Президент компании «Walt Disney» Майкл Айснер: история успеха. Акционеры Walt Disney подали в суд на руководство компании

Майкл Айснер

Крестоносец

Посвящается матери и отцу.

Последующие страницы содержат исповедь рыцаря Христова воинства Франциско де Монкада с дополнениями к ним смиренного слуги Господа нашего брата Лукаса из Санта-Крус, исповедника Франциско, записавшего его слова.

1275 год от Рождества Христова.

Июля десятого дня, года 1275 от Рождества Христова.

Дождь почти перестал. Подавшись вперед, я выглянул из крытой повозки. Розовые камни монастыря словно светились в темноте, от промерзшей земли поднимался серый туман. Было уже за полночь.

Этой встречи я ждал несколько часов. Вернее, несколько лет. А если быть точным - шесть. Но представлял я эту встречу совсем иначе.

К повозке вышел молодой привратник, недавно посвященный в духовный сан: на его голове была выбрита тонзура, лысая макушка поблескивала в лунном свете.

Добро пожаловать в Поблет, - сказал он.

Как тебя зовут, брат? - спросил я.

Сильва, - ответил тот, - брат Сильва из Сердании.

Я тоже назвался и велел отвести меня в келью Франциско де Монкада. Мой собеседник молча опустил глаза.

После долгого пути я был раздражен и сгорал от нетерпения.

Вы поняли, что я сказал, брат Сильва?

Да, брат Лукас, - ответил он, - но отец Адельмо запретил кому-либо входить в келью крестоносца.

У меня есть письмо с печатью архиепископа Санчо из Таррагоны, - объяснил я. - В письме говорится, что я имею право принять опеку над Франциско и изгнать из него нечистую силу.

Попробую найти отца Адельмо, - сказал брат Сильва, - и вы обсудите это с ним.

Нет, брат Сильва, - возразил я. - Я пройду к Франциско немедленно.

С явной неохотой брат Сильва повел меня в церковь.

Я ощутил знакомый запах ладана, сопровождавший утреню - первую утреннюю молитву. Когда я сделал глубокий вдох, этот сильный аромат пробудил столь же сильные чувства в моей душе. Для меня то был запах Господа, запах родного дома, единственного, какой я знал.

Монахи уже собрались и ждали настоятеля, чтобы начать чтение псалмов. Некоторые из них зевали, младшие протирали глаза, пытаясь прогнать сон. Когда я шел по центральному проходу, головы всех до единого людей повернулись ко мне, все провожали меня взглядами. Один из старших монахов начал литургию, пытаясь привлечь внимание остальных, но напрасно.

Приблизившись к каменному кресту у подножия помоста, я встал на колени и мысленно прочел молитву: «Святая Дева Мария, благослови меня и сохрани от зла. Дай мне сил выполнить мою миссию».

Затем я перекрестился, встал и последовал за братом Сильвой в боковую дверь, что вела на монастырский двор. Мы обогнули двор, миновав несколько письменных столов, стоявших между колоннами. Монахи перенесли свои рукописи на каменную скамью под аркадой, чтобы защитить их от дождя; краем глаза я уловил каллиграфический почерк, четкие линии, уверенные изгибы букв.

В одном из углов двора был вход в башню. Брат Сильва зажег факел, и мы стали подниматься по винтовой лестнице. Я старался не отставать, но юноша вскоре исчез; яркий свет его факела все больше тускнел, лишь мелькали частые дрожащие блики… Но потом и они угасли, сменившись темнотой.

Осторожно, на ощупь, я продолжал взбираться по лестнице. Мои сандалии скользили по холодному камню, я пытался удержать равновесие, хватаясь за шаткие перила. Шаг, другой, еще один…

Наконец я приноровился, мое сердце стучало уже не так неистово. Добравшись до конца лестницы, где ждал меня брат Сильва, я уже собирался отчитать слишком проворного юнца, но тут мое внимание привлекла запертая дверь всего в нескольких футах от меня.

Вы готовы, брат Лукас? - спросил брат Сильва.

Пламя скупо освещало его лицо - безбородое, встревоженное, неуверенное. Я колебался всего одно мгновение, прежде чем утвердительно кивнуть.

Комната, в которой мы оказались, была совершенно голой, если не считать деревянного креста на дальней стене. Сквозь крошечное окошко пробивался лунный свет, придававший келье странный, жутковатый облик. В полоске лунного света лежал кусок черствого хлеба, по которому сновали тараканы. Потом в глубине кельи, в густой тени, кто-то зашевелился.

