Сегодня мы с вами поговорим о легендарном танке Великой Отечественной войны, который был разработан в Харькове, под руководством Кошкина М.И. – Т-34. Выпускался он с 1940года, а уже в 1944 стал основным средним танком СССР. Также он является самым массовым СТ второй мировой войны.

Т-34

Экипаж
Экипаж танка состоит из 4 человек(механик-водитель, стрелок-радист, заряжающий и командир), одним словом классическая компоновка.

Корпус
Сам корпус СТ – Т34, сварной и собирался из катаных плит и листов гомогенной стали. Толщиной доходила от 13 до 45 мм. Броневая защита танка противоснарядная, равнопрочная, выполненная с рациональными углами наклона, а вот лобовая часть была выполнена из сходящихся клином броневых плит толщиной 45 мм: верхней, расположенной под углом в 60° к вертикали и нижней, расположенной под углом в 53°.

Башня
Башня танка была двухместной. На Т-34 первых выпусков устанавливалась сварная башня из катаных плит и листов. Стенки башни выполнялись из 45-мм броневых плит, расположенных под углом в 30°, лоб башни представлял собой 45-мм, изогнутую в форме половины цилиндра, плиту с вырезами под установку орудия, пулемёта и прицела. Однако начиная с 1942 года, башни начали производить в улучшенной форме, которая отличалась большей шириной, меньшим наклоном бортов и кормы.(«шестигранные» или «башни-гайки»)

Вооружение
На Т-34 в основном устанавливали 76-мм пушку - 30,5 калибров / 2324 мм, начальная скорость бронебойного снаряда - 612 м/с.

Однако в 1941 году она была заменена на 76-мм пушку - 41,5 калибрам / 3162 мм, а начальная скорость бронебойного снаряда - 662 м/с.

Обе пушки использовали один и тот же боеприпас. Боекомплект орудия на Т-34 выпуска 1940-1942 годов состоял из 77 выстрелов, размещавшихся в чемоданах на полу боевого отделения и в укладках на его стенках. На Т-34 выпуска 1942-1944 года с «улучшенной башней», боекомплект был увеличен до 100 выстрелов. В боекомплект могли входить выстрелы с калиберными, подкалиберными бронебойными, осколочно-фугасными, шрапнельными и картечными снарядами.

Вспомогательное вооружение танка составляли два 7,62-мм пулемёта ДТ.

Рация
Изначально на Т-34 начали устанавливать коротковолновую телефонную радиостанцию 71-ТК-3, но чуть позже ее заменили на более новую 9-Р, которая могла обеспечивать дальность связи аж в 15-25 км стоя на месте, а при движении дальность уменьшалась до 9-18 км в телефонном режиме. Стоит отметить, что с 1943 года 9-Р заменили на 9-РМ, которая работала в расширенном диапазоне частот.
71-ТК-3

9-Р

Двигатель
Двигатель был один и тот же - V-образный 12-цилиндровый четырёхтактный дизельный двигатель жидкостного охлаждения модели В-2-34. Максимальная мощность двигателя - 500 л. с. при 1800 об/мин, номинальная - 450 л. с. при 1750 об/мин, эксплуатационная - 400 л. с. при 1700 об/мин. Однако из-за нехватки двигателей В-2, 1201 из выпущенных в 1941-1942 годах Т-34 были оснащены карбюраторными авиационными моторами М-17Т или М-17Ф той же мощности.

Ходовая
Для ходовой части взяли подвеску Кристи, которая была взята от серии танков БТ. Она состояла из 5 сдвоенных опорных катков, диаметр которых был 830мм. Гусеницы данного СТ были стальными, которые состояли из чередовавшихся гребневых и «плоских» траков.

Легендарный танк Т-34 был признан лучшим танком Второй мировой войны, который оказал огромное влияние на исход войны. Что самое интересное, Т-34 был выпущен даже с другой пушкой – огнеметной, которая могла выжигать у себя на пути все до 100м.

Комментарии и отзывы

Компания Xigmatek пополнила ассортимент ПК-корпусов моделью Zeus Spectrum Edition, который представляет с...

Компания Vivo дала старт российским продажам Vivo Nex 3, который является первым в мире смартфоном с экра...

Razer объявляет о выходе Razer Viper Ultimate – самой быстрой игровой мыши, разработанной для профессиона...

Что вы представляете, когда слышите словосочетание «ноутбук для бизнеса»? Наверняка, в голове возникают к...

На танках Т-34 ранних выпусков устанавливалась 76-мм пушка обр. 1938/39 г. Л-11 с длиной ствола 30,5 калибра и начальной скоростью бронебойного снаряда – 612 м/с. Вертикальная наводка – от –5° до +25°. Практическая скорострельность в условиях танка – 1-2 выстр./мин. Пушка имела вертикальный клиновой полуавтоматический затвор с устройством для отключения полуавтоматики, так как в предвоенные годы руководство ГАБТУ считало, что полуавтоматики в танковых пушках быть не должно (из-за загазованности боевого отделения). Особенностью пушки Л-11 являлись оригинальные противооткатные устройства, в которых жидкость в тормозе отката через небольшое отверстие непосредственно контактировала с атмосферным воздухом. С этим обстоятельством был связан и основной недостаток этого орудия: если приходилось попеременно вести беглый огонь при различных углах возвышения ствола (что в танке не было редкостью), отверстие перекрывалось, и жидкость вскипала при выстреле, разрывая тормозной цилиндр. С целью устранения этого недостатка в тормозе отката Л-11 было сделано резервное отверстие с клапаном для сообщения с воздухом при стрельбе с углом склонения. Пушка Л-11, кроме того, была весьма сложной и дорогой в производстве. Для неё требовалась широкая номенклатура легированных сталей и цветных металлов, изготовление большей части деталей требовало фрезерных работ высокой точности и чистоты.

Пушка Л-11:

1– ствол; 2 – маск-установка; 3 – цапфа; 4 – стопор походного положения пушки; 5 – зубчатый сектор подъёмного механизма; 6 – налобник прицела; 7 – подушка; 8 – гильзоулавливатель; 9 – пулемёт ДТ

С пушкой Л-11 было выпущено сравнительно небольшое количество танков Т-34 – по разным данным от 452 до 458. Кроме того, ими вооружили несколько машин в ходе ремонта в блокированном Ленинграде и 11 танков – в Нижнем Тагиле в январе 1942 года. Для последних использовались пушки из числа вывезенных из Харькова при эвакуации. Поскольку орудие Л-11 не стало массовой танковой пушкой Великой Отечественной войны, а танки Т-34, на которых она была установлена, были в большинстве своём потеряны в первый её месяц, то подробно останавливаться на её боевых характеристиках нет никакого смысла. Так что сразу перейдём к самой массовой (выпущено около 37 тыс. орудий) отечественной танковой пушке Ф-34.

76-мм пушка обр. 1940 г. Ф-34 с длиной ствола 41,5 калибра устанавливалась на Т-34 с марта 1941 года. Масса пушки 1155 кг. Предельная длина отката 390 мм, вертикальная наводка от –5°30" до +26°48". Затвор клиновой, с полуавтоматикой механического копирного типа. Противооткатные устройства пушки состояли из гидравлических тормоза отката и накатника и располагались под стволом. Выстрел из пушки производился с помощью ножного и ручного механических спусков.

Пушка Ф-34 дважды модернизировалась. В ходе первого усовершенствования были изменены затвор и полуавтоматика с копирным устройством, спусковые механизмы, упразднён компенсатор в тормозе отката, предохранитель для запирания затвора по-походному и скоба с буфером. При второй – вместо ствола со свободной трубой установили ствол-моноблок с казёнником, соединявшимся с трубой с помощью муфты.

Для стрельбы из пушек Л-11 и Ф-34 применялись унитарные патроны от дивизионных пушек обр. 1902/30 г. и обр. 1939 г. и от полковой пушки обр. 1927 г.:

– с осколочно-фугасной дальнобойной гранатой (стальной ОФ-350 и сталистого чугуна ОФ-350А) и взрывателем КТМ-1;

– с фугасной гранатой старого русского образца (Ф-354) и взрывателями КТ-3, КТМ-3 или 3ГТ;

– с бронебойно-трассирующим снарядом (БР-350А, БР-350Б, Р-350СП) и взрывателем МД-5;

– с бронепрожигающим снарядом (БП-353А) и взрывателем БМ;

– с пулевой шрапнелью (Ш-354 и Ш-354Т) и шрапнелью Гартца (Ш-354Г), с трубками – 22-секундной или Т-6;

– со стержневой шрапнелью (Ш-361) и трубкой Т-3УГ;

– с картечью (Ш-350).

В октябре 1943 года был принят на вооружение и стал включаться в боекомплект танка Т-34 унитарный патрон с подкалиберным бронебойно-трассирующим снарядом (БР-354П).

Из приведённых в таблице данных видно, что установленная в танке Т-34 76-мм пушка Ф-34 на дальности до 1500 м гарантированно поражала броню всех без исключения немецких танков 1941-1942 года, включая Pz.III и Pz.IV. Что же касается новых немецких тяжёлых танков, то лобовую броню танков «Тигр» и «Пантера» она могла пробить с дистанции не более 200 м, а бортовую броню «Тигра», «Пантеры» и САУ «Фердинанд» – с дистанции не более 400 м.

Однако на практике дело обстояло несколько иначе. Так, например, в докладной записке о результатах испытаний обстрелом танка Pz.VI, направленной Сталину 4 мая 1943 года, говорилось:

«Обстрел 82-мм бортовой брони танка Т– VI из 76-мм танковой пушки Ф-34 с дистанции 200 метров показал, что бронебойные снаряды этой пушки являются слабыми и при встрече с бронёй танка разрушаются, не пробивая брони.

Подкалиберные 76-мм снаряды также не пробивают 100-мм лобовой брони танка Т– VI с дистанции 500 м».

Что касается танков «Пантера», то по результатам боёв на Курской дуге был сделан вывод, что они поражаются 76-мм бронебойным снарядом за исключением лобовой части. После окончания боёв одна «Пантера» подверглась пробному обстрелу из 76-мм пушки танка Т-34. Всего было сделано 30 выстрелов бронебойными снарядами с дистанции 100 м, из них 20 выстрелов по верхнему и 10 по нижнему лобовым листам корпуса. Верхний лист пробоин не имел – все снаряды срикошетировали, в нижнем листе была только одна пробоина.

Таким образом, можно констатировать, что в 1943 году с ростом толщины брони немецких танков дальность эффективной стрельбы по ним резко сократилась и не превышала 500 м даже для подкалиберного снаряда. В это же время 75– и 88-мм длинноствольные немецкие пушки могли поражать Т-34 на дистанциях 900 и 1500 м соответственно. Причём речь здесь идёт не только о «Тиграх» и «Пантерах».

Качающаяся часть пушки Ф-34 с телескопическим прицелом:

1 – чашечка; 2 – прицел; 3 – державки телескопа; 4 – линейка указателя отката; 5 – лобовой упор; 6 – наглазник; 7 – маховичок боковых поправок; 8 – маховичок углов прицеливания; 9 – рычаг спуска; 10 – сектор подъёмного механизма; 11 – ручка маховичка подъёмного механизма

Существенные изменения претерпели наиболее массовые немецкие танки – Pz.III и Pz.IV. Причём произошло это не в 1943-м, а ещё весной 1942 года. Просто весной и летом 1943-го с модернизированными танками этих двух типов советским танкистам пришлось столкнуться в большом количестве.

Средние танки Pz.III модификаций L, М и N заинтересовали советских специалистов из Наркомата боеприпасов прежде всего конструкцией лобовой брони корпуса и башни. Они вполне обоснованно высказали предположение, что она будет являться серьёзной преградой для отечественных бронебойных снарядов, так как «…передний лист брони высокой твёрдости толщиной около 20 мм установлен со значительным зазором относительно основной брони толщиной 52 мм … Таким образом, передний лист будет выполнять роль «взводящей брони», от удара о которую будет частично разрушаться головная часть бронебойного снаряда и взводиться донный взрыватель так, что срабатывание взрывчатого вещества может осуществиться ещё до пробития основной брони подбашенной коробки… Таким образом, при суммарной толщине лобовой брони подбашенной коробки танка Т-3 в 70– 75 мм эта двухслойная преграда может быть непроницаема для большинства бронебойных каморных боеприпасов, снабжённых взрывателем МД-2».

Это предположение подтвердилось во время испытаний на Свердловском полигоне, когда из трёх снарядов, выпущенных из 85-мм зенитной пушки 52К, и двух, выпущенных из 122-мм корпусной пушки А-19, лобовой брони немецкого танка Pz.III не пробил ни один. При этом либо подрыв заряда происходил ещё до пробития брони подбашенной коробки, либо при ударе об основную броню после прохождении экрана снаряд разрушался. Отметим – речь идёт о 85– и 122-мм снарядах. Чего уж там говорить о 76-мм!

В связи с усилением бронезащиты танка Pz.IV отмечалось:

«Средний танк Т-4 подвергся модернизации бронирования за счёт утолщения лба подбашенной коробки до 80-85мм в ряде случаев наложением дополнительного броневого листа толщиною 25– 30 мм. Однако встречены также танки, несущие монолитный лист лобовой брони толщиной 82 мм, что позволяет сделать предположение, что в производство германской промышленности принята новая модификация указанного танка… Таким образом, толщина лобовой брони танков Т-4 и Артштурм-75 (штурмовое орудие StuG III.– Прим. авт.) составляет в настоящее время 82– 85 мм и фактически неуязвима для наиболее массовых в Красной Армии бронебойных снарядов калибра 45 мм и 76 мм …»

Анализируя итоги Курской битвы, командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенант танковых войск П. А. Ротмистров в своём письме, направленном 20 августа 1943 года первому заместителю народного комиссара обороны Маршалу Советского Союза Г. К. Жукову, писал:

«Командуя танковыми частями с первых дней Отечественной войны, я вынужден доложить Вам, что наши танки на сегодня потеряли своё превосходство перед танками противника в броне и вооружении.

