Сергеев академия наук. Академик александр сергеев избран президентом российской академии наук на общем собрании членов ран. Евгений Каблов, гендиректор Всероссийского института авиационных материалов

Об основных итогах деятельности Российской академии наук в уходящем 2018 году, перспективах реализации национального проекта «Наука» в году наступающем, о взаимоотношениях Академии с российской властью и о развитии науки в регионах России рассказал в интервью ТАСС президент РАН Александр Сергеев .

Александр Михайлович, что, на ваш взгляд, удалось сделать главного РАН в уходящем году?

Основной итог года я могу обозначить одним словом - «консенсус». Это связано не с научными результатами года, а скорее с определением места РАН на научно-исследовательском ландшафте страны. Разные ветви власти и Академия наук, являющаяся важнейшей научной организацией в стране, действительно пришли к консенсусу насчет того, что Академия нужна, что у РАН есть очень важные функции и полномочия. И мы, понимая это, вместе будем действовать в будущем году и дальше, чтобы действительно показать, что роль РАН не только декларирована, но реально возрастает.

Несколько слов о том, в чем я вижу консенсус. Во-первых, мы привыкли к тому, что Академия - это про фундаментальную науку. Но когда президент России поручил академикам принять существенное участие в реализации стратегии развития страны, стало понятно, что это новая функция РАН. Во-вторых, в июле был принят новый закон, инициированный Владимиром Путиным , относительно изменений полномочий РАН. И это тоже говорит о том, что Академия важна. Подтверждение консенсуса - взаимоотношения с Министерством науки и высшего образования. В принципе, Минобрнауки , имея бюджет и свои подведомственные институты, может осуществлять научно-исследовательскую деятельность в стране вообще без Академии. РАН могла бы превратиться в консультационный клуб уважаемых ученых, не более. Такие опасения были, но мы действительно получили от власти достаточно обстоятельный и серьезный ответ, что РАН наделят существенными полномочиями, будут разработаны специальные регламенты взаимодействия с министерством и что современная роль Академии будет не меньше, чем та, которую она играла при взаимодействии с ФАНО (Федеральным агентством научных организаций, упраздненным в мае 2018 года - прим. ТАСС).

Дальше, правда, выяснился курьезный момент. Мы вместе с Минобрнауки подготовили предложения по регламентам взаимодействия, но оказалось, что термин «научно-методическое руководство» - то, чем Академия занималась еще с советских времен, - в нашем законодательстве не определен. Минюст , изучив подготовленные нами документы, задал вопрос: «А что такое „научно-методическое руководство?“ В результате мы в течение полугода утверждали регламенты взаимодействия с Минобрнауки и со дня на день ждем специального постановления правительства РФ , точно определяющего, что же это такое - „научно-методическое руководство“. Кстати, по этим документам у нас есть полный консенсус, понимание с органами власти.

Давайте все-таки поговорим о главных научных итогах 2018 года для РАН.

Расскажу о нескольких, на мой взгляд, интересных результатах, и мне проще начинать с физики. Существенно результативным стоит назвать европейско-российский проект „ЭкзоМарс“. Для российской науки важным является то, что там есть два наших прибора, которые уже начали работать и поставлять очень интересную информацию. В ближайшее время она будет опубликована в самых престижных международных научных журналах. Как мы помним, основная цель миссии „ЭкзоМарса“ заключается в поиске следов жизни на Красной планете.

Жизнь, как мы считаем, связана с водой, поэтому мы и исследуем ее на Марсе. Важно, что первые результаты, которые дает наш прибор, - это результаты распределения воды под поверхностью планеты с рекордно высоким пространственным разрешением на уровне 40 км. Это очень поможет в будущем процессе построения полной водной марсианской карты. Второй наш прибор измеряет концентрацию воды в атмосфере планеты, выясняя соотношение между двумя типами воды, обычной и тяжелой (в тяжелой воде содержится не простой водород, а его редкая разновидность, дейтерий - прим. ТАСС). И первые результаты показывают аномальную концентрацию тяжелой воды в высоких слоях атмосферы, что свидетельствует о том, что имеет место ее постоянный подъем с поверхности Марса. Возможно, из-за мощнейших пылевых бурь, которые там часто бывают.

Еще один важный результат миссии „ЭкзоМарс“ - данные по радиационной дозе, которую можно получить по пути к Марсу, к примеру во время пилотируемой миссии. Как оказалось, за время полета в одну сторону объем полученной радиации будет приблизительно соответствовать 60% от предельного количества радиации, которую в течение всей жизни может относительно безболезненно получить человек на Земле. Это серьезное препятствие для пилотируемой экспедиции на Марс.

Параллельно у нас в Дубне, в Объединенном институте ядерных исследований (ОИЯИ), ведутся эксперименты по изучению влияния радиации на приматов. Ученые выясняют, как радиация сказывается на их умственной, ментальной деятельности. И там тоже получены очень интересные результаты с аналогичными выводами относительно безопасности полетов людей на Марс.

Теперь о биологии. И вновь о Дубне, в которой еще в советское время начали заниматься протонной терапией (разновидность лучевой терапии, когда на пораженные ткани воздействуют потоком частиц - прим. ТАСС) в ядерной медицине. Надо сказать, что СССР в свое время лидировал по количеству процедур протонной терапии. Увы, сегодня мы в этом направлении мировыми лидерами не являемся. В ОИЯИ получены очень интересные результаты воздействия ускоренных ионов на ДНК. Ученые получили пока предварительные результаты, не медицинские, а скорее биологические, которые говорят, что если во время сеанса протонной терапии пациенту вводить некоторые разрешенные фармацевтические средства, используемые при лечении онкологических заболеваний, то эффект от протонной терапии существенно усиливается. Это совершенно новая парадигма.

Кстати, я говорил о поисках воды на Марсе, но у нас ведь есть более земная задача - поиск воды для обеспечения Крыма . Существует много различных подходов, уже не в области фундаментальных исследований, а в качестве вполне нормальных прикладных работ. К примеру, воду можно искать на большой глубине с помощью современных методов электромагнитной томографии, опреснять морскую воду или очищать сточные воды. Но один из лучших результатов, который получило отделение сельскохозяйственных наук РАН, - это создание установки по получению воды за счет конденсации из атмосферы. Идея очень простая. Если дует ветер, то можно направлять воздух в своеобразную улитку, в которой по спиральному каналу происходит перемещение воздушного потока и он попадает в зону с пониженной температурой. Представьте себе, вы ставите такую улитку размером несколько метров, а нижнюю частью просто зарываете в землю. Там температура ниже, поэтому начинается конденсация. Так вот, разработана установка, которая позволяет получать до нескольких тонн воды в условиях Крыма.

За какой период?