Сгорбившись, там сидел на соломе человек. Как только я переступил порог, в нос мне ударил нестерпимый запах экскрементов и пота; я вытащил из рясы платок и прикрыл им нос и рот. Потом подошел к сидевшему на соломенной подстилке, чтобы взглянуть на него вблизи. Одна его рука была прикована цепью к вбитому в стену железному кольцу. Грязные лохмотья едва прикрывали истощенное тело, темно-каштановые волосы свисали длинными спутанными прядями, точно так же была спутана борода.

На меня безучастно уставились голубые глаза.

Да, он сильно изменился, и все-таки я его узнал.

Он не произнес ни слова с тех пор, как появился здесь, - сказал брат Сильва. - Иногда во сне он что-то бормочет, но что именно - невозможно разобрать. Многие монахи считают, что он говорит на тайном дьявольском наречии, и боятся злых чар.

Я тоже боялся чар. Боялся демонов, завладевших Франциско, боялся ужасающей силы дьявола, способной сломить даже такого человека, как он. Мне очень захотелось убежать. Тогда я сжал крест, висевший у меня на груди, и попытался унять панический страх, поднимавшийся из глубин моей души.

«Помни, кто ты. Помни о своей миссии. Помни, какое положение ты занимаешь».

Я сделал два шага в темноту и дотронулся до похожего на привидение человека. Положил руку на его висок, медленно провел пальцами по щеке, почти до подбородка. Отняв руку, я обнаружил, что пальцы мои вымазаны грязью и слизью.

В окошко ворвался обжигающий ветер, я сделал шаг назад и почувствовал, как брат Сильва положил руку мне на плечо.

Это безнадежный случай, - проговорил он. - Отец Адельмо в течение многих недель пытался изгнать из него бесов. Он пускал ему кровь, жег его, колол, даже вновь окрестил. Все напрасно.

Я прикоснулся к цепи, которой был прикован Франциско, взглянул туда, где железное кольцо охватывало его запястье. На руке была запекшаяся кровь.

Брата Сильву явно смущало мое молчание. Возможно, он чувствовал себя неловко оттого, что Франциско содержат в таких плохих условиях.

Отец Адельмо приказал приковать его к стене для его же собственного блага, брат Лукас.

Я не ответил. В моей голове проносились воспоминания о том времени, когда мы с Франциско жили в Санта-Крус: ржавые железные ворота монастыря, пурпурные цветы вокруг водоема, дубовый стол, где мы трапезничали в полной тишине.

Я выпустил цепь и откинул волосы со лба Франциско, чтобы лучше видеть его лицо. Он выглядел гораздо старше своих двадцати семи лет. Его голубые полупрозрачные глаза казались совершенно пустыми, от них разбегались морщинки, некоторые очень глубокие и длинные, доходившие до самых висков. Серые тонкие губы были слегка приоткрыты, словно беззвучно нашептывали мрачную тайну его скитаний. Щеки запали, кожа над бородой была очень бледной, длинные усы свисали до упрямого подбородка, торчавшего из бороды, словно незыблемая скала из бурного моря.

Франциско, это я, Лукас.

Я произнес его имя несколько раз, но он не отозвался.

Брат Лукас, запах просто нестерпимый, - сказал брат Сильва. - Отец Адельмо запрещает монахам входить сюда без его разрешения. Мы сделали все возможное, чтобы…

Я поднял руку, и юноша замолчал. Я не собирался судить ни этого юнца, ни других монахов, просто его болтовня мешала мне сосредоточиться: я всматривался в лицо Франциско, пытаясь уловить хоть малейший проблеск жизни, хоть какое-то воспоминание о нашем прошлом.

Брат Сильва чихнул. Я протянул ему свой платок. Когда я снова обернулся к Франциско, он смотрел на меня. Наши глаза на несколько мгновений встретились, потом он отвел взгляд.

Вы хорошо его знали, брат Лукас?

Он был моим другом, - ответил я.

Я сделал несколько глубоких вздохов. Отвратительный спертый воздух камеры не давал, как следует вдохнуть. У меня начали подкашиваться ноги, я задыхался.

Развернувшись, я вышел в коридор, и брат Сильва, последовав за мной, закрыл за нами дверь.

С вами все в порядке, брат Лукас? - спросил он.

Я наклонился, опершись руками о колени, чтобы прийти в себя.

Мир сошел с ума, брат Сильва.