Вооружение, броня и прицельность огня у немецких танков стали гораздо выше, и только исключительное мужество наших танкистов, большая насыщенность танковых частей артиллерией не дали противнику возможности использовать до конца преимущества своих танков. Наличие мощного вооружения, сильной брони и хороших прицельных приспособлений у немецких танков ставит в явно невыгодное положение наши танки. Сильно снижается эффективность использования наших танков и увеличивается их выход из строя.

Немцы, противопоставив нашим танкам Т-34 и KB свои танки T-V («Пантера») и T-VI («Тигр»), уже не испытывают былой танкобоязни на полях сражений.

Танки Т-70 просто нельзя стало допускать к танковому бою, так как они более чем легко уничтожаются огнём немецких танков.

Танк Т-34 с 76-мм пушкой Ф-34 во время испытаний на Гороховецком полигоне. Ноябрь 1940 года

Приходится с горечью констатировать, что наша танковая техника, если не считать введение на вооружение самоходных установок СУ-122 и СУ-152, за годы войны не дала ничего нового, а имевшие место недочёты на танках первого выпуска, как то: несовершенство трансмиссионной группы (главный фрикцион, коробка перемены передач и бортовые фрикционы), крайне медленный и неравномерный поворот башни, исключительно плохая видимость и теснота размещения экипажа, являются не полностью устранёнными и на сегодня.

Если наша авиация за годы Отечественной войны по своим тактико-техническим данным неуклонно идёт вперёд, давая всё новые и новые более совершенные самолёты, то, к сожалению, этого нельзя сказать про наши танки…

Ныне танки Т-34 и KB потеряли первое место, которое они по праву имели среди танков воюющих стран в первые дни войны.

И действительно, если вспомнить наши танковые бои 1941 и 1942 гг., то можно утверждать, что немцы обычно и не вступали с нами в бой без помощи других родов войск, а если и вступали, то при многократном превосходстве в числе своих танков, чего им было нетрудно достичь в 1941 г. и в 1942 году…

Я, как ярый патриот танковых войск, прошу Вас, товарищ маршал Советского Союза, сломать консерватизм и зазнайство наших танковых конструкторов и производственников и со всей остротой поставить вопрос о массовом выпуске уже к зиме 1943 г. новых танков, превосходящих по своим боевым качествам и конструктивному оформлению ныне существующих типов немецких танков…»

Читая это письмо, трудно в целом не согласиться с мнением П. А.Ротмистрова. Действительно, к лету 1943 года и даже раньше, наши танки утратили своё преимущество над немецкими. Конструкция танка Т-34 при этом совершенствовалась довольно вяло. И если в отношении бронезащиты и моторно-трансмиссионной установки ещё можно припомнить какие-то нововведения, то в отношении вооружения сказать этого нельзя. Начиная с марта 1940 года оно оставалось неизменным – пушка Ф-34. Так что упрёк в адрес конструкторов вполне справедлив. Совершенно непонятно, почему тот же В. Г. Грабин даже не попытался улучшить баллистические характеристики этой пушки. Почему нельзя было, например, довести их до уровня пушки Ф-22, удлинив ствол Ф-34 до 55 калибров. Такое орудие при прежнем снаряде могло бы пробить 82-мм броню с дистанции 1000 м! Это уравняло бы шансы на успех в дуэли Т-34 с Pz.IV, например, и существенно повысило бы их при встрече с «Тигром» или «Пантерой».

Серийный танк Т-34 с 76-мм пушкой Ф-34 и литой башней. 1941 год

Некоторые авторы почему-то ставят написание этого письма чуть ли не в вину П. А. Ротмистрову. Мол, хотел оправдаться за неудачу под Прохоровкой и всю вину свалил на конструкторов. Можно подумать, что П. А. Ротмистров единолично принимал решение атаковать в лоб 2-й танковый корпус СС! Решение это принимал командующий Воронежским фронтом Н. Ф. Ватутин при участии представителя Ставки ВГК А. М. Василевского. Ставка в лице И. В. Сталина это не отвечавшее обстановке решение утвердила. Так что, какие вопросы к Ротмистрову? Однако вернёмся к Т-34.

Танк Т-34 выпуска 1941 года. В крышке башенного люка уже отсутствует прибор кругового обзора

Как известно, манёвренность огня любого танка определяется угловой скоростью поворота башни. Башня танка Т-34 вращалась вокруг своей вертикальной оси с помощью механизма поворота, расположенного с левой стороны от орудия. Механизм поворота башни представлял собой понижающий червячный редуктор. Для быстрого переноса огня с одной цели на другую использовался электромеханический привод, а для точного наведения орудия в цель – ручной. Электропривод механизма поворота башни имел три скорости вращения. Управление электродвигателем производилось посредством поворота смонтированного на нём маховичка реостата (контроллера). Для поворота башни вправо маховичок поворачивался вправо, для поворота влево – влево. Маховичок реостата при поворачивании имел три положения в каждую сторону, соответствовавших трём скоростям вращения башни, имевшим следующие значения: 1-я скорость – 2,1 об/мин, 2-я – 3,61 об/мин, 3-я – 4,2 об/мин. Таким образом, время полного оборота башни на максимальной скорости составляло рекордные 12 с! В нейтральном положении (ручной привод) маховичок стопорился с помощью кнопки. Вроде бы всё нормально. Но тогда не совсем понятно, что имел в виду П. А. Ротмистров, говоря о «крайне медленном и неравномерном повороте башни». Дело в том, что механизм поворота башни танка Т-34 имел крайне неудачную конструкцию с разнесёнными приводами управления.

Представим себе наводчика танка в бою. Его лицо прижато к налобнику прицела, то есть по сторонам он не смотрит и органами наведения пушки манипулирует вслепую. Правая рука лежит на маховике вертикального наведения, левая – на маховике ручного привода поворота башни. По воспоминаниям некоторых танкистов, они скрещивали руки, вращая правой маховик механизма поворота башни. Возможно, так было удобнее. Для перехода на электропривод наводчику нужно было протянуть руку (левую, правой это сделать было затруднительно) и нашарить им небольшой маховичок контроллера, расположенный на механизме поворота сверху. При этом необходимо было не забыть переключиться с ручного привода на электромеханический, нажав маленькую кнопку рядом с маховичком. Как говорится, «суду всё ясно» – ни один нормальный человек в горячке боя делать всего этого не будет. Поэтому наводчики «тридцатьчетвёрок» в основном пользовались только ручным приводом поворота башни. В значительной степени выбор им облегчал и тот факт, что на танках выпущенных зимой 1941/42 года, например, электропривод поворота башни вообще отсутствовал – на заводы не поступали электромоторы.

Для ведения стрельбы из пушки Л-11 применялись телескопический прицел ТОД-6 и перископический панорамный прицел ПТ-6; для стрельбы из пушки Ф-34 – телескопический прицел ТОД-7 и перископический панорамный прицел ПТ-7, впоследствии заменённые на телескопический прицел ТМФД-7 и перископический панорамный прицел ПТ-4-7. На части танков, помимо штатного перископического прицела, устанавливалась командирская панорама ПТ-К.

Механизм поворота башни

Телескопический прицел ТМФД-7 имел 2,5-кратное увеличение и поле зрения 15°. Он обеспечивал большую точность наведения, но работа с ним была неудобна, так как окулярная часть перемещалась вместе с орудием, а значит, наводчику приходилось либо сползать со своего сиденья, придавая стволу орудия угол возвышения, либо привставать с него, придавая угол склонения. Перископический прицел в отличие от телескопического крепился не на орудии, а в крыше башни. Он обеспечивал круговой обзор при неподвижном окуляре. Головная призма прицела была связана с пушкой параллелограмным приводом. Прицел ПТ-4 имел более низкую точность наведения вследствие ошибок, вводимых параллелограмным тяговым устройством и дифференциальным механизмом. С сентября 1943 года танки Т-34 начали комплектоваться перископическими прицелами ПТ-9 без механизма кругового обзора.

В танках 1940-1942 годов выпуска боекомплект состоял из 77 выстрелов, которые укладывались на полу боевого отделения и на его стенках. На полу танка устанавливались 20 высоких (на 3 выстрела) и 4 низких (на 2 выстрела) чемодана – всего 68 снарядов. На стенках боевого отделения размещались 9 выстрелов: на правой стороне – 3, в общей горизонтальной укладке, и на левой – 6, в двух горизонтальных укладках по 3 выстрела.

В танках 1942-1944 годов выпуска с «улучшенной» башней боекомплект состоял из 100 выстрелов (бронебойных – 21, осколочно-фугасных – 75, подкалиберных – 4). Для укладки выстрелов на полу боевого отделения было оборудовано 8 ящиков на 86 выстрелов. Остальные 14 выстрелов размещались так: 2 бронебойно-трассирующих – в кассетах на крышке ящика в правом заднем углу боевого отделения, 8 осколочно-фугасных – на левом борту боевого отделения и 4 подкалиберных – в кассетах на правом борту.

Таким образом в «кранцах первых выстрелов» танка Т-34 ранних выпусков с башней «пирожком» имелось 9 выстрелов, а с «улучшенной» башней – 14. За остальными заряжающему приходилось лезть в чемоданы или в ящики. С первыми было труднее, так как их конструкция обеспечивала доступ только к одному верхнему выстрелу. В ящиках выстрелы располагались горизонтально, и при открытой крышке обеспечивался доступ сразу к нескольким выстрелам.

Помимо конструктивных особенностей орудия, столь важный параметр, как скорострельность, в огромной степени зависит от удобства работы заряжающего. И тут немецкие средние танки имели заметное преимущество перед своими противниками, в первую очередь перед советскими танками, главным образом за счёт использования компоновки с носовым расположением трансмиссии. Данная компоновка, благодаря объединению отделений управления и трансмиссионного, позволила отвести под боевое отделение часть корпуса большую, чем при кормовом расположении трансмиссии.

Из данных таблицы можно понять, что наименьшим среди всех сравниваемых танков объёмом боевого отделения и отделения управления Т-34 обязан последовательному несовмещенному расположению моторного и трансмиссионного отделений, занимавших 47,7% его длины.

Вид внутрь башни танка Т-34 через башенный люк. Слева от казённика пушки Ф-34 хорошо различима трубка телескопического прицела ТМФД-7, выше её – налобник и окуляр перископического прицела ПТ-4-7 и маховик поворотного механизма башни. Над последним размещён аппарат №1 ТПУ командира танка. Левее и ниже аппарата ТПУ видна рамка бортового смотрового прибора, пользоваться которым, судя по снимку, командиру танка было весьма затруднительно

Весьма важным параметром, напрямую влияющим и на точность стрельбы, и на её скорострельность является ширина в плечах рабочих мест наводчика и заряжающего. К сожалению, по танку Т-34 точными данными на этот счёт автор не располагает. Однако совершенно очевидно, что эта ширина у нашей машины при объёме боевого отделения заметно меньшем, чему немецких танков Pz.III и Pz.IV, не может быть больше. Тем более, что и диаметр башенного погона в свету, или, как его иногда называют, круга обслуживания, у Т-34 составлял 1420 мм, у Pz.III – 1530, а у Pz.IV – 1600 мм! Ширина рабочих мест наводчика у обоих немецких танков составляла 500 мм. У Т-34 в силу вышесказанного она не могла превышать это значение, а скорее всего находилась где-то в пределах 460– 480 мм. Наводчик волей-неволей должен был сидеть лицом по ходу танка, и его рабочее место, в конце концов, определялось шириной плеч мужчины среднего роста. Хуже было заряжающему. По-видимому, считалось, что в пределах отведённого ему объёма он мог сравнительно вольно располагать своё тело. Исходя из габаритов башни, можно посчитать ширину в плечах рабочего места заряжающего, которая находилась где-то в пределах 480x600 мм (у Pz.III – 600x900 мм, у Pz.IV – 500x750). Если учесть, что длина 76-мм выстрела составляет примерно 600 мм, то вообще становится непонятно, как в башне Т-34 заряжающий мог выполнять свои обязанности. Появление в 1942 году новой башни так называемой «улучшенной формы» (улучшенной с точки зрения технологии изготовления) с меньшим наклоном стенок, скорее всего позволило несколько расширить рабочие места наводчика и заряжающего. Но ненамного – диаметр башенного погона остался прежним.

Защищённость

В основу формообразования корпуса и башни танка Т-34 были положены решения, использованные ещё при создании опытного лёгкого танка БТ-СВ-2 «Черепаха», в основу концепции – идея противоснарядного бронирования. Строго говоря, и то, и другое было положено в основу проектирования ещё лёгкого танка А-20, а затем по наследству перекочевало на Т-34. Не вдаваясь в подробности конструкций корпуса и башни «тридцатьчетвёрки», попробуем разобраться, насколько её броневая защита отвечала своему предназначению.

Первые известные автору испытания танка обстрелом проходили на НИБТПолигоне в Кубинке в конце марта 1940 года. Испытывался танк А-34 № 2. Обстрел бортов корпуса и башни этого танка с дистанции 100 м из отечественной (четыре выстрела) и английской (два выстрела) 37-мм пушек остроголовыми бронебойными снарядами никакого воздействия на танк не произвёл – снаряды отскочили от брони, оставив лишь вмятины глубиной 10– 15 мм. При обстреле башни из 45-мм пушки двумя бронебойными снарядами с этой же дистанции разрушились стёкла и зеркала бортового смотрового прибора башни, был оторван налобник на прицеле, а также нарушились сварные швы по контуру бронировки смотрового прибора и у днища ниши башни. В результате деформации погона при вращении башни наблюдались заедания. При этом посаженный в танк манекен остался цел, а заведённый в танке перед обстрелом двигатель продолжал устойчиво работать. После обстрела танк преодолел участок с глубоким снегом и незамерзающий заболоченный ручей. На основании результатов обстрела было принято решение увеличить толщину днища ниши башни с 15 до 20 мм и усилить болты крепления кормового люка.

