Зачем Исаакиевский собор должен быть передан РПЦ и почему делать этого нельзя — в студии "Фонтанки" обсудили глава паломнического отдела Санкт-Петербургской епархии Владимир Дервенев и депутат петербургского ЗакСа Борис Вишневский.

Верующие жалуются, что в Исаакиевском соборе им не дают проводить полноценные богослужения, но не возражают, если музей при храме останется — и будет зарабатывать деньги на содержание здания. Главный аргумент противников передачи — доходы музея неизбежно упадут, и содержание храма придется оплачивать бюджету города (то есть всем налогоплательщикам).

"Фонтанка" писала о том, что в Смольном уже давно неофициально говорят, что губернатор уже поручил подготовить положительный ответ для петербургской митрополии, о чем известили директора музея "Исаакиевский собор" Николая Бурова. Сам музейщик, впрочем, перед Новым годом активно отказывался комментировать слухи. Но большинство собеседников говорили о передаче как о решенном деле, уже и не вспоминая отказ Георгия Полтавченко сделать это.

Летом 2015 года Санкт-Петербургская епархия обратилась к правительству города с просьбой передать ей Исаакиевский собор, но получила отказ. Городские власти решили продолжить существующую более 20 лет практику совместного использования храма музеем и церковью. Летом 2016 года стало известно, что митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий направлял председателю правительства РФ письмо с просьбой передать церкви и Спас на Крови, входящий в музейный комплекс "Исаакиевский собор".

Вишневский: - Исторический факт: Исаакиевский собор никогда не передавался церкви, он был построен за счет казны Российской империи, находился в ведении министерства императорского двора. И всегда был в государственной собственности. Нет никаких причин беспокоиться нынешним положением. В соборе проводятся службы. Никаких препятствий для них руководство музея "Исаакиевский собор" не создает.

Дервенев: - Мой оппонент передернул. Собор безусловно принадлежал церкви. Он был на балансе государства — специально было создано управление по государевым храмам. Потому что некоторые храмы не могли содержаться за счет приходов по естественным причинам, то есть не были приходскими. В это управление вошли Исаакиевский собор и домовые храмы императорских и великокняжеских резиденций. Их содержало государство. Исаакий вошел в число таких храмов как символ империи. При этом все священники были государственными служащими и получали жалованье.

Вишневский: - Я бы попросил вас быть поаккуратнее насчет передергивания. Церковь была частью государства во времена Российской империи. А сегодня у нынешней РПЦ нет даже юридического права правопреемства, чтобы требовать возвращения собора. Все разговоры о реституции основаны на том, что церковь претерпела репрессии от большевиков. Но вы лучше меня, наверное, знаете, от кого идет нынешнее руководство Московской патриархии. От митрополита Сергия Старогородского, который, между прочим, в свое время поддержал ту самую безбожную власть и обличал ее врагов. Если ставить вопрос о возвращении храмов, то у вас могут найтись конкуренты, которые занимали немного иную позицию по отношению к большевистской власти. И вы не ответили на мой простой вопрос. Службы идут. Директор музея Николай Буров им не препятствует. Что вам мешает? Давайте пойдем по пути соглашения. Я внес в канцелярию ЗакСа законопроект о внесении изменений в федеральный закон №327 о передаче имущества церкви. Если речь идет о музеях, которые являются государственным достоянием, то их не надо никому передавать, а нужно накладывать на них обременение: заключать договор, чтобы в них могли проводиться богослужения. И этого достаточно.

Дервенев: - Вы столько наговорили, и все это мало связано с Исаакиевским собором. Когда во время богослужения через алтарь проходит дама в униформе служителя музея «Исаакиевский собор», для человека верующего это неприемлемо. В соборе сегодня слишком мало храма. Слишком мало молитвы. Исаакиевский собор закрыт в среду, даже если на этот день выпадает церковный праздник. Службы, которые есть, ведутся в усеченном виде. И все они согласованы с руководством музея. А если в музее проходят какие-то музейные мероприятия, то вечерние службы отменяются. Музей должен быть при храме, а не как сейчас — храм при музее. Существует федеральный закон, по которому храмы должны передаваться верующим. И этот закон должен исполняться.

Вишневский: - Этот закон я неплохо знаю. И там написано не так. Там написано, что религиозная организация вправе обратиться с такой просьбой. А дальше орган власти решает, удовлетворить эту просьбу или нет. Составляет план передачи, и в течение шести лет рассматривается этот вопрос. Закон не предполагает автоматического возвращения всего, что вы попросите. В сентябре 2015 года уже было отказано в передаче церкви Исаакиевского собора, в том числе по экономическим соображениям. И они, на мой взгляд, здесь являются решающими. Вместо того, чтобы восстанавливать разрушенные храмы, которых по стране тысячи, церковь хочет получить процветающий музей. И заботится она в данном случае не о душе, а об интересах корпорации.

Справка: Исаакиевский собор — один из самых популярных музеев Петербурга. Только за 2016 год его посетили 3,9 млн туристов. Заработок музея составил более 800 млн рублей. За счет этих средств была полностью оплачена реставрация собора.

Дервенев: - Кто вам сказал, что епархия против того, чтобы в этом соборе был музей? Если там будет музей, если он будет принимать туристов, никто не против. Службы, которые бы там велись регулярно, а не украдкой в левом приделе, а как подобает - в главном соборе империи, помогали бы привлекать туристов. Реставрацию, тепло и свет — все это должно быть, как это было и сто лет назад, не только из казны государства, но и из доходов собора. Уверен, что от привлечения туристов будут средства и на содержание собора, и на реставрацию.