За одни сутки. Это прибор, который не только фермерам будет нужен, он даже может снабжать водой населенные пункты. Создан рабочий образец такой установки, и она в варианте производительностью около тонны воды уже функционирует в Крыму.

У нас есть и несколько очень интересных результатов в области наук о Земле. Институт океанологии получил интереснейшие данные в ходе изучения изменяющейся в пространстве и во времени морской фауны в Арктике, что дает сигналы для рыболовства. Есть результаты, связанные с другой морской экспедицией на академическом флоте по изучению газогидратов, в ходе которой изучалось влияние глобального потепления на концентрацию метана в области наших восточных арктических морей.

И еще о двух важных результатах в области гуманитарных наук. Прежде всего это, конечно, подготовленное Институтом всеобщей истории РАН издание „Всемирной истории“ в шести томах. За рубежом и сейчас господствует европоцентристский взгляд на всемирную историю, другие цивилизации как бы на втором плане. А в нашем труде дается сбалансированный взгляд на вклад неевропейских цивилизаций, к примеру Китая и Индии, в развитие человечества.

Это первое. Второе - то, что мы в отношении истории XX века, преодолев сложные десятилетия, по-видимому, приходим к объективному взгляду на революцию 1917 года. Российская часть во „Всемирной истории“ лишена политического налета, который в значительной степени был свойственен историографии советского времени. Мы с нетерпением ждем, когда шеститомный труд будет переведен на английский язык - это будет значительный вклад России в изучение мировой истории.

Другим важным результатом я считаю новые находки наших археологов, в том числе добытые при раскопках захоронений II–IV веков н.э. в долине Бельбека возле Севастополя. Захоронения (их около 300) прекрасно сохранились, их содержание свидетельствует о богатейшей истории Крыма на пересечениях судеб различных народов и цивилизаций. В древности Крым населяли народы, пришедшие из античных стран, готы с севера, аланы с Кавказа. Историки предполагают, что найденные захоронения, возможно, принадлежат кочевым народам, пришедшим в Крым и сменившим кочевую жизнь на оседлую во взаимодействиях со слабеющим Боспорским царством. Кстати, важно то, что наше государство бережно подошло к данной находке, ведь эти памятники находятся у трассы „Таврида“. Специально были остановлены все строительные работы, ученым дали время разобраться, все задокументировать, вынуть из земли все ценности. Планируется, что все найденное в дальнейшем останется в музее Херсонеса и существенно обогатит его.

Российские ученые ежегодно совершают большое количество открытий, многие из них действительно ключевые в своих научных областях. Но Нобелевские премии уже много лет нашим ученым не даются. Мы вообще как-то работаем с Нобелевским комитетом , чтобы о нас не забывали?

Каждый год большое количество российских ученых отправляет свои предложения в Нобелевский комитет. Это дело, конечно, не публичное. Нобелевский комитет категорически просит, чтобы информация по конкретному человеку никуда не распространялась. Конечно, все не утаишь, некоторые действительно делятся, кого они номинировали. Поэтому я знаю, что есть среди людей, которых номинируют, и российские, и зарубежные ученые, есть наши соотечественники. Поэтому надо надеяться на то, что мы в будущем будем иметь Нобелевские премии.

Давайте поговорим о национальном проекте „Наука“. Насколько он сейчас готов?

Нацпроект „Наука“ утвержден и состоит из трех федеральных проектов. Он в целом продолжает вектор, обозначенный в Стратегии научно-технологического развития страны. И научно-образовательные центры (НОЦ), формирование которых является одной из главных целей нацпроекта, находятся в центре внимания. На самом деле это не просто связка науки и образования, а взаимодействие внутри треугольника, в котором бизнес обязательно должен иметь равноценное значение с наукой и образованием. Сейчас даже говорят - четырехугольник, потому что очень важно, что там будет присутствие регионов, региональной власти. Эти центры обязаны быть с региональным звучанием, должны стать опорой для развития высокотехнологичных производств, науки и образования, прежде всего в регионах.

Мы сейчас наблюдаем очень интересный тренд. Национальный проект пока еще не начался. Вообще, в первый год в его рамках не очень большие средства предполагается выделить. И конечно, пока совсем не понятно, сколько пойдет в первый год бюджетных средств на создание нескольких научно-образовательных центров. Но я вижу, что регионы сейчас начинают создавать НОЦ сами. Вероятно, понимая, что впоследствии, когда объявят конкурсы на эти НОЦ, у них будет конкурентное преимущество, потому что их центры уже функционируют.

Руководители ряда регионов, в том числе Свердловской области, Нижегородской области, Тюменской области, выходят с такими предложениями по формированию НОЦ как консорциумов с управляющими компаниями, которые уже сейчас планируют выстраивать взаимоотношения между промышленностью, образованием и наукой. Я считаю, что это очень хороший тренд.

Нескольким десяткам экспертов в разных научных областях я задал один вопрос: „Что такое научные центры мирового уровня?“ Большинство из них не сумело мне на него ответить.

Вы меня провоцируете на ответ, что я вхожу в это большинство. У меня есть по этому поводу несколько слов. Прежде всего, НЦМУ - это не НОЦ, идеология которых конкретна и понятна. НЦМУ предполагает развитие фундаментальных исследований. Но организационная форма их неоднозначна и интерпретируется разными экспертами и „заинтересантами“ по-своему. Иногда это напоминает толкование Торы еврейскими мудрецами. С другой стороны, на мой взгляд, у нас в стране давно функционируют центры мирового уровня. К примеру, институт имени Будкера в Сибирском отделении РАН, Математический институт имени Стеклова. Никто не возразит, что это именно институты мирового уровня. Считаю, что новые центры мирового уровня в стране не надо создавать, так сказать, в чистом поле. Лучше формировать их на базе существующих сильных научных организаций, выделяя им должное финансирование.

Я бы еще сказал несколько слов про национальный проект „Образование“. Перед нами стоит очень большая задача по обеспечению в ближайшие годы роста числа научных сотрудников в стране, то есть по организации потока кадров в науку. Считаю, что начинать формирование этого потока нужно уже со школы. Это зона деятельности прежде всего Министерства просвещения. Есть одна проблема, к которой я бы хотел привлечь внимание. Наши хорошие школы, которые являются базовыми для региональных университетов и обеспечивают олимпиадное движение, имеют в своем большинстве муниципальное подчинение. Не губернское, региональное, а муниципальное. Вместе с обязанностями набирать детей из близлежащих микрорайонов, и как следствие - с ориентацией педагогов на обучение школьника со средними способностями и средним желанием учиться. Считаю, что необходимо все лицеи, гимназии, которые ориентированы на дальнейшее поступление успешных выпускников в ведущие университеты и дальше в научно-инновационный комплекс страны, как можно скорее перевести в губернское подчинение, с тем чтобы туда брались дети по конкурсу, в рамках отбора и со всей территории города. В конце концов, если есть транспортные проблемы, по городу можно пустить школьные автобусы для доставки детей в лицей или гимназию. Кстати, это предложение нашло отклик в Министерстве просвещения. Очень надеемся на губернаторов, ведь такие школы станут кузницей кадров для их НОЦ. Так мы обеспечим взаимосвязанный приток кадров в российскую науку.