Сравнительные размеры Т-34 и КВ-1

Уровень броневой защиты серийных танков, которые начали выходить из заводских цехов через год с небольшим, в принципе был таким же, как у прототипов. Существенно не изменились ни толщина броневых листов, ни их взаиморасположение. Начало Великой Отечественной войны обнадёживало – выяснилось, что танки Т-34 в стандартных боевых ситуациях практически не поражались огнём штатных противотанковых средств Вермахта. Во всяком случае, такая картина имела место в начальный период войны. Подтвердили её и испытания, проводившиеся в Сталинграде 19 сентября 1941 года на полигоне, где формировалась 4-я танковая бригада полковника М. Е. Катукова. Побудительным мотивом для проведения этих испытаний стало освоение на СТЗ процесса упрощённой термообработки броневых деталей. Первый корпус, изготовленный по новому техпроцессу, был обстрелян из 45-мм противотанковой и 76-мм танковой пушек.

«В ходе испытаний бронекорпус подвергся следующей схеме обстрела:

а. в правый борт выпущено семь бронебойных 45-мм и один фугасный 76-мм снаряд;

б. в правый подкрылок было выпущено восемь бронебойных 45-мм снарядов;

в. в верхний лист кормы было выпущено три бронебойных 45-мм снаряда;

г. в верхний лист носа было выпущено три бронебойных и один фугасный 76-мм снаряды.

Обстрел из 45-мм противотанковой пушки производился с дистанции 50 м. Борта и подкрылки обстреливались под утлом 50° и 12° к нормали, нос и корма – по нормали к естественному положению корпуса. Испытаниями было установлено, что общая конструкционная прочность корпуса при его обстреле бронебойными снарядами калибра 45 мм в целом сохранена полностью и наблюдались лишь частичные разрушения швов при попадании снарядов около них, и только попадание 76-мм бронебойных снарядов вызывало незначительные разрушения швов и сколы небольшой протяжённости».

В целом всё ясно, комментировать тут нечего. Однако не следует преувеличивать неуязвимость броневой защиты танка Т-34. Обычно в пользу этой самой неуязвимости приводят отзывы противника о столкновениях с танками Т-34 летом 1941 года. Однако к этим отзывам (с некоторыми из них мы познакомимся ниже) следует относиться с известной долей критики. С одной стороны, по причине несколько избыточной их эмоциональности, а с другой – потому что в большинстве случаев в советской печати они приводились не полностью, то есть без конца. А конец, как правило, был один – советский танк Т-34 (или KB) подбивался. Если этого не могла сделать противотанковая артиллерия, то делала дивизионная или зенитная. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на данные отчёта о повреждениях советских подбитых танков, поступивших на ремонтные предприятия в ходе битвы за Москву в период с 9 октября 1941 года по 15 марта 1942 года.

Примечание: итоговая цифра не совпадает с числом поражений по причине наличия во многих танках (особенно среднего и тяжёлого типа) более 1-го поражения.

Общее число попаданий превышает число поражений в среднем в 1,6– 1,7 раза».

103 Корпус танка:

1 – картер бортовой передачи; 2 – отбойный кулак пальцев гусеницы; 3 – стойка ограничителя балансира; 4 – кронштейн упора балансира; 5 – вырез для цапфы балансира; 6 – отверстие для оси балансира; 7 – кронштейн кривошипа направляющего колеса; 8 – броневая пробка над хвостовиком червяка механизма натяжения гусеницы; 9 – балка носовой части корпуса; 10 – буксирный крюк; 11 – защёлка буксирного крюка; 12 – бонки для крепления запасных траков; 13, 16 – защитные планки; 14 – броневая защита пулемёта; 15 – крышка люка механика-водителя; 17 – кронштейн фары; 18 – кронштейн сигнала; 19 – поручень; 20 – кронштейн пилы; 21 – кронштейны наружного топливного бака

В дальнейшем, по мере количественного роста парка средних и тяжёлых танков, превышение числа попаданий над числом поражений стало ещё больше. Так, например, для поражения одного танка Т-34 на реальных дальностях боя летом 1942 года требовалось попадание в него пяти 50-мм бронебойно-подкалиберных снарядов.

Следует отметить, что большинство пробоин и вмятин от снарядов приходилось на борта и корму корпусов и башен советских танков. На лобовой броне отметины от попаданий практически отсутствовали, что говорило о нежелании немецких артиллеристов и танкистов вести огонь по советским танкам с лобовых ракурсов. При этом особо отмечалось, что, несмотря на наклон бортовых броневых листов танка Т-34 в 40°, они пробивались снарядами 47-мм чешских и 50-мм немецких противотанковых пушек: «несмотря на большой угол наклона скользящих следов на броне обнаружено сравнительно немного. Большинство пробоин (14 из 22) нормализованы в той или иной степени».

Зачистка сварных швов на корпусе танка Т-34

Здесь необходимо дать некоторые пояснения. Дело в том, что уже в 1941 году немцы начали активно применять бронебойные снаряды с бронебойными наконечниками. У 50-мм снарядов дополнительно приваривалась головка из стали высокой твёрдости, а 37-мм снаряды при изготовлении подвергались неравномерной закалке. Применение бронебойного наконечника позволяло снаряду при соприкосновении с бронёй довернуться в сторону наклона – нормализоваться, благодаря чему его путь в броне сокращался. Такими снарядами калибра 50 мм пробивалась и лобовая броня Т-34, при этом канал пробоины был наклонным, как если бы огонь по танку вёлся с возвышения. Будет нелишним напомнить, что производство таких снарядов было освоено в СССР только после войны. Однако вернёмся к отчёту.

Из пробоин неустановленного калибра большую часть составляли «отверстия малого диаметра, с кольцевым валиком, произведённые т.н. «подкалиберными» боеприпасами. Причём установлено, что данным типом боеприпаса комплектуются боекомплекты 28/20-мм ПТР, 37-мм противотанковой пушки, 47-мм противотанковой чехословацкой пушки, 50-мм противотанковой, казематной и танковой пушек».

Отмечалось в отчёте и применение немцами новых снарядов, названных «кумулятивными», следами попаданий которых были отверстия с оплавленными краями.

В некоторых изданиях можно встретить информацию о том, что с 1942 года «тридцатьчетвёрки» выпускались с 60-мм лобовой бронёй корпуса. На самом деле это не так. Действительно, на заседании ГКО 25 декабря 1941 года было принято постановление № 1062, предписывавшее, начиная с 15 февраля 1942 года, выпускать Т-34 с лобовой бронёй толщиной 60 мм. Такое решение, по-видимому, можно объяснить как раз применением немцами во всё возрастающем количестве 50-мм противотанковых пушек Pak 38 с длиной ствола в 60 калибров, бронебойный (с бронебойным наконечником) и бронебойно-подкалиберный снаряды которых пробивали лобовую броню Т-34 на дистанции до 1000 м, а также использованием подкалиберных снарядов для 50-мм танковых пушек L/42 танков Pz.III, которые добивались аналогичного результата с дистанции до 500 м.

Поскольку металлургические заводы не могли быстро выдать нужное количество 60-мм броневого проката, танковым заводам предписывалось осуществить экранировку лобовых частей корпуса и башни 10-15-мм бронелистами, использовавшимися на заводе № 264 при производстве бронекорпусов танков Т-60. Однако уже 23 февраля 1942 года ГКО отменил своё решение, отчасти из-за сложностей с изготовлением 60-мм бронелиста, отчасти из-за достаточно редкого применения немцами подкалиберных снарядов. Тем не менее танки с экранированными корпусами и башнями выпускались на СТЗ и заводе № 112 вплоть до начала марта 1942 года, пока не был израсходован их задел. На заводе «Красное Сормово» были отлиты и установлены на танки восемь башен с 75-мм бронёй.

Схема бронирования танка Т-34

Этот же завод, кроме того, осенью 1942 года выпустил 68 танков Т-34, корпуса и башня которых были оборудованы фальшбортами. Предполагалось, что они защитят танки от немецких кумулятивных снарядов. Однако проверить это не удалось – в первом же бою почти все экранированные таким образом боевые машины были подбиты обычными бронебойными снарядами 75-мм противотанковых пушек противника. Вскоре работы по защите танков от кумулятивных боеприпасов были прекращены, так как немцы использовали их крайне редко.

В 1942 году ситуация с защищённостью «тридцатьчетвёрки» несколько осложнилась. Вермахт во всё возрастающих количествах начал получать средние танки Pz.III с 50-мм пушкой с длиной ствола 60 калибров и Pz.IV с 75-мм пушкой с длиной ствола сначала 43, а потом и 48 калибров. Последние пробивали лобовые детали башни танка Т-34 на дальности до 1000 м, а лоб корпуса на дальности до 500 м. Последнее обстоятельство вполне понятно: неоднократные испытания обстрелом корпусов танков Т-34 на НИБТПолигоне показали, что верхний лобовой лист, имевший толщину 45 мм и угол наклона 60°, по снарядостойкости был равноценен вертикально расположенному бронелисту толщиной 75–80 мм.

Для анализа стойкости брони танка Т-34 группой сотрудников московского ЦНИИ № 48 была произведена оценка их поражаемости и причины выхода из строя.

В качестве исходных данных для оценки поражаемости танков Т-34 работниками группы были взяты сведения с ремонтных баз № 1 и № 2, находившихся в Москве, а также материалы ГАБТУ, полученные с ремонтной базы при заводе № 112. В общей сложности были собраны сведения о 154 танках, получивших поражения броневой защиты. Как показал анализ, наибольшее число поражений – 432 (81%) приходилось на корпус танка. 102 поражения (19%) пришлось на башню. Причём более половины (54%) поражений корпусов и башен танков Т-34 были безопасными (выбоины, вмятины).

В отчёте группы было отмечено, что «основным средством борьбы с танком Т-34 являлась артиллерия противника калибра от 50 мм и выше. Из 154 машин в верхнюю лобовую деталь было 109 поражений, из которых 89% безопасных, причём опасные поражения пришлись на калибр более 75 мм. Доля опасных поражений от 50-мм пушек составила 11%. Высокая бронестойкость верхней лобовой детали была получена в том числе и за счёт её наклонного расположения.

На нижней лобовой детали было обнаружено всего 12 поражений (2,25%), то есть количество весьма незначительное, причём 66% поражений является безопасным. Борта корпуса имели наибольшее количество поражений – 270 (50,5% от общего количества), из которых 157 (58%) приходилось на переднюю часть бортов корпуса (отделение управления и боевое отделение) и 42% – 113 поражений – на кормовую часть. Наиболее массовыми являлись калибры 50мм и выше – 75, 88, 105мм. Все попадания снарядов крупных калибров и 61,5% попаданий 50-мм снарядов оказались опасными».

Полученные данные по поражаемости основных деталей корпуса и башни позволили оценить качество брони. Процент крупных поражений (проломы, проломы с трещинами, отколы и расколы) был весьма невелик – 3,9%, и по характеру поражений качество брони было признано вполне удовлетворительным.

Больше всего подвергались обстрелу борта корпуса (50,5%), лоб корпуса (22,65%) и башня (19,14%).

Общий вид сварной башни танка Т-34 выпуска 1940-1941 годов

Ну а как оценивали защищённость Т-34 немецкие танкисты? Сведения об этом можно почерпнуть из «Доклада о тактическом применении германских и советских танковых частей на практике», составленном в 1942 году по опыту боевых действий 23-й танковой дивизии в ходе операции «Блау». Касательно Т-34 в нём отмечалось:

«Бронепробиваемость снарядов длинноствольного танкового орудия 5-см KwK L/60.

Panzergranate 38 (бронебойный снаряд обр. 38 года) против Т-34:

борт башни и подбашенная коробка – до 400 м;

лоб башни – до 400 м;

лоб корпуса – не эффективен, в некоторых случаях может пробить люк механика-водителя.

Бронепробиваемость снаряда Panzergranate 39 длинноствольного 7,5-см орудия KwK 40 L/43 против Т-34:

Т-34 поражается под любым углом в любую проекцию, если огонь ведётся с дистанции не более 1,2 км».

К концу 1942 года в номенклатуре противотанковых средств Вермахта резко возросла (до 30%) доля 75-мм противотанковых пушек Pak 40. Бронебойный снаряд этого орудия на дистанции 1000 м пробивал 80-мм броню, а стало быть, бронезащита танка Т-34 на наиболее часто используемых дальностях противотанкового боя серьёзной преграды для него не представляла. К лету 1943 года пушки Pak 40 стали основой тактической зоны противотанковой обороны Вермахта.

Это, а также появление на Восточном фронте новых немецких тяжёлых танков «Тигр» и «Пантера» привело к тому, что, по образному выражению ветерана 3-й гвардейской танковой армии М. Мишина, наши танкисты «вдруг стали чувствовать себя совершенно голыми…». Как отмечалось в отчётах о боевых действиях советских танков на Курской дуге, бронебойно-подкалиберный снаряд 75-мм пушки танка «Пантера», имевший начальную скорость 1120 м/с, пробивал лобовую броню танка Т-34 на дистанции до 2000 м, а бронебойный снаряд 88-мм пушки танка «Тигр», имевший начальную скорость 890 м/с, пробивал лобовую броню танка Т-34 с дистанции 1500 м.

Танк Т-34 с пушкой Л-11 В борту башни хорошо видны три пробоины

Это видно из «Отчёта по испытаниям броневой защиты танка Т-34 обстрелом из 88-мм немецкой танковой пушки», составленного сотрудниками НИБТПолигона в мае 1943 года:

«Обстрел корпуса Т-34 с дистанции 1500 м.