Вишневский: - Я прекрасно понимал, что, как только речь дойдет до экономической составляющей, вы начнете "плыть". Представим себе, что собор передали епархии. Потом вы, видимо, предполагаете, что содержать федеральный памятник архитектуры будет город. Бремя содержания будут нести налогоплательщики. Как налогоплательщик я готов платить деньги на содержание музея и сохранение памятника. Но я не согласен платить за содержание храма. Давайте проведем эксперимент: предложим верующим платить за содержание храма некий взнос. И увидим, сколько их на самом деле. Если служба ведется, как вы говорите, в уголке, давайте изменим соглашение с руководством музея, чтобы службы проводились в нужном объеме.

Дервенев: - Самые великие соборы сочетают и храм, и музей. Люди, которые приходят в храм молиться, не должны за это платить деньги. А те, кто приходит с экскурсоводами, - должны. И экскурсоводы должны быть сертифицированы, и не какой-то светской организацией. Я присутствовал на экскурсиях в Исаакиевском соборе. Там упоминание о том, что это храм Божий, нет. Говорится только о здании.

Кто мешает сейчас заходить в Казанский собор, смотреть на это великолепие, поклониться могиле Михаила Илларионовича Кутузова? Любая грамотная экскурсия, не богоборческая, как в Исаакиевском соборе, несет большой миссионерский эффект.

Вишневский: - В случае если передача собора состоится, доходы резко упадут. Огромное число людей будет приходить в храм, пользуясь правом свободного доступа, и на него смотреть. Они не будут даже нуждаться в экскурсиях. Пройдет какое-то время, и к нам в Законодательное собрание придет губернатор Георгий Сергеевич Полтавченко и скажет: вы же не допустите, чтобы Исаакиевский собор разрушался — выделите на его реставрацию деньги. И грустно, что мне, неверующему человеку, приходится напоминать вам «Послание к коринфянам»: «Вы — храм Божий, и Бог не в храме, а в сердце человека».

Дервенев: - Спаси вас, Господи, за нравоучение. Город не потеряет Исаакиевский собор, а приобретет его. Музей будет существовать, как это было всегда. Это миф, что церковь — богатая организация. Попов на "тачках" я видел, только когда епископ Гатчинский и Лужский Митрофан, подобрав подрясник, катит тачку на субботниках. И много других храмов, не переданных до сих пор. Например, собор Иоанна Предтечи на Лесном, в котором сейчас фитнес-центр с бассейном. Неверующему человеку не понять, что такое молитва в намоленном месте, таком, как Исаакиевский собор. Почему бы не сделать заявку в министерство культуры, чтобы часть расходов несло оно, потому что это памятник не городского, а федерального значения?

Вишневский: - Специальным решением правительства РФ он был переведен в собственность правительства Петербурга. И все решения о его судьбе принимаются правительством Петербурга. Это юридические нормы.

Дервенев: - Да, нормы, но, кроме норм, существуют договоренности.

Вишневский: - Когда речь идет о таких вещах, вопрос решается не по договоренностям, а по закону.

Дервенев: - Все храмы должны быть у верующих.

Пока в эфире "Фонтанки" шла эмоциональная дискуссия между депутатом ЗакСа и главой паломнического отдела епархии, студийный телефон буквально разрывался от звонков верующих, которые хотели поддержать идею передачи Исаакиевского собора церкви. Как пояснил петербуржец Александр, верующие уверены, что туристов Исаакий привлекает прежде всего как храм, а не как музей. Информация о том, что на канале [Фонтанка.Офис] обсуждают тему передачи собора, молниеносно разлетелась среди верующих. «Мне человек знающий позвонил и сказал, что будет такая передача», - признался Александр. Остальные звонившие рассказали, что получили некую смс-рассылку.

Записала Венера Галеева,
"ФОНТАНКА.РУ", 10 января 2017 г.

Пожалуйста, поддержите "Портал-Credo.Ru"!

В последнее время вновь разгораются страсти по поводу передачи Исаакиевского собора Русской Православной Церкви, хотя, казалось бы, недавнее интервью губернатора Санкт-Петербурга Г.С. Полтавченко, в котором он выразил намерение передать храм, поставило точку в этом споре. Однако нет: то здесь, то там проповедуют ополчение против передачи собора Церкви, собираются устраивать всенародный референдум по этому поводу. Чего стоят такие газетные заголовки: «В 2017 году город потеряет Исаакиевский собор!» Как это представляет себе автор? Верующие вынесут на своих плечах гранитные колонны, обдерут позолоту с куполов и растащат по камешку все остальное? Позвольте не поверить, особенно если посмотреть на Казанский или Троицкий Измайловский соборы: они не только стоят на месте, но даже и весьма благоукрасились после их передачи Церкви. Петербург в недавнем прошлом терял храмы по совершенно иной причине. Или православные христиане уже не являются жителями Санкт-Петербурга и лишены своих гражданских прав?

На наш взгляд спорить здесь не о чем. И тем более – нагнетать страсти.

Возьмем правовой аспект вопроса. Существует Федеральный закон РФ № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» , определяющий «порядок безвозмездной передачи в собственность или безвозмездное пользование религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в федеральной собственности, собственности субъектов Российской Федерации или муниципальной собственности», принятый Государственной Думой 19 ноября 2010 года, одобренный Советом Федерации 24 ноября 2010 года, подписанный президентом РФ Д. А. Медведевым 30 ноября 2010 года. Буква этого закона недвусмысленна: следует передавать «недвижимое имущество… построенное для осуществления и (или) обеспечения таких видов деятельности религиозных организаций, как совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, проведение молитвенных и религиозных собраний, обучение религии, профессиональное религиозное образование, монашеская жизнедеятельность, религиозное почитание (паломничество), в том числе здания для временного проживания паломников , а также движимое имущество религиозного назначения». Исаакиевский собор целиком и полностью подпадает под это определение, и в законе нет списка объектов, не подлежащих передаче Русской Православной Церкви в силу их особенного культурного значения. Так что по букве закона Исаакиевский собор должен быть передан Санкт-Петербургской митрополии Русской Православной Церкви.

