Герой гражданской войны командир тунгусского партизанского отряда. Гражданская война на дальнем востоке. Наряду с действиями на речных путях партизаны нанесли ряд ударов и по Уссурийской железной дороге. В сентябре смешанный пехотно-кавалерийский отряд по

ТОКУЕВ Григорий Аркадьевич (23.12.1917, д. Поташевская ныне Шенурского района Архангельской области — 1995 г., Белоруссия).

Окончил семилетнюю школу. Работал в Архангельском аэроклубе. В армии с 1938 г. Участник советско-финляндской войны 1939 — 1940 гг.

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. С июня 1942 г. командир партизанской подрывной группы, с августа 1943 г. командир диверсионного отряда, действовавшего на территории Копаткевичского и Петриковского районов Гомельской области. Партизаны под его командованием пустили под откос 55 эшелонов противника, на личном счету командира — 19. Звание Героя Советского Союза Григорию Аркадьевичу Токуеву присвоено 15.08.1944 года.

После освобождения Белоруссии Г.А. Токуев окончил техникум физической культуры в Минске. Он работал заместителем председателя республиканского ДСО «Спартак» и на других должностях.

Награжден орденами Ленина, Отечественной войны 1-й степени, медалями.

Имя Токуева увековечено на центральном обелиске Верхопаденьгской сельской администрации.

В белорусских пущах

Герой Советского Союза командир партизанского молодежного отряда Григорий Аркадьевич Токуев. Звание присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР 15 августа 1944 г.В годы Великой Отечественной войны наш земляк Григорий Аркадьевич Токуев был гордостью белорусских партизан.

Токуев родился в деревне Поташевке Шенкурского района в бедной крестьянской семье. Юношеские годы провел в Архангельске. Здесь началась его трудовая биография и спортивные успехи.

Второй родиной для Токуева стала Белоруссия с ее гостеприимным народом и мягкой природой. Там в воздушно-десантном соединении он проходил действительную военную службу. В Белоруссии, по которой раньше всего прошлась забрызганная кровью колесница гитлеровского нашествия, Токуев получил первое боевое крещение.

В начале войны Григорию Аркадьевичу не повезло. Тяжело раненный, в бессознательном состоянии он попал в плен. Начались томительные дни скитаний по фашистским лагерям смерти.

Но советский патриот не мог жить в рабстве. Токуев несколько раз совершает побег из плена и после долгих блужданий летом 1942 года, наконец, попадает к партизанам Белорусского Полесья.

Полесье — край героический. Как вешние воды разлилось в нем партизанское движение, взбушевалась Белая Русь. Прочно обжили лес партизаны. Каждый разлапистый дуб, каждый куст был союзником патриотов и их отчим домам. Бескрайние пущи стали для грозных мстителей школой борьбы за свободу и независимость Родины.

В одном из отрядов полесского соединения Токуев возглавлял диверсионную группу. Летом 1942 года Григорий Аркадьевич вместе с двумя спутниками по трудной партизанской тропе первый раз «спел гитлеровцам песню подрывника». Он минировал железную дорогу и пустил под откос вражеский эшелон с карательным отрядом эсэсовцев. Военные классные вагоны раскрошило в щепки, костьми легло около 200 солдат фюрера. Словом, получился «бифштекс по-партизански». Лицевой счет врагу был открыт.

Первая удача окрылила токуевцев. Через несколько дней второй поезд со снарядами полетел под откос, затем — третий, четвертый, пятый. Токуевцы изводили свои, партизанские порядки на участке железной дороги, по которой непрерывно шло снабжение фронта людьми, техникой, оружием, горючим. Что ни день, то на «железке» совершалась диверсия.

Штаб партизанского движения сообщал в Архангельский обком ВЛКСМ: «Комсомолец вашей организации Токуев Григорий Аркадьевич борется с немецкими оккупантами в их глубоком тылу в Белоруссии. Рады сообщить, что он ведет себя как герой. Токуев командует комсомольской группой подрывников. Эта группа взорвала 11 вражеских эшелонов. Во всех проводимых отрядом операциях Токуев служит образцом героизма».

Добрая слава о Токуеве шла по всему Полесью. Вести о боевых делах подрывника и его друзей передавались из уст в уста, дополнялись рассказчиками, перерождались в легенду. Лесные солдаты любовно называли Григория «Токуем», а фрицы окрестили его «беловолосым чертом» и как огня боялись встречи с дерзким и неуловимым спортсменом-диверсантом.

Немецкое командование было крайне обеспокоено подрывными ударами партизан Полесья. Оккупанты вынуждены были реорганизовать железнодорожную охрану. Если в первые дни войны гитлеровцы доверяли охрану дороги крестьянам окрестных деревень, то после участившихся случаев крушений поездов охрану полотна железной дороги несли сами немцы.

Возросла бдительность противника. По всей линии через каждые триста метров были сделаны дзоты с пулеметными гнездами, через каждые полтораста метров стоял часовой. На километр пути приходилось две наблюдательные сторожевые вышки с крупнокалиберными пулеметами. Чтобы не дать возможности партизанам скрытно подойти к насыпи, гитлеровцы с обеих сторон полотна на сто метров вырубали деревья и кусты. Деревни, расположенные у железной дороги, сжигали. Жителей расстреливали или угоняли на каторгу.

Участились засады на подрывников. На борьбу с ними направлялись снятые с фронта батальоны эсэсовцев с артиллерией, авиацией, танками.

Была изменена тактика движения поездов. Впереди воинского состава немцы стали пускать контрольный маневренный паровоз с пятью-шестью товарными платформами, груженными песком. Бывало и так, что несколько предохранительных площадок с балластом катил перед собой паровоз, тянувший воинский эшелон.

Все эти меры не спасали захватчиков. Подрывники по-прежнему выходили на боевые операции, ставили мины с замедленным взрывателем, мины «на шнур». Взрывы на железной дороге не прекращались.

Летом 1943 года в жизни прославленного подрывника, постигшего к этому времени в совершенстве сложную партизанскую науку и уже награжденного за свои подвиги орденом Ленина, произошло важное событие.

Повстанческое движение в Приамурье в отличие от движения в Амурской области и Южном Приморье, где оно зарождалось на периферии, началось восстанием в городе. Инициаторами его была группа молодых коммунистов, оставшихся в хабаровском подполье. Несмотря на жесточайший террор калмыковцев и иностранных интервентов, эта группа уже в сентябре 1918 г. сумела собрать вокруг себя местных коммунистов и оформить подпольный партийный комитет. Первым шагом комитета был выпуск листовки о зверских расправах белогвардейцев над советскими людьми и о расстреле 16 бывших военнопленных мадьяр в городском саду.

В первых числах октября комитет установил связь с союзом грузчиков, рабочими арсенала Амурской речной флотилии и железнодорожного депо. Здесь был создан актив для ведения революционной работы.

Учитывая недовольство населения объявленной Калмыковым мобилизацией крестьянско-казацкой молодежи, комитет развернул также деятельную пропаганду среди частей хабаровского гарнизона. В результате этой работы в некоторых частях войск белых возникли революционные ячейки, куда в первую очередь вошли бывшие красноармейцы, попавшие к Калмыкову вместе с мобилизованными.

Безудержный разгул белогвардейской реакции, поддерживаемый и поощряемый интервентами, все в большей и большей степени накалял атмосферу. Участились расстрелы не только мирных жителей, но и солдат, не желавших участвовать в карательных экспедициях.

В первую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции подпольный комитет принял решение подготовить восстание Хабаровского гарнизона и организовать рабочие дружины. Одновременно ряд партийных работников выехал в деревни и села для того, чтобы там создать инициативные группы из бывших красногвардейцев и революционно настроенных крестьян. Революционная пропаганда и известия, получаемые из деревень о грабежах, издевательствах и пытках, чинимых калмыковцами, скоро дали свои результаты. К январю 1919 г. революционные ячейки, организованные в частях белых, распространили свое влияние уже на значительную часть Хабаровского гарнизона. Верными Калмыкову оставались лишь пластунские сотни Дикой дивизии, комендантские команды и военное училище.

В первых числах января комитет разработал план восстания с целью истребления контрреволюционных офицеров во главе с Калмыковым и захвата оружия и боеприпасов. После этого повстанцы должны были прорваться сквозь американо-японские заставы в область и совместно с восставшими крестьянами и казаками начать уничтожение интервентов. Рабочие дружины было решено пока не втягивать в бой, а постепенно отправлять в область для организации там партизанских отрядов.

Восстание началось в ночь на 28 января. 3-я и 4-я сотни казачьего полка, часть артиллерийского дивизиона и пулеметной команды обезоружили роту юнкеров, перебили офицеров, в том числе был убит ближайший помощник Калмыкова полковник Бирюков. Самого Калмыкова не удалось захватить. Он успел сбежать в японский штаб и поднять там тревогу. Японские части заняли все выходы из города и отрезали пути отхода повстанцам. В то же время американские интервенты, прикрывавшиеся, как обычно, «нейтралитетом», предательски пропустили повстанцев в свою зону, а затем обезоруженных заключили в концентрационный лагерь на Красной Речке. Только нескольким кавалеристам из числа повстанцев удалось прорваться и уйти через Амур в сторону китайской границы. Для повстанцев, попавших в американский концентрационный лагерь, были созданы невыносимые условия. Многие из них умерли от болезней и голода.

Хотя восстание Хабаровского гарнизона и не достигло своей цели, оно все же сыграло положительную роль в деле мобилизации масс для борьбы с контрреволюцией. Возрос авторитет коммунистической организации. Трудящиеся Приамурья видели в ней единственную силу, способную в труднейших условиях террора интервентов и белогвардейцев вести непримиримую борьбу с американскими и японскими оккупантами и их ставленниками. Положение Калмыкова было значительно подорвано. Он лишился части своих сил.

После хабаровского восстания подпольный комитет решил перенести центр тяжести работы на периферию. В феврале 1919 г. инициативные революционные группы, усиленные прибывшими из Хабаровска партийными работниками, развернули деятельную подготовку к нелегальному съезду трудящихся Приамурья. Этот съезд состоялся 10-11 марта 1919 г. в деревне Соколовка. На нем присутствовало 76 делегатов от Тунгусской, Некрасовской, Дормидонтовской, Вяземской, Хабаровской и других подпольных революционных организаций. Съезд прошел под лозунгом борьбы за Советскую власть и положил начало массовому партизанскому движению в Приамурье.

На съезде было решено объявить незаконными приказы белогвардейских властей о мобилизации в армию, организовать партизанские отряды и оказывать им всестороннюю помощь и поддержку. Для руководства партизанским движением съезд избрал военно-революционный штаб во главе с Д. И. Бойко-Павловым.

В течение марта и апреля военно-революционный штаб с помощью ранее созданных в деревнях инициативных революционных групп организовал четыре пехотных партизанских отряда, один кавалерийский и один саперный - общей численностью до 600 человек. Активное участие в организации отрядов приняли китайские рабочие с лесозаготовок на реке Хор. Они расправились с администрацией белых и превратили продовольственные склады лесозаготовок в базу снабжения партизан. Прибывшие из Хабаровска рабочие дружины и спасшиеся из калмыковских застенков красногвардейцы бывшего Уссурийского фронта явились базой для подбора командного состава.

Активные боевые действия партизан развернулись в мае 1919 г. По приказу военно-революционного штаба партизанские отряды 19 мая произвели налет на японский гарнизон, расположенный на ст. Верино и охранявший железнодорожный мост через реку Хор. Удар застал противника врасплох. Партизаны истребили весь вражеский гарнизон и захватили оружие, патроны и обмундирование.

Командование интервентов и белогвардейцев направило против партизан крупные силы. Три японских и два белогвардейских полка общей численностью до 5 тыс. солдат и офицеров были выдвинуты со стороны Князе-Волконского и со станций и разъездов Дормидонтовка, Хор, Верино, Кругликово. Противник стремился одновременным наступлением с севера, запада и юга зажать в кольцо партизанские отряды.

