Торжество православия история праздника для детей. Чин Торжества Православия. История совершения чина анафематствования
В это воскресенье мы празднуем . Оно произошло 3 марта 843 года, в первое воскресенье Великого Поста, когда царица Феодора собрала иерархов Церкви и исповедников , низложила иконоборческого патриарха Иоанна Грамматика и восстановила решения VII Вселенского собора, определившего почитать святые иконы. Вот как об этом говорит синаксарь Торжества Православия:
«Были восстановлены святые и досточтимые иконы через избранных святых мужей, и проповедали о благочестивых и православных, и отвергли и предали проклятью нечестивых противников, не принимающих святых икон. И тогда сии исповедники определили, чтобы этот священный праздник был ежегодным, чтобы мы не впали в такое же злочестие».
Итак, мы празднуем триумф. Но к чему он относится? Только ли к истории? Или и к окружающей нас жизни? Что касается окружающей жизни, то, на первый взгляд, впору вспоминать слова одного из классиков русской литературы: «Я взглянул окрест, и душа моя / наполнилась страданием». И, кажется, никакого особого торжества Православия в нашей жизни не видать. Ни в одной из стран мира, включая Россию.
Греция, где конституция начинается со слов «Во славу Святыя Троицы»? - В этой стране законодательно разрешены аборты, а недавно Евросоюз едва не продавил в ней частичное признание содомии. Анархизм, преступления, коррупция. Греция далеко не та, что была в шестидесятые-восьмидесятые, да и то, если почитаешь старца Паисия, и тогда она не была раем.
Сербия? - Сейчас впору говорить о Сербской Голгофе, а не о торжестве Православия.
Кипр? - Оффшорная зона, этим сказано очень многое...
Румыния? - При сильном и благочестивом монашестве - страна с серьезными экономическими и духовными проблемами, с сильной вестернизацией интеллигенции и серьезным давлением экуменизма на иерархию.
Болгария? - Кризис, бедность, ослабленная Церковь и сильнейшее давление с Запада по ее переформатированию.
Об Украине, давно страдающей от церковного раскола, и говорить нечего.
М.б., наша Россия? - Заглянешь в ЖЖ какого-нибудь «топ-блоггера» - и жить не хочется. Даже если сей блоггер все множит на десять с целью приумножить свою популярность в блогосфере, каковая есть воистину «сеть ловчая», исполненная «словес мятежных». Но и без нее виден безнаказанный порок и не видно торжествующей добродетели. Глядя на современную действительность, вспоминаются старинные немецкие стихи:
Итак, грядет последний час!
Вотще предупреждали нас
Христолюбивые пророки:
«За ваши грязные пороки,
За то, что вы презрели труд,
Вас призовут на Страшный суд!»
И все слилось в едином плаче...
А разве быть могло иначе,
Коль в наши злые времена
Спит совесть, вера казнена,
Убита честь, любовь распята,
Коль брат готов зарезать брата
И нет святого ничего?
Вокруг - сплошное воровство,
Добро и набожность в загоне...
Кто станет думать о законе,
Когда везде, и там и тут,
Все - лихоимцы, все - крадут,
Причем свершают похищенья
Почти без всякого смущенья!
Да, в наш благословенный век
Покинут Богом человек
За то, что сам забыл о Боге...
Но... это же и прекрасно! Свойство всякого живого организма - ощущать боль и дискомфорт, которого не чувствуют только камни и трупы. Мы действительно живы, если мы чувствуем боль и недовольство собой. Прежде всего - собой, а лишь затем - окружающим миром. Мне вспоминаются слова заслуженного профессора, ветерана и инвалида Великой Отечественной войны протоиерея Аркадия Иванова: «Я часто бываю очень недоволен собой». Если это благословенное чувство направлять внутрь себя и правильно его использовать, то какой это неисчерпаемый источник энергии и творчества, какой призыв ко спасению! А это уже первая ступенька к будущей Победе.
Мы жалуемся на нынешние времена. Но разве раньше было проще? Вспомним, как досталась победа иконопочитания. Вот рассказ о мученичестве святого Стефана Нового, пострадавшего во времена первого иконоборчества при Константине Копрониме:
«Тотчас же все с сильным криком быстро устремились в народную темницу и, обращаясь к страже, восклицали:
Дайте нам Стефана Авксентианина.
Но преподобный Стефан сам вышел к ним из темницы с лицом веселым, с душою радостною.
Я - тот, кого вы ищете, - говорил он прибежавшим. Тогда они схватили святого, как волки овцу, повергли его на землю и, разбив все оковы на нем, немилосердно повлекли его на площадь, попирая ногами и ударяя палками. Когда блаженный был извлечен за ворота темницы и был против церкви святого великомученика Феодора, то опершись руками о землю, поднял, насколько мог, свою голову и сотворил последнее поклонение святому мученику пред его церковью, исполнив, таким образом, среди лютых мук благочестивое дело. Видя это, один из кровопийц, влекущих святого, именем Филомматий, схватил большой кусок дерева и, сильно ударив им по голове святого, разбил ее. И тотчас же преподобный предал дух свой в руки Божии. А на его убийцу на том же месте внезапно напал бес, так что нечестивец, возопив страшным голосом, пал на землю и ужасно кричал, извиваясь всем телом и скрежеща зубами, причем из уст его текла пена. И он, окаянный, до тех пор был мучим бесом, доколе среди тяжких мучений не изверг душу свою.
Несмотря на это, сборище разъяренных кровопийц, влекших Стефана, не прекратило издевательства над его телом, и являло над мертвым свою зверскую лютость, влача тело преподобного по улицам и побивая его камнями. Отдельные члены преподобного по пути отрывались от святого тела и оставались лежать на улицах: так было с перстами преподобного, с руками его, а также и со внутренностями» .