Противники передачи Исаакия Церкви подают пример правового нигилизма, апеллируя не к закону, а к предрассудкам толпы

Странно, что с этим законом борются правдолюбивые законники, которые пытаются явить себя блюстителями законностями и борцами за правовое государство и гражданское общество. К сожалению, они сражаются за законность очень избирательно, а в случае с передачей Исаакиевского собора подают дурной пример правового нигилизма, апеллируя не к закону, а к предрассудкам и инстинктам толпы, не к основанной на праве демократии, а к произволу и охлократии. «Dura lex, sed lex» – «Закон суров, но это закон»; «Pacta sunt servanda» – «Соглашения (или законы) надлежит исполнять» – говорят римские пословицы. Почему же законы надо исполнять только по отношению к неверующим, а по отношению к верующим можно придерживаться беззакония, как в памятные коммунистические времена? Они предлагают референдум по поводу передачи собора, хотя есть недвусмысленный текст закона и существуют определенные правила гражданского общества. Может быть, пойдем далее и будем устраивать референдумы по поводу того, ходить ли нам на работу или можно ли переходить улицу на красный свет? В истории России ровно 100 лет назад уже был один год, когда страна жила не законами, а референдумами. Например, солдаты на фронте решали, идти ли им в наступление или нет и вообще находиться на передовой или нет. К чему это привело – понятно: «И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди». Не хочется думать, что противники передачи Исаакиевского собора добиваются этого, прежде всего – на свою же голову.

Ни император Николай I, ни Огюст Монферран не мыслили Исаакиевский собор как музей

К сожалению, встречаются спекуляции по поводу того, что Исаакиевский собор до революции был-де государственной собственностью и не принадлежал религиозной организации под названием Русская Православная Церковь. Во-первых, для данного закона это безразлично: он рассматривает не характер собственности, а характер изначального назначения. А для Исаакиевского собора изначальное религиозное назначение очевидно: ни император Николай I, ни Огюст Монферран не мыслили его как музей. Они в гробу бы перевернулись от подобного предназначения.

Во-вторых, до революции у нас Греко-Российская Церковь Православного исповедания вся была государственной и император считался главным и верховным защитником Церкви, и если исходить из такой кривой логики, то из захваченных после революции храмов, в изрядном числе превращенных в склады и овощехранилища, нельзя передавать ни один. Государственная собственность ведь. Любители таких демагогических рассуждений не хотят принимать во внимание, что государство было православным и строители Исаакиевского собора были верующими православными христианами. Как гласит принцип римского права, «воля завещателей должна уважаться». Исаакиевский собор завещан нам нашими верующими предками. И их волю мы должны уважать, признавая и восстанавливая изначальное религиозное назначение собора.

Однако противники передачи Исаакиевского собора апеллируют к аргументу доступности культурных ценностей, утверждая, что будто бы собор тогда будет доступен только православным верующим и в него не будут пускать иноверцев и атеистов. Вот уже 25 лет, как Казанский собор из музея стал храмом и с Невского проспекта в него может зайти любой желающий, не платя, кстати, за вход ни копейки. Приходят и католики, и протестанты, и мусульмане, и любопытствующие неверующие – насколько помню, ни одного посетителя не то что не экзаменовали на знание Символа веры, но и о вере не спрашивали: пожалуйста, приходите, смотрите, приобщайтесь. То же справедливо и для других храмов Санкт-Петербурга. Мне неизвестен ни один случай, когда человека не пустили в какую-либо церковь из-за его веры.

А теперь рассмотрим проблему доступности культурных ценностей с другой стороны. Как известно, в православные храмы вход бесплатный: ни в одном из них не продаются билеты за право входа. Ознакомимся с прейскурантом прежнего Музея Четырех соборов. Цена полного билета в Исаакиевский собор – 250 рублей. В храм Спаса на Крови – столько же. В Смольный собор до его передачи стоимость билета составляла 150 рублей, а там, собственно говоря, и смотреть было почти нечего, поскольку все внутреннее убранство, включая уникальную хрустальную балюстраду, было разграблено и уничтожено после 1922 года. Теперь прикинем наиболее распространенные зарплаты по России и по Санкт-Петербургу. Так кто же обеспечивает подлинный доступ к культурным ценностям – государство или Церковь?

В связи с этой проблемой вспоминается Толгская икона Божией Матери, которую практически не видели посетители Русского музея, поскольку она хранилась в запасниках и была недоступна для народа, но которой поклонилось более 30 000 человек после ее передачи Церкви в 2011 году.

Другая проблема – сохранность культурных ценностей. Противники передачи собора пугают нас, что Церковь не сохранит отданные ей культурные ценности в силу отсутствия специалистов, невежества и небрежения к ним клириков. Однако «чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» Общая ревизия по стране показала пропажу 83 000 музейных экспонатов. Так что защитникам музейных ценностей лучше начать с себя. Тем более что, несмотря на большую восстановительную работу, целый ряд храмов Санкт-Петербурга и особенно Ленинградской области до сих пор несет на себе следы трогательной заботы государства и музейных работников об их сохранении. Как, например, храм XVIII века святителя Николая Чудотворца в Русско-Высоцком, который закрыли, разграбили, а потом и предоставили ярости стихий, сняв купола в 1980 году перед Олимпиадой, чтобы не светился храм чрезмерно перед иностранными туристами. В результате сейчас вместо храма – живописные руины, в которых уже успело приютиться кладбище.

А другие уже и не несут следы заботы, как, например, церковь Спаса на Сенной, взорванная в 1962 году, храм Спаса на Водах, взорванный в 1938 году, Знаменская церковь, разрушенная в 1940-м, греческая церковь – храм Димитрия Солунского на Лиговском проспекте (уничтожена в 1962 г.) и т.д. Перечислять можно сотнями. Оставшиеся храмы по большей части были разграблены и лишены своих убранств, полностью или частично. Как Смольный собор, например. Или Казанский собор, лишившийся своего уникального серебряного иконостаса – памятника войны 1812 года, поскольку он был создан из серебра, отбитого казаками у французов.

