Совет не разрешил России налагать вето на решения НАТО. Но вопрос о праве вето не востребован Россией, поскольку он не стремится стать страной-членом НАТО. В силу своей военной автономии и на основе глобальной стратегической конъюнктуры Россия не призывала к гарантиям НАТО в области коллективной обороны. Это означает, что Россия по-прежнему пользуется суверенным правом самостоятельно обеспечивать свою безопасность и создавать союзы на основе своих автономных решений, не привязывая себя к системе коллективной безопасности НАТО.

Основные выводы, которые можно извлечь из этой новой реальности, демонстрируют завидную прочность позиций и убеждений участников переговоров и политического руководства России в отношении НАТО. По словам президента Путина, Россия не исходит из понимания того, что расширение НАТО обусловлено необходимостью. С другой стороны, отношения России с НАТО стали средством влияния России на нынешнюю и будущую трансформацию альянса и его включение в евроатлантическую архитектуру безопасности. Все это не означает, что Россия хотела бы быть, и НАТО хотела бы принять ее в качестве страны-члена.

В то же время нет необходимости говорить, что решение о приближении российского руководства к альянсу не нашло критики относительно повышения стратегической хрупкости страны по сравнению с новым этапом расширения НАТО, принятым на Пражском саммите Атлантического совета. Однако гибкое выступление российской дипломатии позволило нам скорректировать стратегические отношения с Западной Европой и Соединенными Штатами с новыми реалиями, возникшими после 11 сентября.

Во-вторых. Россия энергично и неизменно изменила отношения с Соединенными Штатами, признав не только де-юре, но и де-факто, что Соединенные Штаты больше не представляют угрозу для России. Два основных факта заслуживают упоминания. Буш и президент Владимир Путин по новым стратегическим отношениям между Соединенными Штатами Америки и Российской Федерацией обе стороны заявили, что эпоха, в которой Соединенные Штаты и Россия относились друг к другу как к врагам или к стратегической угрозе,, Они являются партнерами и будут сотрудничать в целях содействия стабильности, безопасности, экономической интеграции и совместного решения глобальных проблем и содействия разрешению региональных конфликтов.

Они будут уважать основные ценности демократии, прав человека, свободы выражения мнений и свободы СМИ, права и экономические возможности. Все это станет основой для сотрудничества между ними. Отвергая модель соперничества между великими державами, оба президента укрепили свои обязательства по борьбе с международным терроризмом.

Реакция на этот второй факт, который был отмечен значительным успехом официальных представителей за то, что он подтвердил солидарность новых шагов стратегического приближения, был смешанным, так что Договор вызвал осуждение в Думе и среди специалистов по стратегическим проблемам. Согласно им, Договор оставляет нерешенным выполнение графика удаления военного времени, сколько единиц будет уничтожено и сколько будет храниться, как они будут храниться и защищаться, и как будет проверяться осуществление Договора.

Поскольку Договор не обязывал стороны уничтожать заряженные боеголовки, он оставил Россию в невыгодном положении, вынудив ее сократить свой установленный ядерный арсенал по экономическим причинам, поскольку он не мог поддерживать поддержание ядерных боеголовок на оперативной основе. Это означает, что в случае изменения стратегической ситуации и предполагаемой угрозы Соединенные Штаты смогут быстро восстановить свой ядерный арсенал.

В то же время официальная позиция была последовательной и твердой. Договор, по словам его сторонников, является последним документом о разоружении времени конфронтации и первой эпохой сотрудничества и доверия. Более последовательный аргумент, который укрепляет позицию Путина, является частью всеобъемлющей и сложной логики процесса разоружения, эволюции оружия массового уничтожения и системы противоракетной обороны. По словам министра обороны России Сергея Иванова, новый договор устанавливает связь между наступательными и оборонительными вооружениями.

Это важный сдерживающий фактор, особенно в условиях испытаний и в создании американских антибаллистических систем. Эта эволюция российско-американских отношений представляет собой новое качество партнерства между двумя бывшими соперниками, которые положили конец биполярной психологии «холодной войны» в двусторонних отношениях. Договор о сокращении стратегических возможностей ликвидировал концепцию стратегически-военного паритета между Соединенными Штатами и Россией, краеугольным камнем величайшей конфронтации холодной войны.

Как сказал Путин, после 11 сентября многие и многие в мире поняли, что закончилась «холодная война». Они понимали, что теперь угрозы разные, идет война, война против международного терроризма. В-третьих. Мы должны указать на антитеррористическое сотрудничество между Россией и Соединенными Штатами, которое было создано после 11 сентября. Путин побудил Россию стать одним из самых важных союзников Соединенных Штатов в международной войне против терроризма. Зеленый сигнал России о высадке американских войск в Таджикистане и Узбекистане значительно увеличил способность Соединенных Штатов проводить военные операции в Афганистане против режима талибов и в азиатском регионе в целом.