САНТА-КРУС

С Франциско я познакомился одиннадцать лет назад - он прибыл в монастырь Санта-Крус в конце лета, в году 1265 от Рождества Христова. Ему тогда было шестнадцать, на год больше, чем мне. Аббат Педро сообщил нам, что приезжает сын великого барона Монкада, плоть от плоти его.

Знатные господа иногда отправляли старших сыновей в монастыри - обычно на три года, чтобы те получили образование, приличествующее главе семьи. В цистерцианских монастырях, как правило, не принимали таких послушников, временно «посвятивших себя» монашеской жизни. Путь очищения - путь Спасителя нашего - требует полного посвящения и вечной преданности. Однако аббаты порой делали исключения, именно таким исключением и стал Франциско.

Майкл Айснер

Крестоносец

Посвящается матери и отцу.

Последующие страницы содержат исповедь рыцаря Христова воинства Франциско де Монкада с дополнениями к ним смиренного слуги Господа нашего брата Лукаса из Санта-Крус, исповедника Франциско, записавшего его слова.

1275 год от Рождества Христова.

Июля десятого дня, года 1275 от Рождества Христова.

Дождь почти перестал. Подавшись вперед, я выглянул из крытой повозки. Розовые камни монастыря словно светились в темноте, от промерзшей земли поднимался серый туман. Было уже за полночь.

Этой встречи я ждал несколько часов. Вернее, несколько лет. А если быть точным - шесть. Но представлял я эту встречу совсем иначе.

К повозке вышел молодой привратник, недавно посвященный в духовный сан: на его голове была выбрита тонзура, лысая макушка поблескивала в лунном свете.

Добро пожаловать в Поблет, - сказал он.

Как тебя зовут, брат? - спросил я.

Сильва, - ответил тот, - брат Сильва из Сердании.

Я тоже назвался и велел отвести меня в келью Франциско де Монкада. Мой собеседник молча опустил глаза.

После долгого пути я был раздражен и сгорал от нетерпения.

Вы поняли, что я сказал, брат Сильва?

Да, брат Лукас, - ответил он, - но отец Адельмо запретил кому-либо входить в келью крестоносца.

У меня есть письмо с печатью архиепископа Санчо из Таррагоны, - объяснил я. - В письме говорится, что я имею право принять опеку над Франциско и изгнать из него нечистую силу.

Попробую найти отца Адельмо, - сказал брат Сильва, - и вы обсудите это с ним.

Нет, брат Сильва, - возразил я. - Я пройду к Франциско немедленно.

С явной неохотой брат Сильва повел меня в церковь.

Я ощутил знакомый запах ладана, сопровождавший утреню - первую утреннюю молитву. Когда я сделал глубокий вдох, этот сильный аромат пробудил столь же сильные чувства в моей душе. Для меня то был запах Господа, запах родного дома, единственного, какой я знал.

Монахи уже собрались и ждали настоятеля, чтобы начать чтение псалмов. Некоторые из них зевали, младшие протирали глаза, пытаясь прогнать сон. Когда я шел по центральному проходу, головы всех до единого людей повернулись ко мне, все провожали меня взглядами. Один из старших монахов начал литургию, пытаясь привлечь внимание остальных, но напрасно.

Приблизившись к каменному кресту у подножия помоста, я встал на колени и мысленно прочел молитву: «Святая Дева Мария, благослови меня и сохрани от зла. Дай мне сил выполнить мою миссию».

Затем я перекрестился, встал и последовал за братом Сильвой в боковую дверь, что вела на монастырский двор. Мы обогнули двор, миновав несколько письменных столов, стоявших между колоннами. Монахи перенесли свои рукописи на каменную скамью под аркадой, чтобы защитить их от дождя; краем глаза я уловил каллиграфический почерк, четкие линии, уверенные изгибы букв.

В одном из углов двора был вход в башню. Брат Сильва зажег факел, и мы стали подниматься по винтовой лестнице. Я старался не отставать, но юноша вскоре исчез; яркий свет его факела все больше тускнел, лишь мелькали частые дрожащие блики… Но потом и они угасли, сменившись темнотой.

Осторожно, на ощупь, я продолжал взбираться по лестнице. Мои сандалии скользили по холодному камню, я пытался удержать равновесие, хватаясь за шаткие перила. Шаг, другой, еще один…

Наконец я приноровился, мое сердце стучало уже не так неистово. Добравшись до конца лестницы, где ждал меня брат Сильва, я уже собирался отчитать слишком проворного юнца, но тут мое внимание привлекла запертая дверь всего в нескольких футах от меня.