Приведу вам пример. В Брянске крупные промышленные предприятия столкнулись с проблемой - не могут получить квалифицированных инженеров из технических вузов, которые там есть. А те, в свою очередь, не могут вырастить студентов, потому что из школ приходят очень слабые дети. Промышленные предприятия Брянской области объединились и создали систему физико-математических центров в районе.

Это и есть НОЦы, расширенные на школьное образование.

А про инженерную науку разговор особый. Я считаю, что в значительной степени это дело РАН, хотя у нас есть Инженерная академия в России. Ко мне как раз недавно приходили коллеги с предложением включить РАН в деятельность по восстановлению инженерного образования в стране. А с ним ситуация, наверное, хуже даже, чем с научным образованием. Коллеги привели такой пример: в Москве осталось очень небольшое количество ученых, специалистов, которые занимаются современными проблемами сварки. Эта профессия особенно востребована в связи с масштабным развитием современных, в том числе аддитивных, технологий. Но сегодня никто не идет в сварку, никто сварщиком не хочет быть. Вероятно, надо профессию наполнить современным содержанием и по другому назвать, к примеру, будет не сварщик, в специалист по современным 3D-технологиям.

Я думаю, что мы обязательно должны через несколько месяцев провести президиум Российской академии наук, посвященный вопросам организации инженерной науки. Обсудить то, чем Академия могла бы здесь помочь. И пригласить на заседание Инженерную академию, а также представителей различных подведомственных организаций. Без современных инженеров мы не сможем внедрить в производство, в промышленность ни одну передовую разработку, созданную учеными.

Мы с Вами частично затронули международную тему, говоря о Нобелевской премии. А как относятся к тому, что сейчас происходит с российской наукой ваши зарубежные коллеги: сочувствуют, переживают, понимают?

Я бы сказал, что большинство иностранных ученых считают, что Российская академия наук продолжает функционировать в прежнем режиме и пользуется теми же организационными полномочиями. Зарубежные коллеги с удовольствием приезжают к нам, заключают договора. Для них разделение функций между РАН и Минобрнауки не очень важно. Они считают, что сегодня Академия продолжает с ними сотрудничать так, как сотрудничала с ними РАН до реформы 2013 года.

Вы уже больше года президент. О чем больше всего жалеете из того, что потеряли, когда были руководителем института?

Пока я еще нахожусь в процессе адаптации к моей новой должности. И у меня того объема времени, который, я считал, что необходимо было бы все-таки в этой должности уделять конкретной науке, я пока выделить не могу. Но надеюсь, что в новом году все-таки войду в такой режим, который позволит мне часть своего рабочего времени, примерно 10-15%, выделить на ту науку, где я являюсь профессионалом. Надеюсь, она меня ждет.

Беседовал Андрей Резниченко

Академик Александр Сергеев с большим перевесом победил во втором туре выборов главы Академии наук

Александр Сергеев. Фото: Владимир Афанасьев / «Парламентская газета»

Директор Федерального исследовательского центра Института прикладной физики РАН Александр Сергеев (Нижний Новгород) стал новым президентом Российской академии наук. Всего за пост руководителя главной научной организации страны боролись пять кандидатов-академиков. Помимо Сергеева это генеральный директор ВНИИ авиационных материалов Евгений Каблов (Москва), директор АО «НИИ молекулярной электроники и завод «Микрон» Геннадий Красников (Зеленоград), врио научного руководителя Института океанологии имени Ширшова Роберт Нигматулин (Москва) и председатель совета Российского фонда фундаментальных исследований Владислав Панченко. Многостраничные программы претендентов заранее были выложены на сайте РАН, а в минувший понедельник кандидаты защищали свои тезисы на Общем собрании Академии наук.

Академия должна иметь другой статус

Все пять кандидатов сходились в одном - их не устраивает статус обычного федерального учреждения, который академия получила в результате реформы 2013 года. Это положение, отмечали они, не соответствует задачам РАН, а значит, оно должно быть изменено на статус «Государственная академия наук». Кандидаты также были уверены в том, что нынешнее разграничение функций РАН и Федерального агентства научных организаций (ФАНО), в которое переданы академические институты, неразумно. Академия, по их мнению, должна руководить всеми научными и образовательными организациями страны. В ней на основе аппарата ФАНО должно быть создано Управление финансово-хозяйственными делами с руководителем, назначаемым Правительством РФ.

И главный тезис, прозвучавший во всех программах, - нельзя сокращать, как это происходило на протяжении последних лет, сектор академических исследований, иначе Россия рискует попасть в полную технологическую зависимость от развитых стран.

На пост руководителя Академии наук, согласно её Уставу, может претендовать человек любого возраста. Президент РАН избирается на пять лет и не может занимать эту должность более двух сроков подряд. При досрочном прекращении его полномочий обязанности главы академии возлагаются на одного из его заместителей.

Избрать президента РАН хотели ещё в марте текущего года, но выборы были сорваны - нескольких кандидатов не устроила процедура их проведения. Лишь к сентябрю разногласия . Выдвижение кандидатов было демократичным - «своих людей» предлагали как научные отделения РАН, так и инициативные группы учёных (в группе должно было числиться не менее 50 человек).

Ранее в бюллетенях для голосования первой стояла фамилия претендента, рекомендованного президиумом РАН. Теперь кандидаты перечислены в алфавитном порядке. Для победы необходимо было набрать более половины голосов выборщиков-членов РАН. Голосование было тайным, каждый принявший в нём участие мог проголосовать только за одну кандидатуру.

Накануне выборов исполняющий обязанности президента Академии наук Валерий Козлов предсказывал, что вряд ли всё обойдётся одним туром, потому что по каждой программе на Общем собрании шли «серьёзные выступления». Хотя в целом предложения кандидатов были сходными, и академикам приходилось больше ориентироваться на научные достижения претендентов, их опыт и менеджерские заслуги.

Выбирая нового президента, мы должны обращать внимание на то, что это должен быть человек, пользующийся и нашим уважением, и уважением власти.

И второй тур действительно состоялся. В него вышли академики Александр Сергеев , набравший в первом туре 681 голос, и Роберт Нигматулин , на счету которого было 276 голосов. Всего было роздано 1596 бюллетеней, для победы необходимо было набрать не менее 799 голосов.

Кандидатуру Сергеева в понедельник поддержал бывший президент РАН Владимир Фортов .

«Выбирая нового президента, мы должны обращать внимание на то, что это должен быть человек, пользующийся и нашим уважением, и уважением власти», - сказал он.