Убранство собора было расхищено: в 1922 году – во время кампании по изъятию церковных ценностей, в 1929-м – после его закрытия

И Исаакиевский собор – не исключение. Значительная часть его убранства была расхищена в 1922 году – во время кампании по изъятию церковных ценностей – и в 1929 году, после закрытия. Моя покойная бабушка Тамара Васильевна Баканова в молодости, проходя в 1928 году мимо Исаакиевского собора, видела страшную картину: из собора выбрасывали иконы, книги, полотенца, облачения и складывали в кучи. Она потянулась было к одной из них, чтобы взять икону и полотенце, и получила прикладом по рукам. А потом все это подожгли…

Представляю, как возмутились бы свободолюбивая пресса и общественность, если бы священники и верующие вломились, например, в Академию Наук или в Законодательное Собрание, повыбрасывали бы оттуда книги, папки с делами и столы и поставили аналои и иконы. Но почему можно поступать наоборот – прийти в Божий храм, повыкидывать оттуда иконы, поставить маятник Фуко и устроить музей – вначале антирелигиозный, а потом архитектурный? И почему некоторых любителей свободы и права вовсе не коробит подобное ненормальное, абсурдное и беззаконное положение вещей, и более того – они стремятся сей абсурд увековечить?

На одном из фронтонов Исаакиевского собора написано: «Дом Мой дом молитвы наречется». Эта цитата из Евангелия от Матфея (21: 13) значит для нас, прежде всего, следующее: храм должен быть именно храмом, не музеем, не местом для развлечений. Для нас это путь к очевидности, к исцелению от подмен и заблуждений прошлого.

Вспоминаются строки Анны Андреевны Ахматовой, написанные в страшные годы ежовщины:

И вот наперекор тому,
Что смерть глядит в глаза,
Опять по слову твоему
Я голосую за.
За то, чтоб стала дверью дверь,
Замок опять замком,
Чтоб сердцем стал угрюмый зверь…

Если мы хотим обезопасить себя от репрессий и беззаконий прошлого, то необходимо восстановить историческую справедливость – вернуть Церкви то, что некогда было беззаконно у нее похищено и отторгнуто, – и прежде всего храмы.

И добавим. Евангельская цитата на фронтоне Исаакиевского собора восходит к пророчеству Исаии, в котором говорится: «Дом Мой дом молитвы наречется для всех народов» (Ис. 56: 7). Исаакиевский собор действительно принадлежит всему человечеству, но это всечеловеческое призвание он может осуществлять только в христианском, только в православном контексте, в котором он и был построен, ибо он создан в конечном счете для Богочеловека и Всечеловека – Христа. При недолжном использовании он становится, по скорбному выражению Евангелия, «вертепом разбойников», каковым он в особенности был в 1930-е годы в качестве антирелигиозного музея.

Исаакиевский собор не только архитектурная доминанта, это еще – и прежде всего – доминанта духовная

Храм должен исполнять свою сакральную функцию – быть местом молитвы, примирения Бога с человеком и человека с человеком, местом собирания народа Божия и народов России, и шире – всего человечества. Исаакиевский собор не только архитектурная доминанта, это еще и доминанта духовная, определявшая некогда и отчасти определяющая и ныне духовное измерение государства Российского, а может быть, и судьбы мира. По выражению замечательного русского писателя Серафима Ильича Четверухина, без молитвы, без богослужения храм – труп. Набальзамированный, но бездыханный. Душа храма – молитва. На наших глазах погибало немало храмов даже не от злобы, а от равнодушия, оттого, что в них не молились и за ними не присматривали. Если мы хотим, чтобы Исаакий зажил полной жизнью, то его необходимо передать Церкви.

И последнее. Некоторые из тех, кто ратует за музейный статус Исаакиевского собора, и не скрывают, что их цель – не сбережение культурных ценностей, а борьба с христианством и с Русской Православной Церковью. Этих геростратов можно только пожалеть, потому что ничего, кроме борьбы, пафоса дискредитации и уничтожения, у них за душой нет. Был бы кому-нибудь известен Губельман-Ярославский, если бы он не был главой Союза воинствующих безбожников? Кстати, он умер с горя после роспуска Союза: жизнь потеряла для него смысл. Этим людям нужны великие потрясения. А нам нужна Великая Россия. С величественным ХРАМОМ – Исаакиевским собором.

"Фонтанка" публикует подробности передачи Исаакиевского собора Православной церкви, которые стали известны в последние дни.

Михаил Огнев

Кто стал инициатором передачи Исаакиевского собора

По словам вице-губернатора Михаила Мокрецова, к губернатору Петербурга Георгию Полтавченко в декабре 2016 года (точную дату чиновник не вспомнил) обратился патриарх Кирилл с просьбой о передаче храма. 30 декабря было издано распоряжение комитета имущественных отношений о создании дорожной карты-плана. При этом вице-губернатор отметил, что в декабре обращение патриарха было неким уточняющим намерения документом и план КИО не является ответом на него. После крещенских праздников, по словам чиновника, будет выпущено распоряжение губернатора о запуске процедуры выселения музея и передачи здания Церкви. Одновременно в документе КИО сказано, что действия, согласно плану в приложении, нужно осуществить в срок в связи с письменным заявлением религиозной организации Русской православной церкви.

Ранее РПЦ неоднократно заявляла о претензиях на пользование Исаакиевским собором, тем не менее в 2015 году на запрос митрополита Варсонофия губернатор Георгий Полтавченко ответил отказом, сославшись на то, что музей приносит доходы в городскую казну и передача его будет нецелесообразной.