Вы готовы, брат Лукас? - спросил брат Сильва.

Пламя скупо освещало его лицо - безбородое, встревоженное, неуверенное. Я колебался всего одно мгновение, прежде чем утвердительно кивнуть.

Комната, в которой мы оказались, была совершенно голой, если не считать деревянного креста на дальней стене. Сквозь крошечное окошко пробивался лунный свет, придававший келье странный, жутковатый облик. В полоске лунного света лежал кусок черствого хлеба, по которому сновали тараканы. Потом в глубине кельи, в густой тени, кто-то зашевелился.

Сгорбившись, там сидел на соломе человек. Как только я переступил порог, в нос мне ударил нестерпимый запах экскрементов и пота; я вытащил из рясы платок и прикрыл им нос и рот. Потом подошел к сидевшему на соломенной подстилке, чтобы взглянуть на него вблизи. Одна его рука была прикована цепью к вбитому в стену железному кольцу. Грязные лохмотья едва прикрывали истощенное тело, темно-каштановые волосы свисали длинными спутанными прядями, точно так же была спутана борода.

На меня безучастно уставились голубые глаза.

Да, он сильно изменился, и все-таки я его узнал.

Он не произнес ни слова с тех пор, как появился здесь, - сказал брат Сильва. - Иногда во сне он что-то бормочет, но что именно - невозможно разобрать. Многие монахи считают, что он говорит на тайном дьявольском наречии, и боятся злых чар.

Я тоже боялся чар. Боялся демонов, завладевших Франциско, боялся ужасающей силы дьявола, способной сломить даже такого человека, как он. Мне очень захотелось убежать. Тогда я сжал крест, висевший у меня на груди, и попытался унять панический страх, поднимавшийся из глубин моей души.

«Помни, кто ты. Помни о своей миссии. Помни, какое положение ты занимаешь».

Я сделал два шага в темноту и дотронулся до похожего на привидение человека. Положил руку на его висок, медленно провел пальцами по щеке, почти до подбородка. Отняв руку, я обнаружил, что пальцы мои вымазаны грязью и слизью.

В окошко ворвался обжигающий ветер, я сделал шаг назад и почувствовал, как брат Сильва положил руку мне на плечо.

Это безнадежный случай, - проговорил он. - Отец Адельмо в течение многих недель пытался изгнать из него бесов. Он пускал ему кровь, жег его, колол, даже вновь окрестил. Все напрасно.

Я прикоснулся к цепи, которой был прикован Франциско, взглянул туда, где железное кольцо охватывало его запястье. На руке была запекшаяся кровь.

Брата Сильву явно смущало мое молчание. Возможно, он чувствовал себя неловко оттого, что Франциско содержат в таких плохих условиях.

Отец Адельмо приказал приковать его к стене для его же собственного блага, брат Лукас.

Я не ответил. В моей голове проносились воспоминания о том времени, когда мы с Франциско жили в Санта-Крус: ржавые железные ворота монастыря, пурпурные цветы вокруг водоема, дубовый стол, где мы трапезничали в полной тишине.

Окончив университет, Майкл Айснер пошел работать на телевидение и сделал там успешную карьеру, но после решил перейти на студию Уолта Диснея. В результате он сумел провести преобразование компании «Walt Disney», расширить ее и вновь вернуть ей былую популярность.

• ФИО: Майкл Айснер (Michael Dammann Eisner).
• Дата рождения: 7 марта 1942 года.
• Образование: высшее (университет Дэнисон), имеет степень бакалавра.
• Работа в бизнесе: конец 1970-х - начало 1980-х гг. - по настоящее время.
• Текущая должность: до 2006 года - председатель корпорации Уолта Диснея, с 2006 - ведущий собственного телевизионного ток-шоу.
• Текущее состояние: 1 млрд долларов США (по версии журнала Форбс).
• Официальный сайт: http://www.michaeleisner.com

Майкл Айснер - человек, который успешно модернизировал деятельность мультипликационной студии Уолта Диснея. Его часто путают с другим Майклом Айснером - писателем, автором знаменитой книги «Крестоносец». Казалось бы, между литератором и миллиардером не может быть ничего общего. Однако двух полных тезок объединяет изобретательность и творческий подход к работе.

Краткая справка

Будущий мультипликационный миллиардер родился в пригороде Нью-Йорка - Маунт Киско. Окончив школу, Майкл поступил в университет Дэнисон и успешно окончил его. После этого юноша поступил на работу в известную телевизионную компанию NBC, где трудился на должностях:

• младшего обсуживающего персонала;
• клерка;
• секретаря-референта;
• ведущего менеджера.