23 мая разгорелись ожесточенные бои в районе населенного пункта Марусино и юго-восточнее. В течение трех суток партизаны сдерживали натиск врага, упорно отстаивая занятые позиции. Однако, понеся значительные потери от артиллерийского и пулеметного огня, они вынуждены были по приказу военно-революционного штаба отступить в глубь тайги в верховья притоков реки Хор - Матая и Бичевой. Начав преследование, интервенты и белогвардейцы пытались прижать партизан к реке Хор. Партизанский саперный отряд быстро оборудовал переправу на плотах и обеспечил отход главных сил. Устроив засаду на берегу реки, партизаны встретили неприятеля уничтожающим огнем и сорвали его замысел. Уходя от преследовавшего противника и запутывая следы, партизаны проделали огромный кружной путь по таежным дебрям. В конце июня они вышли в район населенного пункта Веселый Кут, где военно-революционный штаб установил связь с партизанскими отрядами, оперировавшими в районах нижнего течения Амура.

После некоторого затишья партизанское движение к концу лета 1919 г. вновь охватило значительную часть Приамурья. Отряды народных мстителей появились не только в районах южнее и северо-восточнее Хабаровска, но и к западу от него. Здесь в районах Архангеловки, ст. Ин, ст. Волочаевки и восточнее действовали два Тунгусских партизанских отряда: один под командованием И. П. Шевчука, другой - под командованием рабочих речной флотилии в Хабаровске братьев Николая и Григория Кочневых. Политическим руководителем партизанского отряда Шевчука был видный деятель Коммунистической партии на Дальнем Востоке П. П. Постышев, который вел огромную политическую работу не только в отряде, но и во всем прилегающем районе, а также в самом Хабаровске. Никакие мероприятия белогвардейских властей и интервентов не могли задушить разраставшееся движение. Население сел и деревень встречало карательные отряды огнем или уходило в тайгу, вливаясь в партизанские отряды.

Перед партийным центром и военно-революционным штабом встали новые задачи. Необходимо было объединить и сделать более целеустремленными действия всех партизанских сил. Встал также вопрос о создании местных организаций, которые могли бы парализовать враждебную деятельность кулачества и взять на себя материальное обеспечение партизанских отрядов.

Для решения этих задач в 20-х числах августа в деревне Алексеевка Некрасовской волости была созвана конференция представителей партизанских отрядов Приамурья и Хабаровской подпольной коммунистической организации. Конференция заслушала информацию партийного комитета о международном положении и о положении на фронтах Советской республики, а также отчет военно-революционного штаба о состоянии партизанского движения. Она обсудила вопрос о тактике партизанских действий и решила в целях оказания наиболее эффективной помощи Советской Армии усилить работу по разложению и дезорганизации вражеского тыла. Для этого всем партизанским отрядам было предложено начать нападение на железнодорожные и водные коммуникации противника. Конференция постановила создать в селах нелегальные ревкомы и возложить на них обязанности по оказанию помощи партизанским отрядам и по борьбе с контрреволюцией на местах.

После конференции в Алексеевке начался второй период партизанского движения в Приамурье. Он характеризовался более организованными и активными действиями партизан, сосредоточившими основные усилия на разрушении вражеских путей сообщения. По указанию военно-революционного штаба часть партизанских отрядов заняла район, прилегающий к Уссурийской железной дороге от ст. Бикин до ст. Верино. Другая часть отрядов была направлена ближе к Хабаровску и расположилась вдоль Уссурийской железной дороги от ст. Верино до ст. Красная Речка, а также по реке Амуру от селения Воронежское до Верхне-Тамбовского (280 км северо-восточнее Хабаровска).

В конце августа и осенью партизаны выиграли ряд боев с интервентами и белогвардейцами. Отряд Изотова, столкнувшись с карательной экспедицией белых под селом Вятское (на реке Амур), в течение 16 часов вел напряженный бой. Противник был наголову разбит и потерял до 60 человек убитыми. Партизаны захватили в плен начальника карательной экспедиции. Отряд партизан под командованием Жукова, действовавший на Амуре, в ответ на расправу японских канонерок с населенным пунктом Синда напал на два вражеских парохода - «Люкс» и «Канавино» в районе Воронежского и в однодневном бою уничтожил их вместе с белогвардейскими командами. Второй отряд партизан под командованием Мизина истребил в районе озера Катар группу калмыковских контрразведчиков, орудовавших здесь под видом рабочей артели. Третий отряд захватил под деревней Малмыж японский продовольственный транспорт, направлявшийся в Николаевск-на-Амуре.

Наряду с действиями на речных путях партизаны нанесли ряд ударов и по Уссурийской железной дороге. В сентябре смешанный пехотно-кавалерийский отряд под командованием Бойко-Павлова совершил нападение на ст. Корфовскую. Партизаны разгромили стоявший здесь белогвардейский гарнизон, взорвали мосты и сожгли станцию.

В конце октября один из отрядов устроил засаду между станциями Корфовская и Красная Речка и свалил под откос эшелон с солдатами и офицерами 14-й японской пехотной дивизии, направлявшийся из Владивостока в Благовещенск. Несмотря на разгром калмыковцами в середине октября подпольного партийного центра в Хабаровске, партизанское движение продолжало расти. Оно охватывало все новые и новые районы, распространяясь вниз по Амуру в направлении Николаевска-на-Амуре.

1-2 ноября 1919 г. в селе Анастасьевка состоялась 2-я объединенная конференция представителей партизанских отрядов, революционных крестьян и городских подпольных организаций. На конференции обсуждались вопросы районирования действий партизанских отрядов, переброски части сил для развертывания борьбы на Сахалине, усиления руководства партизанским движением со стороны коммунистов и организации ревкомов как органов Советской власти в освобожденных от белогвардейцев районах. Конференция избрала объединенный военно-революционный штаб партизанских отрядов Хабаровского, Николаевского районов и Сахалинской области и выпустила обращение к казачеству, крестьянам и рабочим с призывом о вступлении в партизанские отряды.

Отряды, оперировавшие на Уссурийской железной дороге, были объединены в 1-й боевой район; отряды, действовавшие в низовьях Амура, составили 3-й боевой район. Партизаны, группировавшиеся к западу от Хабаровска по реке Тунгуска, объединялись в сводные отряды под общим командованием Шевчука. Председателем военно-революционного штаба и командующим всеми отрядами был вновь избран Бойко-Павлов.

После Анастасьевской конференции начался третий период партизанского движения в Приамурье. Он ознаменовался, с одной стороны, преодолением нездоровой тенденции к самостийности в действиях со стороны некоторых командиров, налаживанием массовой политико-просветительной работы и поднятием боеспособности партизанских отрядов, с другой - развертыванием решающих боев с интервентами и белогвардейцами. В этот период борьба достигла наивысшего напряжения.

Пытаясь взять нежелавшее покориться население измором, Калмыков издал в ноябре 1919 г. приказ, запрещавший вывозить из города в деревни и села продукты и другие товары. В ответ на это военно-революционный штаб объявил экономическую блокаду Хабаровска, призвав крестьян прекратить подвоз в город предметов питания, фуража и топлива. В результате блокады Калмыков принужден был отменить свой приказ.

В 20-х числах ноября военно-революционный штаб отдал всем партизанским отрядам, действующим в направлении Уссурийской железной дороги, приказ выступить одновременно 25 ноября для взрыва железнодорожного полотна и разрушения железнодорожных сооружений.

Удар партизанского отряда на ст. Разенгартовку не увенчался успехом. Действия других отрядов были более успешны. Между разъездами Гедике и Снарским был свален под откос японский бронепоезд. Отряд партизан у деревни Отрадное уничтожил эшелон интервентов с войсками и грузами, взорвал мост и разрушил железнодорожное полотно на протяжении 8 км. На ст. Дормидонтовка был разгромлен белогвардейский гарнизон и разрушено железнодорожное полотно. В то же время два других отряда партизан разбили на реке Хор японский гарнизон численностью до полка и захватили полковое знамя, кассу, пулеметы и 120 подвод с военным имуществом. Вследствие разгрома этого гарнизона 1-му району удалось установить связь с партизанами, оперировавшими в Иманской долине и в районе ст. Бикин. Одновременно отряд Шевчука произвел налет на японский гарнизон, располагавшийся на ст. Ин, и нанес ему значительные потери.

20 декабря партизанские отряды внезапно напали на разъезд Гедике и захватили там японский поезд с вооружением, обмундированием и продовольствием. В руки партизан попали 6 японских бомбометов и 4 пулемета. Партизаны вывезли на подводах захваченное имущество в тайгу. В погоню за ними интервенты бросили со ст. Вяземской сильный отряд. Противник окружил партизанские бараки, располагавшиеся в 28-30 км от разъезда Гедике, и после 2-часового боя отбил часть захваченного имущества. Подтянув силы, партизаны перешли в наступление. Они использовали японские бомбометы и пулеметы и в ожесточенном 5-часовом бою нанесли интервентам поражение и вынудили их к поспешному отходу. Преследуя врага, один отряд партизан зашел в тыл и устроил засаду между разъездами Гедике и Котиково. В то же время другой отряд продолжал теснить противника с фронта. Наткнувшись на засаду, противник потерял свыше 200 человек убитыми и ранеными и оставил на поле боя все вооружение. Лишь некоторым интервентам удалось спастись бегством на ст. Вяземскую.

Дерзкие нападения партизан, проводившиеся в возрастающих с каждым днем масштабах, совершенно дезорганизовали пути сообщения интервентов. Боевая деятельность партизанских отрядов в декабре 1919 г. охватывала уже огромную полосу к югу и западу от Хабаровска. Телеграфная связь и значительная часть полотна железной дороги от ст. Бикин до ст. Вира на протяжении 420 км были выведены партизанами из строя. Американо-японские и белогвардейские гарнизоны, разбросанные по станциям и разъездам, жили под постоянным страхом нападения. Они не решались выходить за пределы своих укреплений. Для восстановительных работ интервенты вынуждены были направлять специальные ремонтно-строительные эшелоны. Поезда могли двигаться лишь в дневное время и только под охраной бронепоездов.

В связи с ростом партизанского движения Калмыков еще в ноябре 1919 г. ввел в Приамурье осадное положение, а в декабре объявил дополнительную мобилизацию десяти возрастов казачества. Но подавляющее большинство казаков вместо явки на сборные пункты уходило к партизанам.

Пытаясь затушить пламя народной войны кровью семей партизан, интервенты снарядили несколько крупных карательных экспедиций.

Одна из таких экспедиций, сформированная из частей Дикой дивизии, была направлена в конце декабря по реке Тунгуске против партизанских отрядов, действовавших к западу от Хабаровска. Ворвавшись в деревню Архангеловку, белогвардейцы учинили жестокую расправу над местными жителями и выжгли половину деревни. Для борьбы с карателями была проведена срочная мобилизация крестьян, давшая в течение двух дней до 600 бойцов. Ночью партизаны окружили белогвардейцев и в разгоревшемся бою нанесли им поражение. Второй отряд, брошенный интервентами на помощь первому на деревню Восторговку (северо-западнее Архангеловки), оказался менее надежным. Часть его солдат, установив связь с партизанами, перебила офицеров, разоружила остальные подразделения и перешла на сторону партизан.

Овладев, таким образом, двумя горными орудиями и тремя пулеметами, партизанский отряд Шевчука присоединил к себе восставших солдат и предпринял наступление против Инского гарнизона интервентов. После ожесточенного боя, длившегося целые сутки, партизаны 1 января 1920 г. заняли ст. Ин, перерезав сообщение между Хабаровском и Благовещенском. После разгрома посланных интервентами карательных экспедиций и японского гарнизона на ст. Ин партизанско-повстанческое движение с нарастающей силой стало распространяться в сторону Хабаровска.