А вот еще показательный эпизод из страданий тех монахов, которые содержались в заключении со св. Стефаном:
«Между прочим, один из заключенных, Антоний Кипрянин, вспомнил о мученической кончине кипрского монаха Павла. Епарх Крита Феофан, прозываемый Лардотиром, положил на земле пред ним с одной стороны образ Распятия Христова, с другой же орудия пытки и сказал ему:
Избери себе, Павел, одно из двух: или согласись попрать ногами икону Христа, чтобы быть тебе живому; или же ты подвергнешься лютой смерти, истязуемый лежащими пред тобою орудиями, - если только не захочешь исполнить повеленное тебе.
Но мужественный Павел громко возгласил:
Не пойду я, Господи, Иисусе Христе, Единородный Сыне Божий, на то, чтобы попирать ногами святую икону Твою.
Сказав это, Павел преклонил колена и благоговейно лобызал святую икону, показывая этим, что он не боится угроз мучителя и готов умереть за Христову икону. Тогда мучитель пришел в сильный гнев и распалился яростью. Прежде всего, он повелел двумя железными досками крепко накрепко стягивать тело исповедника, потом, повесив Павла вниз головою, терзать тело его железкой и, наконец, разложить под ним костер и зажечь его. В сем страдании Павел и скончался, сожженный огнем, соделавшись благовонной жертвой Господу».
При этом убийства иконопочитателей зачастую были массовыми. Вот что рассказывал соузник св. Стефана монах Феостирикт:
«Однажды в монастыре нашем, называемом Пеликита, совершалось во святой и великий Четверг Страстной седмицы бескровное Жертвоприношение. Вдруг нападает на монастырь мучитель Лаханодракон со множеством воинов. Дерзновенно войдя в алтарь, он повелел прекратить пение и ниспроверг святые и животворящие Христовы Тайны на землю.
Затем, схватив избранных сорок двух иноков, оковал их железными цепями, - из остальных же некоторым нанес жестокие раны, истерзав тело их, другим опалил бороды и лица, предварительно обмазав их смолою, у иных, в числе которых был и я, отрезал носы. После того он поджег церковь и спалил ее вместе со всем монастырем. Тех же избранных сорок двух иноков, которые были окованы узами, мучитель заточил в Ефесской области, поместив их всех в одной ветхой бане, вход в которую был заколочен. Там все они и были уморены голодом».
Во времена Второго иконоборчества (815–843) ситуация была мягче, и все же пресвитер, будущий св. патриарх Мефодий, живым был заключен в гробницу. А вот эпизод с двумя церковными поэтами - св. Феофаном Начертанным и Феодором Начертанным, которые обличили царя в фальсификации одного места из пророчества Исаии:
«Блаженный Феофан вразумил его и пальцем показал, где через три листа найти искомое, царь уже не смог перенести его смелости и, сознавая его правоту, сбросил прежнюю маску великодушия, обнажил зверя и сказал: “Негоже царю терпеть оскорбления от таких людей”, а потом велел отвести их во внутренний сад Лавсиака, дать по двадцать ударов и на лбу у каждого по варварскому обычаю выжечь нелепые ямбы собственного сочинения. Вот они:
Стремятся все приехать в город славный тот,
Куда стопы направил всесвятые Бог
И Слово для спасенья человечества.
И эти были в месте почитаемом,
Сосуды мерзости и злого заблуждения.
В неверии своем свершали много там
Позорно-страшного, отвратно-нечестивого.
Оттуда вскоре бунтарей сих выгнали,
Которые бежали в город власти, к нам.
Не отреклись от беззаконной глупости,
И вот с клеймом на лбу, как у преступника,
Осуждены и изгоняются опять»
.
С этими стихами на лбу они жили оставшуюся жизнь. Так что нам есть с чем сравнивать наши «мелкие катастрофы».
Если говорить о значении Торжества Православия, то оно, безусловно, было велико. Закрывалась столетняя эпоха гонений на Церковь и на почитателей Пречистого образа Воплощенного Господа, Его Матери и святых. Раскрывалось богословское значение образа.
Бог явился не просто в неописуемой плоти, но в видимом, описуемом, осязаемом и распознаваемом естестве конкретном Человека. Для православных мыслителей в образе присутствовало не только указание на реальность, но и ее явление, а также сопричащение ей. В образе отчасти заключалось явление Воплощенного. Вспомним ямбы прп. Феодора Студита:
Но почему, безумный, о несчастный, ты
Не описуешь честно плотию Христа,
По образу Его явленье цельное?
Итак, образ становится свидетельством всецелого явления Богочеловека, подлинности Его воплощения, Его описуемости, о котором он свидетельствует с не меньшей силой, чем слово.
Мысль о равенстве слова и образа в восточнохристианском богословии начинает укореняться еще со времен каппадокийцев. Например, Василий Великий в энкомии св. мученику Варлааму, описывая его изображение, говорит: «То, что описало слово рассказа, то изображение молча показывает через подражание» .
Но прп. Феодор Студит, опираясь на мысль свт. Василия Великого, идет далее: для него изображение не просто «молча показывает», оно как бы «молча вопиет»:
Сие гласит изображенье, слову равное,
Как, «честь моя и слава самовиденья,
Приведена я им к напоминанию,
Храня и просвещая всех друзей моих»
.
В приведенных нами ямбах Феодора Студита изображение есть то, что указывает на истинность Воплощения и как бы делает нас современниками Апостолов - «самовидцев и служителей Слова» (Лук. 1:2). Изображение носит напоминательный характер, напоминая о Воплощении, а также - просветительный, «храня и просвещая» своих друзей.