Экс-глава РАН назвал Сергеева учёным с мировым именем, который внёс большой вклад в создание техники, которая помогла международной группе учёных зафиксировать наличие гравитационных волн, что считается одним из главных открытий в истории науки. Похвалил Владимир Фортов и возглавляемый Александром Сергеевым нижегородский Институт прикладной физики, активно занятый оборонными работами, сотрудничающий с российским федеральным ядерным центром в Сарове. Фортов признался, что на прошлых выборах многие хотели отдать голоса ему, но он, если бы мог, отдал бы их Сергееву.

По итогам второго тура Александр Сергеев победил - он набрал 1045 голосов. За Роберта Нигматулина проголосовали 412 участников.

Александр Сергеев очень авторитетен среди физиков

Итак, кто же он - новый президент Академии наук? Доктор физико-математических наук, академик РАН Александр Сергеев родился в 1955 году. В 1977-м окончил Горьковский (Нижегородский) государственный университет им. Н. И. Лобачевского по специальности «радиофизика». С этого года по настоящее время работает в Институте прикладной физики, с 2001 года - заместитель директора по научной работе, с 2015 года - директор института.

С 2016 года возглавляет Федеральный исследовательский центр, образованный присоединением к ИПФ РАН Института физики микроструктур РАН и Института проблем машиностроения РАН. В 2003 году избран членом-корреспондентом РАН, в 2016 году - действительным членом РАН по специальности «физика и астрономия».

Александр Сергеев - ведущий учёный в области лазерной физики, фемтосекундной оптики, теории нелинейных волновых явлений, физики плазмы и биофотоники, автор более 350 научных работ с общим числом цитирований более 8000 и h-индексом 48. Сергеевым с сотрудниками выполнены основополагающие работы по теории нелинейного взаимодействия оптических полей сверхкороткой длительности с веществом, предсказаны и изучены новые физические явления в фемтосекундной оптике и физике сверхсильных полей, созданы уникальные источники сверхкороткоимпульсного лазерного излучения и продемонстрированы их новые приложения. Под его руководством в ИПФ РАН создан современный центр фемтосекундной оптики, включающий целый ряд установок, в том числе самый мощный в стране и один из наиболее мощных в мире петаваттный лазерный комплекс на основе параметрического усиления света. За работу по созданию этого комплекса Александр Сергеев в составе авторского коллектива удостоен Премии Правительства РФ в области науки и техники в 2012 году. Достигнутые в данной работе результаты положены в основу проекта создания самого мощного в мире субэксаваттного лазера XCELS, который включён Правительством РФ в число шести проектов класса мегасайенс для реализации в нашей стране в текущем десятилетии.

Сергеев возглавляет межведомственный коллектив учёных-физиков и медиков, который продемонстрировал широкие возможности методов для биомедицинской диагностики, в частности впервые созданы альбомы оптических изображений внутренней структуры тканей человека в норме и на различных стадиях онкологических заболеваний. Эти пионерские работы были удостоены Государственной премии РФ в области науки и техники в 1999 году.

Александр Сергеев успешно решает в рамках существующих законодательных ограничений актуальные организационные проблемы академической науки при взаимодействии с органами власти и РАН. Проведённая под его руководством организация Федерального исследовательского центра Института прикладной физики РАН является одним из наиболее успешных проектов такого рода, способствовавшим расширению совместной научной работы объединённых институтов без нарушения основных принципов их самостоятельности. Александр Михайлович являлся инициатором участия российских учёных и представителем нашей страны в ряде крупных международных программ. Он представляет Россию в Международном комитете по сверхмощным лазерам ICUIL и избран заместителем председателя этой организации.

Нам потребуется консолидация научного, прежде всего академического сообщества, поиск и реализация новых форм организации науки в стране, конструктивное взаимодействие науки с обществом, бизнесом и властью.

В своём программном заявлении Александр Сергеев утверждает, что в результате реформ 2013 года российская академическая наука оказалась на грани катастрофы: «Вместо разрушенной академической структуры стране сегодня не предложено ничего, даже отдалённо приближающегося к РАН по эффективности научной деятельности, по международному авторитету. Попытки перенести фундаментальную науку в вузы и в различные созданные «институты развития» также не решили проблему технологического развития страны. Таким образом, сейчас Россия находится перед выбором: либо продолжать движение по заданной траектории, все более сокращая сектор академических исследований и попадая в технологическую, а в перспективе и политическую зависимость от развитых стран, либо найти и реализовать новые пути развития отечественной науки, ставя перед собой цель вхождения в число стран - технологических лидеров».

Но академик считает, что у России есть шансы выйти из этой кризисной ситуации. Принципиальными условиями для этого, по мнению Сергеева, являются восстановление ведущей роли РАН в осуществлении научно-технической политики страны и сохранение демократических принципов организации академии.

«Нам потребуется консолидация научного, прежде всего академического сообщества, поиск и реализация новых форм организации науки в стране, конструктивное взаимодействие науки с обществом, бизнесом и властью. Взаимодействие, основанное на доверии и уважении друг к другу», - заявил Александр Сергеев.

Государство должно увеличить поддержку науки в разы

«Александр Михайлович - относительно молодой, очень энергичный руководитель, - сказал «Парламентской газете» учёный секретарь Федерального исследовательского центра Института прикладной физики Игорь Корюкин . - Он пришёл в институт в год его создания стажёром-исследователем, прошёл все ступени научной карьеры. Замечательный учёный, известный и в России, и в мире. Основная его специальность - «лазерная физика», в которой у него с коллегами было множество новаторских работ. Его выдвинуло кандидатом в президенты отделение физических наук РАН, выдвижение поддержало Уральское отделение академии. Надеемся, что он, как обещал, какое-то время будет совмещать руководство РАН и руководство нашим институтом»

«Парламентская газета» попросила прокомментировать ход выборов и задачи, которые прежде всего должен решать новый глава РАН, первого заместителя председателя Комитета Госдумы по образованию и науке :

«Мы в комитете выступали против нового закона о выборах. Это закон о недоверии всех ко всем. Правительство благодаря ему отсеяло часть кандидатов, которые его не устраивают, но которые пользуются авторитетом в научной среде, например академика Черешнева. Кроме того, не устраивает норма, по которой избранный и даже поддержанный Правительством руководитель академии может быть не утверждён президентом страны. Но надеюсь, что плохой закон не помешал академикам выбрать достойного руководителя. Что же касается задач, то первая из них - обеспечить научные основы для технологического прорыва России. Вот цифра, приведённая Алексеем Кудриным : в Южной Корее на 10 тысяч населения в год производится 478 роботов, в Китае - 36, а у нас - два. Добавлю, что российская наука, как и образование, крайне забюрократизирована, с этим пора кончать. И государство должно увеличить поддержку науки в разы».