Вскоре подающий надежды юноша перешел на телеканал ABC, где ему доверили составлять сетку вещания. Там он принимал участие в созданиях таких бестселлеров, как сага про Индиану Джонса. В 1984 году, несмотря на высокую должность и успешную карьеру, Айснер неожиданно принял решение уйти работать на студию Диснея.

Это интересно! Майкл родился в семье влиятельных родителей: отец будущего магната был министром жилищно-коммунального хозяйства, а мать возглавляла медицинский НИИ. Интерес к телевидению возник у юноши еще во времена студенчества.

Начало карьеры Айснера

Именно сотрудничество с самой известной в мире корпорацией по производству мультфильмов стало настоящим «звездным часом» для талантливого предпринимателя. Когда Айснер занял пост руководителя студии Диснея, ему удалось:

• присоединить к компании несколько телеканалов;
• приобрести в собственность корпорации несколько киностудий;
• открыть Диснейленд в Париже;
• реализовать проект по созданию Диснейленда в Гонконге.

Чтобы повысить доходы корпорации, новый руководитель начал активно продавать права на демонстрацию старых диснеевских художественных и мультипликационных фильмов заинтересованным телеканалам. Во главе с Айснером диснеевская студия вышла на новый этап развития.

Это интересно! Когда Айснер пришел в корпорацию Уолта Диснея, крупнейшая студия по производству мультипликационных фильмов переживала кризис. Компания почти не выпускала новую продукцию, а сотрудникам грозили массовые сокращения. Будущий миллиардер спас положение, открыв новый филиал по производству мультиков для показа по телевидению в утренние часы.

Трудности на пути к успеху

Когда в самую известную студию мультфильмов пришел новый руководитель, далеко не все одобрили его политику. Сотрудники корпорации, журналисты и критики утверждали, что с появлением Айснера диснеевская продукция стала более «коммерческой» и однотипной. Также будущему миллиардеру пришлось столкнуться с такими трудностями, как:

• большие расходы на приобретение новых идей и мультипликационных героев у авторов;
• убытки, которые терпела корпорация из-за большого количества не приносящей прибыли собственности;
• отсутствие интереса к старым мультфильмам Диснея, непопулярность старых персонажей;
• жесткая конкуренция с другими фирмами - производителями мультфильмов.

В 2005 году предприниматель решил, что сделал для компании Диснея все возможное, и публично объявил о своей отставке. Однако бизнесмен не изменил телевидению и решил попробовать себя в качестве ведущего. Его авторское ток-шоу проходит в формате непринужденной беседы с известными руководителями, деятелями науки и культуры.

Основные достижения и награды

Предприниматель удостоился собственной звезды на Аллее Славы в Голливуде. Также он негласно считается самым известным руководителем компании Уолта Диснея. Именно в то время, когда Айснер занимал руководящий пост, в диснеевской корпорации были созданы настоящие блокбастеры для детей - «Аладдин» и «Король Лев».

Тем, кто не такой гений, как , или создатели Гугла, то надо нанимать на работу людей, которые умнее, быстрее, лучше вас. Тогда все получится.

Также при нем был построен знаменитый японский Диснейленд. Из простой компании по производству мультфильмов студия Диснея превратилась в огромный конгломерат из студий, телеканалов и радиостанций. Об этом периоде в своей жизни миллиардер подробно рассказывает в своей автобиографии под названием «Работа идет».

Личная жизнь

Предприниматель счастлив в единственном браке, его подругой и соратницей на долгие годы стала Джейн Брекенридж. У пары три взрослых сына, старший назван Майклом в честь отца. Он стал знаменитым режиссером и взял себе псевдоним «Брейк», чтобы никто не путал отца и сына. Среди самых знаменитых фильмов Брейка - кинокартины «Сахара» и «Безумцы». Его последним крупным проектом стал фильм «Последний охотник на ведьм», увидевший свет в 2015 году. Также Брейк активно снимает рекламные ролики и выступает в качестве продюсера различных телепроектов.

Соратники Айснера утверждают, что нынешний успех компании Уолта Диснея - заслуга именно Майкла: он смог направить деятельность корпорации в нужное русло, превратив ставшее убыточным производство мультипликационной продукции в коммерчески прибыльное дело. Возможно, современные мультфильмы Диснея и уступают по качеству классическим шедеврам середины ХХ века, но выпускаемая продукция неизменно пользуется большим спросом у широкой аудитории.