волю. 1 октября 1723 года Людовик был объявлен совершеннолетним, но власть продолжала оставаться в руках Филиппа Орлеанского, а по смерти последнего перешла к герцогу Бурбону. Ввиду слабого здоровья Людовика и опасения, чтобы в случае бездетной его смерти, его дядя испанский король Филипп V не изъявил притязания на французский престол, герцог Бурбон поспешил женить короля на Марии Лещинской, дочери экс-короля Польши Станислава.

В 1726 году король объявил, что он берет бразды правления в свои руки, но на самом деле власть перешла к кардиналу Флери, который руководил страной до своей смерти в 1743 году, стараясь заглушить в Людовике всякое желание заниматься политикой.

Правление Флери, служившего орудием в руках духовенства, может быть характеризовано так: внутри страны - отсутствие каких бы то ни было нововведений и реформ, освобождение духовенства от уплаты повинностей и налогов, преследование янсенистов и протестантов, попытки упорядочить финансы и внести большую экономию в расходах и невозможность достигнуть этого ввиду полного невежества министра в экономических и финансовых вопросах; вне страны - тщательное устранение всего, что могло бы повести к кровавым столкновениям, и, несмотря на это, ведение двух разорительных войн, за польское наследство и за австрийское.

Первая, по крайней мере, присоединила к владениям Франции Лотарингию, на престол которой был возведён тесть короля Станислав Лещинский. Вторая, начавшись в 1741 году при благоприятных условиях, велась с переменным успехом до 1748 года и закончилась Аахенским миром, по которому Франция вынуждена была уступить неприятелю все свои завоевания в Нидерландах взамен уступки Филиппу Испанскому Пармы и Пьяченцы. В Войне за австрийское наследство Людовик участвовал одно время лично, но в Меце опасно заболел. Франция, сильно встревоженная его болезнью, радостно приветствовала его выздоровление и прозвала его Возлюбленный.

Кардинал Флери умер в начале войны, и король, вновь заявив о своём намерении самостоятельно управлять государством, никого не назначил первым министром. Ввиду неспособности Людовика заниматься делами, это имело крайне неблагоприятные для работы государства последствия: каждый из министров управлял своим министерством независимо от товарищей и внушал государю самые противоречивые решения. Сам король вёл жизнь азиатского деспота, сначала подчиняясь то той, то другой из своих любовниц, а с 1745 года попав всецело под влияние , искусно потворствовавшей низменным инстинктам короля и разорявшей страну своей расточительностью. Парижское население стало более враждебно относиться к королю.

В 1757 году Дамьен совершил покушение на жизнь Людовика. Бедственное состояние страны навело генерального контролера Машо на мысль о реформе в финансовой системе: он предложил ввести подоходный налог (vingtième) на все сословия государства, в том числе и на духовенство, и стеснить право духовенства покупать недвижимые имущества ввиду того, что владения церкви освобождались от уплаты всякого рода повинностей. Духовенство восстало единодушно в защиту своих исконных прав и постаралось устроить диверсию - возбудить фанатизм населения преследованиями янсенистов и протестантов. В конце концов Машо пал; проект его остался без исполнения.

В 1756 году вспыхнула Семилетняя война, в которой Людовик стал на сторону Австрии, традиционной противницы Франции, и (несмотря на локальные победы маршала Ришельё) после целого ряда поражений вынужден был заключить в 1763 году Парижский мир, лишивший Францию многих её колоний (между прочим - Индии, Канады) в пользу Англии, которая сумела воспользоваться неудачами своей соперницы, чтобы уничтожить её морское значение и разрушить её флот. Франция опустилась до уровня третьестепенной державы.