Первый зампред Комитета Госдумы по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству, первый вице-президент Союза машиностроителей России прежде всего поздравил Александра Сергеева с убедительной победой на выборах президента РАН: «Убеждён, что благодаря его опыту и знаниям академия выйдет наконец из той непростой неустойчивой ситуации, в которой находилась последнее время».

По мнению депутата, нельзя спокойно принимать тот факт, что, по данным экспертного совета РАН, на 2016 год только семь процентов российских научных проектов соответствовало мировому уровню, а многие и вовсе не представляли научной новизны. Кроме того, на сегодня одним из основных проблемных вопросов является низкий уровень внедрения результатов как фундаментальных, так и прикладных исследований в практику. Это при том, что у российской науки имеется огромный неиспользованный потенциал.

«Реальному сектору экономики необходимы разработки образов принципиально новых, соответствующих следующему технологическому укладу продуктов. Особенно востребованы прорывные идеи применительно к оборонно-промышленному комплексу. Мы также ожидаем новых достижений в развитии цифровой экономики с упором на новые разработки программного обеспечения по наиболее значимым направлениям нашего развития. Для этого сегодня, на мой взгляд, нужна комплексная программа получения выдающихся научных результатов, создания новых материалов, технологий и изделий и формирования условий и механизмов для их коммерциализации», - резюмировал Владимир Гутенёв.

Корреспонденты «Чердака» побеседовали с директором нижегородского Института прикладной физики РАН академиком Александром Сергеевым , выдвинутым кандидатом в президенты РАН, о том, что он любит, что считает необходимым и на что надеется.

- Александр Михайлович, почему вы решили принять участие в предвыборной гонке и кто вас поддержал?

Если сказать честно, до середины апреля этого года у меня не было мысли баллотироваться на пост президента Академии наук, но эти события, которые произошли в марте , заставили меня взглянуть более озабоченно на то, что происходит.

Для меня очень дорого доверие моих коллег-физиков. Я считаю, что отделение физических наук РАН во многом основополагающее для Академии - и по науке, и по взаимоотношениям с промышленностью и оборонкой, и по демократическим принципам существования. Для меня очень дорого то, что физики оказали мне доверие. Благодаря их поддержке я принял такое решение.

- В чем заключается ваша предвыборная программа?

Как таковой программы нет - ее должна будет разрабатывать команда. У меня есть свое видение, концепция программы. Я считаю, что в существующем законодательном поле есть огромное множество плотностей для того, чтобы Академия наук смогла позиционировать себя как ведущая сила, консолидирующая усилия ученых страны в области фундаментальных исследований. И в то же время - чтобы Академия оставалась организацией, функционирующей на тех демократических принципах, которые сейчас существуют. У нас в последнее время, особенно в связи с тем, что не состоялись выборы в марте месяце, существует определенное недоверие между РАН и государственными структурами, которое необходимо преодолеть. Я выступаю за то, что мы должны вести дела таким образом, чтобы у нас в стране власть и наука гордились друг другом. Это некий основной тезис, на котором строится программа.

- Насколько нам известно, вы всю жизнь проработали в Институте прикладной физики РАН.

Да. В моей трудовой книжке значится одно место работы, а именно ИПФ. Так получилось, и кстати, я думаю, что это один из существенных моментов, который располагает сейчас ко мне многих академических людей, особенно в период предвыборной кампании: я прошел все ступеньки. Я был стажером-исследователем, младшим научным сотрудником, старшим научным сотрудником, заведующим лабораторией, заведующим отделом, директором отделения, заместителем директора по научной работе, директором. Поэтому я хорошо знаю, как организована работа в академическом институте на каждой такой «ступеньке».

Институт прикладной физики АН СССР в Горьком, участок обработки кристаллов для постройки лазеров. Фото: Владимир Войтенко / фотохроника ТАСС

Я закончил университет в 1977 году. Именно в этом году был организован Институт прикладной физики Академии наук СССР. В моей судьбе вышло так, что я попал в нужное время в нужное место. Ничего более удачного придумать себе невозможно. Организовывается новый институт - академический, с очень серьезными задачами, которые перед ним стоят. Руководит институтом выдающийся ученый - Андрей Викторович Гапонов-Грехов. Очень удачная ситуация, и действительно, я попал в сильную, работающую команду. Я мог попасть и в другой отдел, но я попал в отдел физики плазмы. Так получилось. Этот отдел возглавлял Михаил Адольфович Миллер , совершенно уникальный человек, ученый энциклопедического и острого ума. Я попал в лабораторию, которую возглавлял Александр Григорьевич Литвак , молодой и энергичный ученый; он потом стал вторым директором ИПФ АН. Я унаследовал ИПФ АН у него.

И по плазме была ваша кандидатская. Но почему ее тема так сильно отличается от докторской диссертации, «оптической»? Или на самом деле они следуют одна из другой?

Я отвечу: и та и другая диссертация имеют под собой одну и ту же идеологию - так скажем, физическую. Это нелинейные волны в разных средах. Вообще, я являюсь представителем - и горжусь этим - Нижегородской школы радиофизиков. В радиофизику входит и оптика, и акустика, электромагнитные волны, волны в твердом теле, волны в океане, волны в атмосфере, гравитационные волны. Все люди, работающие с разными типами волн, понимают друг друга на этом «волновом языке». Вот эта общая «волновая» идеология, в частности, объясняет, почему люди пишут кандидатскую диссертацию про плазму или какие-то электромагнитные волны в СВЧ и плазме, а докторскую диссертацию пишут по оптике или применительно к лазерной физике. Есть очень много общего и понимаемого.

Почему я несколько сменил направление исследований? Потому что ситуация стала сильно меняться. Появилось очень интересное направление - «фемтосекундная оптика». Лазеры были изобретены в 1960 году, как вы знаете. Это особый инструмент в плане взаимоотношения с нелинейными волнами, потому что лазер - это мощное излучение, которое может быть сфокусировано. Там очень высокие интенсивности. Это как раз основные условия, когда развиваются так называемые «нелинейные процессы», то есть когда следствие не прямо пропорционально причине. Вы увеличиваете воздействие в пять раз, а результат может быть в 50 раз меньше или в 1000 раз больше. Нелинейность прежде всего проявляется в том, когда у вас есть такое мощное излучение.

Фемтосекундная оптика - это оптика сверхкоротких лазерных импульсов. «Фемто» - это 10 в минус 15 степени. В середине 1980-х годов появились интересные результаты по получению очень коротких лазерных импульсов длительностью от нескольких десятков фемтосекунд. Стало ясно, что открывается совсем новая страница во многих науках. Прежде всего, короткие импульсы позволяют исследовать неизученные процессы в веществе, материи на новом временном срезе, например процессы в молекулах. А еще появляется возможность управлять процессами с очень высокой скоростью, в том числе в информационных системах.