В то же время партизанские отряды, действовавшие вдоль Уссурийской железной дороги, приближались с юга к ст. Красная Речка. Здесь находились переведенные к этому времени из Хабаровска части американской бригады полковника Моора. Американские интервенты, заняв Красную Речку, подвергли варварскому обстрелу находившуюся в станционном поселке государственную советскую колонию для детей-сирот. Они разрушили и сожгли все помещения колонии. Много детей погибло во время артиллерийского обстрела и пожара. Партизаны решили проучить американскую военщину. 19 января они произвели неожиданный налет на ст. Красная Речка и на радиостанцию и появились в Муравьевской слободке (предместье Хабаровска), вызвав панику среди интервентов и белогвардейцев.

В январе 1920 г. восстания охватили значительную часть Приамурья. В связи с этим 18-21 января по инициативе партийного комитета в поселке Кукелевском состоялся съезд рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов Хабаровского уезда. Съезд избрал Совет и вынес решение об отозвании лиц, находящихся на службе в правительственных учреждениях и в белых войсках, а также потребовал удаления интервенционистских войск с Дальнего Востока.

В конце января партизанские отряды 1-го района, соединившись с тунгусскими партизанами, образовали Хабаровский фронт и начали подготовку к наступлению на Хабаровск. Не менее активные действия развивались в этот период и к северо-востоку от Хабаровска в 3-м боевом районе. Здесь в конце октября 1919 г. партизаны разгромили гарнизон белых под Циммермановкой и захватили все вооружение врага.

В ноябре интервенты и белогвардейцы направили на реку Обор и к селу Вятское карательную экспедицию, которой удалось захватить таежную базу партизан. Уходя от преследования, партизаны двигались вниз по Амуру, поднимая восстания в лежащих на пути селениях. Все имевшие оружие крестьяне шли в партизанские отряды, остальные активно помогали партизанам в организации снабжения и тыловых баз. Рабочие приисков поголовно присоединились к партизанам. В освобожденных от белой администрации деревнях и селах создавались ревкомы. В январе 1920 г. партизанский отряд, продвигавшийся в направлении Николаевска-на-Амуре, насчитывал уже несколько тысяч бойцов. Он имел два полнокровных полка и команды лыжников.

Присоединив к себе восставший гарнизон белых селения Мариинска, этот отряд в конце января развернул наступление на крепость Чныррах, расположенную в 12 км от Николаевска-на-Амуре.

Так называемая "активная разведка" (или "активка"), которой столь энергично и целенаправленно занималось Разведуправление Штаба РККА в 1920-е годы на западных границах против Польши и Румынии (см. "НВО" ## 34 и 44, 2005), в силу ряда причин международного характера к началу 1930-х была свернута. Зато на Дальнем Востоке в тот же период она обрела поистине второе дыхание, поскольку для этого имелись весьма благоприятные факторы.

Фронт тайной войны

В первую очередь следует отметить огромную границу протяженностью в тысячи километров с удобными местами для переправ через Амур и Уссури и местное партизанское движение на территории "независимого" государства Маньчжоу-Го, которое СССР никогда не признавал. Китайские партизанские отряды, прижатые японскими войсками к границе, переправлялись на советскую сторону, отдыхали там, здесь им оказывали медицинскую помощь, снабжали оружием и боеприпасами, средствами радиосвязи, деньгами. И что было не менее важно - командиры партизан получали инструктаж о дальнейшей боевой деятельности.

Особенно широкий размах подобная поддержка китайских инсургентов приобрела сразу же после оккупации Маньчжурии японскими войсками. Причем командование советской Отдельной краснознаменной дальневосточной армии старалось координировать действия партизанских отрядов, давая указания не только о методах повседневной боевой работы, но и о развертывании массового повстанческого движения на маньчжурской территории в случае начала войны между Японией и Советским Союзом, рассматривая китайских партизан как своих диверсантов и разведчиков, заброшенных в тыл противника.

Конечно, все это могло рассматриваться как вмешательство во внутренние дела соседней страны. Но в те годы, когда для усиления оборонной мощи дальневосточных рубежей хороши были любые средства, об этом не думали ни в Хабаровске, ни в Москве. К тому же Токио формально не мог предъявить Советскому Союзу никаких претензий, ибо партизанское движение разворачивалось не на Японских островах. А с мнением непризнанного "независимого" государства можно было и не считаться.

Между тем весной 1939-го обстановка на Дальнем Востоке становилась все тревожней, разведка предупреждала о возможности серьезных акций японской Квантунской армии. 16 апреля начальники управлений НКВД Хабаровского и Приморского краев, Читинской области, а также начальники погранвойск Хабаровского, Приморского и Читинского округов получили из Москвы шифрованную телеграмму # 7770. В ней говорилось следующее: "В целях более полного использования китайского партизанского движения в Маньчжурии и его дальнейшего организационного укрепления Военным советам 1-й и 2-й ОКА разрешается в случаях обращения руководства китайских партизанских отрядов оказывать партизанам помощь оружием, боеприпасами, продовольствием и медикаментами иностранного происхождения или в обезличенном виде, а также руководить их работой. Проверенных людей из числа интернированных партизан небольшими группами перебрасывать обратно в Маньчжурию в разведывательных целях и в целях оказания помощи партизанскому движению. Работа с партизанами должна проводиться только военными советами"

Чекистское руководство должно было оказывать командованию 1-й и 2-й отдельных Краснознаменных армий (ОКА) полное содействие, в частности, обеспечивать как переправу партизанских групп и связников на территорию Маньчжурии, так и их возвращение. Кроме этого, военному совету 1-й ОКА передавалась группа из 350 китайских партизан, которые были проверены органами НКВД и признаны надежными (сколько таких же китайцев было признано неблагонадежными и отправилось в советские концлагеря, неизвестно до сих пор). В распоряжение военного совета 2-й ОКА направили ранее интернированных руководителей партизанских отрядов Чжао-Шанчжи и Дай-Хунбина, которых предполагалось затем перебросить в Маньчжурию.

Нельзя не обратить внимание на то, что под московской шифровкой стояли подписи двух наркомов - Климента Ворошилова и Лаврентия Берии. Но они вряд ли принимали самостоятельные решения по столь серьезному делу, а потому можно не сомневаться: весь комплекс вопросов, связанных с китайским партизанским движением, был согласован со Сталиным.

Похоже, Кремль не смущала даже возможность серьезного дипломатического конфликта с японцами, если бы последние обнаружили засылку в подконтрольный им регион нескольких сот боевиков. И здесь стоит сказать вот о чем. Японская разведка тоже нелегально отправляла в СССР диверсантов (тех же партизан), завербованных из числа белоэмигрантов. Когда они обнаруживались, захватывались или уничтожались, советские газеты непременно писали об этом, клеймя позором агрессивную японскую военщину. Подключались и дипломаты: вызовы в Наркомат иностранных дел посла Страны восходящего солнца, ноты протеста и т.д. Когда же попадались "наши" и поднимали шум японцы, о том граждане СССР, естественно, ничего не знали и не ведали.

Всего один документ

Естественно, контакты советского командования с руководителями партизанского движения в Маньчжурии были окружены завесой непроницаемой тайны. Документально такие встречи, проходившие на советской территории, фиксировались очень редко. А если что и попадало на бумагу, то, как правило, с грифом "Сов. секретно. Особой важности. Экземпляр единственный". Им снабжена, например, запись беседы командующего 2-й армии командарм 2-го ранга Ивана Конева (будущего Маршала Советского Союза) и член военного совета 2-й ОКА корпусного комиссара Бирюков с руководителем партизанских отрядов в Северной Маньчжурии Чжао-Шанчжи и командирами 6-го и 11-го отрядов Дай-Хунбином и Ци-Цзиджуном, состоявшейся в Хабаровске 30 мая 1939 года. В разговоре (судя по стенограмме, он велся корректно и вежливо) принимал участие начальник разведотдела армии майор Алешин.

Целью встречи являлся разбор соображений, представленных Чжао-Шанчжи: разрешение вопросов переброски, дальнейшей работы и связей с СССР. Прежде всего руководителю партизанского движения предлагалось связаться с подчиненными ему отрядами, действующими в бассейне реки Сунгари, объединить управление ими, создать крепкий штаб, очистить ряды инсургентов от неустойчивых, разложившихся элементов и японских агентов, а также создать отдел по борьбе с японским шпионажем в среде партизан (видно, крепко доставалось партизанам от японской разведки).

В качестве дальнейшей задачи выдвигалось требование укреплять и расширять партизанское движение в Маньчжурии. Для чего, например, признавалось полезным организовать несколько крупных налетов на японские гарнизоны, дабы поднять боевой дух повстанцев. Предлагалось также организовать секретные базы партизан в труднодоступных районах Малого Хингана для накопления оружия, боеприпасов и снаряжения. Все это рекомендовалось получить в ходе нападений на японские склады. Китайским командирам советовали связаться с местной коммунистической организацией для развертывания политической агитации среди населения и проведения мероприятий по разложению частей маньчжурской армии, снабжению партизан через распропагандированных военнослужащих всем необходимым.

Советские товарищи подчеркивали большой опыт Чжао-Шанчжи в партизанской борьбе, говорили о его подготовке до перехода в Маньчжурию. Была обещана в дальнейшем надежная связь и всесторонняя помощь по всем проблемам, которые обсуждались на встрече.

Что касается действий китайских инсургентов в ходе возможной войны Японии против СССР, то в этот период предлагалось вести разрушительную работу в тылу Квантунской армии, атаковать там важнейшие объекты по заданию советского командования (конкретные задачи партизаны должны были получить в начале войны). Конев и Бирюков также утверждали, что "армия Маньчжоу-Го не крепка, японцы ей не доверяют. Партизаны должны использовать это обстоятельство и принять меры по разложению армии Маньчжоу-Го".

Пока же не началась война планировалось из находившихся на советской территории китайских партизан организовать отряд примерно в 100 бойцов и переправить его через Амур в Маньчжурию в один прием в конце июня. Такая численность данного формирования диктовалась наличным количеством боеспособных партизан, находившихся в это время на территории СССР. Остальным партизанам, которые оставались на советском Дальнем Востоке, следовало пройти подготовку в качестве пулеметчиков, гранатометчиков, пропагандистов, санитаров, а затем переправиться через Амур мелкими группами. Советское командование заверило Чжао-Шанчжи, что оружие, боеприпасы, продукты, медикаменты, деньги будут выделены в соответствии с его запросами.

Успех операций отрядов повстанцев во многом зависел от надежной связи как между ними, так и со штабом партизанского движения, а последнего - с советской территорией. Для этого предлагалось подобрать 10 грамотных бойцов, тщательно проверенных и преданных делу революции, и прислать их на радиоподготовку в СССР. После чего они, снабженные рациями, шифрами, деньгами, будут переправлены в Китай. Советские военачальники высказали во время беседы и свои пожелания: "Для нас желательно получить от вас карты Маньчжурии, которые вы добудете у японо-маньчжурских войск (карты японского изготовления), японские и другие документы - приказы, донесения, сводки. шифры. Желательно, чтобы вы снабжали нас образцами нового японского вооружения". Основной принцип, что за все услуги надо платить, соблюдался и здесь. Поддерживая и развивая партизанское движение, советская военная разведка получала взамен разветвленную агентурную сеть в сопредельной стране.

Интересным является вопрос о том, как и когда Чжао-Шанчжи попал в СССР и где находился до весны 1939 года.

Поскольку стенограмма беседы пока единственный документ по этому делу, который удалось обнаружить в архиве, то можно сделать только несколько предположений. Не исключено, что китайского партизанского руководителя вызвали в СССР вскоре после репрессий, обрушившихся на разведывательный отдел штаба ОКДВА осенью 1937 года, когда органами НКВД были арестованы начальник РО полковник Покладок, два его зама и несколько сотрудников рангом пониже (их расстреляли по стандартному обвинению как "японских шпионов"). Все контакты и линии связи с китайскими партизанами оборвались. Едва Чжао-Шанчжи в это время перешел на советскую территорию, он, очевидно, сразу же был арестован и полтора года сидел в тюрьме или в лагере. Только весной 1939-го уцелевшего китайского партизанского руководителя после проверки выпустили на свободу. Такая версия выглядит достаточно правдоподобно.