Благодаря этому сотрудничеству Россия добилась успеха в обеспечении квалификации Соединенных Штатов ряда чеченских сепаратистских групп в качестве международных террористических групп, доказывая связи между бойцами мятежной республики Иччерии, основанной на шариата обскурантистской диктатурой, и «Аль-Каида», осуществление финансовых переводов международными террористическими организациями и наем иностранных исламских наемников на войну против России. Включение и активная роль России в войне с международным терроризмом, которая совпадает с стратегическими целями России в борьбе с угрозой исламского фундаментализма для его внутренней безопасности и территориальной целостности, определили ключевое значение России в международной коалиции против терроризм.

Взгляд Путина можно сравнить с точкой зрения Дэн Сяопина, который более 20 лет пришел к выводу, что долгосрочное восстановление Китая сыграет важную роль в восстановлении своего международного влияния и процветания китайского народа. Кроме того, политическое и экономическое сотрудничество Группы было привлекательным для ряда стран региона, таких как Пакистан и Узбекистан, которые присоединились к Группе. В настоящее время эта группа представляет собой растущее ядро ​​региональной интеграции, которое постепенно заполняет вакуум сотрудничества, созданный после распада Советского Союза в Центральноазиатском регионе.

Четкая эволюция от жесткости и иллюзии статуса великой державы к гибкости в международных делах, уменьшая чрезмерную зависимость от концептуальных догм, таких как, например, многополярность. Без отказа от многополярной концепции Россия смягчила и смягчила формулы ее применения.

То, что бросается в глаза, - это прагматизм Путина, которому, похоже, приходится преодолевать значительное сопротивление в высших эшелонах власти, чтобы принимать смелые и новаторские решения. Это прагматичное отношение указывает на повышение гибкости и удивительную адаптивность к требованиям нынешнего этапа международных отношений. Несмотря на то, что они могут казаться тактическими, изменения затрагивают структуру отношений, построенных на протяжении десятилетий, что превращает прагматизм в практический инструмент для быстрого и эффективного международного внедрения.

Стратегический вариант, рассмотренный выше, выглядит острее, чем раньше. Россия выходит за рамки эксклюзивного обсуждения такой или иной внешнеполитической ориентации, предпочитая, чтобы потребности момента определяли его текущий вариант. Цитируя Алексея Мешкова: «В ходе российской истории произошла глубокая дискуссия о том, какой должен быть ее главный вектор - восточный или западный». Реальность и правда всегда сложнее, чем мы можем себе представить, и они провоцируют вопросы. Наиболее важным из них является: это резкое изменение в дороге, вызванное событиями 11 сентября, тщательно продуманной, тщательно подготовленной стратегией, или это политическая целесообразность или своего рода оппортунизм?

Это путь к вестернизации или это краткосрочная выгодная уловка? Поэтому внутренние и внешние выгоды, даже относительные, были удовлетворительными. Демилитаризация и модернизация российской армии, которая сократилась с 1, 9 млн. До менее чем за десять лет, освободив Россию от непроизводительных расходов, демонстрирует не только экономическую сдержанность при вступлении в новый цикл соперничества за мировую державу, а также согласование внутренних и внешних политических целей России с новыми глобальными тенденциями, такими как экономическая, финансовая и торговая глобализация, региональная интеграция, снижение угрозы глобального конфликта и появление новых стандартов национальной безопасности и международного уровня.

Он еще не накопил достаточного политического опыта для запуска «бессрочного мирного договора» и реструктуризации мирового порядка. Подобно тому, как сама Россия не может быть сторонником идей величия и величия на мировой арене, не подозревая о гегемонизме, хотя дискуссии о «российском пути» отождествляют себя с демократизацией сценариев мировой эволюции. Реализация в Соединенных Штатах обострения в последние годы отношений с Россией и Китаем показала неприятную перспективу, что обе страны потенциально могут стать крупными соперниками американской власти.

Столкнувшись с предсказанием того, что побежденные «холодной войны» могут чувствовать «преданными» Соединенными Штатами и, следовательно, создавать антиамериканские настроения, развиваясь позже в ситуации «непреднамеренных конфликтов», изменение стратегии в смысле сближения с двумя гигантами, было настоятельно рекомендовано. Буш конкретно ссылается на две страны в преамбуле документа с сообщением о том, что «Америка будет поощрять развитие демократии и экономической открытости в обеих странах, потому что это лучшие основы для внутренней стабильности и международного порядка».