Итак, события 843 года - административный и богословский итог спора. Однако, судя по , произнесенной в 867 году, иконоборцы еще двадцать с лишним лет злоумышляли против Церкви, в результате чего к восстановлению священных изображений смогли приступить лишь с начала 60-х годов ΙΧ в. Поэтому «вторым торжеством Православия» св. патриарх Фотий считает восстановление мозаики Пресв. Богородицы и Богомладенца Христа в 867 г.:
«Скажу без всякого преувеличения: если кто-нибудь назовет этот день днем православия и его началом, то не ошибется в должном. И хотя и коротко время, за которое увяло мнение христоборческой ереси, и правые догматы воссияли во всех пределах вселенной по божественному и царскому повелению, тем не менее, это и мое украшение. Ибо это - награда боголюбивого царства. Но тогда око вселенной, сей преславный и божественный храм, как бы лишенный глаз, был омрачен в своих Таинствах (ибо еще не было принято решение о восстановлении икон) и посылал приходящим слабые лучи видения и являл при этом лицо православия ужасным. Ныне же церковь отлагает омрачение и украшается и блистает всеми своими красотами и получает свое богатство».
Поэтому 843 год не явился полным окончанием иконоборческой эпохи.
К тому же сразу после Торжества Православия для Империи и Церкви начинается изнурительная война с павликианами - еретиками, гораздо более страшными, чем иконоборцы. Павликиане считали мир творением дьявола, а его престолом - Святую Софию. В войне с ними империя временами была на грани гибели (особенно в 868–869 гг.). Покончило с ними только прямое действие Промысла Божия - землетрясение 872 г., разрушившее их твердыню Тефрику.
К чему мы все это рассказываем? К тому, чтобы мы помнили: наши победы носят промежуточный характер. Как на войне: взяв Харьков, мы должны идти на Киев, от Киева - на Львов, от Львова - на Варшаву, от Варшавы - на Берлин. Но наш штурм Берлина в конечном счете осуществится во Втором Пришествии Христовом, где Победителем является Сам Христос. А наше дело - держать те высоты, которые Он назначил нам. Но держать упорно, до конца. Как сказано в Апокалипсисе:
«Ты Ангелу Филадельфийской церкви напиши: так говорит Святый, Истинный, Имеющий ключ Давидов, Который отворяет - и никто не затворит, затворяет - и никто не отворит: знаю твои дела; вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего. ...И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего» (Откр. 3, 8, 10).
Праздник Торжества Православия установлен Церковью в память о событии победы над иконоборчеством, которая ознаменовала собой победу над ложными учениями вообще. Последний иконоборческий император, Феофил, скончался 20 января 842 года и этим закончилась эпоха, сотрясавшая империю почти полтора века. Необходимо было избрать нового Константинопольского патриарха вместо иконоборца Иоанна Грамматика и устранить другие нестроения. Наконец, в марте 843 года патриархом был торжественно провозглашен св. Мефодий, пострадавший за святые иконы исповедник. Известие об избрании и поставлении православного патриарха вместо иконоборца очень воодушевило всех верных, которые с радостью собрались в главном храме Константинополя для всеобщей благодарственной молитвы. Это произошло 11 марта 843 года, в первое воскресенье Великого поста.
Перед Божественной Литургией состоялась торжественная процессия со святыми иконами по Константинополю. Предварять Литургию в праздничные дни процессией было в ту эпоху обычной практикой Константинопольской Церкви, но здесь эта процессия имела особый смысл - множество духовенства, монахов и мирян, участвовавших в ней, являло победу Православия над лжеучением, а преднесение участниками процессии святых икон утверждало догмат об иконопочитании.
С той поры в Церкви утвердился обычай ежегодно совершать в первое воскресенье Великого поста торжественную процессию с иконами и читать в этот день Синодик Православия - продолжительное перечисление различных учений, искажающих суть православной веры, с анафематствованием каждого из них, а также торжественные поминовение усопших благочестивых поборников Православия - императоров и патриархов, и многолетствование всех здравствующих православных, во главе с царями и патриархами. Синодик Православия, в его современной редакции, и сейчас читается в храме за богослужением первой недели Великого поста в составе Молебного пения Торжества Православия, которое начинается с торжественного изнесения духовенством святых икон из алтаря и заканчивается их целованием.
Но память Торжества Православия - не единственная память первой недели Великого поста. Еще до самого события Торжества Православия за этой неделей была закреплена память Всех святых пророков. И хотя в современном названии первой недели поста память святых пророков не обозначена, песнопения и чтения этой памяти доныне сохраняются в богослужебных книгах.
Соединение вместе памяти Всех святых пророков и Торжества Православия не случайно - оно напоминает нам об истинности православной христианской веры, в которой исполняются все ветхозаветные пророчества, и которую не смогли одолеть ни древние ереси, ни тяжелые гонения, - как и восклицает Святая Церковь в Молебном пении Торжества Православия: Сия вера апостольская, сия вера отеческая, сия вера православная, сия вера вселенную утверди!
Икона «Торжество Православия» содержит множество загадок. Торжество Православия как явление и праздник родилось в Греции в IX веке н. э., в честь заключительной и победоносной битвы с противниками православия, которые пропагандировали иконоборство. Была установлена одноименная икона, фактически первая из официальных спустя долгий период запрета.
Еретики-иконоборцы, впервые появившиеся именно в Греции, распространили свое мировоззрение в других странах, хотя поклонение, а также почитание святых икон было основано на Святом Писании, получив своё широчайшее распространение еще до начала VIII века н. э.