Кто будет являться собственником храма и платить за реставрацию и содержание объекта

Формальным собственником Исаакиевского собора останется Петербург, так как объект ЮНЕСКО должен по закону находиться в собственности государства. Оплачивать реставрацию будет также городской бюджет, однако никаких расчетов, сколько на это может уйти денег, пока нет. РПЦ же будет пользоваться храмом на безвозмездной основе. В документе КИО говорится о передаче Исаакиевского собора РПЦ на 49 лет. Оплачивать содержание и нужды собора будет митрополия. Сколько на это понадобится денег, тоже пока не ясно. Ранее озвучивалась цифра 200 млн рублей – столько тратил музей ежегодно и на содержание, и на реставрацию.

Кроме того, между РПЦ и Минкультом будет заключен договор о сохранности музейных ценностей, которые останутся в соборе. В случае несоблюдения этого договора РПЦ может быть оштрафована, а договор о передаче в собственность могут расторгнуть.

Все ли горожане смогут посетить собор после передачи РПЦ

Представители патриархии уверяют, что да, все. Кроме того, обещают сделать бесплатный вход. Сейчас цена взрослого билета составляет 250 рублей. Как утверждают в РПЦ, для проведения экскурсий будет создано специальное церковное агентство, его работа будет оплачиваться за счет пожертвований, не облагающихся налогом. По словам епископа Тихона, предполагается организовать самые разноплановые экскурсии, в том числе религиозные, искусствоведческие. «Экскурсий для воинствующих атеистов не будет», – отметил он.

Что станет с музеем

Музей Исаакиевского собора переедет на площади на Большой Морской и Думской улицах. Согласно постановлению КИО, на это выделено 2 года, то есть до 2019-го. В частности, будет перевезен маятник Фуко. Пока не произойдет передачи, музей будет управлять деятельностью собора. Сейчас в Исаакиевском соборе и Спасе на Крови работают 400 человек, часть сотрудников может ждать сокращение. Также свой пост может покинуть директор музея Николай Буров.

Какие аргументы против передачи храма в пользование Церкви

Самый главный аргумент против передачи собора – экономический. Сейчас в городскую казну весь комплекс "Исаакиевский собор" приносит 700-800 млн рублей. На эти деньги выплачиваются зарплаты сотрудникам, оплачивается содержание и реконструкция памятника. В случае передачи собора Церкви вход будет бесплатным, платными останутся подъем на колоннаду и экскурсии, однако эти средства РПЦ будет тратить на содержание собора, за реконструкцию будет платить петербургская казна. При этом средства, которые будет собирать РПЦ, не будут подотчетны никаким органам, а также не будут облагаться налогами.

Есть сомнения в том, что "церковные" экскурсоводы справятся с тем объемом туристов, которые посещают его сейчас. Как и найдутся ли достаточно квалифицированные специалисты, чтобы сохранять уникальный памятник.

Что считают городские власти и РПЦ о конфликте

В Смольном и представители патриархии стараются избегать слова «конфликт». В частности, такие выводы делают чиновники и юристы Церкви на том основании, что никаких заявок о несогласии в органы власти не поступало. В случае, если они будут, в Смольном созовут специальную комиссию, которая должна будет разрешить конфликт, однако ее решение будет носить рекомендательный характер.

Кто выступает против передачи собора РПЦ

В Законодательном собрании против выступили три фракции – «Яблоко», «Партия Роста», «Справедливая Россия». «Единая Россия» и ЛДПР поддерживают передачу собора. В КПРФ мнения разошлись: например, бизнесмен, депутат Александр Рассудов поддерживает соблюдение закона о реституции, а лидер красной фракции Ольга Ходунова выступает против переезда музея.

В ближайшее время протестная коалиция намерена проводить митинги, депутат Борис Вишневский заявил о намерении пойти в суд.

А какова мировая практика

Она очень разная. Например, во Франции храмы принадлежат государству, но переданы в пользование церквям, в Англии – напротив, церкви принадлежат религиозным организациям. А в Германии Кельнский собор не принадлежит ни государству, ни церкви, им владеет организация Кельнского собора.

Ксения Клочкова, «Фонтанка.ру»

ТАТЬЯНА ЧУМАКОВА, ПРОФЕССОР КАФЕДРЫ ФИЛОСОФИИ РЕЛИГИИ И РЕЛИГИОВЕДЕНИЯ САНКТ-ПЕТЕ-РБУРГСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА

Почему именно сейчас РПЦ решила инициировать возвращение храмов?

Я думаю в связи с тем, что поменялось руководство епархии, в марте 2014 года Санкт-Петербургскую митрополию возглавил владыка Варсонофий (Судаков) вместо ушедшего на покой Владимира (Котлярова). До этого владыка Варсонофий руководил новообразованной Мордовской митрополией.

Если говорить о приходской жизни, в центре города действительно не хватает храмов?

Как мне кажется, эти храмы наполняются только на праздники, например, на Пасху или Рождество. Кстати, часто на праздники службы проводятся и в соборах, которые сейчас не находятся в собственности РПЦ МП. Например, тот же Исаакиевский собор открыт на Пасху, и там постоянно проходят службы. Но в обычные дни даже в центральных и популярных храмах, вроде Спасо-Преображенского собора (который никогда, даже в блокаду, не закрывался), не так много людей. Конечно, народ на службе есть, но храмовое пространство вполне вмещает всех прихожан. По наполняемости храмов в праздники нельзя судить об интенсивности приходской жизни, ведь посещение храмов в такие любимые народом праздники, как Пасха и Рождество, еще в советские времена стало для многих (в том числе и нерелигиозных людей) не только религиозной, но и культурной традицией. Поэтому в храмах в эти дни можно встретить даже совсем нерелигиозных людей

В Петербурге с каждым годом храмов становится все больше, в связи с этим становится актуальным вопрос о прозрачности их доходов. Перед кем отчитываются приходы?

РПЦ, как и большинство других религиозных организаций в нашей стране, имеет государственную регистрацию, и имеет юридическое лицо, а значит и регистрацию в налоговых органах. Но официальных данных о бюджете этой религиозной организации нет с конца 90-х годов, поэтому единственное что можно утверждать точно - это то, что бюджет этой организации совершенно непрозрачен, а доходы Патриархии складываются из множества различных источников: от частных пожертвований до доходов, получаемых от такого предприятия как Софрино.