Александр Сергеев в ИПФ РАН. Фото: scientificrussia.ru

Так что такое интенсивность, вы же понимаете? Это энергия, деленная на время, в течение которого эта энергия сосредоточена, деленная на площадь пятна, в которое вы сфокусировали излучение. Пятно уже особо не уменьшить, там дошли почти до предела: есть некий предельный дифракционный масштаб, как говорят, порядка длины волны излучения. Либо вы должны увеличивать энергию в лазерном импульсе - это экстенсивный путь: увеличивать размер самой установки, увеличивать число конденсаторов, в которые вы закачиваете эту энергию, а потом переводите в энергию лазерного излучения. А самый интеллектуальный и изящный путь - уменьшать знаменатель. И здесь, когда появилась возможность получать короткие фемтосекундные импульсы, стало понятно, что это путь к достижению полей огромной интенсивности при сравнительно небольших энергиях.

Но если вы умеете сжимать эти импульсы до очень маленьких интервалов, то получите гигантские интенсивности. Это был абсолютный драйв! Все вдруг поняли: мы вообще гигантские интенсивности и мощности можем получать в небольших помещениях, вот вроде кафе, где мы с вами сидим, а не на гигантских установках. И к началу XXI века был сделан такой петаваттный лазер для получения сверхсильных полей. Это уровень мощности 1 петаватт. «Пета» - противоположность «фемто», 10 в 15 степени. Первый лазер такой мощности в стране и третий или четвертый в мире был создан в нашем институте в 2006 году.

Но если вы умеете сжимать эти импульсы до очень маленьких интервалов, то получите гигантские интенсивности. Это был абсолютный драйв!

Вы работали и над проектом создания самого мощного лазера в мире. Этот проект же был включен правительством в число шести проектов класса megascience для реализации в 2013-2020 годах ?

- XCELS - это проект двенадцатиканального лазера, в каждом из которых будет 15 или чуть больше петаватт, в сумме до 200 петаватт, так называемый «субэкзаваттный» уровень мощности. И плюс еще когерентное сложение каналов. Мы хотим фемтосекундные импульсы из 12 каналов когерентно сложить в некоторой точке пространства и получить там излучение с такой интенсивностью и такими полями, которое разрушит вакуум. Впервые появится возможность изучать его пространственно-временную структуру.

Пожалуй, это та серьезнейшая загадка, исследование которой движет многими людьми в физике высоких энергий и физике сильных полей. Что такое физический вакуум, не знает сейчас никто. Это пустота? Не пустота? А может быть, просто у нас нет пока достаточных энергий для того, чтобы исследовать его свойства? По аналогии: мы не знали устройства атома до тех пор, пока его не разрушили. Это как ребенок, который разбирает свои игрушки, чтобы понять, как они устроены. Когда у нас появилась возможность разрушить атомы, мы увидели, что там есть электрон и положительно заряженная частица. Это был прогресс в понимании устройства материи. А может быть, в вакууме у нас просто не хватает интенсивности полей, которыми мы воздействуем для того, чтобы «копнуть»? Он развалится на что-нибудь такое, что мы сможем увидеть, - например, сверхплотную электрон-позитронную плазму - как тогда, когда мы узнали строение атома или ядра. В эти очень короткие временные интервалы, по существу мгновения, мы будем создавать и познавать совершенно новый мир. Вот это будет здорово, сильнейшая мотивация для ученых!

- У такого лазера до сих пор нет аналогов?

Мы говорим, что если бы такая установка была построена, условно говоря, в 2020-м, то она в течение десяти лет своего существования не знала бы себе равных в мире. Потом - да, можно было бы построить еще более мощную. XCELS - это проект исследовательской инфраструктуры, базирующейся на субэкзаваттном лазере. Подобно тому как синхротрон обкладывают рабочими станциями и используют его излучение для тех или этих нужд, это тоже должна быть исследовательская инфраструктура. Это уникальное излучение, с такими параметрами, что может использоваться для одного и другого, пятого и десятого. А вокруг этого лазера должно быть много лабораторий. Лазерные поля, которые можно уже сегодня получать с помощью сверхмощных лазеров, на четыре-пять порядков больше, чем предельные поля, которые могут быть использованы в традиционных ускорителях. Трассы ускорения частиц могут быть уменьшены в десятки тысяч раз. Вместо трассы ускорения в несколько километров вы можете получать эквивалентную трассу ускорения в один метр. Это грандиозный качественный выигрыш. Если у вас есть такая компактная система, то вы можете заниматься физикой высоких энергий вообще в любом месте.

- Вы сказали, что XCELS будет реализован, допустим, в 2020 году. А будет ли?

Вы знаете, я без жалоб на пространство и время могу сказать: мы живем в России и хотим здесь жить, иначе бы уехали - выбор-то сейчас есть. Но у нас с наукой сейчас есть проблемы: и этот проект затормозился, и я рискнул бы даже предположить, что почти никакие крупные научные проекты в стране не начинаются.

- Из-за нехватки финансирования?

Причина не только в том, что денег на науку мало и необходимо их кратное увеличение. Причины во многом организационного плана. Не оправдывая Академию наук, я еще раз могу подтвердить - это мнение и мое, и подавляющего большинства моих коллег: те преобразования, которые были проведены в 2013 году, были вредными для нашей фундаментальной науки. Как надо было делать, это вопрос другой.

- То есть вы не поддерживаете реформу РАН в том виде, как она была проведена?

Большинство нас, ученых, констатирует, что за эти четыре года продолжалась деградация российской фундаментальной науки, и даже ускоренно. Деградация - противное слово, но это факт. И если бы это было не так, были бы видны какие-то более-менее серьезные результаты. Есть очень простой, житейский показатель успеха. Если есть успех, то набегает много народа, который говорит: «Это я придумал! Это я! Смотрите, как хорошо получилось!» Нам в 2013 году устроили шоковую терапию, но никто на себя не взял ответственность за нее по прошествии уже полных четырех лет. Потому что неуспех. Когда неуспех, все друг другом недовольны. Администрация президента недовольна РАН, РАН недовольна ФАНО , ФАНО недовольно Минобрнауки, Минобрнауки кивает на еще кого-то.

Вы давно заходили в здание РАН? А вы зайдите, посмотрите. Там пусто. А должен быть дым коромыслом!

- Кажется, бесконечно искать виноватых контрпродуктивно.