Тем не менее, противники поклонения изображениям находились везде, в некоторых случаях к ним присоединялись «бывшие» язычники, которые не желали целиком принять новую веру, и протест был выражен довольно масштабно. В начале VIII века н. э. остро встал вопрос о возможности и правомерности изображения Господа, конфликт был жестоким и получил широкое развитие.
Верующие в Церковь Божию стали подвергаться небывалым гонениям, с таким ожесточением, с которым не преследовали даже язычников. Более века православные подвергались остракизму и преследованиями, проливалась невинная кровь верующих, боровшихся за свое святое право изображать лик Господа Иисуса Христа и Божьей Матери, а также святых, чудотворцев и мучеников, чтобы впоследствии молиться перед данными изображениями - иконами. Верующие христиане, изображающие лики на своих иконах, оказывались вне закона, объявлялись преступниками, их бросали в темницы, повергали экзекуциям, затем казнили мучительными и изощренными способами. Иконы православных сжигали дотла, и следов святых изображений того времени сохранилось очень мало.
В 787 году н. э. Вселенский собор ознаменовал почитание святых икон, признав жестокие гонения неправомерными. Преследователи отступили, однако заключенные за иконопоклонение были освобождены из заключения только ко второй половине IX века. Им вернули их чины, звания и должности. Иконоборцам же предложили покинуть посты либо прекратить свою деятельность.
В 843 году н. э. в первое воскресенье Великого поста отец Мефодий, Патриарх Константинопольский, созвал специальную праздничную службу в Софийском соборе по поводу восстановления Православия. Таким образом возникло Торжество Православия, а также чин соответствующего названия.
Значение иконы «Торжество Православия»
Самая старая из икон, изображающая возникновение явления «Торжество Православия», находится сейчас в Лондонском музейном центре. Эта старинная икона относится к XIV веку н. э. и исполнена византийскими мастерами иконографии.
Икона «Торжество Православия» - сама по себе настоящая тайна и система загадочных посланий. По своему поверхностному и основному содержанию это — икона, рассказывающая о победе над веком иконоборства, о самой иконе как душе православия, которая пережила многое и против которой велась война.
На иконе «Торжество Православия» изображена большая икона Божьей Матери и три небольших иконы Спасителя. На иконе находятся несколько человек, облаченных в монашеские балахоны. Они возносят Марию и Иисуса. Что обозначают все эти изображения и символы?
В центре всей композиции находится большая икона Богородицы, а именно «Одигитрия». Она изображена крупнее остальных элементов и стоит на церковном Престоле, поддерживаемая двумя ангелами в алых одеяниях.
Что такое «Одигитрия»? Это почитаемая в древней Византии икона Божьей Матери. Она была защитницей и покровительницей этого государства, ей молились о заступничестве и взывали к ней о помощи. Название означает «Путеводительница» - именно ей приписывалась помощь для победы страны на военном поприще. Имея такой статус и значение, она заняла свое место на иконе «Торжество Православия», которая являет собой главную икону этой конфессии христианства.
То, что большая икона Богоматери стоит прямо на Престоле, означает, прежде всего, то, что данная икона внесена в литургию и является неотъемлемым образом литургии. Тот самый Вселенский собор 787 года призвал почитать эту икону точно так же, как изображение креста или само Евангелие. Именно поэтому икона и стоит на Престоле, возвышенная и поддерживаемая святыми ангелами.
Середина IX века
Патриарх Мефодий, византийская императрица Феодора, супруга византийского императора Феофила, регентша и её еще совсем маленький сын, царевич Михаил, а также весь православный мир совершили молебен этой иконе в первое воскресенье Великого поста в середине IX века. Затем весь Константинополь совершил массовый крестный ход, а также на иконостасы вернулись иконы во всех многочисленных православных храмах. Согласно старой легенде, в процессе служения императрица Феодора молила Бога о прощении для своего супруга, который прежде был жестоким и ярым иконоборцем.
Легенда гласит, что император заболел тяжелой болезнью и считал свои несчастья воздаянием за прежнее иконоборство, раскаиваясь в деяниях. Императрица же втайне от супруга хранила в его спальне несколько святых икон, надеясь на благоволение Бога, а когда император умирал в мучениях, она поднесла к нему крохотный образ Божьей Матери, император поцеловал икону, и ему сразу стало значительно легче, после чего он быстро и легко скончался.
После смерти супруга императрица Феодора вернула на должность константинопольского патриарха Мефодия, которого сверг её муж, созвала Вселенский Собор, в ходе которого изначально в список еретиков вписали и покойного императора. Однако позже его имя из этих списков странным образом исчезло, за что императрица Феодора неоднократно благодарила Бога в своих молитвах, считая исполненным свой долг перед почившим.
Икона «Торжество Православия»
Икона «Торжество Православия» изображает два ряда персонажей - верхний и нижний. Сверху, левее от большой иконы Богоматери мы можем наблюдать изображение самой императрицы Феодоры с сыном, царевичем Михаилом, который также участвовал в молебне. Однако позже за крайне неправедную жизнь царевича Михаила прозвали Пьяницей. Поэтому в сюжете иконы он присутствует не как святой, а как очевидец исторического явления, его непосредственный участник. Далее, справа от Богородицы мы наблюдаем восстановленного в правах и чине патриарха Константинополя Мефодия, а также игумена из Студийского монастыря Феодора Студита. Феодор Студит написал множество разнообразных трудов для защиты иконописания и почитания образов на иконах, находясь в тюремном заключении в жестокие годы преследования православных.
Внизу в самом центре стоит святой Феофан Исповедник, он также стал участником исторического процесса восстановления Торжества Православия во время Вселенского Собора. Позже, во время новой волны иконоборства, его заключили в заточение, а затем он погиб в ссылке. Рядом изображен Стефан Новый, монах с Авксентиевой горы, который тоже участвовал в Соборе, помогая монахам скрываться и советуя не вступать в открытые конфликты с иконоборцами. Феофан Исповедник и Стефан Новый держат в руках икону Спасителя.