Помпадур, сменявшая по своему усмотрению полководцев и министров, поставила во главе управления герцога Шуазеля, умевшего ей угождать. Он устроил семейный договор между всеми государями Бурбонского дома и убедил короля издать указ об изгнании иезуитов. Финансовое положение страны было ужасное, дефицит громадный. Для покрытия его требовались новые налоги, но парижский парламент в 1763 году отказался зарегистровать их. Король принудил его к этому посредством lit de justice (верховенство королевского суда над любым другим - принцип, согласно которому, коль скоро парламент принимает решения именем короля, то в присутствии самого короля парламент не вправе что-либо предпринимать. Согласно поговорке: «Когда король приходит, судьи умолкают»). Провинциальные парламенты последовали примеру парижского: Людовик устроил второе lit de justice (1766) и объявил парламенты простыми судебными учреждениями, которые должны считать за честь повиноваться королю. Парламенты, однако, продолжали оказывать сопротивление.

Новая любовница короля, заступившая на место Помпадур после смерти последней в 1764 году, провела на место Шуазеля, защитника парламентов, д’Эгильона, их ярого противника.

В ночь с 19 на 20 января 1771 года, ко всем членам парламента посланы были солдаты с требованием ответить немедленно (да или нет) на вопрос: желают ли они повиноваться приказам короля. Большинство ответило отрицательно; на другой день им было объявлено, что король лишает их должностей и изгоняет, несмотря на то, что их должности были ими куплены, а сами они считались несменяемыми. Вместо парламентов установлены были новые судебные учреждения (см. Мопу), но адвокаты отказались защищать перед ними дела, а народ с глубоким негодованием отнёсся к насильственным действиям правительства.

Людовик не обращал внимания на народное недовольство: запершись в своём parc aux cerfs (Оленьем парке), он занимался исключительно своими метрессами и охотой, а когда ему указывали на опасность, угрожавшую престолу, и на бедствия народа, он отвечал: «Монархия продержится ещё, пока мы живы» («после нас хоть потоп», «après nous le déluge»). Король умер от оспы, заразившись ею от молодой девушки, присланной ему Дюбарри.

Семья и дети Людовика XV:

4 сентября 1725 года 15-летний Людовик женился на 22-летней Марии Лещинской (1703-1768), дочери бывшего короля Польши Станислава. У них было 10 детей, из которых 1 сын и 6 дочерей дожили до взрослого возраста. Лишь одна, самая старшая, из дочерей вышла замуж. Младшие незамужние дочери короля опекали своих осиротевших племянников, детей дофина, и после вступления старшего из них, Людовика XVI, на престол были известны как «Госпожи Тётки» (фр. Mesdames les Tantes). Дети:

1. Луиза Елизавета (14 августа 1727 - 6 декабря 1759), жена Филиппа, герцога Пармского
2. Генриетта Анна (14 августа 1727 - 10 февраля 1752), к которой неудачно сватался внук Регента Луи-Филипп Орлеанский (1725-1785)
3. Мария Луиза (28 июля 1728 - 19 февраля 1733)
4. Людовик Фердинанд, дофин Франции (4 сентября 1729 - 20 декабря 1765), отец Людовика XVI, Людовика XVIII и Карла X
5. Филипп (30 августа 1730 - 7 апреля 1733), герцог Анжуйский
6. Аделаида (23 марта 1732 - 27 февраля 1800)
7. Виктория (11 мая 1733 - 7 июня 1799)
8. София (27 июля 1734 - 3 марта 1782)
9. Тереза Фелисите (16 мая 1736 - 28 сентября 1744)
10. Мария Луиза (15 июля 1737 - 23 декабря 1787).

У г-жи де Помпадур была умершая в детстве дочь Александрина-Жанна д’Этиоль (1744-1754), которая могла быть внебрачной дочерью короля. По некоторой версии, девочка была отравлена придворными ненавистниками мадам де Помпадур.

Помимо жены и фаворитки Людовик располагал целым «гаремом» любовниц, которых держали в поместье «Олений парк» и других местах. При этом многих фавориток готовили к этому еще с подросткового возраста, так как король предпочитал «неразвращённых» девушек, а также опасался венерических болезней. В дальнейшем их выдавали замуж с выделением приданного.