Конечно, всего этого Конев и Бирюков не могли сказать во время беседы и пришлось изворачиваться, заявляя, что им было неизвестно о пребывании одного из лидеров китайских повстанцев в Советском Союзе. А может быть, как люди в Хабаровске новые, только недавно назначенные, они и в самом деле не знали о том, кто сидит в лагерях и тюрьмах. Такое тоже не исключено.

Чжао-Шанчжи хотелось включить в свои отряды побольше бойцов: ведь в свое время они перебирались в Советский Союз в немалом количестве. Партизанского вождя заверили, что большинство ранее оказавшихся в СССР партизан уже направлено в Китай (в конце 1930-х годов многие китайские партизаны переправлялись с Дальнего Востока в Среднюю Азию и оттуда по трассе "Зет" - Алма-Ата-Ланьчжоу в Китай), а все оставшиеся будут даны ему для отбора. Чжао-Шанчжи получил все, о чем просил, - отказов не было. В конце беседы ему еще раз сообщили: "Вас мы считаем главным руководителем партизанского движения в Маньчжурии и через вас будем давать указания по всем вопросам. Одновременно будем поддерживать связь с отрядами, действующими территориально близко к советской границе".

Последний вопрос, который обсуждался на этом совещании, - возникновение конфликта между СССР и Японией в результате перехода партизанского отряда из Советского Союза в Маньчжурию. Судя по всему, в штабе армии данный вариант отнюдь не исключался. Впрочем, в связи с началом боев на Халхин-Голе советско-японские отношения и так испортились до предела, и еще один возможный инцидент мало что значил. А может быть, армейское начальство получило карт-бланш на проведение партизанских операций. Китайскому партизану было заявлено: "Вы идете выполнять волю партии и никакой ответственности за возможные конфликты не несете. При переходе примите все от вас зависящие меры предосторожности. Никто из партизан ни в коем случае не должен говорить, что он был в СССР. Разглашение тайны перехода затруднит дальнейшие связи с партизанами, затруднит возможности передачи оружия, патронов, медикаментов и др.".

Заключительная фраза ясно говорит о том, что партизанское движение в Северной Маньчжурии никогда не было самостоятельным и существовало под полным контролем из-за Амура. Разумеется, аналогичная ситуация сложилась и в Приморье, где дислоцировалась 1-я ОКА. Хотя за границей, пролегавшей по Уссури, действовали другие партизанские отряды, которыми тоже руководил разведывательный отдел штаба этой армии.

Обмен боевиками и диверсантами

Прошло несколько месяцев. Чжао-Шанчжи вместе со своим отрядом благополучно переправился через Амур, установил связь с другими партизанскими отрядами. Начались совместные операции против японо-маньчжурских войск. Бои шли с переменным успехом. Были победы, но были и поражения. Удалось захватить кое-какие документы, которыми очень интересовались в Хабаровске. На советскую территорию ушли связные, неся образцы новой военной техники и сообщения о ходе боевых действий. В разведотделе 2-й ОКА после тщательного изучения всех полученных из-за Амура материалов и анализа обстановки в Северной Маньчжурии составили проект новой директивы для партизан.

Письмо Чжао-Шанчжи утвердили командующий армией Конев и новый член военного совета дивизионный комиссар Фоминых. На первой странице дата: 25 августа 1939 года и резолюция за теми же подписями: "Всю директиву передать отдельными распоряжениями".

В этом документе указывалось, что основная задача до зимы - укреплять и увеличивать отряды, добывать оружие, боеприпасы и продовольствие. Рекомендовалось в преддверии зимы создать секретные базы в недоступных местах, оборудовать в них жилища, накопить запасы продовольствия и одежды. Базы должны быть подготовлены для обороны. Партизанам советовали пока воздержаться от разрушения шахт, железных дорог и мостов, поскольку для выполнения этих задач у них пока еще мало сил и средств.

Повстанцам предлагалось проводить более мелкие операции по нападению на железнодорожные поезда, золотые прииски, склады, шахты, полицейские участки. Основная цель таких ударов - добывание оружия, боеприпасов, пищевых продуктов и снаряжение. Указывалось и на то, что данные акции надо тщательно готовить: производить разведку объекта нападения, составить план и обсудить его с командирами отрядов. Иначе неизбежны потери и неудачи. Были в этой директиве и рекомендации для Чжао-Шанчжи: "Самому вам лично руководить нападениями не следует. Не забывайте, что вы руководитель партизанского движения, а не командир отряда. Вы должны организовывать разгром всей системы, а не отдельных отрядов и групп. Вам нельзя рисковать по любому случаю. Вы должны учить командиров"

Повстанцам обещали прислать динамит и опытных инструкторов, владеющих способами его применения, а также продовольствие, пропагандистскую литературу и топографические карты. Советские разведчики благодарили китайских товарищей за материалы, захваченные при налетах на японские и маньчжурские гарнизоны, топографические карты, за доклад японского топографического отряда, а также новые прицелы и дальномеры.

Если судить по этой директиве, то дела у китайских инсургентов шли неплохо. Они совершали, в общем, удачные операции, вели разведку и агитацию, запасались к зиме (а зимы в тех краях суровые) всем, чем нужно. А весной 1940 года партизанское движение в Маньчжурии при активной поддержке из-за Амура развернулось с еще большим размахом...

Японская разведка, конечно, знала о том, что руководство партизанскими отрядами в Северном Китае осуществляется из СССР. Скрыть это при массовой переброске бойцов, вооружения и боеприпасов через границу было невозможно. Методы борьбы японцев с повстанцами проанализированы в справке Управления НКВД по Хабаровскому краю, составленной в сентябре 1940 года. Карательные операции против маньчжурских партизан, говорится в документе, проводились с самого начала возникновения партизанского движения, т.е. с начала 1930-х годов. Но в последнее время применяются более утонченные методы. Для этого на территории Маньчжурии создаются ложные революционные организации и лжепартизанские группы. Основная задача - влить их в действующие отряды инсургентов для разложения их изнутри. Организуются также ложные базы снабжения повстанцев. Японцы стремятся внедрить свою агентуру в партизанские отряды и при ее помощи одержать над повстанцами решительную победу.

Одновременно японская разведка старалась использовать партизанские отряды в качестве канала для заброски своей агентуры в Советский Союз. Так, в конце 1939 года органам НКВД удалось вскрыть крупную корейскую "революционную" организацию, созданную разведывательным отделом штаба Квантунской армии. Членов этой организации должны были переправлять по связям китайских повстанцев на территорию СССР для ведения шпионажа и осуществления диверсий.

Чтобы нащупать каналы советского руководства партизанским движением в Маньчжурии, японцы предприняли несколько попыток направить в СССР своих шпионов под видом коммунистов-подпольщиков. Они имели задание получить военно-политическое образование в Советском Союзе, а затем вернуться обратно в Маньчжурию и занять руководящие посты в партизанских отрядах. Естественно, советская контрразведка делала все возможное, чтобы очистить маньчжурские партизанские формирования от японской агентуры.

Когда знакомишься с документами о деятельности советской и японской разведок, то невольно возникает ощущение зеркального отражения. С обеих сторон все одинаково. Советская военная разведка использует местное китайское и корейское население для организации партизанских отрядов на территории Маньчжурии, вооружает их, снабжает боеприпасами и продовольствием, перебрасывает через Амур и Уссури подмогу. Японская военная же разведка в свою очередь опирается на белоэмигрантов, ушедших в Маньчжурию, также их оснащает, обеспечивает и переправляет через Амур и Уссури на советскую территорию.

Руководители китайских и корейских партизанских отрядов проходят обучение в учебных центрах советской разведки. Руководители эмигрантских диверсионных групп - в специальных школах японской разведки. Командующий Квантунской армии дает указания бывшим подданным павшей Российской империи. Командование 1-й и 2-й ОКА - китайским коммунистическим повстанцам. Китайские партизаны вели разведку в Маньчжурии по заданиям советских спецслужб. Белоэмигрантские диверсионные отряды занимались шпионажем на советской территории по заданиям японской разведки.

Правда, можно сказать, что китайские партизаны сражались за освобождение своей родины от японских оккупантов и поэтому пользовались помощью из-за рубежа. Но и белоэмигранты считали, что ведут борьбу за освобождение России от большевиков... В общем, никакой разницы в действиях обеих сторон не было. По обеим берегам пограничных рек сидели два матерых хищника, которые рычали друг на друга, скалили клыки и пытались при удобном случае вцепиться в глотку друг другу.

September 7th, 2018

Осенью 1957 года, накануне сорокалетия октябрьского переворота, хабаровская секция ветеранов революционного подполья и гражданской войны подыскивала кандидатов на «увековечение» по случаю юбилея.

2 октября председатель секции Иван Семикоровкин (бывший командир конной разведки в партизанском отряде Алексея Кочнева), предложил возбудить ходатайство об установлении в Хабаровске памятника братьям Кочневым.

И в зале, и среди членов бюро было немало бывших кочневцев, ожидалось, видимо, единогласное «за», но слово попросил член бюро товарищ Малышев:

– Я хотя и находился в соседнем партизанском отряде Шевчука, но я хорошо знаю братьев Кочневых, особенно младших братьев – Николая, Александра и Григория, которые в 1920 году после вступления партизанских отрядов в город Хабаровск занимались недостойными делами, а именно: они состояли в банде Шматько Александра, занимались грабежами населения, за что и были побиты партизанами отряда Изотова. Поэтому считаю, что устанавливать памятник не за что.

Герои поста

«Кочневцы», разумеется, встали на дыбы. Красноречивее всех выразился товарищ Тимкин:

– Клевета, политика мести классового врага (sic!).

Бывший партизан Клишко на голубом глазу заявил:

– Действительно, к нам в отряд проникали бандиты Шматок, Евтушенко и другие. Но все они были быстро разоблачены и по распоряжению товарища Кочнева расстреляны.

На его выступление своеобразно отреагировал член бюро Пономарёв:

()

В результате проведенных мероприятий и частных успехов, достигнутых в боевых столкновениях в январе 1922 г., положение Восточного фронта Народно-революционной армии значительно улучшилось.31 января на фронт в район ст. Вира, ст. Ин прибыла Читинская стрелковая бригада. С прибытием Читинской бригады конная группа, действовавшая на амурском направлении, была расформирована. 4-й кавалерийский полк был передан Сводной бригаде, а из Читинской бригады и приданного ей Троицкосавского кавалерийского полка была создана Забайкальская группа под командованием Н. Д. Томина - командира Читинской бригады.К 4 февраля 1922 г. группировка частей Восточного фронта Народно-революционной армии была следующей.

Троицкосавский кавалерийский полк находился по-прежнему на амурском направлении в районе поселков Забелово, Луговской; 2-й полк Читинской бригады, сменив части Сводной бригады, отошедшей на ст. Ин для доукомплектования, выдвинулся в район 3-й полуказармы; 1-й полк Читинской бригады находился в районе поселка и ст. Ин; 3-й полк Читинской бригады - на разъезде Аур; Сводная бригада (5-й, 6-й, Особый Амурский полки и 4-й кавалерийский полк) - в районе поселка и ст. Ин.

Кроме того, в состав Восточного фронта входили Тунгусский партизанский отряд Шевчука, группировавшийся в районе деревни Восторговка, и Пластунский партизанский отряд Петрова-Тетерина, располагавшийся в районе поселка Ин. Последние два отряда были приданы Сводной бригаде, командиром которой в конце января был назначен Я. З. Покус. В общей сложности в войсках Восточного фронта Народно-революционной армии перед контрнаступлением было около 6300 штыков, 1300 сабель, 300 пулеметов, 30 орудий, 3 бронепоезда и 2 танка.