Насколько мне известно, о доходах настоятели отчитываются перед епархией, куда переводится часть заработанных храмами средств, которые в основном состоят из средств, вырученных от продажи свечей и от пожертвований верующих за совершения служб и треб. Сейчас в приходах ведется бухгалтерская отчетность, ведь с 1990г. священнослужители были включены в систему пенсионного фонда Российской Федерации. Но в любом случае большая часть этих доходов недекларируема, т.е. никак не фиксируется.

А вы можете вспомнить случаи, когда в последний раз государство возвращало храмы представителям других конфессий? Например, старообрядцам или протестантам?

Судя по докладам представителей Росимущества, большая часть заявок по возврату имуществу поступает от РПЦ, но заявки подают и представители других христианских конфессий, а также представителей мусульманской и иудейских общин, буддисты. Часть этих заявок удовлетворяется, часть отвергается (в основном, по причине неправильного оформления документов). Староверам и протестантам имущество передавалось, в том числе и в последние несколько лет. Сейчас Русская православная церковь требует передачи здания музея Арктики и Антарктики, в котором до революции располагался приход единоверцев (фактически единоверцы относятся к РПЦ МП, и их число весьма невелико). Важно понимать, что именно «располагался», «принадлежал» мы не можем сказать, поскольку храмы был в ведении церкви, которая была государственной.

Если говорить о католиках, то они у нас традиционно скромнее. Но все, что они просили передать, было передано. И храмы, и католическая семинария Марии Царицы апостолов недалеко от Технологического института. Но они не требуют передачи комплекса зданий Католической духовной академии, которая располагалась на Васильевском острове и которую сейчас занимает Детская больница Марии Магдалины. И есть еще одна проблема, связанная с передачей собственности религиозным организациям: это нехватка средств на содержание переданных объектов. В 2013 году руководство Русской православной старообрядческой церкви обратилось к правительству Москвы с предложением о передаче части комплекса Рогожской слободы городу, поскольку у общины нет средств на содержание.-- И насколько мне известно, Исаакиевский собор постоянно требует значительных средств на реставрацию, которые сейчас полностью покрываются доходами от музейной деятельности. При этом интересы верующих также не ущемляются, поскольку в соборе проводятся регулярные богослужения в приделе, переданном РПЦ.

Как в Европе относятся к использованию храмов для нерелигиозных целей?

Достаточно спокойно. Поскольку сокращается количество верующих, сокращается и количество храмов. И в Англии продаются храмы, и во Франции продаются неиспользуемые здания. Верующие не видят в этом совершенно никакого надругательства над святыней.

Как вы относитесь к идее провести референдум по этому вопросу? Вы бы пошли на него?

Я бы пошла. Я считаю, что правильно спросить мнения горожан. Хотя ответы могут быть разные, совсем не те, которые ожидает Максим Резник. Это зависит от того, как будет подготовлено информационное поле: что будут слышать люди из телевизионных СМИ, как все это будет преподноситься...

ЖАННА КОРМИНА, ПРОФЕССОР САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ШКОЛЫ СОЦИАЛЬНЫХ И ГУМАНИТАРНЫХ НАУК НИУ ВШЭ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

Почему, по-вашему, именно сейчас РПЦ решила инициировать возвращение храмов?

Я не вижу здесь какого-то изменения большой церковной политики. Судя по всему, планы по переводу ряда культурных памятников в церковную собственность связаны, прежде всего, с личными инициативами нового Санкт-Петербургского митрополита Варсонофия, которые, конечно, должны были получить одобрение высшего церковного начальства.

Зачем они нужны церкви? Неужели не хватает действующих?

Действующих храмов определенно хватает. Здесь могут быть два объяснения, друг друга не исключающие. Во-первых, церковь хочет быть заметной в публичном пространстве, и передача Исаакиевского собора, который является одним из основных символов Санкт-Петербурга, с этой точки зрения выглядит логичной. Во-вторых, хорошо отремонтированные церковные здания в центре огромного города являются мечтой любого священника, так что могут стать хорошим инструментом в руках нового митрополита для проведения его внутренней епархиальной политики.

Есть ли какая-то статистика по числу православных в Петербурге. Сколько действительно в городе более ли менее воцерковленных людей?

Нет такой статистики. Есть попытки посчитать процент православных по стране, предпринимаемые ВЦИОМ, но по Петербургу мне такие исследование не известны. Вопрос о том, как считать воцерковленных людей, совсем непрост: по частоте причастия? Но как собирать такие данные, если люди могут причащаться не только в своем храме, а там, где придется или захочется? Таких, может быть, до 10 процентов населения. По участию в социальной жизни прихода (в дополнение к участию в литургической жизни церковной общины)? Таких вряд ли насчитается больше одного процента населения.

Есть ли во всей этой истории финансовый интерес со стороны церкви (ведь на поддержание объектов культурного наследия требуются дотации)?

Если церковь владеет объектом культурного наследия, то, насколько я понимаю, поддержание этого объекта в достойном состоянии должно по закону финансироваться из государственных источников и заботиться о нем будет в том числе комитет по охране культурного наследия. То есть церковь получает исторический памятник в свое пользование, но не на свой баланс. Ремонтировать крышу им самим не придется.

Как с использованием храмов обстоят дела в других странах? Используются церковные здания под светские цели?

Да, очень часто. Я как-то жила в маленьком английском городке, где Церковь всех святых стала муниципальным культурным центром, этаким ДК имени всех святых. Но это связано с простой прагматикой - секуляризированное население Англии в церкви не ходит, а содержать старинные здания как-то нужно, поэтому их используют для разных нужд местной общины. Бывают и такие случаи, когда церковь продолжает свое существование, но сдает в аренду часть своих помещений или, в качестве гостеприимной хозяйки, принимает музыкальные фестивали. Кстати, это случается и в Петербурге - на концерты приглашают католические церкви и лютеранские храмы.