1) Бронебойный снаряд. Лобовой лист. Толщина – 45 мм, угол наклона – 40 град., угол встречи – 70 град.

Пролом в броне. Сорван люк водителя. В броне трещины 160– 170 мм. Снаряд рикошетировал.

2) Бронебойный снаряд. Балка носа. Толщина 140 мм, угол наклона – 0 град., угол встречи – 75 град.

Сквозная пробоина, входное отверстие диаметром 90 мм, выходное – 200x100 мм, в сварном шве трещины 210– 220 мм.

3) Осколочно-фугасный снаряд. Лобовой лист. Толщина – 45 мм, угол наклона – 40 град., угол встречи – 70 град.

Незначительная выбоина. Вся левая сторона крепления лобового листа с бортовыми листами разрушилась.

Установлено: 88-мм танковая пушка пробивает носовую часть корпуса. При попадании в лобовую часть снаряд рикошетирует, но вследствие невысокого качества брони образует пролом в броне. Броня корпуса обладает невысокой вязкостью – отколы, расслоения, трещины. Сварные швы корпуса при попадании снарядов в листы разрушаются.

Выводы: 88-мм немецкая танковая пушка с 1500 м пробивает лобовую часть корпуса танка Т-34…

Для увеличения бронестойкости броневого корпуса Т-34 необходимо улучшить качество брони и сварных швов».

Впервые с начала войны уровень бронезащиты танка Т-34, до сих пор являвшийся доминирующей составляющей его боевой живучести, утратил своё превосходство над уровнем бронепробиваемости основных противотанковых средств Вермахта. В такой ситуации не мог не встать вопрос о повышении защищённости наших средних танков.

«Тридцатьчетвёрки», оборудованные дополнительной лобовой бронёй на СТЗ. Калининский фронт, 1942 год

В принципе возможности для усиления бронирования «тридцатьчетвёрки» в то время ещё оставались. Достижения в области бронезащиты и не использованные на тот момент весовые резервы в конструкции машины (порядка 4 т) позволяли повысить уровень снарядостойкости её основных деталей. Так, переход от стали 8С к высокотвёрдой стали ФД давал возможность заметно снизить дальность сквозного пробития лобовой детали корпуса Т-34 бронебойным снарядом 75-мм пушки Pak 40. Имелись и другие варианты усиления бронезащиты, однако эффект, достигаемый благодаря реализации любого из этих вариантов, был бы пропорционален времени, требуемому для соответствующей перестройки производства. В итоге вплоть до конца 1943 года ничего радикального для улучшения бронирования танка Т-34 сделано не было.

Башня этого танка сорвана внутренним взрывом. Боекомплект 76-мм выстрелов, к сожалению, детонировал довольно часто. Весна 1942 года

С точки зрения защищённости нельзя признать удачным побортное расположение топливных баков, да ещё в боевом отделении и без выгородок. Не от хорошей жизни танкисты стремились перед боем заполнить баки до отказа – пары солярки взрываются не хуже бензиновых, сама солярка – никогда. И если «тридцатьчетвёрки» с сорванными башнями, изображённые на многочисленных фотографиях, – это последствие взрыва боекомплекта, то танки с оторванными по сварке бортами – результат взрыва паров солярки.

В годы Великой Отечественной войны автоматические системы пожаротушения на отечественных танках не применялись. Танки Т-34 были снабжены ручными тетрахлорными огнетушителями РАВ, не оправдавшими себя из-за недостаточного количества и высокой токсичности пожаротушащего состава, а также невозможности использования их экипажем при пожаре в моторно-трансмиссионном отделении без выхода из танка.

Подвижность

Как известно, подвижность танка обеспечивается применёнными на нём двигателем, трансмиссией и ходовой частью. Немаловажное значение имеет также конструкция органов управления и удобство работы механика-водителя. Попробуем разобраться, как эти вопросы были решены на «тридцатьчетвёрке».

На танке Т-34 устанавливался 12-цилиндровый четырёхтактный бескомпрессорный дизель В-2-34. Номинальная мощность двигателя – 450 л.с. при 1750 об/мин, эксплуатационная – 400 л.с. при 1700 об/мин, максимальная – 500 л.с. при 1800 об/мин. Цилиндры располагались V-образно под углом 60°.

Использование на танке Т-34 дизельного двигателя было важным и неоспоримым достоинством. Советским конструкторам действительно первым в мире удалось создать и довести до серийного производства мощный быстроходный танковый дизель. Одним из важнейших побудительных мотивов при его создании была, безусловно, более высокая экономичность по сравнению с бензиновыми моторами. Повышенная пожаробезопасность – скорее формальная причина, так как этот параметр обеспечивается не столько типом топлива, сколько расположением топливных баков и эффективностью системы пожаротушения. В пользу последнего утверждения говорит тот факт, что 70% из безвозвратно потерянных в годы войны танков Т-34 сгорели.

Следует подчеркнуть, что дизель В-2 с точки зрения конструкции был выдающимся образцом, настолько удачным, что использовался в различных модификациях на десятках боевых и специальных машин в послевоенные годы. Его значительно усовершенствованная версия В-92 установлена на наиболее современном российском танке Т-90. Вместе с тем двигателю В-2 был свойственен ряд недостатков. Причём связаны они были отнюдь не с конструкцией двигателя как такового, а скорее с неспособностью, или с весьма ограниченной способностью, отечественной промышленности тех лет «переварить» столь сложный агрегат.

Один из недостатков компоновки танка Т-34 – размещение топливных баков по бортам боевого отделения. Взрыв паров солярки был настолько сильным (взрывались только пустые баки), что оказался роковым для этого танка У этой машины, имевшей дополнительное бронирование корпуса и башни, оторвало по сварке весь левый верхний бортовой лист корпуса

В 1941 году практически ни один узел двигателя надёжно не работал. С огромным трудом удалось добиться, чтобы двигатели работали 100-120 моточасов при требуемой ГАБТУ гарантийной наработке в 150 моточасов. Причём речь идёт о моточасах, отработанных на стенде, в почти идеальных условиях. В условиях же реальной фронтовой эксплуатации двигатели не отрабатывали и половину этого ресурса. Как известно, двигатель в танке работает в крайне перенапряжённом режиме, особенно с точки зрения воздухоподачи и воздухоочистки. Конструкция воздухоочистителя, применявшегося на двигателе В-2 вплоть до осени 1942 года, не обеспечивала ни того, ни другого.

Более или менее приемлемой надёжности удалось добиться только в конце 1942 года после установки воздухоочистителя «Циклон». Благодаря использованию современных английских и американских станков, полученных по ленд-лизу, повысилось и качество изготовления деталей. В результате ресурс двигателя повысился, хотя завод № 76 по-прежнему гарантировал ресурс только 150 моточасов.

Важнейшим показателем силовой установки танка является удельная мощность. У танка Т-34 эта величина была непостоянной. У машин 1940-1941 годов выпуска, имевших массу 26,8 т, она составляла 18,65 л.с/т, а у танков выпускавшихся в 1943 году и весивших 30,9 т, – 16,2 л.с/т. Много это или мало? Достаточно сказать, что по этому показателю Т-34 превосходил все без исключения немецкие танки. У Pz.III модификаций Е, F и G, с которыми Германия начала войну против Советского Союза, этот показатель колебался в пределах от 14,7 до 15,3 л.с/т, а у последних модификаций L, М и N в 1943 году удельная мощность составляла 13,2 л.с/т. Аналогичная картина наблюдалась и у танка Pz.IV. Модификация Е в 1941 году имела удельную мощность 13,4 л.с/т, а варианты G и Н в 1943 году соответственно 12, 7 и 12 л.с/т. У «Пантеры» этот показатель составлял в среднем 15,5 л.с/т, а у «Тигра» – 11,4 л.с/т. Впрочем, сравнивать Т-34 с двумя последними не совсем корректно – это машины другого класса. Превосходила «тридцатьчетвёрка» и практически все танки союзников. Большую удельную мощность имели только английские крейсерские танки «Крусейдер» (18,9 л.с/т) и «Кромвель» (20 л.с/т) и американский лёгкий танк «Стюарт» (19,2 л.с/т).

Большая удельная мощность обеспечивала танку Т-34 и большую максимальную скорость движения в 55 км/ч против 40 км/ч в среднем у Pz.III и Pz.IV. Однако средние скорости движения по шоссе у всех этих машин были примерно одинаковыми и не превышали 30 км/ч. Объясняется это тем, что средняя скорость определяется не столько удельной мощностью, сколько порядком движения колонны на марше и выносливостью ходовой части. Что же касается средней скорости движения по местности, то практически у всех танков, вне зависимости от их массы и типа силовой установки, она колеблется в пределах от 16 до 24 км/ч и лимитируется пределом выносливости экипажа.

Несколько слов необходимо сказать и о таком показателе, как запас хода. Многими он воспринимается буквально – как некое расстояние от пункта А до пункта Б, которое танк может пройти на одной заправке. На самом же деле запас хода – важный показатель автономности танка и, скорее, является путём, который танк способен пройти от заправки до заправки. Зависит он от ёмкости топливных баков и расхода топлива. У Т-34 выпуска 1940-1943 годов запас хода по шоссе составлял 300 км, по просёлочной дороге – 220– 250 км. Расход топлива соответственно 160 л и 200 л на 100 км.

Танки Т-34 ранних выпусков имели шесть внутренних топливных баков общей ёмкостью 460 л и четыре наружных общей ёмкостью 134 л. К концу лета 1943 года число топливных баков довели до восьми, а их ёмкость возросла до 545 л. Вместо четырёх бортовых стали устанавливать два кормовых бака прямоугольной формы, а с 1943 года – два цилиндрических бака ёмкостью по 90 л с каждого борта. Наружные топливные баки к системе питания двигателя не подключались.

Двигатель В-2

По запасу хода и расходу топлива Т-34 заметно превосходил своих противников. Так, например, ёмкость трёх бензобаков среднего немецкого танка Pz.IV составляла 420 л. Расход топлива на 100 км при движении по шоссе – 330 л, по бездорожью – 500 л. Запас хода по шоссе не превышал 210 км, по местности – 130 км. И только у танков последней модификации J он достиг уровня «тридцатьчетвёрки». Но для этого пришлось установить ещё один бензобак ёмкостью 189 л, ликвидировав при этом силовой агрегат электропривода поворота башни!

К числу недостатков дизельного двигателя можно отнести затруднённый запуск в зимнее время. Например, зимой 1941 года во время Московской битвы, когда температура воздуха понижалась порой до – 40°С, для обеспечения постоянной боеготовности машин был отдан приказ не глушить на длительное время двигатели на средних и тяжёлых танках. Само собой разумеется, что такая мера приводила к ещё большему расходованию и без того ограниченного моторесурса двигателей.

Какой бы мощный двигатель ни стоял на танке, подвижность обеспечивается не только им, но и работающей с ним в паре трансмиссией. И если последняя не слишком удачная, то это в значительной степени нивелирует все достоинства двигателя. Так получилось и с «тридцатьчетвёркой».

Трансмиссия танка Т-34 состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения (сталь по стали), коробки передач, бортовых фрикционов, тормозов и бортовых передач.

Коробка передач трёхходовая, четырёхскоростная с надвижными шестернями. Бортовые фрикционы многодисковые, сухие (сталь по стали); тормоза плавающие, ленточные, с обшивкой ферродо. Бортовые передачи одноступенчатые.

Четырёхскоростная коробка передач танка Т-34 имела крайне неудачную конструкцию. В ней для введения в зацепление нужной пары шестерён ведущего и ведомого валов шестерни перемещались друг относительно друга. Включить нужную передачу в движении было сложно. Сталкивавшиеся при переключении зубцы шестерён ломались, отмечались даже разрывы картера коробки передач. После совместных испытаний отечественной, трофейной и ленд-лизовской техники в 1942 году эта коробка передач заслужила следующую оценку офицеров НИБТПолигона:

«Коробки перемены передач отечественных танков, особенно Т-34 и KB, не удовлетворяют полностью требованиям, предъявляемым к современным боевым машинам, уступая коробкам перемены передач как танков союзников, так и танков противника, и отстали по крайней мере на несколько лет от развития техники танкостроения».

С марта 1943 года на Т-34 начала устанавливаться пятискоростная коробка передач с постоянным зацеплением шестерён. Здесь уже перемещались не шестерни, а специальные каретки, двигавшиеся вдоль вала на шлицах и включавшие уже находившуюся в зацеплении нужную пару шестерён. Появление этой коробки существенно облегчило переключение передач и положительно сказалось на динамических характеристиках танка.

Вид на двигатель танка Т-34 со стороны башни. За «блином» воздухоочистителя виден заливной тройник с паровоздушным клапаном, предназначенный для заливки воды в систему охлаждения. По бортам, между шахтами подвески, видны масляные баки

Свою долю проблем создавал и главный фрикцион. Из-за быстрого износа, а также вследствие неудачной конструкции он почти никогда не выключался полностью, его «вело», и переключить передачу в таких условиях было сложно. При невыключенном главном фрикционе «воткнуть» нужную передачу удавалось только очень опытным механикам-водителям. Остальные же поступали проще: перед атакой включалась 2-я передача (стартовая для Т-34), а с двигателя снимался ограничитель оборотов. В движении дизель раскручивали до 2300 об/мин, танк же, соответственно, разгонялся до 20– 25 км/ч. Изменение скорости осуществлялось изменением числа оборотов, а попросту – сбросом «газа». Нет необходимости объяснять, что такая солдатская хитрость уменьшала и без того небольшой моторесурс двигателя. Впрочем, редкий танк доживал до выработки его «сердцем» даже половины этого ресурса.