По количеству штыков Народно-революционная армия превосходила противника почти в 2 раза, в саблях превосходство было незначительным, в пулеметах - почти пятикратное, в орудиях - в 2,5 раза.

Обеспеченность фронта боеприпасами и продовольствием благодаря созданным на ст. Ин запасам была достаточная. Запасов фуража было мало. Теплой одеждой части были обеспечены недостаточно. Снабженческие органы и службы тыла явно не справлялись со своими задачами. Так, например, во время штурма волочаевских позиций бойцы были вынуждены делать проходы в проволочных заграждениях противника гранатами и прикладами винтовок, в то время как ножницы для резки проволоки лежали на складах в Благовещенске. Санным обозом части не были обеспечены. Лыжи в частях также отсутствовали.

В политическом отношении предстоявшая операция была обеспечена хорошо. Об этом свидетельствовали высокое политико-моральное состояние частей и наступательный порыв войск, несмотря на суровые условия холодной дальневосточной зимы и отсутствие у бойцов достаточного количества теплой одежды. Политические органы под руководством члена Военного совета Восточного фронта П. П. Постышева использовали каждое боевое столкновение с белыми, чтобы сделать его опыт достоянием всего командного состава и народоармейцев. На конкретных примерах боевой обстановки они поднимали у бойцов уверенность в своих силах, внедряли сознание превосходства над врагом и сплачивали их вокруг коммунистов.

Группировка и боевой состав сил противника.

Потерпев неудачу в боях под ст. Ин и упустив из рук инициативу наступления в январских столкновениях, противник решил закрепиться в районе ст. Волочаевка. Создав здесь прочные оборонительные позиции, белогвардейское командование предполагало обескровить войска Народно-революционной армии, а затем, выбрав удобный момент, снова перейти в наступление. Район Волочаевки для этой цели белогвардейцы выбрали не случайно. Наличие возвышенности и сопок горы Июнь-Корани к северо-востоку от Волочаевки, а также небольшого лесного массива к югу от нее создавало естественные условия для создания оборонительных позиций, запиравших путь к Хабаровску.

К западу от Волочаевки простиралась кочковатая равнина, покрытая местами тощим кустарником и прекрасно просматриваемая с горы Июнь-Корани. При небольшой расчистке секторов обстрела все подступы к Волочаевке можно было держать под артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем. Рыхлый, доходивший до пояса снег исключал для наступающего возможность движения крупными силами по равнине. Ввиду этого боевые действия сторон неизбежно притягивались к полотну железной дороги. Исключительную роль должны были сыграть бронепоезда.

В течение января 1922 г. белые создавали и оборудовали позиции, которые начинались у реки Тунгуска, проходили через гору Июнь-Корани, западную окраину поселка Волочаевка и, захватывая опушки леса южнее Волочаевки, шли на юг, заканчиваясь укреплениями в районе Верхне-Спасской на левом берегу Амура. Общая протяженность позиций между реками Тунгуска и Амур достигала 18 км.

Особенно сильно был укреплен район ст. Волочаевка. Здесь было создано много окопов с ледяными брустверами; из обледенелого снега оборудованы блокгаузы для наблюдательных пунктов и пулеметов. Перед Волочаевкой были сооружены две полосы проволочных заграждений. Проволокой были опутаны также северные скаты горы Июнь-Корани и западная и юго-западная опушки леса южнее Волочаевки. В целом Волочаевка представляла по тому времени сильно укрепленный район полевого типа. Объезжавший в конце января фронт «белоповстанческой армии» генерал Молчанов оценивал железнодорожное направление как совершенно безопасное и считал, что Народно-революционная армия для овладения Волочаевкой должна располагать гораздо более значительными силами, чем те, которые она фактически имела. О Волочаевке писали даже реакционные газеты США: «Большевики на восток не пройдут. На подступах к Амуру создан дальневосточный Верден» .

Но, представляя действительно серьезную, почти непреодолимую преграду в полосе железной дороги, волочаевские позиции имели один недостаток. Они не доходили сплошной линией до Верхне-Спасской. В связи с этим войска Народно-революционной армии могли, правда с большим трудом из-за отсутствия дорог, обойти Волочаевку с юга. Кроме того, наступающий мог использовать направление вдоль Амура. Двигаясь по льду реки, можно было через протоку, соединяющую Амур и Уссури, выйти в район Казакевичевой и далее - к ст. Корфовской, т. е. в тыл всей волочаевско-хабаровской группировке белых. Но белогвардейское командование полагало, что удаленность этого направления от базы Народно-революционной армии, находившейся на ст. Ин, отсутствие санного транспорта и лыж исключали здесь возможность активных действий крупных пехотных частей. Молчанов считал, что на амурском направлении можно ожидать только действий конницы, а поэтому расположил в районе Верхне-Спасской сильный пехотный заслон.

Преимущество хорошо оборудованных оборонительных позиций в районе Волочаевки заключалось еще и в том, что белогвардейские войска располагались в населенных пунктах (поселки Волочаевка, Даниловка, Архангеловка, Дежневка и другие). Это обстоятельство в условиях холодной зимы имело немаловажное значение для поддержания боеспособности войск. Белые располагали также хорошо укатанными зимними дорогами, идущими вдоль железнодорожного полотна и левого берега Амура по направлению к Хабаровску. Наличие этих дорог позволяло противнику не только обеспечивать бесперебойное снабжение фронта, но и использовать их для маневра резервами. Этих преимуществ войска Народно-революционной армии были лишены.

На 1 января 1922 г. «белоповстанческая армия» имела на фронте около 4 550 штыков и сабель, 63 пулемета, 12 орудий, 3 бронепоезда; в ближайшем и глубоком тылу - около 3 460 штыков и сабель, 22 пулемета, 3 орудия.

По данным разведки штаба Народно-революционной армии, силы «белоповстанческой армии» были преувеличены. Белогвардейскому командованию, возлагавшему надежды на поддержку амурского казачества, не удалось привлечь на свою сторону сколько-нибудь значительного числа казаков. Благодаря широко развернутой работе партийных организаций амурские казаки заняли враждебную позицию по отношению к «белоповстанческой армии», ответив на обращения Молчанова, что их путь не с белыми, а с трудовым крестьянством, и не дали белым никаких пополнений. Таким образом, силы «белоповстанческой армии» с выдвижением ее в Амурскую область не только не увеличились, а даже уменьшились в связи с потерями.

Считая основным направлением железнодорожное, а наиболее угрожаемым вследствие действий партизан правый фланг волочаевских позиций, белогвардейское командование сосредоточило главные силы в районе Волочаевки и северо-восточнее. К северу от железной дороги и ст. Волочаевки в районе горы Июнь-Корани расположился 3-й отряд. Для обеспечения правого фланга в район деревни Архангеловки была выдвинута группа генерала Вишневского в составе 500 штыков и сабель. В деревне Даниловке находились кавалерийский полк и Иманская сотня полковника Ширяева. В районе самой Волочаевки, седлая железную дорогу, был сосредоточен 1-й отряд. Здесь же находилась подавляющая часть артиллерии и пулеметов. К югу от железной дороги и по опушке леса за проволочными заграждениями занимал позицию 2-й отряд. На амурском направлении в районе Верхне-Спасской и Нижне-Спасской находился 4-й отряд. В резерве в районе Дежневки располагался 5-й отряд, который в случае необходимости мог быть выброшен на фланги или к центру волочаевских позиций.

Планы командования Народно-революционной армии.

В декабре 1921 г., когда под напором превосходящих сил противника части Народно-революционной армии вынуждены были отходить на запад и уверенности в быстром сосредоточении войск Забайкальского военного округа западнее Хабаровска у командования Народно-революционной армии не было, предполагалось активно оборонять инский плацдарм наличными силами. В случае же вынужденного отхода на запад от ст. Ин войска Народно-революционной армии, разрушая железнодорожное полотно и мосты, должны были отходить на архаринские позиции (около 250 км к западу от ст. Ин) с тем, чтобы выиграть время, измотать силы противника и поставить его растянувшиеся коммуникации под удар партизан. Сосредоточив под прикрытием отходящих частей Читинскую бригаду, командование Народно-революционной армии предполагало нанести белым здесь сокрушительный удар и организовать параллельное преследование их сначала вдоль реки Амур, а затем по реке Уссури с целью окончательной ликвидации противника. Таков был первоначальный план действий.

Однако перелом на фронте, происшедший в результате поражения группы генерала Сахарова под ст. Ин 28 декабря, и начавшееся в начале января сосредоточение частей из Забайкальского военного округа коренным образом изменили первоначальный замысел. Уже в начале января 1922 г. войска Народно-революционной армии предприняли первую попытку перейти в контрнаступление, овладеть Волочаевкой и полностью захватить инициативу боевых действий в свои руки.

Несмотря на то, что это наступление было неудачным, командующий Восточным фронтом С. М. Серышев 8 января 1922 г. отдал новый приказ о наступлении. Перед частями фронта ставилась задача - окружить противника в районе Хабаровск, ст. Верино и уничтожить его живую силу. Для выполнения этой задачи Троицкосавский и 4-й Отдельный кавалерийский полки должны были, заняв 10-11 января Верхне-Спасскую, Казакевичеву, 12 января выйти в район разъезда Красная Речка, ст. Верино, где войти в связь с партизанским отрядом Бойко-Павлова и отрезать противнику путь отступления на юг. Инская группа разделялась на две колонны. Первой колонне в составе Особого Амурского полка, 5-го и 6-го стрелковых полков при поддержке бронепоездов № 2 и № 9 ставилась задача 9 января взять Волочаевку и, направив 5-й полк для занятия Покровки, Хабаровска, 10 января выйти в район Нижне-Спасской, Самарки и в дальнейшем наступать на Николо-Александровское. Второй колонне в составе партизанского отряда Шевчука, двух эскадронов конницы при двух орудиях надлежало утром 9 января нанести удар по тылу волочаевской группировки белых, 10 января к вечеру занять разъезд Амур, в дальнейшем же, обходя Хабаровск с северо-востока, уничтожить противника, отступающего по дороге на Князе-Волконское.

Главком Народно-революционной армии В. К. Блюхер считал, что без предварительно проведенной подготовки предпринимать решительное наступление не следует, и поэтому отменил приказ. При этом он указал, что распыление сил и отсутствие возможности для нанесения концентрического удара могут привести к неудаче и этого наступления. 10 января 1922 г. В. К. Блюхер в разговоре по прямому проводу с командующим Восточным фронтом изложил план главного командования Народно-революционной армии.

На первом этапе боевых действий предлагалось прочно удерживать занимаемые позиции и разбить противника, в случае если он перейдет в наступление, с тем чтобы обеспечить сосредоточение кавалерийского дивизиона Читинской бригады в районе ст. Ин. На втором этапе 5-й, 6-й и Особый Амурский полки, составляя Сводную пехотную бригаду, должны были перейти по линии железной дороги в наступление на Волочаевку, а 4-й, Троицкосавский кавалерийские полки и кавалерийский дивизион Читинской бригады, объединенные в Сводную кавалерийскую бригаду, обеспечивая наступление пехоты, должны были нанести удар по ближайшему тылу волочаевской группы противника. Отряду Шевчука с этой же целью надлежало наступать на Дежневку. На этом этапе основная задача войск сводилась к овладению районом Волочаевки.

На третьем этапе, начинавшемся после овладения Волочаевкой, намечалось занять Хабаровск и уничтожить противника в этом районе. Боевые действия в это время должны были протекать в такой последовательности. Особый Амурский и 6-й стрелковые полки, а также Сводная кавалерийская бригада, составляя ударную группу, наступают через Новгородскую, Ново-Троицкое, захватывают Казакевичеву, ст. Корфовскую, разъезд Красную Речку и отрезают тем самым пути отступления противника на юг. Отряд Шевчука и 5-й стрелковый полк, объединенные в группу, ведут наступление на Хабаровск по железной дороге. Таков был план.