13 сентября 2005 года в Петергофе состоялось открытие воссозданного памятника основателю города, в Нижнем парке. Автор - скульптор Н. Карлыханов. Открытие памятника было приурочено к 300-летию Петергофа. Нынешний монумент - копия утраченного после войны памятника «Петр I с малолетним Людовиком XV на руках» работы Р. Л. Бернштама. Скульптура иллюстрирует визит российского царя во Францию в 1717 г., когда Петр поднял на руки малолетнего французского короля и произнес: «В моих руках - вся Франция».

Всем известна фраза Людовика XIV «Государство – это я!» 72-летний период правления «Короля-солнце» стал расцветом абсолютной монархии во Франции. Но, как известно, за пиком всегда следует неизбежное движение вниз по наклонной. Именно эта участь постигла следующего короля Людовика XV. С детства он был окружен чрезмерной опекой, что потом вылилось в перекладывание своих обязанностей на других, безудержное распутство и критическое опустошение казны.

Преемник «Короля-солнце» приходился ему внуком. На закате правления Людовика XIV у него один за другим стали умирать наследники. В 1711 году скончался его единственный сын, а через год от кори умерла семья будущего Людовика XV. 2-летнего малыша выходила его воспитательница герцогиня де Вантатур. Она запретила придворным врачам приближаться мальчику и пускать ему кровь.

Людовик XV вступил на престол в 5-летнем возрасте. Регентом стал его дядя Филипп Орлеанский. Пока регент плел придворные интриги, маленького короля окружили чрезмерной опекой. Все боялись за жизнь монарха, т. к. прямых наследников у него еще не было. В случае смерти маленького короля обрывалась династия Бурбонов, а институт монархии во Франции пошатнулся бы.

Именно по этой причине короля женили, когда ему едва исполнилось 15 лет. Его супругой стала 22-летняя Мария Лещинская, дочь отставного короля Польши Станислава. Она родила Людовику XV 10 детей, из которых до зрелого возраста дожило 7.

Когда королю исполнилось 16 лет, он заявил, что будет править самостоятельно без регента. Но на самом деле, молодому монарху больше по душе были балы и пиршества, нежели ведение государственных дел. Фактически управление страной взял на себя духовный наставник и воспитатель Людовика XV кардинал Флери.

Король любил скупать картины и изящные предметы мебели. Он благоволил художникам, музыкантам, поощрял развитие науки. Но наибольшей страстью монарха были женщины. Людовик XV менял фавориток как перчатки. В 1745 году банкир Жозеф Пари, желая приблизиться к королю, познакомил его с 23-летней красоткой Жанной-Антуанеттой д’Этиоль. Как оказалось, эта связь затянулась на долгие годы.

Уже через полгода монарх пожаловал своей фаворитке титул маркизы де Помпадур, а еще через год он подарил ей участок Версальского парка площадью в 6 гектаров.

Маркиза де Помпадур была близка с королем не только в постели, но и стала его другом и фактическим советником в государственных делах. Именно по ее желанию назначались и свергались министры.

Нежелание короля заниматься делами страны, влияние фаворитки на внутреннюю и внешнюю политику пагубно сказались на экономике Франции. Если в первые годы правления Людовика XV дела шли по накатанной, то потом все стало стремительно ухудшаться. В 1756 году король втянул страну в Семилетнюю войну не без влияния маркизы де Помпадур. Участие в военном конфликте не только не разорило Францию, но и лишило ее нескольких колоний.

Ну а самого монарха это волновало мало. Он предпочитал все дальше отдаляться от государственных дел и проводить время с фаворитками в «Оленьем парке» - особняке, построенном в окрестностях Версаля.

Как ни странно, но строительство дома принадлежало маркизе де Помпадур. Женщина понимала, что ее красота увядает, а любвеобильность короля остается прежней. Поэтому она решила сама подбирать для монарха любовниц. Чем старше становился король, тем более юными были прелестницы. 15-17 летние красавицы ублажали ненасытного короля.