Справа мы видим Феофилакта Исповедника. Он, будучи епископом Никомедии, вёл переговоры с иконоборцем Львом Армянином и святым старцем Тарасием, пытаясь в переговорах не позволить императору возобновить гонения и ересь иконоборцев. Ещё правее стоят братья Феодор и Феофан Начертанные. Это прозвище братьям дали за тот факт, что в годы преследования по указу императора-иконоборца Феофила, позже раскаявшегося, на лицах братьев в знак отступничества выжгли клеймом оскорбительные слова.
Левее видна мученица Феодосия, держащая в руках еще одну икону Спасителя. Мученица Феодосия помешала солдатам-иконоборцам сорвать медную икону Господа, которая висела более 4 веков на главных воротах Константинополя. Феодосия за это и поплатилась жизнью.
Монахи, стоящие между Феодосией и Феофаном, не идентифицированы, поскольку надписи на этой иконе были в крайней степени повреждены.
По канонам иконографии помещение фигур в верхний регистр является способом указания их наивысшей значимости, однако в отношении данной иконы подобное толкование применить нельзя. В иконе «Торжество Православия» в верхнем регистре мы наблюдаем участников самого непосредственного исторического события Вселенского Собора, его современников. Нижний регистр же представляет ряд святых, которые тем или иным образом относятся к защите иконопочитания. Эти фигуры стали своеобразной основой, фундаментом восстановления Торжества Православия.
Каким образом икона всё-таки «победила»?
Сам вопрос о правомерности иконопочитания и вообще возможности изображения Бога очень долго не был разъяснён в христианстве. Иконопочитание часто соседствовало с иконоборством, как ни странно. Этот парадокс связан с такими особенностями Ветхого Завета, где говорилось, что любые изображения Господа запрещены как изображения идолов, однако в скинии Завета, а позже - и в храме Соломона присутствовали изображения ангелов. Именно эти моменты и стали началом нового учения о будущем иконопочитании.
В этом противоречии церковь находилась до VIII века. Именно тогда догматом была принята двойственная природа Бога - человеческая и божественная. Догмат иконопочитания был сформирован после начавшихся гонений на иконопочитателей, так как сильны стали влияния мусульман и иудеев, а кроме того, иконопочитание стало носить гипертрофированные формы, когда иконы даже призывались как свидетели в суде. Император Лев Исавр решил положить этому абсурду конец, но слишком рьяно взялся за уничтожение икон, сокрушив для начала медную икону Христа с ворот Константинополя. Пиком иконоборства стал собор, который созвал сын императора в 754 г., где иконоборство получило статус официального учения.
Иконоборцы аргументировали противоестественность поклонения иконам тем, что икона - это всего лишь дерево и всего лишь краски, а не некий образ Бога, это идол, который запрещается самим Ветхим Заветом. На это у почитателей икон находились аргументы: в самой иконе нет Бога и души, так как нет и тела, но есть божественный образ, которому они поклоняются. Современному человеку этот нюанс можно объяснить посредством образа фотографии: само изображение на бумаге не является человеком и не содержит души, однако мы храним фотографии родных людей и улавливаем на них образы близких. Так, женщина, целующая фото возлюбленного, целует не бумагу и краски, а образ самого человека, который она видит на данной фотографии. Так и в отношении иконы: мы почитаем не материалы - дерево и краски, а образ, который видим на иконе.
Основной и важнейшей аргументацией стало объяснение Феодора Студита. Он учил, что именно воплощение образа Господа в иконе - это единственная возможность единения человека с Богом. Догматом поклонения иконам становятся слова Нового Завета, принадлежащие Христу: «Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9). Икона в данном случае является не изображением, не рисунком. Она становится способом передачи внутреннего, духовного и тайного.
Христа могли видеть только самые первые христиане, его ученики и современники, но как же тогда увидеть Господа Бога через образ Христа следующим поколениям православных, если не через изображения на иконах? По своей природе человек не может соединиться с Богом, поскольку природа человека греховна и нечиста. Для этого единения необходимо некое воплощения Бога, которым и становится икона. Через это воплощение человечество прикасается к святому и получает возможность нового рождения.
Икона - это некая дверь в духовную реальность, имеющая свой особый язык, где каждое изображение и знак имеют собственный сакральный смысл. Изначально икона создавалась как некий сакральный зашифрованный текст, обращенный к верующему, его необходимо правильно уметь читать, что довольно сложно для современного человека.
Торжество Православия
Празднование Торжества Православия - это взятие верха правды над ложью. В этой иконе изображена вся истинная тяжесть исторического пути православной церкви, которая, несмотря на все сложности, всегда одерживала верх, как день побеждает ночь.
Таким образом мы видим, что христианству определена достаточно тяжёлая участь по одновременной защите икон с двух флангов: с одной стороны, от почти языческой веры народа, выраженной в грубой, противной христианству форме, с другой - от абсолютного отрицания и попыток уничтожить любые изображения и символы поборниками иконоборства. Богословское учение выступает здесь как та золотая середина, которая защищает иконы и определяет иконопочитание одним из основных элементов христианства. Верить в святость иконы - не означает обожествлять бумагу, дерево, краски и безоговорочно верить руке художника-иконописца. Это попытка грешной души напомнить себе о недостижимом идеале, устремиться к ней всей душой.
Чтобы Церковь торжествовала и в повседневности (Торжество Православия)Протоиерей Андрей Ткачёв
Имя первого Воскресенья Великого поста так красиво звучит, что и не сведущий в истории праздника человек ощущает прикосновение к великому смыслу. Вот у Платонова в «Чевенгуре» два чудака ищут самую настоящую партию, чтобы туда записаться и быть полезными для истории и приближения земного блаженства.