Из изложенного плана видно, что до овладения Волочаевкой главный удар намечалось нанести на железнодорожном направлении. После овладения Волочаевкой решающее значение отводилось амурскому направлению, ибо только действуя на этом направлении, войска Народно-революционной армии могли отрезать противнику пути отхода в Приморье и уничтожить его живую силу. В плане не говорилось пока об использовании Читинской бригады, которая уже следовала на фронт. Упоминалось лишь о кавалерийском дивизионе этой бригады. А между тем прибытие Читинской бригады оказало существенное влияние на изменение этого плана.

15 января командующий Восточным фронтом предложил новые соображения, возникшие у него в связи с переброской Читинской бригады: 1) до прибытия этой бригады проект приказа об овладении Волочаевкой в жизнь не проводить; 2) с окончанием сосредоточения Читинской бригады выполнить одновременным ударом обе задачи: а) овладение Волочаевкой и б) наступление на Казакевичеву. Задачу овладения Казакевичевой возложить на Забайкальскую группу, а овладение Волочаевкой - на Сводную пехотную бригаду, придав ей 4-й кавалерийский полк и партизанский отряд Шевчука. Командующий фронтом полагал, что таким путем можно будет не допустить отхода белых на юг и приблизиться к осуществлению задачи уничтожения живой силы противника.

В это время главком уже выехал из Читы на фронт, поэтому ответа на представленные соображения не было получено. В последующем у командующего фронтом возник еще один замысел - глубокого обхода противника с севера по долине реки Тунгуска.

28 января 1922 г. для непосредственного руководства контрнаступлением на фронт прибыл главком НРА В. К. Блюхер. С его приездом был принят окончательный план операции, который сводился к следующему: 1. Овладеть ст. Ольгохта, используя ее район как плацдарм для развертывания сил с целью последующего наступления на Волочаевку. 2. После перегруппировки и развертывания сил в районе ст. Ольгохта Сводной бригадой наступать вдоль железной дороги и при содействии партизанских отрядов нанести удар по правому флангу волочаевских позиций; в дальнейшем преследовать противника в направлении на Хабаровск. Одновременно Забайкальской группой, направленной от ст. Ольгохта на амурское направление, нанести удар по левому флангу в направлении Верхне-Спасской, Нижне-Спасской и, развивая успех по протоке, соединяющей Амур с Уссури, на Казакевичеву, отрезать пути отступления противнику в Южное Приморье. Конечной целью операции являлось окружение и уничтожение «белоповстанческой армии» в районе Хабаровска. В общее наступление решено было перейти 7-8 февраля, овладев предварительно районом ст. Ольгохта.

План белогвардейского командования.

Как уже указывалось выше, белогвардейское командование после неудачных боев под ст. Ин и потери наступательной инициативы в январских столкновениях решило временно закрепиться в районе Волочаевки. Молчанов намеревался разбить войска Народно-революционной армии на укрепленных волочаевских позициях, а затем, выбрав удобный момент, перейти в решительное наступление. Цель наступления сводилась к занятию в кратчайший срок перевалов через хребет Ванда (отрог малого Хингана). Захватом перевалов через хребет Ванда белые рассчитывали упрочить свое положение в Амурской области и обеспечить за собой Хабаровский район и все Приморье. Эти цели полностью вытекали из планов японских интервентов, подготовивших всю «белоповстанческую» авантюру.

Ход контрнаступления.

Контрнаступление Народно-революционной армии развивалось по следующим этапам: Первый (5-7 февраля) - бой частей Народно-революционной армии за овладение и удержание ст. Ольгохта. Второй (8-9 февраля) - перегруппировка частей Народно-революционной армии и выход в исходное положение для атаки волочаевских позиций. Третий (10-12 февраля) - штурм Волочаевки Сводной бригадой и бои Забайкальской группы за Верхне-Спасскую и Нижне-Спасскую. Четвертый (13-26 февраля) - преследование противника.

Первый этап (5-7 февраля) . 4 февраля Читинской бригаде Восточного фронта было приказано овладеть на следующий день ст. Ольгохта. Одновременно партизанские отряды переходили в подчинение командира Сводной бригады, который должен был выдвинуть Пластунский партизанский отряд в район деревни Восторговки, занимаемый Тунгусским партизанским отрядом, и объединить эти отряды под общим командованием Петрова-Тетерина.

Для наступления на ст. Ольгохту были выделены 2-й стрелковый полк Читинской бригады, эскадрон 4-го Отдельного кавалерийского полка, 3-я батарея артиллерийского дивизиона Сводной бригады, отдельные железнодорожная и саперная роты, бронепоезда № 2, 8, 9 и один танк.

С утра 5 февраля 2-й полк Читинской бригады при поддержке 3-й батареи перешел в наступление на ст. Ольгохту и, выбив противника, занял ее. Самоотверженной работой при 30° морозе саперы и железнодорожная рота уже к концу дня 5 февраля восстановили все железнодорожные мосты к западу от ст. Ольгохты и дали тем самым возможность бронепоезду № 8 выдвинуться на станцию.

На рассвете 7 февраля сильная группа белых численностью до 700 штыков, 85 сабель при 8 пулеметах и 4 орудиях перешла в контратаку. Продвигаясь силами «Добровольческого» полка, поддерживаемого бронепоездом «Волжанин», вдоль железной дороги, белые одновременно выдвинули Камский и Егерский полки в составе 225 штыков и сабель при двух орудиях для обхода ст. Ольгохты с севера, а Омский и Уфимский полки численностью до 375 штыков и сабель при четырех пулеметах и двух орудиях - для обхода с юга и выхода в тыл частям Народно-революционной армии.

Получив донесение о наступлении противника вдоль железной дороги, командир 2-го полка выдвинул на восток 1-й батальон. При поддержке подошедшего бронепоезда № 8 этот батальон не только задержал наступление белых, но, действуя решительно и смело, отбросил их и занял мост на 3-й версте к востоку от ст. Ольгохты. В это время обходная колонна противника, выйдя к станции с севера, открыла огонь. Почти одновременно перешла в наступление с юга и вторая вражеская колонна. Находившиеся на станции 2-й и 3-й батальоны развернулись по обе стороны железнодорожного полотна и приготовились к отражению атаки противника. В это время конница белых, выйдя к железной дороге между ст. Ин и ст. Ольгохта, подожгла мост и открыла огонь с запада. Связь со ст. Ин была прервана, и 2-й полк оказался в окружении. Команда бронепоезда № 8, увидев горящий в тылу мост, прекратила перестрелку с бронепоездом противника и устремилась на запад. Огнем из орудий и пулеметов она разогнала конницу белых. Пожар был потушен. В то же время 3-я батарея установила орудия на открытые позиции и открыла огонь картечью. Огнем бронепоезда и батареи атака белых была отбита.

Ободренная смелыми действиями артиллеристов и команды бронепоезда, пехота перешла в контратаку. После трехчасового боя противник, понеся большие потери, отошел на восток. 2-й полк перешел к преследованию и занял 1-ю полуказарму, расположенную в 6 км восточное ст. Ольгохта. Таким образом, задача была выполнена. Плацдарм для развертывания частей с целью перехода в общее контрнаступление был обеспечен.

Второй этап (8-9 февраля) . 7 февраля Сводная бригада должна была сменить 2-й полк Читинской бригады в районе ст. Ольгохта и 1-й полуказармы, а 8 февраля занять гору Лумку-Корани (севернее железной дороги) как исходный рубеж для наступления на Волочаевку. Забайкальская группа должна была следовать за Сводной бригадой к ст. Ольгохта, имея в виду при переходе последней в наступление выйти на юг для занятия Нижне-Спасской, а в последующем овладеть Казакевичевой. Один полк Читинской бригады оставался в резерве фронта в районе Ольгохты.

8 февраля Сводная бригада, сменив 2-й полк Читинской бригады, начала наступление. Ее авангард - Особый Амурский полк,- имея на правом фланге сводный кавалерийский эскадрон (состоявший из команд конных разведчиков полков Сводной бригады) и в резерве один батальон 5-го стрелкового полка, предпринял маневр в обход флангов противника двумя колоннами и вынудил его к отходу. К вечеру 8 февраля Особый Амурский полк занял гору Лумку-Корани. Однако оказалось, что район горы Лумку-Корани слишком удален от основной оборонительной полосы противника и не может служить исходным рубежом для атаки. Вследствие этого части Сводной бригады, достигнув горы Лумку-Корани, продолжали в течение 9 февраля с боем продвигаться на восток.

Увлекшись боем за гору Лумку-Корани, командир Сводной бригады не уделил должного внимания железнодорожному направлению. Воспользовавшись этим, противник при помощи бронепоезда до половины дня 9 февраля держал это направление в своих руках и вел фланговый огонь по частям Сводной бригады, чем задерживал их продвижение. Только после того, как сюда был направлен батальон Амурского полка с артиллерийским взводом, белые вынуждены были очистить железную дорогу. Продвижение стало более быстрым и к исходу дня 9 февраля Сводная бригада вышла к реке Поперечной.

Забайкальская группа действовала менее успешно. Опоздав вследствие плохой работы службы военных сообщений фронта с сосредоточением на ст. Ольгохта, она выступила на Верхне-Спасскую только в 12 часов 9 февраля. Ей надлежало выйти к Верхне-Спасской в тот же день с тем, чтобы ударом с востока и северо-востока при одновременной атаке Троицкосавского кавалерийского полка с запада овладеть этим пунктом. Но из-за отсутствия дороги и поднявшегося снежного бурана, затруднившего ориентировку, части Забайкальской группы (1-й и 2-й полки Читинской бригады, Читинский кавалерийский дивизион и конно-горная батарея) прошли за 6 часов только 10 км и вынуждены были сделать большой привал в деревне Улановке. Группа в этот день так и не достигла намеченной цели.

Третий этап (10-12 февраля) . Еще 9 февраля в 12 час. 10 мин. командующий Восточным фронтом отдал приказ о нанесении общего удара по противнику. Согласно этому приказу Сводная бригада, заняв к исходу 9 февраля Архангеловку, железнодорожную водокачку у реки Поперечной и почтовую станцию Поперечную как исходное положение, с рассветом 10 февраля должна была перейти в наступление на Волочаевку. Забайкальской группе приказывалось, оставив один полк во фронтовом резерве в районе Ольгохты, занять к исходу 9 февраля Верхне-Спасскую и Нижне-Спасскую. С рассветом 10 февраля Забайкальской группе надлежало начать демонстрировать наступление на Самарку, Орловку, а в 12 часов двинуться к Казакевичевой с целью отрезать отходящие из района Волочаевка, Хабаровск части противника и уничтожить их.

9 февраля части Сводной бригады не смогли овладеть рубежом реки Поперечной. Они выполнили эту задачу только к рассвету 10 февраля, заняв 3-ю полуказарму на правом берегу реки Поперечной (7 км западнее Волочаевки).

Забайкальская группа, потратившая много времени на марш, на рассвете 10 февраля только еще подходила к Верхне-Спасской. Так как авангард группы из-за снежного бурана потерял ориентировку, то главные силы вышли утром 10 февраля не восточное Верхне-Спасской - в тыл противнику, как было намечено, а западнее.

10 февраля Сводная бригада, заняв исходное положение в районе 3-й полуказармы, перешла в решительное наступление. Главный удар она наноэила по правому флангу белых, вспомогательный - в центре и южнее железной дороги.

Для нанесения главного удара была выделена обходная колонна в составе 5-го стрелкового полка, 4-го Отдельного кавалерийского полка, партизанских отрядов Петрова-Тетерина и Шевчука при четырех горных орудиях. Для действий южнее железной дороги назначался 6-й стрелковый полк с двумя орудиями. В центре должен был наступать один батальон Особого Амурского полка со взводом танков (два танка). Два батальона Особого Амурского полка оставлялись в резерве на железнодорожном направлении. Артиллерия группировалась в центре под общим командованием начальника артиллерии Сводной бригады. Так как железнодорожное полотно и мосты между 3-й полуказармой и ст. Волочаевкой были разрушены, бронепоезда не могли принять участие в наступлении.