В честь них он устраивал балы, дарил дорогие подарки, земли, замки. Все это крайне пагубно сказывало на казне. Когда в возрасте 42 лет маркиза де Помпадур умерла, король и вовсе перестал интересоваться делами страны.

В 1771 году Людовик XV пожелал в очередной раз поднять налоги, чтобы было чем оплачивать развлечения. Однако парламент воспротивился этой идее. Тогда, по приказу монарха, солдаты разогнали парламент силой. Это спровоцировало недовольство не только среди аристократов, но и у простого народа. На замечания придворных о нестабильной обстановке в стране и пустой казне Людовик отвечал: «После Нас хоть потоп!» В 1774 году очередная любовница короля заразила его оспой, отчего монарх скоропостижно умер.

Людовику XV повезло не увидеть «потоп». Правление преемника монарха Людовика XVI бесславно окончилось на гильотине.

Наиболее широко гильотина применялась во Франции во время Великой французской революции. А ведь

Людовик VX в детстве

Почти все авторы, пишущие о галантном восемнадцатом столетии, с прискорбием сообщают, что король Франции Людовик XV был непроходимо глуп и глубоко несчастен. Но, скажите, может ли быть счастлив человек, с пятилетнего возраста отягощенный короной?

Монаршее детство, как положено, выдалось тревожным и безрадостным. Регент Филипп Орлеанский, правивший от имени малолетнего короля, оказался человеком веселым, но склонным к разного рода экономическим реформам - одна только система Лоу чего стóит! Реформы, как водится, не были поняты народом, а постоянные слухи, что регент хочет отравить маленького монарха, также не способствовали политической стабильности.

К счастью, Людовик XV дожил до совершеннолетия и, приняв разоренную социальными экспериментами страну, понял, что... управлять Францией-то ему как раз и не хочется! Короля одолевала неизбывная скука, и это несмотря на то что он был повелителем первого двора Европы.

Половая распущенность Людовика, о которой с таким удовольствием всегда писали романисты, не была его «природной» особенностью. Иначе говоря, альковные приключения являлись только доступным средством от невыразимой тоски, которая с юных лет угнетала короля Франции.

Собственно говоря, поначалу он вовсе и не был распутником! Женившись на Марии Лещинской, принцессе из братской Польши, Людовик поначалу был верен своей дражайшей супруге. Однако белокурая пани принимала бурные ласки Людовика довольно холодно. Родив наследника-дофина, королева стала манкировать супружескими обязанностями и все чаще запирала дверь своей спальни.

Холодность жены, собственно, и толкнула Людовика в объятия первой попавшейся распутницы - Луизы де Мальи, урожденной де Нейль. Де Мальи не была хороша собой, а ум имела самый скромный, однако она умела устраивать для короля веселые ужины, обычно заканчивавшиеся постелью...

Эта идиллия продолжалась ровно до тех пор, пока из монастырского пансиона не вернулась родная сестрица Луизы - Полина де Нейль. Полина была еще менее красива, чем сестра, однако честолюбию монастырской скромницы мог бы позавидовать сам Юлий

Мария Лещинская, королева

Цезарь! В считаные недели сестренка окрутила незадачливого монарха и, став его новой наложницей, решила попробовать свои силы в управлении государством. Она быстренько поссорилась со всесильным кардиналом Флёри и уже возмечтала о своей абсолютной гегемонии, но случилось чудо - Полина забеременела. Фаворитку тут же выдали замуж за некоего де Вентимиля, который за определенную мзду согласился терпеть подле себя королевскую метрессу. Вся эта love story закончилась довольно грустно - Полина умерла от родильной горячки, оставив после себя прелестного сынишку, как две капли воды похожего на Людовика.

Король убивался что-то около недели, после чего обратил свои взоры на третью из сестер де Нейль - Диану де Лорагэ, однако она слишком быстро приелась монарху, чтобы оставить какой бы то ни было след в истории.