«Нигде ему точно не сказали про тот день, когда наступит земное блаженство. Одни отвечали, что счастье - это сложное изделие, и не в нем цель человека, а в исполнении исторических законов. А другие говорили, что счастье состоит в сплошной борьбе, которая будет длиться вечно.
- Вот это так! - резонно удивился Захар Павлович. - Значит, работай без жалованья. Тогда это не партия, а эксплуатация. Идем, Саш, с этого места. У религии и то было торжество православия» .
«Торжество православия», которое «было у религии», - ощутимое даже для самых простых душ различие между принятием мира Божьего, предложенным религией, и коренным переустройством мира, предложенным новым мировоззрением. Новое мировоззрение тогда предлагало борьбу, такую же «сплошную» и бесконечную, как и ньютоновское пространство. Нынешнее новое мировоззрение предлагает накопительство товаров, услуг и впечатлений, столь же бессмысленное и бесконечное, как и классовая «сплошная борьба». А религия предлагает для созерцания уже покоренные сияющие вершины. У веры есть достигнутые цели, есть одержанные победы, которыми могут наслаждаться все, живущие одной верой.
Внутри понятия «Торжество Православия» существует множество понятий , необходимых для уяснения. Бегло пройдем по ним или просто их поименуем.
Бог стал человеком, Невидимый изобразился. Потерял смысл ветхозаветный запрет на священные изображения. Раз Слово стал Плотью, а Плоть видима, то возможна икона, как выражение веры в Воплощение.
Внутренний благодатный опыт есть не у всех. «Не во всех вера». Для ума, озаренного частично, возникает соблазн: «Не идол ли икона?» Соблазн перерастает в полемику, полемика – в войну.
Иконоборцы и православные собирают свои Соборы, взаимно друг друга анафематствуя, богословски обосновывают свое отношение к писанному образу. Часто льется кровь, тюрьмы полны исповедников.
Богословие иконоборцев еретично, оно не от Духа, но от плохо понятой буквы Ветхих Писаний.
Идут десятилетия, скапливаясь в столетия, а война не утихает. Наконец созывается Седьмой Вселенский, на котором иконопочитание торжествует. Вместе с иконой торжествует Церковь во всеоружии истины. Праздник становится символом и занимает свое место в иерархии непогрешительных смыслов .
Всё это нужно знать. Но даже если этого не знать, или сделать вид, что не знаешь, у выражения «Торжество Православия» достаточно внутренней красоты , чтобы ею наслаждались и простецы, и книжники.
С точки зрения количественной Православие в мире не торжествует. Оно не самое многочисленное исповедание в христианском мире. Значит не в количестве торжество. И грехов с ошибками у нас хватает. Значит, не в нашей личной святости торжество. Многое не сделано, многое не понято, кое-где еще конь не валялся. При желании можно и похвалиться, но лучше сдержаться. Человеческая похвала лукава и сиюминутна, самохвальство вовсе порочно. Нужно сначала заслужить, а потом дождаться настоящей, от Бога, то есть, похвалы . Но Торжество-то празднуется сейчас, прежде окончательной награды! Почему?
Оно празднуется потому, что в нем не только триумф победы над ложью, но и ободрение всем исповедующим православную веру. В этом празднике – трезвая оценка тяжелого исторического пути Церкви. Церкви всегда было тяжело, но Церковь жива! Зная, что она вытерпела, слова о том, что она жива, есть доказательство того, что она непобедима ! Церковь неуничтожима ради Истины, исповедуемой Церковью, ради Христа, создавшего и возглавившего Ее. Если к Церкви подмешивается ложь, и золото учение смешивается с соломой человеческих добавок, то Бог проводит Церковь через огонь. Там в огне сгорают трава, сено и солома, а остаются золото, серебро, драгоценные камни. Как только поймешь это, тотчас же приобщишься к Торжеству Православия.
У этого достойного словосочетания может быть бесчисленное количество маленьких, но драгоценных воплощений. Критики много. Ропота много. Но есть ведь и благодарные тихие речи. Есть скромный подсчет больших и маленьких добрых дел, которые совершались и совершаются верующими людьми во имя Бога и Его же силою.
«У нас в селе долго не было храма, а теперь уже пятый год, как построили и освятили. С каждым годом все больше прихожан» - это Торжество Православия.
«В больницах города волонтеры православного молодежного движения за год убедили триста женщин отказаться от аборта» - это Торжество Православия.
«С тех пор, как в нашем исправительном учреждении открылся храм и заключенные стали активно его посещать, процент возвращения освобожденных обратно за решетку очень заметно упал» - и это Торжество Православия.
На тайский язык перевели Закон Божий, а в Пакистане появился первый в истории этой страны православный священник. Разве это не вселенское измерение и проявление того же празднования?
Пишутся книги, снимаются фильмы, венчаются пары, рождаются дети, которых на пороге жизни встречает Крещение Церковь Христова. Разве это не Торжество Православия?
При всех проблемах, при всей расслабленности и запутанности современного человека, многие люди жаждут монашества, принимают постриг, ищут и находят обители, в которых желают окончить дни. Разве само существование монашества не как бегства от мира, а как принесения себя в жертву Христу не есть то же самое Торжество Православия? Любой творческий труд во славу Воплотившегося Господа, любое терпеливое страдание и стояние за Истину есть Торжество Православия.
Дело только в том, чтобы таких маленьких, но драгоценных Торжеств было как можно больше . Чтобы Церковь торжествовала не только с амвона в праздничные дни, но и в повседневности . Пусть с амвона Она торжествует при помощи протодьяконов. Но пусть в повседневности она торжествует в каждом православном христианине через исполнение Христовых заповедей.