10 февраля в 11 час. 30 мин. части Сводной бригады перешли в наступление на Волочаевку. Раньше других приблизились к вражеским укреплениям две роты 6-го стрелкового полка, действовавшие на правом фланге. Противник открыл сильный перекрестный пулеметный огонь. Под неприятельским огнем роты начали преодолевать препятствия, но запутались в проволоке и почти целиком погибли. Наступление других подразделений 6-го полка было приостановлено.

На центральном участке один танк, поддерживавший наступление батальона Амурского полка, прорвал два ряда проволочных заграждений, но был подбит огнем вражеского бронепоезда. Второй танк из-за неисправности еще до атаки выбыл из строя.

Наступавшим на левом фланге частям обходной колонны (5-му стрелковому и 4-му кавалерийскому полкам) пришлось идти по глубоким снежным сугробам, доходившим до пояса. Они настолько утомились, что когда достигли неприятельской проволоки, были совершенно обессилены. Партизанские отряды, наступавшие левее Сводной бригады, к назначенному времени не вышли в исходное положение, и связь с ними была потеряна. Поэтому 4-й кавалерийский полк, предназначавшийся для удара в тыл противнику, вынужден был спешиться и прикрыть левый фланг 5-го стрелкового полка. Артиллерия, приданная обходной колонне, отстала и не могла вести эффективный огонь по огневым точкам врага. К 17 часам наступление Сводной бригады было остановлено противником. Бойцы лежали в снегу у проволочных заграждений под сильным вражеским огнем и не могли подняться ни для броска вперед, ни для отхода назад. Только с наступлением темноты представилась возможность отвести их на 600 м назад.

Партизанские отряды Петрова-Тетерина и Шевчука, имевшие приказ наступать от Восторговки па Архангеловку и далее на юго-восток, на рассвете 10 февраля ворвались в Архангеловку и напали на штаб белых, но контратакованные противником, они были вынуждены отойти на Восторговку, потеряв связь со Сводной бригадой. Положительным результатом налета партизан являлся захват ими важного оперативного приказа командующего белогвардейскими войсками генерала Молчанова. Таким образом, первое наступление на Волочаевку потерпело неудачу. Южнее Волочаевки на участке наступления Забайкальской группы события развивались следующим образом.

В то время, когда Сводная бригада начала атаку волочаевских позиций, Забайкальская группа, присоединив к себе Троицкосавский кавалерийский полк, в 11 часов 10 февраля перешла в наступление на Верхне-Спасскую. В бой был введен вначале только один 2-й полк, поэтому наступление развивалось медленно. Противник, укрепившись на западной окраине селения, артиллерийским и пулеметным огнем сдерживал наступление 2-го полка. К вечеру 10 февраля в бой был введен еще один батальон 1-го полка. В то же время конно-горная батарея, выехав на открытую позицию, огнем прямой наводки сбила наблюдательный пункт белых. Воспользовавшись временным ослаблением неприятельского огня, пехота ворвалась в Верхне-Спасскую и овладела западной и северной окраинами. Противник все же удержал восточную часть населенного пункта и всю ночь совершал вылазки в расположение Забайкальской группы.

Только к рассвету 11 февраля, когда выдвинутый для обхода Читинский кавалерийский дивизион создал угрозу выхода в тыл белым, они оставили Верхне-Спасскую и стали поспешно отходить на восток. В тот же день после полудня Забайкальская группа достигла Нижне-Спасской и одновременной атакой с запада, севера и северо-востока овладела этим селением. Противник был отброшен по направлению к Самарке. Однако активными действиями конных разъездов белые прервали связь между Сводной бригадой и Забайкальской группой.

Командир Забайкальской группы в течение всего дня 11 февраля не имел никаких сведений о положении на участке Сводной бригады. Только поздно вечером двум конным разведчикам удалось доставить командиру Забайкальской группы приказ об оказании содействия Сводной бригаде в овладении Волочаевкой. Для этого предлагалось выделить Троицкосавский кавалерийский полк, усилив его артиллерией, с задачей нанести удар в тыл волочаевскои группировке белых в направлении на Дежневку. Троицкосавский кавалерийский полк начал готовиться к выступлению для выполнения новой задачи с утра 12 февраля. Остальные части Забайкальской группы расположились на дневку в Нижне-Спасской.

Таким образом, в итоге боев, происходивших 10 и 11 февраля, успех был одержан только на амурском направлении. В двухдневных боях Забайкальская группа разбила 4-й отряд белых и овладела Верхне-Спасской и Нижне-Спасской. Но эта задача была выполнена с опозданием против назначенного срока на двое суток.

Медленное и недостаточно решительное наступление Забайкальской группы позволило противнику сохранить за собой свободу действий. Прикрывшись незначительными силами на амурском направлении, он главные усилия сосредоточил в районе Волочаевки и отбил здесь атаки Сводной бригады. В сложившейся обстановке, когда главная группировка белых не только не была разбита, но и продолжала прочно удерживать свои позиции, дальнейшее продвижение Забайкальской группы на Казакевичеву и далее на северо-восток могло привести к ее полной изоляции и не сулило успеха.

Между тем белогвардейское командование, получив сведения о поражении 4-го отряда в районе Верхне-Спасской, решило, что Народно-революционная армия перенесла главный удар своих сил на амурское направление. Поэтому в ночь на 12 февраля Молчанов направил сюда свой резерв - Поволжскую бригаду (5-й отряд), поставив ей задачу во что бы то ни стало снова овладеть Нижне-Спасской.

Неудачные действия Сводной бригады на волочаевском направлении объясняются следующими причинами. Вследствие плохой разведки командование бригады не смогло заранее определить группировку противника и характер его укреплений. Поэтому главный удар был нанесен по правому флангу волочаевского узла, где позиции были наиболее прочными и где группировались главные силы противника. Исходное положение было выбрано от объекта атаки слишком далеко. Вследствие этого ударная группа подошла к главной оборонительной полосе противника обессиленной.

Кроме того, в условиях борьбы за Волочаевку исключительно важное значение приобретали бронепоезда, так как бездорожье и глубокий снежный покров почти совершенно исключали маневр полевой артиллерии. Однако разрушенные мосты и железнодорожное полотно не были восстановлены. В результате этого бронепоезда не могли поддержать пехоту и подавить огневые точки противника, а приданная пехоте артиллерия отстала и не могла оказать атакующим частям эффективной помощи. Сказалось также отсутствие взаимодействия между созданными группировками, вследствие чего части выходили к переднему краю оборонительной позиции противника разрозненно. Пользуясь этим, белые имели возможность последовательно сосредоточивать свой огонь на угрожаемых участках и отражать атаки.

Все же, несмотря на неудачу, атаки, предпринятые Сводной бригадой 10 февраля, имели и положительное значение. В результате боя, а также из захваченного партизанами оперативного приказа командующего «белоповстанческой армией» командованию Сводной бригады стала известна группировка противника и его намерения. Было обнаружено, что главные силы белых находятся на наиболее укрепленном, северном участке волочаевских позиций; центральный участок прикрывается преимущественно пулеметами, артиллерией и бронепоездами; на южном участке укрепления не закончены и не доходят до Верхне-Спасской.

На основании полученных данных был принят новый план действий. Было решено нанести главный удар южнее железной дороги правым флангом Сводной бригады, одновременно выделив для обхода с юга обходную колонну в составе одного батальона, одного кавалерийского эскадрона и двух орудий под общим командованием командира 2-го батальона 6-го стрелкового полка Гюльцгофа.

Правый фланг усиливался переданным из резерва фронта 3-м полком Читинской бригады. Под общим командованием командира 6-го полка А. Захарова здесь создавалась ударная группа. Особый Амурский полк с приданными бронепоездами должен был наступать по-прежнему в центре. 5-му стрелковому и 4-му кавалерийскому полкам надлежало вести демонстративные наступательные действия на левом фланге. Общая атака назначалась на утро 12 февраля.

В течение 11 февраля части Сводной бригады производили перегруппировку согласно новому плану. Несмотря на огонь противника, восстанавливались железнодорожное полотно и мосты. Были приведены в боевую готовность и подтянуты ближе к линии фронта бронепоезда № 8 и 9.

Штурм Волочаевки 12 февраля. К 7 часам 12 февраля части Сводной бригады заняли новое исходное положение. 3-й полк Читинской бригады расположился на северной опушке леса, в 2,5 км юго-западнее Волочаевки; 6-й стрелковый полк - левее 3-го полка, на опушке рощи, в 1,5 км от Волочаевки; 1-й батальон Особого Амурского полка - по опушке рощи, в 1,5 км западнее Волочаевки, имея 2-й и 3-й батальоны уступом позади; 5-й стрелковый полк - левее Особого Амурского полка, по опушке рощи северо-западнее и севернее Волочаевки, в 2 км от центральной сопки горы Июнь-Корани; 4-й кавалерийский полк, приданный 5-му стрелковому полку, прикрывал левый фланг. Основная группировка артиллерии в составе 11 орудий была сосредоточена в центре за Особым Амурским полком. Бронепоезд № 8 подошел к изгибу железной дороги в 4 км западнее Волочаевки; за ним стоял бронепоезд № 9.

Обходная колонна 6-го стрелкового полка выступила для выполнения поставленной задачи в 3 часа 12 февраля. Сигналом для начала наступления были три орудийных выстрела с бронепоезда № 9.

В 8 часов 12 февраля по сигналу части Сводной бригады начали наступление на Волочаевку. Разрывая проволочные заграждения прикладами винтовок, саперными лопатами, ручными гранатами или подминая их под себя, роты правофланговых 3-го и 6-го полков приблизились к окопам противника и после непродолжительного боя заняли часть из них. Однако дальнейшее продвижение было задержано сильным фланговым огнем с вражеских бронепоездов, выдвинувшихся по железной дороге вровень с боевыми порядками своей пехоты. Попав под губительный огонь, роты 3-го и 6-го полков принуждены были оставить захваченные ими окопы.

На центральном участке артиллерийская группа, рассредоточив огонь по отдельным целям, не оказала эффективной поддержки пехоте. В то же время бронепоезд № 8 из-за разрушенного артиллерией противника одного звена рельсов не мог выдвинуться ближе к боевым порядкам, чтобы вести прицельный огонь. Ввиду этого атака Особого Амурского полка захлебнулась.

Наступление 5-го стрелкового и 4-го кавалерийского полков также было остановлено сильным огнем противника. К 9 часам наступление Сводной бригады вылилось в затяжной огневой бой. Главной помехой на пути продвижения наших войск были вражеские бронепоезда. Своим огнем они не давали пехоте подняться для броска вперед.

Оценив обстановку, командир Сводной бригады приказал сосредоточить огонь всей артиллерии по бронепоездам белых и под прикрытием этого огня восстановить железнодорожный путь. В то же время командир 5-го стрелкового полка Кондратьев приказал выдвинуть непосредственно в цепь батальонное орудие и обстрелять в упор бронепоезд противника, курсировавший в районе горы Июнь-Корани. Огонь артиллерии отвлек внимание неприятельских бронепоездов. Они вступили в перестрелку с артиллеристами. Этим воспользовались саперы, которые быстро восстановили путь, и бронепоезд № 8 на всех парах двинулся вперед. Несмотря на встречный ураганный огонь, он вынудил к отступлению головной бронепоезд противника и, ворвавшись в расположение белых, открыл фланговый пулеметный огонь по окопам. Ободренная смелым натиском своего бронепоезда, пехота Сводной бригады поднялась и пошла на штурм, стремясь штыковым ударом и гранатами выбить противника из окопов. Разгорелся ожесточенный бой, нередко переходивший на отдельных участках в рукопашные схватки.