Вы будете смеяться, но после де Лорагэ король решил попытать счастья с четвертой по счету сестрой из рода Нейль - мадам де Флавакур. Но Флавакур как-то странно посмотрела на Людовика и заявила что-то вроде: «А как я после всего этого буду смотреть в глаза людям?»

Король был в полной растерянности. Что делать? Расстроиться или разгневаться? Но тут перед ним предстала восхитительная полнотелая красавица маркиза де ля Турнель. Надо ли говорить о том, что и эта прелестница оказалась из семейки де Нейль?!

Воплощенная богиня любви имела вполне земные цели - бесповоротно загнать коронованного распутника под свой точеный каблучок. Это ей вполне удалось - министры и начальники затрепетали, а их красивые жены оставили сладкую мысль о королевской спальне.

Спустя два года эта некоронованная королева получила титул герцогини де Шатору, под которым и вошла в историю Франции. Большинство западных историков признают, что Шатору была умна, политически грамотна и довольно умело руководила безвольным королем.

Сложно сказать, по какому пути пошла бы Франция, проживи Шатору чуть подольше, но красавица-фаворитка умерла от

Герцогиня де Шатору

перитонита. При дворе, правда, ходили слухи, что дело не обошлось без ядов...

Исчерпав все ресурсы семейства де Нейль, Людовик окончательно загрустил и даже чуть было не вернулся к своей первой фаворитке - де Мальи, но разве в прекрасном Версале когда-нибудь ощущался недостаток в шикарных женщинах? В те дни королевский двор был похож на растревоженный улей. Обсуждался один-единственный вопрос: «На кого же падет выбор Его Величества?!»

И только одна женщина знала точно, на кого. Звали ее Жанна-Антуанетта д`Этиоль (урожденная Пуассон). Прелестная Жанна с детства знала, что ее полюбит не кто-нибудь, а король Франции. Подобная наивность подкреплялась еще и предсказанием гадалки. «А вы, Жанна Пуассон, будете любимы самим королём!» - эти пророческие слова настолько запрограммировали всю последующую жизнь девушки, что она и слышать-то ни о чем больше не хотела!

Родственники постарались, чтобы Жанна получила хорошее образование. Философия, музыка, поэзия - все было по плечу хорошенькой парижанке.

Госпожа д`Этиоль была искренне благодарна своему простоватому супругу за то, что он поспособствовал ее карьере, но не более того: тихое семейное счастье никогда не прельщало эту целеустремленную дамочку. Постепенно гостеприимный дом д`Этиолей превратился в модный столичный салон, а сама хозяйка была признана самой блистательной женщиной Парижа. Парижа. Но не Версаля!

Мадам де Помпадур

Попасть в Версаль для госпожи д`Этиоль было так же сложно, как на Марс или, скажем, в другое измерение. Жанну по-прежнему считали parvenu, то есть вообразившей невесть что нахальной выскочкой.

Но вот во время пышного маскарада по случаю свадьбы дофина король устремился в погоню за тонкой, изысканной красавицей... Разумеется, под маской скрывалась восхитительная д`Этиоль, чья судьба отныне была неразрывно связано с судьбой Людовика.

Сделав красавицу Жанну своей фавориткой, король даровал ей титул маркизы де Помпадур. Она сделала много для Франции - покровительствовала Вольтеру, Кребийону-старшему, Буше, Латуру и Мармонтелю, строила чудесные дворцы и была «матерью» сервского фарфора, но при этом расходы на содержание фаворитки росли год от года. Помпадур стоила Франции гораздо больше, чем содержание армии...

Маркиза твердо знала: главное - это не одержать победу, но воспользоваться ее плодами. Для этого Помпадур выработала для себя целую стратегию по удержанию власти над Людовиком. Хорошо зная мужскую психологию, Жанна понимала, что сексуальные удовольствия приедаются, и только сильная духовная связь может стать залогом ее вечного фавора. Тогда Помпадур сделалась для короля подругой, советчицей, министром, личным секретарем, певицей, чтицей и, чего уж там мелочиться, родной мамочкой (Людовик осиротел еще в младенчестве, поэтому подсознательно стремился под «крылышко» к сильной волевой женщине).

