Герой гражданской войны командир тунгусского партизанского отряда. Георгий Туровник. Темные пятна Героев гражданской. План белогвардейского командования

⁰

Играя на берегу протоки реки Тунгуски, он нашел спичечный коробок, залитый стеарином, внутри которого оказался клочок бумаги, потемневший от времени. На нем была карандашная запись, превратившаяся в сплошное голубое пятно. Сохранилась только дата: «1921 год».

Местные краеведы восстановили текст более чем сорокалетней давности. Вот что было в записке: «…Мы, пять человек, пробиваемся к отряду. Мы уже у цели. Трое ранены, двое дерутся. Мы двое деремся против целого отряда и, может, умрем. Прощайте. 1921 год».

Прочитав этот текст, корреспондент газеты «Труд» В. Коренюк решил узнать: кто входил в героическую пятерку, сражавшуюся с отрядом белогвардейцев? Живы они или погибли смертью храбрых?

И ему удалось раскопать немало интересных фактов. Было установлено, что один из героев, писавших записку, Савва Евдокимович Божко, живет в Благовещенске. А если быть точным, вот что рассказывается в статье.

В 1918 году девятнадцатилетним юношей Божко вступил в первый тунгусский партизанский отряд под командованием И.П. Шевчука, который через три года влился в пятый особый Амурский полк. 18 декабря 1921 года пятый особый Амурский и шестой Хабаровский полки оставили Хабаровск и отступили на левый берег Амура. Город заняли каппелевцы. В ночь на 20 декабря они начали наступление против пятого и шестого полков, находившихся в селе Покровка.

Пятый и шестой полки дошли до Волочаевки и остановились на отдых. Отделение из пяти человек, куда входили Божко, Припуга, Щербаков - буряты из Забайкалья, Петр Долич - крестьянин из Акмолинской области, Арнуцкий Мартын Михайлович - венгр, австрийский подданный из военнопленных (настоящее имя Март Михель Арнуць), остались для наблюдения за продвижением противника.

Пять отважных воинов вступили в неравный бой с эскадроном конницы противника. Преследуемые горсткой смелых, белогвардейцы отступили. Укрывшись в канаве, они завязали перестрелку. Щербаков и Долич были ранены. Трое остальных захватили железнодорожный мост, под которым спрятали раненых.
Дело шло к вечеру. Попытки группы пробиться к своим были безуспешными. Огнем противника ранило Припугу. Осталось двое: Божко и Арнуцкий.

Наступила ночь. Боеприпасы были на исходе. Решили написать записку, положить ее в спичечный коробок, залить стеарином от свечи, чтобы защитить от сырости, и положили на сваи моста.

В эту ночь противник под ударами Красной Армии отступил. Пять храбрецов, героически сражавшихся с многочисленным отрядом противника, соединились со своим отрядом. Раненые выздоровели и продолжали свой боевой путь в частях Красной Армии. Друзья-однополчане расстались при демобилизации.

Божко вернулся в родное село Ново-Покровка. Сюда приехали Арнуцкий и Долич. Они решили остаться в селе своего фронтового друга. В 1924 году Долич уехал в Акмолинскую область, Арнуцкий вступил в колхоз. В 1932 году он заболел и умер. Савва Евдокимович работал в Приамурье, во время Великой Отечественной войны защищал Родину от немецко-фашистских захватчиков. На момент написания материала он был пенсионером. За боевые заслуги Божко удостоен наград.

Позднее, в 1968 году, в газете «Биробиджанер Штерн» Константин Липин опубликовал статью «Тропою поисков», в которой говорилось об исторических находках Ефима Иосифовича Кудиша, известного областного краеведа. В 1961 году он выступил инициатором создания Смидовичского районного краеведческого музея, первого в своем роде в Хабаровском крае. Позднее организовал еще три музея в Биробиджане.

И в этом материале снова упоминается тот самый спичечный коробок, найденный однажды возле села Даниловки. Об этой находке Кудиш написал сразу в несколько дальневосточных газет в надежде хоть что-нибудь узнать о ком-нибудь из пятерых храбрецов. И вот из Благовещенска в адрес Смидовичского музея поступила бандероль. Персональный пенсионер Савва Евдокимович Божко, руководитель той самой пятерки, прислал подробный рассказ о том, как и почему было написано это письмо, и назвал имена своих товарищей.