В 1943 году конструкция главного фрикциона была усовершенствована. Кроме того, ввели сервомеханизм педали выключения главного фрикциона, заметно облегчивший работу механика-водителя, и без того требовавшую немалых физических усилий. За время длительного марша механик-водитель терял в весе несколько килограммов.

На манёвренность танка существенное влияние оказывает отношение длины опорной поверхности к ширине колеи – L/B. У Т-34 оно равнялось 1,5 и было близко к оптимальному. У средних немецких танков оно было меньше: у Pz.III – 1,2, у Pz.IV – 1,43. А значит, и поворотливость у них была лучше. Лучше этот показатель был и у «Тигра». Что касается «Пантеры», то соотношение L/B у неё было таким же, как и у Т-34.

Вид на трансмиссию танка Т-34. Сверху на коробке передач установлен электростартёр, по бокам – бортовые фрикционы

Ходовая часть танка применительно к одному борту состояла из пяти сдвоенных опорных катков диаметром 830 мм. Опорные катки, выпускавшиеся разными заводами и в разное время, существенно отличались по конструкции и внешнему виду: литые или штампованные, с резиновыми бандажами или с внутренней амортизацией (летом 1942 года СТЗ выпускал катки вообще без амортизации).

Отсутствие на опорных катках резиновых бандажей вносило свою лепту в демаскирующий танк шум. Главным его источником были гусеницы, гребни которых должны были точно попадать между роликами на ведущем колесе. Но когда гусеница растягивалась, расстояние между гребнями увеличивалось, и гребни били по роликам. Добавляло грохоту и отсутствие на Т-34 глушителя.

Органическим недостатком Т-34 являлась пружинная подвеска типа Кристи, сообщавшая машине во время движения сильные колебания. Кроме того, шахты подвески «съедали» значительную часть забронированного объёма.

* * *

Завершая разговор об особенностях конструкции и эксплуатации танка Т-34, необходимо остановиться ещё на одном вопросе. Дело в том, что рассмотренные выше параметры часто взаимодополняют друг друга, а, кроме того, на них в значительной степени влияют другие факторы. Так, например, рассматривать вооружение и защищённость без учёта средств наблюдения и связи нельзя.

Ещё 1940 году был отмечен и такой существенный недостаток танка, как неудачное размещение приборов наблюдения и их низкое качество. Так, например, смотровой прибор кругового обзора устанавливался справа сзади от командира танка в крышке башенного люка. Доступ к прибору был крайне затруднён, а наблюдение возможно в ограниченном секторе: обзор по горизонту вправо до 120°; мёртвое пространство 15 м. Ограниченный сектор обзора, полная невозможность наблюдения в остальном секторе, а также неудобное положение головы при наблюдении делали смотровой прибор совершенно непригодным к работе. По этой причине уже осенью 1941 года этот прибор был изъят. В итоге для кругового наблюдения можно было использовать только перископический прицел ПТ-4-7, но он позволял вести наблюдения в очень узком секторе – 26°.

Сварная башня производства СТЗ. Хорошо видны детали – пробка-заглушка амбразуры для стрельбы из личного оружия, бронировка бортового смотрового прибора, прицел ПТ-4-7 в боевом положении (крышка бронировки откинута)

Неудобно располагались и приборы наблюдения в бортах башни. Для того чтобы воспользоваться ими в тесной башне, необходимо было суметь извернуться. Кроме того, вплоть до 1942 года эти приборы (и у механика-водителя тоже) были зеркальными, с зеркальцами из полированной стали. Качество изображения было ещё то. В 1942 году их заменили на призматические, а в «улучшенной» башне были уже смотровые щели со стеклоблоками триплекс.

В лобовом листе корпуса по обеим сторонам от люка механика-водителя под углом 60° к продольной оси танка располагались два зеркальных смотровых прибора. В верхней части крышки люка устанавливался центральный зеркальный перископический смотровой прибор. С начала 1942 года появился люк механика-водителя более простой формы с двумя призменными смотровыми приборами. Для защиты от пуль и осколков снарядов призмы закрывались снаружи откидными броневыми крышками, так называемыми «ресничками».

Вид на верхний лобовой лист корпуса с шаровой установкой курсового пулемёта и люком механика-водителя

Качество призм, сделанных из оргстекла желтоватого или зеленоватого оттенков, в приборах наблюдения было безобразным. Рассмотреть через них что-либо, да ещё в движущемся, раскачивающемся танке, было практически невозможно. Поэтому механики-водители, например, часто приоткрывали свой люк на ладонь, что позволяло им хоть как-то ориентироваться. Смотровые приборы механика-водителя, кроме того, очень быстро забивались грязью. Появление люка с «ресничками» позволяло хоть как-то замедлить этот процесс. В движении одна «ресничка» закрывалась, а водитель вёл наблюдение через другую. Когда она загрязнялась, открывалась закрытая.

Возможно, читатель спросит: «Ну и при чём тут вооружение и защищённость?» Да просто в бою недостаточное количество, неудачное расположение и низкое качество приборов наблюдения приводили к потере зрительной связи между машинами и несвоевременному обнаружению противника. Осенью 1942 года в отчёте НИИ-48, сделанном на основании анализа поражений броневой защиты, отмечалось:

«Значительный процент опасных поражений танков Т-34 на бортовых деталях, а не на лобовых может быть объяснён или слабым знанием команд танков с тактическими характеристиками их бронезащиты, или плохим обзором из них, благодаря чему экипаж не может своевременно обнаружить огневую точку и сделать разворот танка в положение, наименее опасное для пробития его брони».

Т-34 производства СТЗ с литой башней, изготовленной на заводе № 264. Лето 1942 года. Справа от колпака вентилятора виден перископический смотровой прибор заряжающего, заимствованный у танка Т-60

Ситуация с обзорностью у танка Т-34 несколько улучшилась только в 1943 году после установки командирской башенки. Она имела смотровые щели по периметру и прибор наблюдения МК-4 в створке вращающейся крышки. Впрочем, вести через него наблюдение в бою командир танка практически не мог, так как, являясь одновременно наводчиком, был «прикован» к прицелу. К тому же многие танкисты предпочитали держать люк открытым, чтобы успеть выскочить из танка в случае попадания вражеского снаряда. Значительно больше толку было от прибора МК-4, который получил заряжающий. Благодаря этому обзор с правой части борта танка действительно улучшился.

Ещё одной ахилессовой пятой танка Т-34 была связь, а точнее – её отсутствие. Почему-то считается, что все «тридцатьчетвёрки» с самого начала их производства оснащались радиостанциями. Это не так. Из 832 танков этого типа, имевшихся в приграничных военных округах на 1 июня 1941 года, только 221 машина была оснащена радиостанциями. К тому же – капризными и сложными в настройке 71-ТК-З.

Не лучше дело обстояло и в дальнейшем. Так, например, с января по июль 1942 года Сталинградский тракторный завод отгрузил в действующую армию 2140 танков Т-34, из них только 360 с радиостанциями. Это что-то около 17%. Примерно такая же картина наблюдалась и на других заводах. В этой связи довольно странно выглядят ссылки некоторых историков на то, что и степень радиофикации Вермахта сильно преувеличивается. В подтверждение этого приводится тот факт, что не на всех немецких танках стояли приёмо-передающие радиостанции, на большинстве только приёмники. Утверждается, что «в Красной Армии была аналогичная, по сути, концепция «радийных» и «линейных» танков. Экипажи «линейных» танков должны были действовать, наблюдая за манёврами командира, или получать приказания флажками» . Интересное дело! Концепция-то, может, и одна, да воплощение разное. Сравнивать передачу команд по радио с флажковой сигнализацией всё равно, что сравнивать велорикшу с такси. Концепция тоже одна, а вот всё остальное…

Отделение управления танка Т-34. Место стрелка-радиста. Вверху в центре – шаровая установка курсового пулемёта. Справа – радиостанция

На большинстве немецких танков стояли хотя бы передатчики, по которым они в бою могли получать приказы. На большинстве советских не было ничего, и командир подразделения должен был в бою высовываться из верхнего люка и махать флажками без всякой надежды на то, что его кто-то увидит. Поэтому и отдавался перед атакой приказ: «Делай, как я!» Правда, не совсем понятно, что нужно было делать, если танк отдавшего такой приказ подбивали?

В итоге, по свидетельству немцев, русские танки часто атаковали «стадом», двигаясь по прямой, словно боясь сбиться с дороги. Медлили с открытием ответного огня, особенно при обстреле с флангов, а иногда и вовсе его не открывали, так и не определив, кто и откуда их обстреливает.

Оставляла желать лучшего и внутренняя связь, особенно на танках выпуска 1941-1942 годов. Поэтому основным средством передачи команд механику-водителю были ноги командира, поставленные на его плечи. Если командир давил на левое плечо, механик поворачивал налево и наоборот. Если заряжающему показывался кулак – значит, нужно заряжать бронебойным, если растопыренная ладонь – осколочным.

Положение несколько улучшилось только в 1943 году, когда на 100% танков стали устанавливать достаточно современные радиостанции 9Р и переговорные устройства ТПУ-3бис.

Даже самые страшные для Красной Армии первые месяцы Великой Отечественной войны явили нам большое количество подвигов советских солдат и офицеров. Подвиги эти навсегда будут вписаны в нашей страны. Если говорить о танкистах, то немалая доля заслуги в их подвигах была заключена и в их боевых машинах. К примеру, известный бой командира танковой роты старшего лейтенанта Колобанова закончился уничтожением немецкой танковой колонны из 22-х вражеских машин не только из-за профессионального выбора места для засады и слаженной работы всего экипажа танка, но и благодаря выдающимся характеристикам тяжелого танка КВ-1, который не подвел свой экипаж в том бою. Все, что ему смогли сделать немцы, - это разбить приборы наблюдения и заклинить механизм поворота башни.

Но далеко не все бои решались только превосходством огневой мощи и рекордного бронирования советских танков тех лет. Как справедливо отмечал польский писатель Станислав Ежи Лец: «Часто одной смелости мало, нужна еще и наглость». В годы войны этот афоризм не раз себя оправдывал. От военной наглости русских солдат и нетипичности их действий и поведения в боевых условиях у солдат и офицеров Вермахта часто происходил, как бы сейчас сказали, «разрыв шаблона». Уже после войны в мемуарах многие офицеры сокрушались, что не могут понять, как противник мог атаковать пехотный батальон на марше из засады силами всего пятерых солдат или как можно атаковать противника в городе силами всего одного танка. Именно последнее в октябре 1941 года совершил экипаж танка Т-34 Степана Горобца, который в одиночку ворвался в Калинин (теперь Тверь).

Жизнь Героя Советского Союза Степана Горобца оказалась неразрывно связана с Тверской областью, именно здесь, при обороне Калинина, танковый экипаж под его руководством совершил успешный одиночный танковый прорыв через весь город. Здесь же на этой земле, во время наступательных боев под Ржевом данный танкист сложил свою голову в 1942 году.

Степан Христофорович Горобец родился в небольшом селе Долинское 8 февраля 1913 года. Он вырос в Кировоградской области, по национальности был украинцем. Обыкновенный советский парень из крестьянской семьи перед войной трудился машинистом газодувной турбины на азотно-туковом заводе. Войну он встретил обыкновенным старшим сержантом, танкистом, только что окончившим учебку. Принимал участие в боях с сентября 1941 года. К моменту совершения танкового рейда, который сделал его имя бессмертным, весь боевой опыт Горобца составлял всего один месяц. Бой, который произошел 17 октября 1941 года, позднее назовут образцом настоящей смелости, военной наглости и находчивости.

17 октября 1941 года перед 21-й отдельной танковой бригадой была поставлена непростая задача: осуществить глубокий рейд в тыл противника по маршруту Большое Селище - Лебедево, разгромив силы немцев в Кривцево, Никулино, Мамулино, а также овладеть городом Калинин, освободив его от захватчиков. Бригаде нужно было осуществить разведку боем, прорвавшись через город и объединившись с частями, занявшими оборону на Московском шоссе. Танковый батальон бригады под командованием майора Агибалова выходит на Волоколамское шоссе. В авангарде батальона идут два средних танка Т-34: танк старшего сержанта Горобца и его командира взвода Киреева. Их задача выявлять и подавлять обнаруженные огневые точки гитлеровцев. На шоссе два наших танка настигают немецкую колонну из автомашин с пехотой и бронетехники. Немцы, заметив советские танки, успевают развернуть противотанковые орудия и завязывают бой. В ходе боя танк Т-34 Киреева был подбит и сполз с шоссе в кювет, а танк Горобца сумел проскочить вперед и раздавить позиции немецких орудий, после чего, не сбавляя скорости, он входит в деревню Ефремово, где вступает в бой с отходящей колонной. Обстреляв на ходу танки немцев, раздавив три грузовых автомобиля, танк под номером «03» пролетел по деревне и снова вышел на шоссе, путь на Калинин был открыт.

Однако в это же время танковый батальон Агибалова, идущий вслед за авангардом из двух Т-34, попадает под авиаудар юнкерсов противника, несколько танков подбиты и командир останавливает продвижение колонны. В то же время на танке старшего сержанта Горобца после боя в деревне вышла из строя рация, связи с ним нет. Оторвавшись от основной колонны батальона более чем на 500 метров, экипаж танка не знает, что колонна уже остановилась. Не зная о том, что остался один, старший сержант продолжает выполнение поставленной задачи, продолжает разведку боем в направлении Калинина. На шоссе к городу Т-34 нагоняет колонну немецких мотоциклистов и уничтожает ее.