Прося о возвращении храмов, верующие часто прибегают к аргументу о том, что эти здания до революции принадлежали церкви. Но ведь и сама церковь принадлежала государству. То есть, как дореволюционная культура отношений государства и церкви применима сегодня с точки зрения писаного и неписаного права?

В принципе все культовые здания и другие ценности можно рассматривать как совместно нажитое имущество, которое государство при разводе в 1918 году, когда началась экспроприация церковных ценностей, оставило за собой, указав, что РПЦ не имеет права на это имущество. Теперь же Церковь утверждает, что это имущество было отнято незаконно и требует его возврата, взывая к исторической справедливости. Не забывая при этом напоминать всем о перенесенных моральных и материальных издержках. Но разводилась церковь с одним государством, терпело страдания от другого, а требует компенсации от третьего.

Как вы относитесь к идее провести референдум по этой теме?

Прекрасная идея. Очень интересно будет посмотреть на результаты референдума. Мне она кажется привлекательной, поскольку референдум мог бы стать своеобразным социологическим опросом. Он показал бы, насколько каждый петербуржец готов предоставить одной религиозной организации право определять лицо города.

О том, что Петербургская епархия обратилась к властям города с просьбой о передаче Исаакиевского собора, стало известно 23 июля. В митрополии также настаивают на передаче Благовещенской усыпальницы Александро-Невской лавры в ведение церкви, а также Собора Воскресения Христова на Крови (Спаса на Крови). Запрос церковь отправила около полутора недель назад, но ответа пока не получила, писал тогда Интерфакс . В епархии заверили, что в случае передачи храм останется открытым для посещения горожан и туристов. Но на запрос РБК Петербург с просьбой подробнее прокомментировать обращение пресс-служба митрополии не ответила.

Председатель комиссии по образованию, культуре и науке Законодательного собрания Петербурга Максим Резник, в свою очередь, на своем официальном сайте , что выступает категорически против передачи собора церкви. «Исаакиевский собор - один из главных символов Петербурга. Он не должен принадлежать какой-то одной, пусть и очень влиятельной организации», - говорит депутат. А его коллега по парламенту, депутат от «Яблока» Борис Вишневский даже направил в юридическое управление ЗакСа проект изменений в закон о передаче религиозным организациям имущества, который установит, что объекты культурного наследия федерального значения религиозным организациям не передаются.

Свою позицию по этому вопросу высказал и директор музея-памятника «Исаакиевский собор» Николай Буров. «Передача Русской православной церкви может негативно сказаться на состоянии Исаакиевского собора. Во-первых, резко замедлятся темпы реставрации, а это очень дорогостоящие работы. Во-вторых, Исаакиевский собор перестанет быть таким доступным для жителей и туристов, как сейчас», - сказал он в беседе с Интерфаксом .

Смольный пока не озвучил свою позицию по этому вопросу, но пресс-секретарь губернатора Санкт-Петербурга Андрей Кибитов

Объявил о решении передать церкви Исаакиевский собор, не утихает общественная дискуссия вокруг судьбы этого музейного здания. Одни видят в этом акте восстановление исторической справедливости, другие - возрастающее влияние церкви в светском государстве. передачу собора в год столетия Октябрьской революции символом примирения в российском обществе. Вот только общество, похоже, с этим не согласно. На это указывают результаты , проведенного на этой неделе . В нем приняли участие более 35 тысяч читателей «Ленты.ру». И большинство из них (87 процентов) не разделяют мнение патриарха. К таким результатам, по мнению экспертов, привела и настойчивость, с которой местные власти и РПЦ подходят к решению этого вопроса.

Сергей Филатов, социолог, религиовед:

В обществе есть недовольство поведением РПЦ по самым разным причинам. Но прицепиться по существу особенно не к чему, потому что какие-то государственные решения, связанные с церковью, мало кого всерьез задевают. Поэтому передача значимых исторических объектов становится своеобразным катализатором, выпуская возмущение и недовольство, которое копится в обществе. Меня лично глубоко возмутила передача Рязанского кремля - там много гражданских зданий, и это был не просто один из лучших музеев средневековой культуры, но и крупный научный центр исследования истории.

Весь спор вокруг Исаакиевского собора кажется мне безумным, если подходить с практической стороны. При любом раскладе туда всех будут пускать и там будут проводить богослужения. Получается, что сам конфликт происходит из-за чисто символических вещей - кому он принадлежит. И это, скорее всего, нормально, учитывая, что церковь сегодня вызывает очень противоречивые эмоции у людей: они могут ругать разжиревших попов на мерседесах, но при этом ходить в храм и свечки ставить. Отношение к церкви в обществе - амбивалентное: очень редко бывает полная поддержка, как и полное отрицание. Но РПЦ должна понимать, что хамское отношение к народу все больше и больше раздражает граждан. Несмотря на то что патриарх Кирилл выразился, что это [передача собора] «акт примирения», в церкви прекрасно понимают, что это не так.

Екатерина Шульман, политолог, доцент Института общественных наук РАНХиГС:

Конфликт, в центре которого находится памятник всемирно-исторического значения, не может быть ни локальным, ни местным. Он является общероссийским и даже общемировым - это дело всего человечества. Это что касается масштабов освещения процесса и внимания к нему. А острая реакция нашего общества объясняется рядом факторов. На местном уровне это выглядит частью общей кампании по наступлению на культуру в городе. Туда же горожане относят планы, связанные с Публичной библиотекой, и то, что происходит вокруг , и нападения на выставки в том же Эрмитаже. В совокупности все это выглядит как парад мракобесия, и это в городе, где к культуре особое отношение, образованных людей много, а губернатор непопулярен.