Газета «Труд», так сказать, по следам написанного, решила узнать, как сложилась дальнейшая судьба героев той ночи и остались ли у них потомки. Но, к большому сожалению, все попытки нашей редакции связаться с их родственниками не увенчались успехом. И вопрос о наследниках «спичечного коробка» так до сих пор и остается открытым.

25 августа 1918 г. в Хабаровске открылся 5 Чрезвычайный краевой съезд Советов, где было принято единственно правильное решение – перейти к партизанским формам борьбы, использовать все возможности для разгрома контрреволюции и иностранной интервенции.

Осенью 1918 г., независимо друг от друга, в Хабаровске появились 2 подпольные группы: одна из рабочих под руководством Д. Бойко , другая из представителей Центросибири, которые прибыли из Сибири, уходя от белогвардейского террора. В 1918-1922 гг. по всему Дальнему Востоку формировались в тайге партизанские отряды. В числе партизанских руководителей особенно популярен был Сергей Георгиевич Лазо (1894-1920 гг.), один из руководителей борьбы за Советскую власть в Сибири и Приморье, герой Гражданской войны. В партии большевиков с 1918 г., член Центросибири. В 1920 г. член Военного совета Приморья, Дальневосточного бюро ЦК партии. После падения советской власти на Дальнем Востоке он ушел в тайгу вместе с другими большевиками. Весной 1919 г. он был назначен командующим всеми партизанскими отрядами Приморья. Грандиозная партизанская война, которая развернулась от Урала до Тихого океана, облегчала продвижение Красной Армии.

На территории будущей ЕАО действовало 2 крупных партизанских отряда: Тунгусский и Кульдурский.

Тунгусский партизанский отряд был сформирован в деревне Архангеловка, расположенной около 10 км. от ст. Волочаевка. Ядром отряда стали Хабаровские грузчики. Отсюда отряд делал диверсионные вылазки на железную дорогу, налеты на японские гарнизоны, защищал свою деревню от поборов и конфискаций. Руководил отрядом Иван Павлович Шевчук , в 1914-1917 гг. был на германском фронте, где вступил в партию большевиков. В 1919 г. отряд насчитывал 30 человек, организовал свою флотилию, сначала из лодок, потом раздобыли пароход. Вскоре отряд разросся, к 1920 г. в отряде Шевчука насчитывалось 900 бойцов.

Кульдурский партизанский отряд был организован в тайге в поселке Кульдур, место это было выбрано из-за близости железной дороги. А по железной дороге, по всем станциям и разъездам были японцы. Командиром Кульдурского отряда был вначале Федор Воробьев, а после его гибели (расстрелян японцами) в 1919 г. – Анатолий Федорович Большаков-Мусин . Заместителем председателя отрядного комитета был Онищенко Максим Трофимович.

Отряд состоял сначала из 6 человек, а затем вырос до 300. С момента формирования отряд занимался блокировкой передвижения интервентов и белогвардейцев по железной дороге – поджигали мосты, минировали железную дорогу, пускали под откос и сталкивали друг с другом вражеские эшелоны. Позднее стали минировать дороги при приближении белогвардейцев или интервентов к селам, расположенным на территории будущей ЕАО, в охране. В 1920 г. отряд влился в регулярные части Красной Армии.

В 1917 г. Николай Трофимович Онищенко был избран в первый Владивостокский Совет рабочих и солдатских депутатов. В 1918 г. работал в Дальсовнаркоме. Во время оккупации Приамурья иностранными интервентами и с образованием Уссурийского фронта летом 1918 г., как одаренный оратор он работал над агитацией населения по привлечению добровольцев в Красную Гвардию, затем был поставлен для подпольной работы на ст. Бира. Николай Трофимович с женой Александрой Григорьевной поддерживали связь с Кульдурским партизанским отрядом, вели агитацию среди японских солдат, распространяли политическую литературу. В мае 1919 г. Онищенко выдали провокаторы и его зверски замучили японцы, издевались и над его супругой, затем расстреляли и труп выбросили в реку Бира.