Просто представьте себе ситуацию: оборонительные бои за Калинин к тому моменту уже завершены, немцы смогли занять город и закрепились в нем. Они оттеснили советские войска и заняли оборону вокруг города. Поставленная перед советской танковой бригадой задача - проведение разведки боем - это фактически танковый рейд в немецком тылу от Волоколамского до Московского шоссе. Прорваться в тыл, наделать там шуму, постараться отбить у противника Калинин и соединиться с другими советскими частями на другом участке фронта. Однако вместо танковой колонны к городу идет единственный танк - «тройка» старшего сержанта Степана Горобца.

Выехав из деревни Лебедево, с правой стороны от шоссе экипаж танка выявил немецкий аэродром, на котором размещались самолеты и бензозаправщики. Танк Горобца вступил здесь в бой, уничтожив огнем два самолета Ju-87 и подорвав топливную цистерну. Через некоторое время немцы опомнились, они начали разворачивать зенитки, для того чтобы открыть огонь по танку прямой наводкой. В это же время старший сержант, понимая, что его атака не поддерживается другими танками его батальона, которые уже должны были догнать оторвавшийся авангард и просто разметать обнаруженный аэродром, принимает нестандартное, смелое и в какой-то мере наглое решение.

Радиостанция на танке молчит, о судьбе колонны батальона Горобец ничего не знает, как не знает и то, на какое расстояние оторвался от основных сил. В этих условиях, когда немцы уже бьют по танку из зенитных орудий, командир машины решает выйти из боя и прорываться в Калинин уже в одиночку. Уйдя из-под обстрела немецких зениток, наш танк на пути к Калинину снова встречает колонну немецких войск. Тридцатьчетверка таранит три немецких автомобиля и расстреливает разбегающуюся пехоту. Не снижая скорости, средний танк врывается в занятый противником город. В Калинине на улице Лермонтова танк поворачивает налево и проносится со стрельбой по улице Тракторной, а потом по 1-й Залинейной улице. В районе парка Текстильщиков Т-34 совершает поворот направо под виадук и заезжает во двор «Пролетарки»: горят цеха завода №510 и хлопчатобумажного комбината, здесь оборону держали местные рабочие. В этот момент Горобец замечает, что на его боевую машину наводится немецкое противотанковое орудие, но отреагировать не успевает. Немцы стреляют первыми, в танке начинается пожар.

Несмотря на пламя механик-водитель танка Т-34 Федор Литовченко ведет машину на таран и давит противотанковое орудие гусеницами, в это время три других члена экипажа борются с пожаром, применяя огнетушители, ватники, вещмешки и другие подручные средства. Благодаря их слаженным действиям пожар удалось потушить, а огневая позиция противника была уничтожена. Однако от прямого попадания в башню танка заклинило орудие, из в грозной машине остаются лишь пулеметы.

Далее танк Горобца следует по улице Большевиков, затем проезжает по правому берегу реки Тьмаки мимо расположенного здесь женского монастыря. Танкисты сходу форсируют речку по ветхому мосту, рискуя обрушить 30-тонную машину в реку, но все обошлось и они вышли на левый берег реки. Танк с номером три на броне входит в створ Головинского вала, откуда пытается выйти на улицу Софьи Перовской, но встречается с неожиданным препятствием. Здесь установлены глубоко врытые в землю рельсы, привет от оборонявших город рабочих. Рискуя быть обнаруженными противником, танкистам приходится использовать свою боевую машину как тягач, расшатывая установленные рельсы. В итоге их удалось сдвинуть в сторону, освободив проезд. После этого танк выходит на трамвайные пути, идущие по широкой улице.

Танк продолжает свой путь по занятому противником городу, но теперь он черный, закопченный от недавнего пожара. На нем уже практически не видно ни звезды, ни номера танка. Немцы даже не реагируют на танк, принимая его за свой. В этот момент с левой стороны улицы экипаж танка видит колонну трофейных грузовиков, ГАЗиков и ЗИСов с пехотой, машины перекрашены, в них сидят немцы. Помня о том, что стрельба из орудия невозможна, Степан Горобец приказывает механику-водителю давить колонну. Совершив резкий поворот, танк врезается в грузовые машины, а стрелок-радист Иван Пастушин поливает немцев из пулемета. Тогда немцы начинают спешно радировать о ворвавшихся в город советских танках, не зная, что в город вошла одна единственная тридцатьчетверка.

Выезжая на улицу Советскую, Т-34 встречает немецкий танк. Воспользовавшись эффектом внезапности, Горобец обходит врага и таранит немца в борт, сбрасывая его с улицы на тротуар. После удара тридцачетверка заглохла. Немцы, высунувшись из люков своей машины, орут «рус, сдавайся», а экипаж советского танка пытается завести двигатель. Удалось это не с первого раза, но в этот момент появилась и очень хорошая : заряжающий Григорий Коломиец смог оживить орудие. Оставив протараненный танк противника позади себя, Т-34 выскакивает на площадь Ленина. Здесь взору танкистов открывается полукруглое здание, на котором установлены огромные фашистские флаги, а у входа разместились часовые. Здание не осталось без внимания, танк обстрелял его фугасными снарядами, в здании начался пожар. Выполнив очередную задачу, танк движется дальше и встречается с импровизированной баррикадой. На улице немцы перевернули трамвай, из-за которого в танк летят гранаты. Тридцатьчетверка сумела обойти это препятствие по груде камней (завал от обрушившегося жилого дома), оттолкнув трамвай с засевшими за ним немцами, и продолжает движение дальше по улице Вагжанова к Московскому шоссе.

Здесь Степан Горобец обнаружил замаскированную артбатарею немцев, орудия которой были развернуты в сторону Москвы. Танк врывается на позиции с тылу, тараном уничтожает орудия и блиндажи, утюжит окопы и выходит на Московское шоссе, вырвавшись из города. Через несколько километров возле горящего элеватора танк начинают сильно обстреливать почти со всех сторон. Здесь находились позиции одного из полков 5-й стрелковой дивизии. Машину Горобца сначала приняли за немцев, но вовремя разобрались с принадлежностью и прекратили огонь по танку, встречая танкистов криками «Ура!»

Позднее с экипажем Т-34 встретился лично генерал-майор Хоменко, командующий 30-й армией. Не дожидаясь наградных документов, он снял со своего кителя орден Красного Знамени и вручил его старшему сержанту Степану Горобцу. Уже потом Горобец смог дослужиться до звания младшего лейтенанта, был награжден орденом Ленина. Что характерно, орден Красного Знамени в наградных документах официально не фигурировал, так как проходил за генералом Хоменко. Позднее, 5 мая 1942 года, за проявленное в боях мужество и героизм младшему лейтенанту Степану Христофоровичу Горобцу было присвоено звание Героя Советского Союза, но уже посмертно.

Во время наступления 8 февраля 1942 года в бою у села Петелино в Ржевском районе Калининской (теперь уже Тверской) области, действуя в боевых порядках наступающей пехоты, экипаж танка Т-34 младшего лейтенанта Степана Горобца сумел уничтожить 3 орудия противника, подавить более 20 пулеметных точек и 12 минометов врага, уничтожить до 70 солдат и офицеров противника. В этом бою в день своего 29-летия Степан Горобец был убит. Его похоронили в деревне Братково Старицкого района Тверской области, в братской могиле недалеко от церкви в 10 метрах от шоссе Старица-Берново, на Пушкинском кольце. Всего же за все время боев на счету экипажа танка Степана Горобца было 7 подбитых и уничтоженных немецких танков.

За несколько дней до гибели Горобца башнёр сержант Григорий Коломиец был ранен, его дальнейшая судьба неизвестна. А механик-водитель танка старший сержант Федор Литовченко и стрелок-радист красноармеец Иван Пастушин прошли всю войну и дожили до победы. Впоследствии они встречались друг с другом на местах былых сражений, в том числе и в памятном для них городе Калинине.

Уже потом стало известно, что в последние дни войны под Берлином в Потсдаме был найден архив немецкого генерального штаба сухопутных сил. В этом архиве среди прочих документов был обнаружен приказ командующего 9-й немецкой армией генерал-полковника Штрауса от 2 ноября 1941 года. От имени фюрера по данному приказу награждался железным крестом первой степени полковник фон Кестнер - комендант оккупированного Калинина. Награда была вручена «за доблесть, мужество и энергичное руководство гарнизоном при ликвидации танкового отряда Советов, который, воспользовавшись снегопадом, смог прорваться в город». Справедливости ради стоит отметить, что к Калинину смогли прорваться 8 танков 21-й бригады, которые проскочили к городу под постоянными бомбежками. Однако, достигнув южных окраин города, уцелевшие машины двинулись на Покровское по Тургиновскому шоссе, танк старшего сержанта Горобца был единственным, который прошел с боем через весь город.

После войны память Горобца и его танкистов была увековечена. Одна из улиц Твери в настоящее время носит имя командира легендарной тридцатьчетверки с бортовым номером «03». На доме №54 по улице Советской в Твери была установлена мемориальная доска в память о легендарном танковом экипаже. А спустя 70 лет после описываемых событий, в ноябре 2011 года в городе был открыт памятник в память о подвиге экипажа среднего танка Т-34 из состава 1-го отдельного танкового батальона 21-ой танковой бригады 30-й армии Калининского фронта. Здесь же у памятника героям-танкистам в 100-летний юбилей Степана Горобца был организован мемориальный митинг. Также именем героя-танкиста была названа одна из улиц в его родном селе.

По материалам из открытых источников

Танк Т-34-85 был разработан и принят на вооружение в декабре 1943 года в связи с появлением у противника Т-V "Пантера" и Т-VI "Тигр" с сильной противоснарядной броней и мощным вооружением. Т-34-85 создан на базе танка Т-34 с установкой на него новой литой башни с 85-мм пушкой.

На первых серийных машинах устанавливалась 85-мм пушка Д-5Т, которую впоследствии заменили пушкой ЗИС-С-53 того же калибра. Ее бронебойный снаряд массой 9,2 кг с расстояния 500 и 1000 метров пробивал соответственно 111-мм и 102-мм броню, а подкалиберный снаряд с расстояния 500 метров пробивал броню толщиной 138-мм. (Толщина брони "Пантеры" равнялась 80 - 110-мм, а "Тигра" - 100-мм.) На крыше башни была установлена неподвижная командирская башенка со смотровыми приборами. На всех машинах устанавливались радиостанция 9РС, прицел ТШ-16, средства постановки дымовых завес. Хотя вследствие установки более мощной пушки и усиления броневой защиты вес танка несколько увеличился, благодаря мощному дизельному двигателю подвижность танка не снизилась. Танк широко использовался во всех сражениях завершающего этапа войны.

Описание конструкции танка Т-34-85

ДВИГАТЕЛЬ И ТРАНСМИССИЯ .
На танке Т-34-85 устанавливался 12-цилиндровый четырехтактный бескомпрессорный дизель В-2-34. Номинальная мощность двигателя составляла 450 л.с. при 1750 об/мин, эксплуатационная - 400 л.с. при 1700 об/мин, максимальная - 500 л.с. при 1800 об/мин. Масса сухого двигателя с электрогенератором без выхлопных коллекторов 750 кг.
Топливо - дизельное, марки ДТ. Емкость топливных баков 545 л. Снаружи, на бортах корпуса устанавливались два топливных бака по 90 л каждый. Наружные топливные баки к системе питания двигателя не подключались. Подача топлива принудительная, с помощью топливного насоса НК-1.

Система охлаждения - жидкостная, закрытая, с принудительной циркуляцией. Радиаторов - два, трубчатых, установленных по обе стороны от двигателя с наклоном в его сторону. Емкость радиаторов 95 л. Для очистки воздуха, поступавшего в цилиндры двигателя, устанавливались два воздухоочистителя "Мультициклон". Пуск двигателя осуществлялся электростартером или сжатым воздухом (два баллона устанавливались в отделении управления).

Трансмиссия состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения (сталь по стали), коробки передач, бортовых фрикционов, тормозов и бортовых передач. Коробка передач - пятискоростная.

ХОДОВАЯ ЧАСТЬ .
Применительно к одному борту, состояла из пяти сдвоенных обрезиненных опорных катков диаметром 830-мм. Подвеска - индивидуальная, пружинная. Ведущие колеса заднего расположения имели шесть роликов для зацепления с гребнями гусеничных траков. Направляющие колеса - литые, с кривошипным механизмом натяжения гусениц. Гусеницы - стальные, мелкозвенчатые, с гребневым зацеплением, по 72 трака в каждой (36 с гребнем и 36 без гребня). Ширина гусеницы 500-мм, шаг трака 172-мм. Масса одной гусеницы 1150 кг.

ЭЛЕКТРООБОРУДОВАНИЕ.
Выполнено по однопроводной схеме. Напряжение 24 и 12 В. Потребители: электростартер СТ-700, электромотор поворотного механизма башни, электромоторы вентиляторов,контрольные приборы, аппаратура внешнего и внутреннего освещения, электросигнал, умформер радиостанции и лампы ТПУ.

СРЕДСТВА СВЯЗИ .
На Т-34-85 устанавливались коротковолновая приемопередающая симплексная телефонная радиостанция 9-РС и внутреннее танковое переговорное устройство ТПУ-3-бисФ.

Из истории создания (модернизации) среднего танка Т-34-85

Производство танка Т-34 вооруженного 85-мм пушкой, началось осенью 1943 года на заводе № 112 "Красное Сормово". В литой трехместной башне новой формы устанавливалась 85-мм пушка Д-5Т конструкции Ф. Ф. Петрова и спаренный с нею пулемет ДТ. Диаметр башенного погона был увеличен с 1420-мм до 1600-мм. На крыше башни имелась командирская башенка, двустворчатая крышка которой вращалась на шариковой опоре. В крышке закреплялся смотровой перископический прибор МК-4, позволявший вести круговой. Для стрельбы из пушки и спаренного пулемета устанавливался телескопический шарнирный прицел и панорама ПТК-5. Боекомплект состоял из 56 выстрелов и 1953 патронов. Радиостанция размещалась в корпусе, а вывод ее антенны находился на правом борте - так же, как у Т-34-76. Силовая установка, трансмиссия и ходовая часть изменении практически не претерпели.