Праздник дает силы и ставит задачи.
Задачей для всякого крещеного человека является труд ради Христа. На том маленьком кусочке Вселенной, за который ты отвечаешь, наведи порядок во славу Господа . Расчисть это место (главным образом оно – в душе твоей) и ты приготовишь это место для того, чтобы на нем появилось и укрепилось, крепко стало знамя Торжествующей Церкви, ее хоругвь – Крест Господень, Непобедимая Победа!
Икона «Торжество Православия» содержит множество загадок. По сути, это икона об иконе, рассказывающая о завершении периода иконоборчества. Камнем преткновения в VIII - IX веках был вопрос об изобразимости Христа. Почему же здесь изображена огромная икона Богородицы и три маленьких — Спасителя? Любопытно и множество фигур, стоящих в два ряда, учитывая, что некоторые из этих людей не только не стали святыми, но, скорее, наоборот.
Иконография Торжества Православия сложилась к XIV - XV векам. Самое раннее дошедшее до нас изображение, символически передающее идею Торжества Православия и почитания икон, — это византийская икона XIV века, хранящаяся в Лондоне, в Британском музее
О чем молилась святая Феодора?
В середине IX века закончился период иконоборчества. Полтора века длился страшный спор о том, можно ли изображать Христа, Богородицу, святых и молиться перед этими образами. Споры перерастали в жестокие гонения и убийства иконопочитателей. Этот драматический период церковной истории завершился событием, которое мы называем Торжеством Православия и вспоминаем в первое воскресенье Великого поста. О нем и рассказывает икона.
В центре иконографической композиции крупнее всего изображена икона Божией Матери «Одигитрия» («Путеводительница»). Икона стоит на Престоле, ее поддерживают два ангела в красных придворных одеждах.
«В Византии особенно почитали икону Богородицы “Одигитрию”, — говорит Юрий Земцов, иконописец, преподаватель кафедры теологии ТулГУ, кандидат философских наук. — Она считалась покровительницей Византийского государства. Ей воздавались почести, с заступничеством Пресвятой Богородицы связывали воинские победы. Если в период иконоборчества, говоря об иконе, имели в виду в первую очередь икону Христа, то к XIV веке, когда складывается иконография Торжества Православия, такой главной иконой Византии стала икона Богородицы, именно ее вспоминали в первую очередь. Престол, на котором помещена икона Богородицы, является знаком того, что икона — это литургический образ, она включена в Литургию. Например, Седьмой Вселенский собор (787 год) постановил почитать икону наряду с Крестом и Евангелием, а они помещаются на Престоле».
Размещение иконы на Престоле напоминает о молебне перед этой иконой, совершенном Константинопольским патриархом Мефодием, императрицей Феодорой, ее трехлетним сыном Михаилом и всем православным народом 11 марта (в том году это было первое воскресенье Поста) 843 года в храме Святой Софии. После молебна был совершен крестный ход по Константинополю, и верующие вернули сохраненные иконы на их места в храмах. По преданию, во время молебна Феодора благодарила Бога за прощение ее мужа, императора Феофила, прежде яростного иконоборца. На двенадцатом году правления он сильно заболел. Как-то Феодора услышала вопль императора: «Горе мне, несчастному: подвергаюсь побоям за святые иконы!» Несмотря на запрет, императрица тайно хранила в своей спальне несколько икон. Услышав крики мужа, она с молитвой возложила на больного образ Богородицы. Император поцеловал святой образ, и ему стало легче. Вскоре он умер.
После смерти мужа Феодора восстановила на константинопольском патриаршем престоле святителя Мефодия, свергнутого Феофилом, и созвала Собор, предавший иконоборцев анафеме. Участники Собора записали в еретики и императора, но его имя чудесным образом исчезло из списка. За это Феодора и благодарила Бога, возвращая иконы на их места.
Участники и очевидцы
Икона Торжества Православия разделена на два ряда. Вверху слева от иконы Богородицы — праведная императрица Феодора с сыном Михаилом. Царевич Михаил присутствует на иконе, несмотря на то что впоследствии его за беспутную жизнь прозвали Пьяницей. На иконе он изображен как участник исторического события, легшего в основу сюжета.
Справа от Престола — святитель Мефодий и преподобный Феодор Студит, игумен Студийского монастыря, автор многочисленных трудов в защиту иконопочитания. Даже будучи заключен императором-иконоборцем Львом Армянином в тюрьму, он продолжал в письмах защищать иконопочитание.
В нижнем ряду в центре изображены святой Феофан Сигрианский Исповедник (участник Седьмого Вселенского собора, при возобновившем иконоборчество Льве Армянине он несколько лет провел в заточении и умер в ссылке) и Стефан Новый (монах с Авксентиевой горы, был наставником всего Константинопольского монашества, советовал монахам не поддаваться на провокацию иконоборцев, а немощным — скрываться там, где нет гонений), держащие икону Христа. Справа от них — Феофилакт Исповедник, епископ Никомидийский, он участвовал в переговорах Льва Армянина и святого патриарха Тарасия, который пытался убедить императора не возобновлять иконоборческую ересь после Седьмого Вселенского собора. Дальше — два брата, Феодор и Феофан Начертанные. Такое странное прозвание братья — защитники икон получили, потому что на их лицах, по приказанию императора Феофила, раскаленными иглами выжгли оскорбительные стихи.
Слева от Престола изображена мученица Феодосия с иконой Христа-Эммануила в руках. Именно она не дала солдату сбросить медный образ Спасителя, висевший на воротах Константинополя более 400 лет. За это Феодосия была убита. Фигуры монахов между Феодосией и Феофаном исследователям идентифицировать не удалось из-за сильно поврежденных надписей.