Японские интервенты, видя, что их позиции на Дальнем Востоке становятся все более шаткими, не раз пытались создать повод для продолжения интервенции. В ночь с 4 на 5 апреля 1920 г. с согласия и благословления американцев, которые предоставили японцам «свободу рук» почти во всех городах Дальнего Востока произошли японские выступления. Под видом учений они заняли выгодные стратегические позиции и неожиданно открыли огонь по расположению партизан, хладнокровно избивали мирных жителей. Однако партизанам удалось выйти из окружений с боями. Но японцы успели захватить руководителя партизан Сергея Лазо, членов военного совета Сибирцева и Луцкого. Их сожгли в паровозной топке. Всего погибло около 7000 человек. Над Владивостоком, где прежде были российские флаги, взвились японские. И вновь тайга стала крепостью обороны, откуда партизаны наносили удары по врагу.

Грандиозная партизанская война, которая развернулась в тылу Колчака от Урала, до Тихого океана, значительно облегчила продвижение Красной Армии на Восток и реализацию плана разгрома 1-го похода Антанты. Военная обстановка на Дальнем Востоке изменилась, когда по приговору революционного трибунала был расстрелян адмирал Колчак в январе 1920 г. Были вынуждены эвакуироваться американцы, англичане, французы. А японцы заявили о нейтралитете.

1. Шишкин С. Н. Гражданская война на Дальнем Востоке, 1918-1922 гг. – М. : Воениздат, 1957.

ТОКУЕВ Григорий Аркадьевич (23.12.1917, д. Поташевская ныне Шенурского района Архангельской области — 1995 г., Белоруссия).

Окончил семилетнюю школу. Работал в Архангельском аэроклубе. В армии с 1938 г. Участник советско-финляндской войны 1939 — 1940 гг.

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. С июня 1942 г. командир партизанской подрывной группы, с августа 1943 г. командир диверсионного отряда, действовавшего на территории Копаткевичского и Петриковского районов Гомельской области. Партизаны под его командованием пустили под откос 55 эшелонов противника, на личном счету командира — 19. Звание Героя Советского Союза Григорию Аркадьевичу Токуеву присвоено 15.08.1944 года.

После освобождения Белоруссии Г.А. Токуев окончил техникум физической культуры в Минске. Он работал заместителем председателя республиканского ДСО «Спартак» и на других должностях.

Награжден орденами Ленина, Отечественной войны 1-й степени, медалями.

Имя Токуева увековечено на центральном обелиске Верхопаденьгской сельской администрации.

В белорусских пущах

Герой Советского Союза командир партизанского молодежного отряда Григорий Аркадьевич Токуев. Звание присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР 15 августа 1944 г.В годы Великой Отечественной войны наш земляк Григорий Аркадьевич Токуев был гордостью белорусских партизан.

Токуев родился в деревне Поташевке Шенкурского района в бедной крестьянской семье. Юношеские годы провел в Архангельске. Здесь началась его трудовая биография и спортивные успехи.

Второй родиной для Токуева стала Белоруссия с ее гостеприимным народом и мягкой природой. Там в воздушно-десантном соединении он проходил действительную военную службу. В Белоруссии, по которой раньше всего прошлась забрызганная кровью колесница гитлеровского нашествия, Токуев получил первое боевое крещение.

В начале войны Григорию Аркадьевичу не повезло. Тяжело раненный, в бессознательном состоянии он попал в плен. Начались томительные дни скитаний по фашистским лагерям смерти.

Но советский патриот не мог жить в рабстве. Токуев несколько раз совершает побег из плена и после долгих блужданий летом 1942 года, наконец, попадает к партизанам Белорусского Полесья.

Полесье — край героический. Как вешние воды разлилось в нем партизанское движение, взбушевалась Белая Русь. Прочно обжили лес партизаны. Каждый разлапистый дуб, каждый куст был союзником патриотов и их отчим домам. Бескрайние пущи стали для грозных мстителей школой борьбы за свободу и независимость Родины.