	Экипаж	Вес	Длина	Высота	Броня	Двигатель	Скорость	Пушка	Калибр
	чел.				мм	л.с.	км/ч		мм
Т-34 обр. 1941 г.		26,8	5,95					Л-11
Т-34 обр. 1943 г.		30,9	6,62		45-52			Ф-34
Т-34-85 обр. 1945 г.			8,10		45-90			ЗИС-53

Все изменения в конструкцию танка Т-34 могли вноситься только с согласия двух инстанции - Управления командующего бронетанковыми и механизированными воисками Красной Армии и Главного конструкторского бюро (ГКБ-34) на заводе № 183 в Нижнем Тагиле.

Компоновка среднего танка Т-34-85.

1 - пушка ЗИС-С-53; 2 - бронемаска; 3 - телескопический прицел ТШ-16; 4 - подъемный механизм пушки; 5 - прибор наблюдения МК-4 заряжающего; 6 - неподвижное ограждение пушки; 7 - прибор наблюдения МК-4 командира; 8 - стеклоблок; 9 - откидное ограждение (гильзоулавтватепъ); 10 - бронеколпак вентилятора; 11 - стеллажная боеукладка в нише башни; 12 - укрывочный брезент; 13 - хомутиковая укладка на два артвыстрела; 14 - двигатель; 15 - главный фрикцион; 16- воздухоочиститель "Мультициклон"; 17- стартер; 18 - дымовая шашка БДШ; 19 - коробка передач; 20 - бортовая передача; 21 - аккумуляторы; 22 - укладка выстрелов на полу боевого отделения; 23 - сиденье наводчика; 24 - ВКУ; 25 - шахта подвески; 26 - сиденье механика-водителя; 27 - укладка пулеметных магазинов в отделении управления; 28 -рычаг бортового фрикциона; 29 - педаль главного фрикциона; 30 - баллоны со сжатым воздухом; 31 - крышка люка механика-водителя; 32 - пулемет ДТ; 33 - хомутиковая укладка выстрелов в отделении управления.

Свои варианты 85-мм танковой пушки предложили ЦАКБ (Центральное артиллерийское конструкторское бюро), руководимое В. Г. Грабиным, и КБ завода № 92 в Горьком. Первое разработало пушку С-53. В. Г. Грабин предпринял попытку установить пушку С-53 в башню Т-34 образца 1942 года без уширения башенного погона, для чего полностью была переделана лобовая часть башни: цапфы пушки пришлось выдвинуть вперед на 200-мм. Испытания стрельбой на Гороховецком полигоне показали полную несостоятельность этой установки. Кроме того, испытания выявили конструктивные недостатки как в пушке С-53, так и в ЛБ-85. В результате на вооружение и в серийное производство приняли синтезированный вариант - пушку ЗИС-C-53. Ее баллистические характеристики были идентичны пушке Д-5Т. Но последняя уже выпускалась серийно и кроме Т-34 устанавливалась в КВ-85, ИС-1 и в варианте Д-5С в СУ-85.

Постановлением ГКО от 23 января 1944 года танк Т-34-85 с пушкой ЗИС-С-53 был принят на вооружение Красной Армии. В марте первые машины стали сходить с конвейера 183-го завода. На них командирская башенка была сдвинута ближе к корме башни, что избавило наводчика от необходимости сидеть буквально в коленях у командира. Электропривод механизма поворота башни с двумя степенями скоростей заменили электроприводом с командирским управлением, обеспечивающим поворот башни как от наводчика, так и от командира экипажа. Радиостанцию перенесли из корпуса в башню. Смотровые приборы стали устанавливать только нового типа - МК-4. Командирскую панораму ПТК-5 изъяли. Остальные агрегаты и системы остались в основном без изменений.

Башня танка выпуска завода "Красное Сормово".

1 - крышка люка заряжающего; 2 - колпаки над вентиляторами; 3 - отверстие для установки прибора наблюдения командира танка; 4 - крышка люка командирской башенки; 5 - командирская башенка; 6 - смотровая щель; 7 - стакан антенного ввода; 8 - поручень; 9 - отверстие для установки прибора наблюдения наводчика; 10 - отверстие для стрельбы из личного оружия; 11 - рым; 12 - амбразура прицела; 13 - козырек; 14 - цапфенный прилив; 15 - амбразура пулемета; 16 - отверстие для установки прибора наблюдения заряжающего.

Ходовая часть танка состояла из пяти обрезиненных опорных катков на борт, ведущего колеса заднего расположения с гребневым зацеплением и направляющего колеса с натяжным механизмом. Опорные катки подвешивались индивидуально на цилиндрических спиральных рессорах. В состав трансмиссии входили: многодисковый главный фрикцион сухого трения, пятискоростная коробка передач, бортовые фрикционы и бортовые передачи.

В 1945 году двустворчатую крышку люка командирской башенки заменили на одностворчатую Один из двух вентиляторов. установленных в кормовой части башни, перенесли в ее центральную часть, что способствовало лучшей вентиляции боевого отделения.

Выпуск танка Т-34-85 осуществлялся на трех заводах: №183 в Нижнем Тагиле №112 "Красное Сормово" и №174 в Омске. Всего за три квартала 1945 года (то есть до конца Второй Мировой войны) было построено 21048 танков этого типа включая огнеметный вариант Т-034-85. Часть боевых машин оборудовалась катковым минным тралом ПТ-3.

Общий выпуск танков Т-34-85

	1944	1945	Всего
Т-34-85	10499	12110	22609
Т-34-85 ком.
ОТ-34-85
Всего	10663	12551	23 214

Экипаж самого массового среднего танка Второй мировой войны Т-34 состоял из четырех человек: командира танка, механика-водителя, командира башни и радиотелеграфиста-пулеметчика. Командир Т-34 выполнял и обязанности наводчика (то есть сам стрелял), что фактически лишало экипаж командира. Изменилась ситуация лишь с появлением машины Т-34-85 в 1943 году.

В Красной Армии механиков-водителей готовили 3 месяца, радистов и заряжающих - месяц. Формирование экипажа происходило прямо на заводе, после получения танка. Бойцы выезжали на заводской полигон и отстреливали по 3-4 снаряда и 2-3 пулеметных диска, после чего совершали марш на железнодорожную станцию, где машины погружались на платформы. Прибывая на фронт, подобные экипажи часто распадались, так и не вступив в бой. Тогда их заменяли опытные танкисты, которые потеряли свои машины в боях и, согласно уставу, были направлены служить в пехоту.

Экипаж танка не был постоянным: выйдя из госпиталя, раненые танкисты редко возвращались в свой экипаж и даже - в свой полк. Учет персональных побед в советских танковых войсках практически не велся, а те данные, которые имеются, в большинстве случаев не являются полными: число побед могло быть большим.

Данные часто занижались, что было связано с существованием системы выплат. За каждый уничтоженный немецкий танк командир, наводчик и механик-водитель получали по 500 рублей, заряжающий и радист - по 200 рублей. Что касается коллективных танковых побед, то известны лишь несколько случаев, когда экипажи советских танков уничтожали определенное количество немецких танков и орудий.

В советской военной историографии нет полного списка танкистов-асов (подобного тому, что существовал в немецких танковых войсках). Наиболее достоверные данные имеются только относительно конкретных танковых боев.

Газета «Красная Звезда» была склонна завышать данные: если судить исключительно по ним, то Красная Армия должна была уничтожить все танки Вермахта еще осенью 1941 года.

1. Дмитрий ЛАВРИНЕНКО - лейтенант, воевал на танке Т-34, уничтожил 52 танка и штурмовых орудия.
2. Зиновий КОЛОБАНОВ - старший лейтенант, танк КВ; 22 танка.
3. Семен КОНОВАЛОВ - лейтенант, танк КВ; 16 танков и 2 бронеавтомобиля.
4. Алексей СИЛАЧЕВ - лейтенант, 11 танков.
5. Максим ДМИТРИЕВ - лейтенант, 11 танков.
6. Павел ГУДЗЬ - лейтенант, танк КВ; 10 танков и 4 противотанковых орудия.
7. Владимир ХАЗОВ - старший лейтенант, 10 танков.
8. Иван ДЕПУТАТОВ - лейтенант, 9 танков, 2 штурмовых орудия.
9. Иван ЛЮБУШКИН - старший сержант, танк Т-34; 9 танков.
10. Дмитрий ШОЛОХОВ - старший лейтенант, 8 танков.

Самый результативный советский ас танковых войск - Дмитрий Лавриненко. Участвовал в 28 боях. 6-10 октября 1941 года в сражениях под Орлом и Мценском его экипаж уничтожил 16 немецких танков. Позже генерал-полковник Гейнц Гудериан писал: «Южнее Мценска 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками, и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков Т-34. Дивизия понесла тяжелые потери. Намеченное быстрое наступление на Тулу пришлось отложить». В ноябре 1941 во время обороны, которую держал взвод Лавриненко, 8 немецких танков двинулись в бой. Лейтенант подбил идущий впереди танк одним выстрелом, после чего остальные 6 выстрелов также попали в цель. Погиб танкист в ноябре 1941 года при обороне Москвы.

Вторым в ряду асов-танкистов стоит Зиновий Колобанов. 19 августа 1941 года в Ленинградской области его КВ-1 уничтожил 22 немецких танка. Четыре возглавляемые Колобановым танка КВ-1 устроили засаду немецкой колонне. От первых двух выстрелов загорелись две головные немецкие машины, которые остановили те, что шли следом. Машины, которые находились в конце колонны, продолжали двигаться вперед сжимая ее. В этой ситуации старший лейтенант Колобанов поразил немецкую машину в самом конце. Колонна оказалась в ловушке. Танк КВ, в котором находился Колобанов, выдержал 135 попаданий немецких снарядов и не вышел из строя.

Отдельно говорят об асах-танкистах, уничтожавших тяжелые немецкие танки Т-VI Н «Тигры». Здесь первыми считаются экипажи танков Т-34 из 1-й танковой армии генерала Михаила Ефимовича Катукова.

7 июля 1943 года 8 машин Т-34 гвардии лейтенанта Владимира Бочковского из состава армии Катукова вели оборонительный бой сначала с семью «Тиграми», а позже - еще с тремя подошедшими танковыми колоннами, во главе которых были Т-VI Н. Советские танки вели бой из укрытий, что дало гитлеровцам повод думать, что оборону держит гораздо большее количество танков. В этом бою гвардии лейтенант Георгий Бессарабов сжег три машины Т-VI Н.

Только к концу дня немецкие танкисты догадались, что против них сражаются лишь несколько машин и возобновили атаки. Танк Бочковского был подбит, когда пытался взять на буксир другую машину, подбитую ранее. Экипажи подбитых танков и еще 4 мотострелка продолжали держать оборону. В итоге танку Бессарабова удалось уйти. На следующее утро рота в составе 5 машин вновь предстала перед немецкими танками.

За два дня боев танкисты уничтожили 23 танка противника, в числе которых несколько «Тигров».

КРУПНЕЙШЕЕ ТАНКОВОЕ СРАЖЕНИЕ В ИСТОРИИ ВОЙН XX ВЕКА

В Великой Отечественной войне, которая шла на территории государства, занимавшего 1/6 часть суши, решающими становились танковые сражения. В ходе боев с участием бронетанковых войск, противники оказывались в одинаково тяжелых условиях, и кроме возможностей военной техники, были вынуждены демонстрировать выносливость личного состава.

Наиболее крупным военным столкновением с участием бронетанковых войск долго считалось сражение в районе станции Прохоровка (Белгородская область) 12 июля 1943 года. Оно проходило в ходе оборонительной фазы Курской битвы под командованием генерал-лейтенанта танковых войск Красной Армии Павла Ротмистрова и группенфюрера СС Пауля Хауссера со стороны противника. Согласно данным советских военных историков, в сражении участвовало 1500 танков: 800 - с советской, и 700 - с немецкой сторон. В некоторых случаях указывается общая цифра - 1200. Согласно последним данным, с обеих сторон в этой битве участвовало лишь около 800 единиц бронетехники.

Между тем, современные историки утверждают, что крупнейшим танковым сражением в истории Второй мировой войны и во всей истории войн XX века, была битва у белорусского городка Сенно, в 50-и километрах к юго-западу от Витебска. Это сражение произошло в самом начале войны - 6 июля 1941 года, в нем было задействовано 2 ООО единиц бронетехники: 7-й и 5-й механизированные корпуса Красной Армии (под командованием генерал – майорами Виноградовым и Алексеенко) имели около 1 ООО танков старых типов, также около 1 ООО танков было в распоряжении немецких войск. Советская армия понесла в этом сражении наибольшие потери: все советские танки были уничтожены, потери личного состава составили около 5 ООО погибших солдат и офицеров - именно по этой причине масштабы сражения под Сенно не освещала советская историография. Правда писатель Иван Стаднюк в своём романе «Война» пишет, что у наших корпусов было 700 танков, что им ставилась задача из района юго – западнее Витебска нанести контрудар на глубину 140 км. в направлении Сенно и Лепель и уничтожить лепельскую группировку противника – 57 мехкорпус.

ХОД СРАЖЕНИЯ

Предшествовали сражению под Сенно бои на Витебском направлении, в результате которых, согласно планам командования Вермахта, дорога на Москву должна была стать полностью открытой. Основанием для подобного вывода послужило то, что к началу июля 1941 года был взят Минск и практически разгромлены основные силы советского Западного фронта. 3 июля начальник немецкого генерального штаба Франц Гальдер записал в своем дневнике: «В целом уже можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и Днепром выполнена... Поэтому не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней...» Однако, уже 5 июля на пути к Витебску немецкие части были остановлены - начался срыв знаменитого плана «Барбаросса». Бои на Витебском направлении, окончившиеся битвой при Сенно, сыграли важную роль в этом срыве, на целую неделю парализовав движение немецких войск.