Вот именно! А у меня есть такое опасение: в условиях столь явного неуспеха в состоянии науки есть люди, которые будут продолжать во многом винить именно Академию наук. Смотрите, что произошло: в декабре прошлого года приняли новую стратегию научно-технологического развития страны. А почему никто не вспомнил насчет предыдущей стратегии? Ведь в 2006 году была принята стратегия научно-инновационного развития страны. Отличная стратегия, к слову. В 2006 году планировалось, что к 2015 году резко увеличится финансирование науки. Тогда, скажем, оно было на уровне 1,2 процента ВВП. А к 2015 году оно должно было стать 2,5% ВВП, то есть на уровне стран с передовой наукой. Наука должна была стать основной производительной силой инновационной экономики, это был настоящий стратегический ориентир и цель. От 60 до 70% денег, которые идут в науку, к 2015 году должны были пойти из промышленности, из инновационного сектора. Этого не случилось. Вместо 2,5% мы имеем сейчас тот же показатель где-то на уровне 1,2%. 15% нашего экспорта к 2015 году должны были стать инновационными. А что мы с вами имеем? Может быть, мы новую стратегию сейчас приняли, да и двинемся вперед? А может, через год забудем и о ней тоже. Без анализа того, почему предыдущая не сработала, где и что там пошло не туда, можно (и самое легкое) говорить о том, что во всем виноваты сами ученые, и прежде всего РАН.

- Что же тогда сейчас делать РАН?

Думаю, что никто точно не знает, что сейчас правильно делать для подъема наук. Но пока у нас не будет консенсуса, точно не получится ничего. Надо, чтобы люди договорились о едином понимании того, что сейчас представляет собой наука в стране, до чего мы дошли. И договориться о траектории выхода из этой ситуации. Думаю, что такая траектория есть, но выход по ней будет очень непростым.

- А как сейчас обстоят дела внутри Академии?

Мы до сих пор не отошли от шоковой терапии (реформы 2013 года - прим. «Чердака»). В том смысле, что зачастую предложения со стороны, в том числе вполне здравые, мы воспринимаем сразу в штыки. И бывает, что мы иногда даже не замечаем протянутую нам руку сотрудничества. Такое есть. Я и в себе чувствую эту обиду от шоковой терапии. Обиду, прежде всего, от неуважительного отношения ко всему академическому сообществу, которое в явной степени было выражено. И это сильно мешает работать, в том числе организовывать работу Академии наук в существующем правовом поле. А в нем есть много, что поделать. Вы давно заходили в здание Президиума РАН? Там сейчас тихо. А когда-то был «дым коромыслом» и должен быть. Пока этого не будет, ничего и не случится. Можно сказать, что РАН перестала делить деньги и все затихло. Отчасти так, но не только. Необходимо, чтобы в руководстве Академии наук появилась большая команда людей, для которых основной и ежедневной работой должна быть Академия наук. В Академии наук много научных советов, но очень немногие из них работают активно. А это основные ячейки, в которых должны обсуждаться идеи, формулироваться новые направления, на базе которых формулируются потом предложения по научно-технической политике страны. Советы должны работать не раз в год, когда они смотрят на результаты, а регулярно. Наконец, все рядовые члены академии должны принять, что академия - не только общество избранных по заслугам, но и работа, за которую нам государство исправно платит стипендии.

- Что вы лично надеетесь предпринять в РАН, если будете избраны?

Я перечислю кратко несколько пунктов, по каждому из которых готовится проект программы. Первый пункт - достижение консенсуса между академией и органами власти относительно понимания причин теперешнего состояния отечественной науки, путей выхода из кризиса и роли в этом академии и фундаментальной науки. Есть принятая в декабре стратегия, и ее надо выполнять, но роль РАН в стратегии не слишком просматривается. Второй - получение Академией наук реальных инструментов формирования и реализации государственной научно-технической политики. Я не призываю к немедленному возврату институтов под контроль академии, но искренне уверен, что наукой должны управлять ученые, а действующее «правило двух ключей» во взаимоотношениях РАН и ФАНО - не инструмент развития, а скорее инструмент защиты друг от друга. Третий - активизация текущей работы академии, в том числе по перечисленным выше позициям. Чтобы был «дым коромыслом», чтобы в академию народ ходил, чтобы там был штаб. Четвертый - академия должна принять на себя ответственность за инициацию и раскрутку крупных научных проектов, которых в постсоветское время у нас катастрофически мало. Пятый - баланс фундаментальных и прикладных исследований и роль академии в его поддержании. Шестой - роль академии в обеспечении безопасности страны. В советское время она была принципиально важной, и это нужно возродить, пока еще есть для этого кадровый и интеллектуальный ресурс. Седьмой - необходимо изменить принятую еще с нулевых годов тактику позиционирования РАН в обществе как осажденной крепости. Противники всегда были и есть. Академия должна развернуться лицом к обществу и активно выстраивать с ним понятные отношения. Не отвечать, зачастую вяло, на удары и нападки, а вести собственную политику на этом информационном поле. Пиарить науку и наши достижения, быть открытой для СМИ, общаться со школьниками и родителями.

Ну и, наконец, на мой взгляд, самые большие потери, которые мы понесли за постсоветское время, - это не что промышленность развалилась или что сотни миллиардов уплыли куда-то не туда. Самой большой потерей для нас я считаю то, что резко понизился интеллектуальный уровень в стране. У меня есть представление о суммарном интеллекте нации. Он сильно сжался! Это случилось по разным причинам: «мозги» уехали, прекрасные инженеры и ученые в «челноки» ушли, школа и университет стали плохо готовить детей и в целом интеллект обесценился и перестал быть общественно значимым. Попросту говоря, умным быть уже не столь важно, и это трансформация запроса на интеллект уже приводит на наших глазах к катастрофическим последствиям. И пока мы не встанем на траекторию, чтобы этот абстрактный «суммарный интеллект нации» стал расти, мы так и останемся придатком мощных наукоориентированных стран. Я считаю, может быть, это слишком высокопарные слова, что Академия наук должна стать очень важной идеологической, ключевой структурой в стране, которая должна отвечать за подъем суммарного интеллекта нации. Это, по большому счету, стратегическая задача или миссия. Надо к этому изо всех сил стремиться.

Он победил во втором туре своего соперника Роберта Нигматуллина

Новым президентом Российской академии наук стал академик РАН, директор нижегородского Института прикладной физики РАН Александр СЕРГЕЕВ. Он победил своего соперника Роберта Нигматулина во втором туре голосования во вторник, сообщил «МК» источник в академии. О победе Сергеева можно судить визуально по количеству поданных за него бюллетеней. Официально о победе объявят в ближайшие минуты.

На выборах президента РАН -2017, которые начались еще в марте, сразу наметились два явных фаворита — одним, поддерживаемым большинством ученых, все называли сравнительно молодого для академика (ему всего 62 года) Александра Сергеева, вторым считали Владислава Панченко — председатель совета Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), научного руководителя Института проблем лазерных и информационных технологий РАН, которого, по слухам, активно продвигал глава Курчатовского института Михаил Ковальчук.