Общероссийский фактор - накапливающееся раздражение публичной активностью церкви. Довольно большое число россиян признают себя православными в опросах, но при этом воцерковленных людей - ходящих в церковь и соблюдающих религиозные обряды - обычно от 4 до 5 процентов. Еще ниже процент людей, у которых авторитетом пользуются именно церковные иерархи. Для православия не очень характерен институт «популярных проповедников» - пастырей со своей аудиторией, как это бывает в исламе, протестантизме и католичестве.

При этом РПЦ активно позиционирует себя как собственник, лоббист, идеолог и образовательная инстанция - таким образом церковь вмешивается в жизнь людей, которые совершенно не благоговеют перед ней как перед структурой. В Петербурге люди не стали разбираться, приведет ли передача собора к тому, что туда труднее будет попасть, а просто услышали знакомую ноту: пришла РПЦ и забирает себе лакомый кусок. С самого начала этой кампании круги, которые были флагманами процесса передачи, привлекли наименее симпатичных публичных спикеров, которые еще и высказывались максимально отталкивающим образом. Все позиции «за передачу» были очень агрессивными, что не прибавляло симпатии, а напротив - напоминало противостояние культуры и дикости. Медиапрезентация была именно такой.

Для сторонников передачи собора это, видимо, должно было стать примиряющей акцией к столетию революции - залечивание нанесенных ею ран. Но по факту это выглядит как очередной агрессивный захват. Сто лет назад пришли большевики и разрушили церкви, а в 2017 году пришли попы и разрушили музей. Это агрессивный реваншизм, в котором не видно элемента общественного блага. Если бы этот элемент присутствовал, скажем, в восстановлении разрушенных церквей в деревнях, было бы труднее возражать. Но эта позиция не осознавалась как неправильная, потому что степень религиозности нашего социума сильно переоценена. Лица, принимающие решения, не понимают, насколько общество в действительности светское и секулярное. Городская власть тоже живет в своем мире и, похоже, не догадывается, что именно раздражает людей.

Александр Кинсбурский, руководитель группы социологии конфликта Института социологии РАН:

Случай с передачей Исаакия - нетипичный. Повод для протеста выходит за рамки привычных - тех, что вызывают напряженность в обществе, как, например, невыплаты зарплаты или снос архитектурных памятников. У истории с передачей собора РПЦ, как мне кажется, не будет развития, но это событие получило резонанс: Питер, Исаакий, РПЦ - все сошлось. Почему Исаакий? Потому что его все знают, потому что тему раскрутили в прессе. К тому же в этом городе довольно много людей, которых волнуют не только личные проблемы. Но это что-то экзотическое в плане протестного потенциала. Роль церкви росла и до передачи Исаакия, так что едва ли именно этот жест символизирует усиление этой роли или еще что-то. По всей стране строится множество новых церквей, передаются старые, РПЦ имеет массу экономических привилегий, которые приносят большую прибыль. Поэтому мне кажется, что это единичный случай в череде ему подобных, о которых мы даже не узнаем.

Константин Михайлов, религиовед, историк:

Среди людей, которые называют себя православными и являются православными в том смысле, что искренне себя таковыми считают, многие выступают против передачи Исаакиевского собора РПЦ. Скорее всего, тут играет роль некоторая усталость от коммерческой деятельности церкви. Православные, которые редко посещают церковь, имеют более абстрактное представление о том, какой она должна быть. И эти представления основаны на том, что ей стоит быть скромной, помогать бедным, и она не должна заниматься коммерцией.

Стоит учитывать и второй фактор. Исаакиевский собор - все же очень важный для России и Санкт-Петербурга культурный символ. При том что люди с почтением относятся к РПЦ, почтение к музейному делу, ученым, научному знанию тоже достаточно велико. В случае с Исаакием мы видим не столкновение антиклерикалов с клерикалами, а противостояние двух равнозначно уважаемых нормальным русским человеком фигур. Музейное сообщество выглядит в этой ситуации просто менее заинтересованным в коммерческой эксплуатации собора.

Да, образ священника с дорогими часами и автомобилем плохо согласуется с концепцией духовного спасения (хотя я не думаю, что многие россияне видят их как толстых попов с атеистической агитки). При этом сознание россиянина вовсе не расколото - он ощущает себя членом церкви вне зависимости от качеств руководства церкви, чувствует через нее принадлежность к высшим силам. Нормальные прихожане относятся к рядовым священникам, как правило, хорошо, хотя многие действительно стали питать неприязнь к церковной верхушке. Но их собственный батюшка, к которому они ходят каждое воскресенье, может быть для них гораздо важнее, чем патриарх, сидящий в Москве и занимающийся какими-то непрозрачными делами.

Если же говорить о невоцерковленных православных, то большая их часть вообще не задумывается о том, как живет духовенство. Рядовой священник для человека, посещающего храм лишь на Пасху, - фигура сугубо виртуальная, мало коррелирующая с реальным положением и информационным фоном. Прихожанин не задумывается о том, противоречат ли его этические установки воззрениям патриарха, потому что не знает о них практически ничего.

Сергей Фирсов, религиовед и историк, профессор СПбГУ:

В передаче Исаакиевского собора есть и проблемы объективного свойства. В музее работает более 400 сотрудников, и, разумеется, проблему их трудоустройства, на мой взгляд, необходимо было решать в контексте вопроса о юридическом оформлении собора как принадлежащего РПЦ. По поводу финансовых трудностей музея много выступал его директор Константин Буров. В частности, он говорил о десятилетней программе реставрации собора, которая будет свернута в случае его передачи РПЦ.

Безусловно, вопрос передачи собора следует обсуждать представителям разных сторон - и светской, и церковной. Но трудность заключается в том, что одни не понимают (а может, и не хотят понять) других, притом что совместить музей и храм вполне возможно. Мы можем вспомнить, что главный собор Римской , собор Святого Петра, посещают миллионы туристов ежегодно. На куполе вы можете выпить кофе, купить какие-то сувениры. И это никого не коробит.