В то время как в районе Волочаевки развертывались эти события, на амурском направлении и южнее Волочаевки произошло следующее. Поволжская бригада белых, направленная Молчановым в ночь на 12 февраля на помощь 4-му отряду, двигалась к Нижне-Спасской. Ввиду ночной темноты и поднявшейся метели ее авангард оторвался от главных сил. К утру 12 февраля он достиг Нижне-Спасской и здесь был разбит Забайкальской группой. Потерпев поражение, авангард стал быстро отходить на северо-восток к главным силам. Его преследовал Троицкосавский кавалерийский полк, получивший задачу выйти в тыл волочаевской группировке белых. Почти в то же время главные силы Поволжской бригады, находившиеся еще только на половине пути между Дежневкой и Нижне-Спасской, неожиданно для себя натолкнулись на обходную колонну 6-го стрелкового полка. Воспользовавшись замешательством противника, командир обходной колонны быстро развернул свои подразделения и открыл огонь прямой наводкой из двух орудий. Противник начал было отступать, но обнаружив, что численное превосходство на его стороне, остановился и решил принять бой. Едва белые успели развернуть свои силы, как на фланге у них появилась конница. Это был Троицкосавский кавалерийский полк, преследовавший авангард Поволжской бригады. Неожиданное появление конницы на фланге вызвало растерянность среди белых. Потеряв только убитыми до 300 человек, они начали поспешно отходить на северо-восток.

Обходная колонна 6-го стрелкового полка и Троицкосавский кавалерийский полк, разделившись на два отряда, перешли к преследованию. Первый отряд стремительным броском вышел восточнее Волочаевки на железную дорогу и поджег мост в 6 км восточнее станции. Это вынудило бронепоезда белых оставить позиции и двинуться на восток, ослабив тем самым оборону района Волочаевки. Выход обходной колонны в тыл волочаевской группировке в сочетании с мощным ударом Сводной бригады с фронта решил участь волочаевских позиций. Пехота Сводной бригады усилила натиск и ворвалась во вражеские укрепления.

Белые, неся огромные потери, стали отходить на восток. Уже в 11 час. 30 мин. 12 февраля Особый Амурский полк вступил в Волочаевку, а 5-й стрелковый полк занял гору Июнь-Корани. Для преследования противника были направлены батальон 5-го стрелкового полка, 6-й стрелковый и Троицкосавский кавалерийский полки. Однако ввиду сильного переутомления в предыдущих боях полки вели преследование в этот день только до опытного поля, находившегося в 12 км восточнее Волочаевки.

Белогвардейцы потеряли в боях за Волочаевку до 400 человек убитыми и 700 ранеными. Потери Народно-революционной армии были также значительны. Геройство и мужество, проявленные бойцами и командирами при штурме волочаевских позиций, вызвали восхищение даже в стане врагов. Командовавший волочаевской группировкой белых полковник Аргунов говорил впоследствии: «Я бы дал каждому из красных солдат, штурмовавших Волочаевку, по георгиевскому кресту» .

За героизм бойцов и командиров, проявленный при взятии Волочаевки, 6-й стрелковый полк был награжден орденом Красного Знамени и переименован впоследствии в «4-й ордена Красного Знамени Волочаевский полк». Орденом Красного Знамени были награждены также бронепоезд № 8 и 67 бойцов и командиров Сводной бригады.

Четвертый этап (13-26 февраля) - преследование . После разгрома под Волочаевкой белогвардейцам не оставалось ничего другого, как быстрее бежать на юг под прикрытие японских войск. Они хотели сохранить оставшуюся живую силу для последующей борьбы. Для этого им прежде всего нужно было выйти из-под удара, угрожавшего на амурском направлении.

В ночь с 12 на 13 февраля, прикрываясь сильными арьергардами и взрывая после себя мосты, «белоповстанцы», не заходя в Хабаровск, сразу от Дежневки стали отходить на юго-восток. Чтобы обеспечить себя от флангового удара со стороны Казакевичевой и предупредить Забайкальскую группу в захвате последней, белогвардейское командование организовало отход двумя колоннами. Главные силы, составляя левую колонну, направлялись от Дежневки на Владимировку, Николо-Александровское и далее на юг вдоль Уссурийской железной дороги. Правая колонна в составе Ижевско-Воткинской бригады получила задачу двигаться от Дежневки на Новгородскую и Казакевичеву с целью обеспечения фланга и последующего отхода по реке Уссури.

Преследование противника всеми силами Народно-революционной армии началось 13 февраля. В этот день Сводная бригада заняла Дежневку, но противник оттуда уже ушел. Из Дежневки 5-й полк был направлен вдоль Амурской железной дороги на Покровку и далее на Хабаровск; заняв Хабаровск 14 февраля, 5-й полк остался там в качестве гарнизона. 6-й полк и партизанский отряд Петрова-Тетерина двинулись через Владимировку на Николо-Александровское. В ночь с 14 на 15 февраля они достигли Николо-Александровского и после короткого боя с арьергардом белых заняли его. Особый Амурский полк и 4-й кавалерийский полк были направлены на Ново-Троицкое (Особый Амурский полк сразу от Дежневки, а 4-й кавалерийский полк - после занятия им Покровки) с задачей ударом с севера оказать содействие Забайкальской группе в овладении Казакевичевой. Полки достигли Ново-Троицкого 14 февраля. В общем Сводная бригада имела столкновения только с арьергардом противника в районе Владимировки и Николо-Александровского. Главные силы левой колонны белых успели уйти на юг.

Забайкальская группа согласно ранее поставленной задаче должна была энергичным наступлением на Казакевичеву и далее на ст. Верино отрезать пути отхода противнику на юг и уничтожить его живую силу. Однако из-за усталости людей и отсутствия фуража она выступила из Нижне-Спасской только в полдень 13 февраля, потеряв, таким образом, целые сутки. Выступив из Нижне-Спасской, авангард Забайкальской группы вследствие отсутствия предварительной разведки пути и плохой ориентировки сбился с дороги. Вместо того чтобы пойти по протоке, тянущейся к Казакевичевой, авангард пошел по рукаву Амура, идущему в северо-восточном направлении, и только после трехчасового марша обнаружил свою ошибку. К утру 14 февраля Забайкальская группа прошла протоку, но, приняв за Казакевичеву китайскую деревню Гольды, расположенную при впадении протоки на левом берегу Уссури, начала развертываться против нее. Пока была исправлена эта вторая ошибка, противник успел прикрыться стоявшим в Казакевичевой Сводным полком и проскочил на юге по реке Уссури. В бою за Казакевичеву белые понесли незначительные потери: 45 человек пленными, 25 повозок, 1 орудие. Забайкальская группа окончательно заняла Казакевичеву только к вечеру 14 февраля. Туда же прибыли и направленные на помощь ей Особый Амурский и 4-й кавалерийский полки. 15-16 февраля Забайкальская группа, проделав 35-километровый марш по бездорожью, сделала еще одну попытку отрезать путь отступления противнику в районе ст. Дормидонтовка, но настигла здесь только арьергарды.

Народно-революционная армия продолжала преследовать белых двумя колоннами: Забайкальской группой по реке Уссури и Сводной бригадой по Уссурийской железной дороге. 26 февраля ее авангарды достигли реки Бикин, где противник оказал первое серьезное сопротивление за все время отхода от Волочаевки.

Бои за бикинские позиции. 27-28 февраля белогвардейцы попытались закрепиться на заранее подготовленных позициях по правому берегу реки Бикин.

Узкий фронт и наличие высот, командующих над окружающей местностью, давали противнику возможность организовать оборону на этом рубеже. К моменту подхода Народно-революционной армии белые при помощи мобилизованных ими казаков Бикинского станичного округа успели возвести здесь оборонительные сооружения полевого типа, использовав остатки старых укреплений. Тактическим ключом всей позиции являлся поселок Васильевская, расположенный на возвышенности по правому берегу реки Уссури. Приготовившись к активной обороне на бикинских позициях, противник расположился следующим образом.

Главная группировка под командованием генерала Ястребова в составе 1500 штыков и сабель при шести орудиях заняла левый участок в районе Васильевская. На железнодорожном направлении у ст. Бикин были оставлены три бронепоезда с пехотными десантами и конница.

26 февраля передовые части Народно-революционной армии заняли поселок Козловская (севернее поселка Васильевская). План командования Восточного фронта заключался в том, чтобы ударом в направлении на Васильевскую ликвидировать основную группировку врага. С этой целью в Забайкальскую группу из Сводной бригады были временно переданы Особый Амурский и 4-й кавалерийский полки. Командир Забайкальской группы, на которую была возложена задача разгромить главные силы противника, решил достигнуть поставленной цели путем обходного маневра. Для этого 3-й стрелковый полк, Особый Амурский полк и Читинский кавалерийский дивизион должны были наступать на Васильевскую с севера, чтобы сковать противника с фронта; в то же время отряд в составе 1-го, 2-го стрелковых полков и Троицкосавского кавалерийского полка под общим командованием командира 1-го полка Кузьмина получил задачу обойти Васильевскую по реке Лесниченкова с востока и ударом с тыла овладеть основным вражеским узлом сопротивления; 4-й кавалерийский полк направлялся для глубокого обхода пос. Васильевская по китайской территории с запада с задачей выйти к поселку Покровский новый и отрезать белым пути отступления.

Для действий вдоль железной дороги в направлении ст. Бикин были оставлены два полка (5-й и 6-й). В целях внезапности наступление было начато сразу с марша от пос. Козловская. К 6 часам 27 февраля отряд, высланный для обхода вражеских укреплений, подошел к ним по долинам рек Лесниченкова и Бикин с востока и развернулся для атаки. Но противник не был застигнут врасплох. Он встретил наступавшие подразделения 1-го стрелкового и Троицкосавского кавалерийского полков сильным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем, а затем перешел в контратаку.

Сковывающая группа, наступавшая с севера, 27 февраля подошла к позициям белых и проделала несколько проходов в проволочных заграждениях, но также встретила упорное сопротивление врага. Ожесточенные бои на восточном и северном участках Забайкальской группы продолжались весь день 27 февраля. Противник нес большие потери, но с помощью перебрасываемых резервов все же удерживал свои позиции.

В ночь с 27 на 28 февраля в сковывающей группе 3-й стрелковый полк был сменен Особым Амурским полком; в обходящей группе для наступления был назначен 2-й стрелковый полк.

28 февраля обходящая группа, оставив 1-й полк в качестве заслона в сторону ст. Бикин и выставив для обеспечения левого фланга на левый берег реки Бикин Троицкосавский кавалерийский полк, повела 2-м полком наступление вдоль дороги по правому берегу реки. Обходя под прикрытием авангарда первую линию укреплений, 2-й полк отбросил противника на вторую линию окопов, но, встреченный шрапнельным огнем, продвинуться не смог и принужден был залечь перед проволокой. В то же время белые предприняли атаку против Троицкосавского кавалерийского полка, обходя его левый фланг.

Кавалеристы отошли на правый берег реки Бикин, а затем, перегруппировав свои силы, сами перешли в контратаку. Завязавшийся на восточном фасе укреплений у пос. Васильевская бой принял затяжной характер. Противник был вынужден стянуть сюда все резервы.

Тем временем Особый Амурский полк, правильно организовав взаимодействие артиллерии, пулеметов и пехоты, прорвал проволочные заграждения и стремительной атакой занял важный опорный пункт белых на северных подступах к пос. Васильевская. Успешная атака Особого Амурского полка предопределила участь обороны противника. Развивая далее успех совместно со 2-м стрелковым полком, амурцы к исходу дня 28 полностью заняли пос. Васильевская. Потеряв основную опору всей оборонительной позиции, белогвардейцы начали поспешно отступать на юг.

Бои на бикинских позициях были последней попыткой «белоповстанческой армии» оказать серьезное сопротивление войскам Народно-революционной армии. После этих боев белые безостановочно отходили в Южное Приморье к «нейтральной зоне».