Надо сказать, что шансов у Панченко не просматривалось с самого начала. Всеобщее недовольство его кандидатурой выразил в первый день Общего собрания РАН академик Владимир Захаров: «Я сразу был против Панченко, в первую очередь потому, что он выдвинул свою кандидатуру в сентябре после того, как предательски сорвал выборы, неожиданно сняв свою кандидатуру в марте». Так считали многие, с кем довелось беседовать корреспонденту «МК» в кулуарах Общего собрания. Неприятие собравшихся чувствовал и сам Владислав Яковлевич, который, казалось, выступал, немного сконфузившись, читая текст своего выступления по бумажке. На каверзные вопросы коллег отвечал неубедительно.

Вперед же вырвался тот, за кого откровенно болели не только члены родного Физического отделения РАН, но и многие медики, и все Уральское отделение РАН, и члены «Клуба 1 июля», несогласные с реформой РАН, проводимой правительством с 2013 года. За него попросили избирателей отдать голоса экс-президент РАН Владимир Фортов и отсеянный правительством из списка кандидатов в августе Алексей Хохлов. К слову, надо добавить, что во властных структурах тоже делали ставку на Сергеева, - в частности известно, что его кандидатуру поддерживал бывший глава Росатома, а ныне первый заместитель руководителя администрации президента РФ Сергей Кириенко.

За что же наградили коллеги таким большим доверием Александра Сергеева?

Во-первых, по словам многих, с кем довелось побеседовать, это самый здравомыслящий, «живой» академик из всех выдвигавшихся», который лучше других понимает проблемы Академии и российской науки в целом (даром, что сам из глубинки) и видит способы их решения. В родном нижегородском ИПФ РАН он начинал стажером-исследователем, и «дорос» до директора, выведя родной институт в лидеры.

Во-вторых, у специалиста по теоретической физики нелинейных волн и экспериментальной лазерной физики Сергеева большой авторитет среди западных коллег. Неспроста он возглавляет группу физиков, входящих в коллаборацию LIGO Scientific Collaboration, зафиксировавшую в 2015 году гравитационные волны, возникшие в результате слияния двух черных дыр. Говорят, без этой группы у иностранцев ничего бы не получилось.

На Общем собрании, отвечая на вопрос со стороны конкурентов о своей недостаточной зрелости на посту руководителя старейшего института (он руководит ИПФ РАН всего два года), Сергеев смог и его обернуть в свою пользу, сославшись на более свежее восприятие действительности, некую отстраненность от столичных подковерных игр, которые порядком уже всем надоели.

Первоочередные меры от академика Александра Сергеева для спасения науки в России

1. Достичь консенсуса между академией и органами власти относительно понимания причин теперешнего состояния отечественной науки, путей выхода из кризиса и роли в этом РАН и фундаментальной науки.

2. Изменить характер управления академической наукой и установить приоритеты во взаимоотношениях РАН и ФАНО на основе принципа — наукой должны управлять ученые.

3. Добиваться того, чтобы академия, даже в рамках существующего правового поля — 253-го ФЗ и Устава РАН, получила реальные инструменты для работы.

Лучшее в "МК" - в короткой вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в

Директор Института прикладной физики РАН Александр Сергеев победил во втором туре выборов на пост главы Академии наук. Он станет 22 по счету президентом РАН за всю ее историю (с 1724 года), 10 избранным и третьим в новейшей истории (с 1991 года).

По итогам первого тура Сергеев лидировал с большим перевесом, но не набрал необходимых для победы 799 голосов (только 681 голос).

Академик является одним из ведущих специалистов в России в области лазерной физики, фемтосекундной оптики, физики плазмы и биофотоники (взаимодействие света с биологической тканью).

Александр Сергеев. Фото: РИА Новости / Евгений Биятов

Биография

Александр Сергеев родился 2 августа 1955 года в селе Бутурлино Горьковской области (ныне Нижегородская область).

В 1977 году окончил радиофизический факультет Горьковского государственного университета им. Н. И. Лобачевского (ныне — Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского, ННГУ) по специальности «радиофизика».

С 1977 года работает в Институте прикладной физики (ИПФ) РАН.

В 1982 году защитил кандидатскую диссертацию по теме «Самовоздействие и трансформация интенсивных электромагнитных волн в магнитоактивной плазме».

В 1991 году назначен заведующим лабораторией сверхбыстрых явлений, а с 1994 года заведовал уже отделом сверхбыстрых явлений.

В 2000 году Сергеев защитил докторскую диссертацию по теме «Нелинейные волновые процессы при генерации сверхкоротких оптических импульсов и взаимодействии сильных оптических полей с веществом».

В 2001 году был избран директором Отделения нелинейной динамики и оптики и стал заместителем директора ИПФ РАН.

В 2003 году избран членом-корреспондентом РАН по Отделению ядерной физики (секция общей физики и астрономии). Ушел с этой должности в 2012 году на пост первого заместителя директора института по научной работе.

В 2013 году Сергеев проявил принципиальную позицию и в знак протеста против правительственных реформ Российской академии наук отказался вступать в новую РАН.

С 2015 года по настоящее время — директор ИПФ РАН. Под руководством Сергеева институт получил статус федерального исследовательского центра и в 2016 году присоединил к себе в качестве филиалов Институт физики микроструктур РАН и Институт проблем машиностроения РАН, также расположенные в Нижнем Новгороде.

С 2016 года Сергеев — академик РАН.

Достижения

В девяностые годы под руководством и по инициативе Сергеева в ИПФ РАН создавали лазерные источники фемтосекундной длительности.

Является членом Научно-координационного совета Федерального агентства научных организаций и членом Совета Российского фонда фундаментальных исследований. Представляет Россию в Международном комитете по сверхмощным лазерам ICUIL. Сергеев — член комиссии IUPAP по атомной, молекулярной и оптической физике.

Входит в редколлегию таких научных журналов, как «Успехи физических наук» и «Известия вузов. Радиофизика».

Александр Сергеев — создатель ведущей научной школы в России «Фемтосекундная оптика, нелинейная динамика оптических систем и высокочувствительные оптические измерения».

В 2010-х годах Сергеев предложил проект по созданию в России самого мощного в мире лазера XCELS. Он стал одним из шести проектов класса megascience, одобренных правительством РФ для реализации в 2010-2020 годах.

Помимо разработки источников мощного лазерного излучения, Сергеев руководил работами физиков и медиков, направленными на создание инструментов оптической томографии биотканей. Разработанные методы визуализации позволили проводить диагностику онкологических заболеваний.

В июле 2017 года зарегистрирован кандидатом на пост президента РАН. 31 августа его кандидатура была согласована правительством РФ.

Лауреат Государственной премии РФ в области науки и техники (1999), премии правительства РФ в области науки и техники (2012). Награжден орденом Почета (2006).

Женат, двое детей. И супруга, и дети занимаются наукой.