Говорить о том, что жизнь королевской фаворитки была легкой и безоблачной, не приходится. Во-первых, Жанне постоянно досаждали соперницы. Красивые, распутные и готовые на все ради королевских подачек, зрелые матроны и совсем юные девочки устраивали на короля настоящую охоту. Еще приходилось воевать с министрами и прочими сановниками короля, ненавидевшими маркизу. Хорошо, что судьба подарила Жанне встречу с Шуазелем, ставшим настоящим другом и соратником фаворитки.

А как ее обижали эпиграммы Фридриха Прусского! Презиравший всех «подстилок», этот воинственный тевтонец был еще и знаменитым похабником: его сатирические стишки о маркизе могли бы сделать честь даже господину Баркову...

Слабое здоровье и холодный темперамент также приносили фаворитке много расстройств, а ведь ей надо было постоянно улыбаться и придумывать для скучающего короля очередное развлечение. Короче, жизнь Помпадур можно описать одной строкой из советской песни: «И вся-то наша жизнь и есть борьба!»

Луиза Ля Морфиль

В конце концов маркиза стала сама подбирать девочек для Людовика - очень красивых, невыносимо глупых и до смешного наивных. В своем стремлении удержать власть, Помпадур стала сводницей - встречи короля с девицами происходили в особнячке под названием Олений Парк.

Сколько девушек прошло через это «заведение», никто пока еще не сосчитал, однако одно имя назвать необходимо - Луиза Ля Морфиль. Ее очень любил рисовать Франсуа Буше, поэтому сию нимфу многие из нас хорошо знают в лицо. Жизнь прелестной Ля Морфиль и после Оленьего была полна курьезов. Она трижды выходила замуж, причем последний муж был младше ее на тридцать лет, сидела в тюрьме во время якобинского террора, встретила восшествие Наполеона и умерла в 1814 году, будучи глубокой старухой.

Последней старческой любовью короля стала развратная, грубая, но при этом беззлобная и веселая Жанна Дюбарри. Женщина из самых низов общества, она в короткое время обаяла пожилого монарха. Говорят, после ночи любви с этой гризеткой, Людовик признался своему другу - маршалу де Ришелье: «Это единственная женщина во Франции, которой удалось заставить меня забыть свой возраст и свои несчастья. Она научила меня таким вещам, о которых я и не подозревал».

Дюбарри мало вмешивалась в государственные дела, предпочитая танцы, игры и примерку новых нарядов. Впрочем, ленивая фаворитка не слишком любила одеваться в громоздкие платья с широкими фижмами, лентами, искусственными цветами и бантами - она частенько принимала гостей неглиже. Ее нарочитая неопрятность смущала весь двор, однако на короткое время этот «небрежный стиль» вошел в большую моду.

Возвышению Дюбарри противились дочки Людовика XV и юная дофина - Мария-Антуанетта. Юную австриячку смущал даже не сам факт появления бывшей модистки в Версале, а то, что «этой выскочке» оказываются почести наравне с членами королевского дома.

После смерти короля Дюбарри неплохо устроилась в подаренном ей дворце Лувесьен... Что еще нужно для счастья? Но во время революции бывшая королевская куртизанка была предана суду и гильотинирована. Так печально закончилась жизнь последней любовницы самого безнравственного короля Франции.

Увы, Людовик XV не сумел прославиться ничем - ни воинской доблестью, ни мудрым правлением, ни даже своими личными качествами. Он вошел в историю как король-распутник.

Кстати, хотите знать, что Людовик XV умел делать на «пять с плюсом»? Ни за что не угадаете! Обивать мебель и выращивать овощи в своем личном огородике. Нам бы такого мужика на дачу!