«Помещая изображения в верхний регистр, часто хотят подчеркнуть их значимость, но в данном случае такой способ толкования неприменим, — комментирует Юрий Земцов. — В верхнем ряду мы видим или непосредственных участников, или близких современников событий 843 года. В нижнем регистре — святых, имеющих отношение к защите икон и иконопочитания, живших ранее, в VIII веке. Без их подвигов и трудов Торжество Православия не состоялось бы, они выступают как фундамент, как основание этой иконографии».
Богословие становится ближе
«Вопрос об иконопочитании долгое время был не вполне ясен для церковного сознания, и в первые столетия христианства, как для нас ни странно, иконопочитание соседствовало с иконоборчеством, — рассказывает прот. Александр Салтыков, декан факультета церковных искусств ПСТГУ. — Такая неясность была связана с тем, что в Ветхом Завете изображения были запрещены, но в тоже время существовали изображения — херувимов в скинии и, затем, в храме Соломоновом, а также медного змея. Эти свидетельства Ветхого Завета явились предпосылками будущего учения об иконопочитании, основание для которого дает Сам Иисус Христос, когда Он упоминает медного змея (Ин. 3:14), как прообраз Своего страдания на кресте, то есть, как Свою аллегорическую икону. Но ясное учение об иконопочитании в текстах Нового Завета не могло быть изложено, поскольку современники Спасителя этого не поняли бы. Когда начинается проповедь христианства среди язычников, огромное количество художников принимает крещение. И эти художники приносят Церкви свой дар, и Церковь была на это согласна, о чем свидетельтвуют росписи катакомб. Но некоторые раннехристианские писатели, например, Тертуллиан высказывались против иконопочитания, основываясь на Ветхом Завете.
С таким двойственным отношением к иконам Церковь дожила до VII-VIII веков, когда она раскрыла учение о Христе, о том, что в Нем две природы — Божественная и человеческая. Тогда встал вопрос об изобразимости Богочеловека.
Толчком к формулированию догмата иконопочитания было нападение на священные изображения, которое произошло в первой половине VIII века при императоре Льве Исавре. Причиной этого были мусульманские и иудейские влияния, а также то, что почитание икон порой принимало чрезмерные формы, например, иконы носили, как амулеты и даже их иногда брали в свидетели на суде. Лев Исавр решил с этим покончить и начал с сокрушения иконы Христа на Медных воротах Константинополя. Апогеем иконоборчества стало царствование Константина Копронима, сына Льва Исавра, в 754 г. он созвал собор, который сформулировал иконоборческое учение.
Через некоторое время защитники иконопочитания победили, при императрице Ирине в 787 г. был созван Седьмой Вселенский Собор. На нем было разработано то богословие иконопочитания, которым мы пользуемся до сих пор. В деяниях этого Собора сохранились выписки из решений иконоборческого собора 754 г. Например, иконоборцы говорили, что иконы почитать нельзя потому, что икона — это дерево, краски, в ней нет души, значит, она — идол. Иконопочитатели на это отвечали: конечно, там нет души, потому что там ведь нет и тела; но есть образ. Это можно пояснить так. Когда мы видим изображение на фотографии, то мы видим не тело и не душу, а образ человека. И когда мать целует фотографию ребенка, то целование воздается не бумаге, а образу любимого человека, это целование — символ, который связывает нас с тем, что отцы Седьмого Вселенского Собора назвали первообразом, к нему и относится почитание. Почитание мы воздаем первообразу, а не дереву и краске.
Но главный аргумент в защиту иконопочитания — воплощение Богочеловека — был высказан позднее Феодором Студитом. Через воплощение мы соединились с Богом. Именно воплощение было актом Божественной Любви, который совершенно изменил человеческое сознание. Свидетельство о воплощении мы встречаем в Евангелии, в словах апостола Петра: «Ты — Христос, Сын Бога Живого» (Мф. 16:16), в словах Иоанна Крестителя: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29). Но видели Спасителя и слышали только первые христиане. А что же следующие поколения? В Деяниях Апостолов мы читаем, что тень апостола Петра исцеляла больных. А тень — это образ человека. Икона — это тень Христа, возможность для нас видеть Его так же, как видели апостолы, Церковь создает равные условия встречи со Спасителем для всех поколений. Конечно, это равенство ярче всего явлено в Таинстве Тайной Вечери, которое совершается за каждой Литургией, но такова и вся церковная обстановка. В Церкви мы входим в пределы вечности, и Христос являет нам Себя в иконном образе. Икона не является картиной, она достовернее картины, потому что она являет не внешнее, а внутреннее, духовное, тайное. Ведь не все люди, которые воочию видели Иисуса Христа, признавали Его Сыном Божиим. Икона через знаки святости дает нам увидеть то сияние, которое Господь позволил увидеть в Себе апостолам на Фаворской горе.
Догматичность учения об образе связана с учением о Святой Троице. «Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9), — говорит Христос. В этом утверждении и есть подлинное догматическое обоснование иконопочитания. Святой Василий Великий объясняет: «Образ Божий — Христос, иже есть, как сказано, «Образ Бога невидимого» (Кол.1,15): образ же Сына — Дух, и причастники Духа делаются сынами сообразными» (св. Василий Великий,»Опровержение злочестивого Евномия, кн. 5.О Духе Святом»). Как видим, все — в цепочке образов. Поэтому всякая живописная икона, как последнее звено, свидетельствует нам о полной, совершенной соОбразности Лиц Святой Троицы, и через это — об Их единстве. Некоторым опосредованным путем икона подтверждает нам глубочайшую тайну Божества».