В результате июльских боев севернее и западнее Орши, танкисты-красноармейцы 20-й армии под командованием генерал-лейтенанта Павла Алексеевича Курочкина нанесли ощутимый удар по немецким частям, отбросив их на 30 - 40 километров в сторону от города Лепель. Немецкие войска неожиданно оказались в сложной ситуации, из наступления перейдя в оборону, которую прорвали два советских танковых клина.

Согласно военной теории, танковый клин можно было остановить таким же танковым клином: поэтому в контрнаступлении немецкое командование было вынуждено задействовать подошедший 47-й моторизованный корпус и другие танковые соединения. В район Сенно был заброшен крупный воздушный немецкий десант. В это время части 20-й армии под командованием генерал – лейтенанта Павла Алексеевича Курочкина продвигались вперед будучи уверенными в успешном завершении операции.

Вот отрывок из воспоминаний участника той битвы: «Вскоре впереди показались танки. Их было много, очень много. Зловещая масса бронированных монстров с черными крестами на бортах двинулась на нас. Трудно передать душевное состояние, охватившее молодых необстрелянных бойцов...» Удержать Сенно было сложно: на следующий день город трижды переходил из рук в руки, но к концу дня оказался все же под контролем советских войск. Танкистам приходилось выдерживать по 15 немецких атак в день: по воспоминаниям участников битвы, это был «настоящий кромешный ад!»

После первого, самого тяжелого дня битвы красноармейские танковые корпуса попали в окружение. Запасы горючего и боеприпасов иссякли, танки Т-26, БТ-5, БТ-7, находившиеся на вооружении Красной Армии, не выдерживали ударов снарядов ни одного из калибров, и остановившийся на поле боя танк, через несколько минут превращался в груду металла. Из-за устаревших бензиновых двигателей советские танки буквально сгорали «как свечки».

Подвоз топлива и боеприпасов к танкам не был организован в нужном объеме, и танкистам приходилось сливать горючее из баков машин, почти уже не дееспособных, в те, что осуществляли наступление.

8 июля немецкое командование решило задействовать в бою с защитниками города все силы, расположенные в районе Сенно, и считающиеся резервными.

В итоге советским частям пришлось оставить город и отойти к шоссе Витебск - Смоленск, где они заняли следующий рубеж обороны. Часть советских танков все еще продолжала наступать на Лепель, в надежде успешно завершить операцию, но уже 9 июля немецкие корпуса захватили Витебск. Таким образом, еще до начала форсирования Днепра, дорога к Смоленску и Москве оказалась открытой для Вермахта. Продолжение контрудара войск Красной Армии не имело смысла. 10 июля советское командование отдало приказ взорвать танки, оставшиеся без экипажей и горючего, и выходить из окружения.

Отступали ночью, многим так и не удалось вырваться. Те же, кто выжил, позже приняли участие в Смоленском сражении. Именно в ходе Смоленского боя попал в плен самый знаменитый участник битвы под Сенно - сын Иосифа Сталина Яков Джугашвили - младший офицер 14-го гаубичного артполка. В этом же корпусе сражался и сын генерального секретаря коммунистической партии Испании - лейтенант Рубен Руис Ибаррури.

ИТОГИ СРАЖЕНИЯ

Самое крупное в истории войн XX века сражение закончилось поражением частей Красной Армии по ряду причин. Главная среди них, по мнению историков - слабая подготовка к операции: недостаток времени для получения разведывательных данных и не отлаженная связь, в результате чего бойцам приходилось действовать интуитивно. К тому же, большинство советских танкистов вступали в этот бой без подготовки. Приказ о проведении контрудара поступил неожиданно: в это время многие части по железной дороге следовали в Киевский военный округ, а некоторые эшелоны даже успели разгрузиться.

Для большей части танкистов-красноармейцев, не имевших еще боевого опыта, сражение под Сенно стало «боевым крещением». Немецкие танкисты, напротив, к тому времени были закалены в европейских боях.

Среди причин, определивших исход битвы, важной является отсутствие у советских танков поддержки со стороны авиации, в то время как немецкие ВВС нанесли им достаточный ущерб. В своем докладе генерал-майор танковых войск Арсений Васильевич Борзиков писал: «5-й и 7-й мехкорпуса дерутся хорошо, плохо только то, что их потери очень большие. Причем, самые серьезные - от авиации противника, которая применяет поливку зажигательной смесью...» Тяжелые погодные условия, в которых велся бой, также сказались на его результате: проливные дожди, прошедшие накануне, превратили грунтовые дороги в грязь, что затрудняло и наступление, и отступление советских танков.

Но и немецкие войска понесли ощутимые потери в крупнейшей танковой битве. Свидетельство тому - захваченная докладная записка командира немецкой 18-й танковой дивизии генерал-майора Неринга: «Потери снаряжения, оружия и машин необычайно велики и значительно превышают захваченные трофеи. Это положение нетерпимо, мы можем напобеждаться до собственной гибели...»

25 воинов Красной Армии - участников боя при Сенно были представлены к государственным наградам.

Героически сражались советские танкисты в танковом сражении 1941 года в самом начале Великой Отечественной войны под Дубно, Луцком и Ровно в составе 6 механизированного корпуса с первой танковой группой немецко-фашистских войск.

Общеизвестно, что победа Советских Вооружённых Сил в минувшей войне явилась результатом совместных героических усилий и высокого воинского мастерства всех видов и родов войск. Большой вклад в дело общей победы над врагом внесли и советские танковые войска, являвшиеся главной ударной и маневренной силой сухопутных войск Красной Армии.

Окидывая мысленным взором сражения Великой отечественной войны, нельзя не заметить, что ни одно из них не проводилось без участия танковых войск. К тому же количество участвующих в сражениях танков в течение всей войны непрерывно возрастало. Если в контрнаступлении под Москвой в составе советских войск действовало лишь 670 танков, а в целом в Московской битве (1941/1942 гг.) - 780 танков, то в Сталинградской битве было задействовано - 979 танков. В Белорусской операции их было уже 5200, в Висло - Одерской - 6500, в Берлинской операции лриняло участие 6 250 танков и САУ.

Решающую роль сыграли танковые войска в Сталинградской битвеjf942 - 1943 гг., Курской битве 1943 г., в освобождении г. Киева в 1943 г., в Белорусской операции 1944 г., Ясско - Кишенёвской операции 1944г., Висло - Одерской операции 1945 г., берлинской операции 1945 г. и мн. др.

Массированное применение танков во взаимодействии с другими родами войск и авиацией обусловило исключительно высокую динамичность, решительность и манёвренность боевых действий, придало операциям минувшей войны пространственный размах.

« Вторая половина войны, - говорил генерал армии А.И. Антонов в своём докладе на XII сессии Верховного Совета СССР 22 июня 1945 г., - прошла под знаком преобладания наших танков и самоходной артиллерии на полях сражений. Это позволило нам осуществлять оперативные маневры огромного размаха, окружать крупные группировки противника, преследовать его до полного уничтожения)

Как известно, по своему основному боевому предназначению танки должны всегда действовать впереди других родов войск. В годы войны наши танковые войска. блестяще выполнили роль броневого авангарда Красной Армии. Используя большую ударную силу и высокую подвижность, танковые части и соединения стремительно прорывались в глубину обороны противника, рассекали, окружали и громили с ход эго группировки, форсировали водные преграды, нарушали коммуникации врага, захватывали важные объекты в его тылу

Наступая в высоких темпах и на большую глубину, танковые войска чаще всего первыми врывались в города и сёла, временно оккупированные немецко - фашистскими захватчиками. Недаром в народе и сегодня говорят, что в годы войны грохот гусениц танков и гром выстрелов их пушек для миллионов людей, находившихся в гитлеровской неволе, звучали как гимн освобождения. Пожалуй, нет такого крупного населённого пункта на бывшем театре войны, название которого не было бы написано на боевом знамении танковой бригады или корпуса, принимавших участие в его освобождении. Вечными символами всенародной любви и признательности мужеству и героизму советских танкистов стоят сегодня танки памятники во многих городах нашей страны и за рубежом.

Во время Великой Отечественной войны за боевые заслуги 68 танковых бригад получили звания гвардейских, 112-ти присвоены почётные наименования, а 114 ограждены орденами. К бригадам, получившим пять и шесть орденов, относятся 1-я,40-я, 44-я, 47-я, 50-я, 52-я, 65-я и 68-я гвардейские танковые бригады.

За время Великой отечественной войны 1142 воинов-танкистов были удостоены высокого звания Героя Советского Союза, а 17 из них - дважды, сотни тысяч награждены орденами и медалями.

Отдельно хочется остановиться на работе танковой промышленности страны. В результате принятых Советским правительством мер по организации производства танков и героических усилий тружеников тыла количество танков в действующей армии быстро возрастало, Если на 1 декабря 1941 г. было всего 1730 единиц, то к 1 мая 1942 г. стало 4065, а к ноябрю - 6014 танков, что уже весной1942 года оказалось возможным приступить к формированию танковых, а позже и механизированных корпусов, Были созданы также 2 танковые армии смешанного состава, в которые входили танковые, механизированные и стрелковые соединения.

На основе боевого опыта в 1942 года народный комиссар обороны издал приказ от 16 ноября, который требовал использовать танковые бригады и полки для непосредственной поддержки пехоты, а танковые и механизированные корпуса в качестве эшелонов развития успеха с целью разобщения и окружения крупных группировок врага. С 1943 г. началось формирование танковых армий однородного состава; в танковых и механизированных корпусах было увеличено количество танков, включены самоходно - артиллерийские, миномётные и зенитные части. К лету 1943 года уже имелось 5 танковых армий, имевших, как правило, 2 танковых и 1 механизированный корпус. Кроме этого было большое число отдельных танковых механизированных корпусов. В конце Второй мировой войны в составе Красной Армии насчитывалось 6 танковых армий.

За годы Великой Отечественной войны танковая промышленность СССР изготовила более 100 тысяч танков. Потери танковых войск за этот период составил 96,5 тысяч боевых машин.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1946 года учреждён профессиональный праздник День танкиста в ознаменовании больших заслуг бронетанковых и механизированных войск в разгроме противника в годы Великой Отечественной войны, а также за заслуги танкостроителей в оснащении Вооружённых Сил страны бронетанковой техникой.

Праздник отмечается во второе воскресенье сентября месяца.

Сразу после окончания Великой Отечественной войны танковые войска, размещённые в Восточной Европе, являлись одним из важнейших факторов по сдерживанию правящих кругов Великобритании и США от проведения военной операции против СССР.

Согласно плану обороны страны на 1947 год, Вооружённым Силам ставилась задача обеспечить целостность границ на Западе и Востоке, установленных международными договорами после Второй мировой войны, быть в готовности к отражению возможной агрессии противника. В связи с созданием НАТО, с 1949 года началось постепенное увеличение численности советских Вооружённых Сил: страна втягивалась в гонку вооружений. В пятидесятые годы на вооружении Советской армии находилось до

60 ООО танков типа Т- 54/55. Они составляли основу Советской армии. Танковые войска были частью бронетанковой стратегии.

В результате гонки вооружения к началу 1960-х годов только на западном ТВД было развёрнуто 8 танковых армий (из них 4 - ГСВГ). На вооружение поступали танки новых серий: Т- 64 (1967), Т- 72 (1973), Т- 80 (1976), ставшие основными боевыми танкам Советской Армии. Они имели различную комплектацию по типу двигателей и других важных узлов, что в значительной степени осложняло их эксплуатацию и ремонт в войсках.

Согласно информации Министерства обороны СССР, на 1 января 1990 года в строю имелось 63 900 танков, 76 520 боевых машин пехоты и бронетранспортёров. В период 1955 - 1991 гг. советские танковые войска были сильнейшими в мире.

В соответствие с договором об обычных вооружённых силах в Европе от 19 ноября 1990 года Советский Союз обязался сократить обычные вооружения на Европейской территории до уровня 13 300 танков, 20 000 бронированных машин, 13 700 артиллерийских орудий. Договор окончательно поставил крест на возможности советского броска, ознаменовав завершение эпохи танкового противостояния.

В современном виде танковые войска - «главная ударная сила Сухопутных войск мощное средство вооружённой борьбы предназначенное для решения наиболее важных задач в различных видах боевых действий». ... Таким образом, значение танковых войск как одного из главных родов Сухопутных войск и их главной ударной силы сохраняется в обозримом будущем. При этом танк сохранит за собой роль ведущего уникального боевого средства Сухопутных войск.

Указом Президента России № 435Ф от 16 апреля 2005 года и Приказом Министра обороны России №043 от 27 мая 2005 года приняты на вооружение модернизированные танки типа Т- 72БА, Т- 80БА,.Т- 80 У-Е1 и Т- 90А. За период 2001 - 2010 годы выпущено 280 танков. В 2008 - 2010 годах из приоритетных задач развития Сухопутных войск являлось их оснащение - в первую очередь соединений и частей постоянной готовности - современными танками Т-90. Основные проблемы танковых войск заключаются в значительной разномарочности танкового парка, необходимости повышения огневой мощи танков. Их защищённости и подвижности.

В 2010-2011 годах принято решение о прекращении закупок Т-90, БТР-90, БТР - 80, БМД-4, БМП - 3 и любой другой отечественной бронетехники сроком на 5 лет, до создания платформы Армата. С 2012 года на 5 лет заморожена закупка любой бронетехники отечественного производства. В настоящее время танковые войска Сухопутных войск ВС России по численности превосходят танковые войска США, танковый парк которых насчитывает около 6250 танков Ml Abrams.

На вооружении РФ состоит более 20 000 танков.