В одном из отрядов полесского соединения Токуев возглавлял диверсионную группу. Летом 1942 года Григорий Аркадьевич вместе с двумя спутниками по трудной партизанской тропе первый раз «спел гитлеровцам песню подрывника». Он минировал железную дорогу и пустил под откос вражеский эшелон с карательным отрядом эсэсовцев. Военные классные вагоны раскрошило в щепки, костьми легло около 200 солдат фюрера. Словом, получился «бифштекс по-партизански». Лицевой счет врагу был открыт.

Первая удача окрылила токуевцев. Через несколько дней второй поезд со снарядами полетел под откос, затем — третий, четвертый, пятый. Токуевцы изводили свои, партизанские порядки на участке железной дороги, по которой непрерывно шло снабжение фронта людьми, техникой, оружием, горючим. Что ни день, то на «железке» совершалась диверсия.

Штаб партизанского движения сообщал в Архангельский обком ВЛКСМ: «Комсомолец вашей организации Токуев Григорий Аркадьевич борется с немецкими оккупантами в их глубоком тылу в Белоруссии. Рады сообщить, что он ведет себя как герой. Токуев командует комсомольской группой подрывников. Эта группа взорвала 11 вражеских эшелонов. Во всех проводимых отрядом операциях Токуев служит образцом героизма».

Добрая слава о Токуеве шла по всему Полесью. Вести о боевых делах подрывника и его друзей передавались из уст в уста, дополнялись рассказчиками, перерождались в легенду. Лесные солдаты любовно называли Григория «Токуем», а фрицы окрестили его «беловолосым чертом» и как огня боялись встречи с дерзким и неуловимым спортсменом-диверсантом.

Немецкое командование было крайне обеспокоено подрывными ударами партизан Полесья. Оккупанты вынуждены были реорганизовать железнодорожную охрану. Если в первые дни войны гитлеровцы доверяли охрану дороги крестьянам окрестных деревень, то после участившихся случаев крушений поездов охрану полотна железной дороги несли сами немцы.

Возросла бдительность противника. По всей линии через каждые триста метров были сделаны дзоты с пулеметными гнездами, через каждые полтораста метров стоял часовой. На километр пути приходилось две наблюдательные сторожевые вышки с крупнокалиберными пулеметами. Чтобы не дать возможности партизанам скрытно подойти к насыпи, гитлеровцы с обеих сторон полотна на сто метров вырубали деревья и кусты. Деревни, расположенные у железной дороги, сжигали. Жителей расстреливали или угоняли на каторгу.

Участились засады на подрывников. На борьбу с ними направлялись снятые с фронта батальоны эсэсовцев с артиллерией, авиацией, танками.

Была изменена тактика движения поездов. Впереди воинского состава немцы стали пускать контрольный маневренный паровоз с пятью-шестью товарными платформами, груженными песком. Бывало и так, что несколько предохранительных площадок с балластом катил перед собой паровоз, тянувший воинский эшелон.

Все эти меры не спасали захватчиков. Подрывники по-прежнему выходили на боевые операции, ставили мины с замедленным взрывателем, мины «на шнур». Взрывы на железной дороге не прекращались.

Летом 1943 года в жизни прославленного подрывника, постигшего к этому времени в совершенстве сложную партизанскую науку и уже награжденного за свои подвиги орденом Ленина, произошло важное событие.

Н. А. Авдеева «Волочаевская победа и освобождение Хабаровского Приамурья в 1922 году», Хабаровский пединститут, 1978 год, с. 75- 80

Марина Цветаева

Все рядком лежат-

Не развесть межой

Поглядеть: солдат.

Где свой, где чужой?

Белым был - красным стал:

Кровь обагрила.

Красным был - белым стал

Смерть побелила.

Константин Ястребов

На Дальнем Востоке, Кубани, Дону,

Великой Сибири и даже Крыму

Сошлись в страшной битве полки,

А женщины плачут и гаснут с тоски.

Владимир Маяковский

В паровозных топках

Сжигали нас японцы.

Рот заливали свинцом и оловом.

Отрекитесь!- ревели, но из

Горящих глоток лишь три слова:

Да здравствует коммунизм!

Кроссворд

1 Ш

4 М

5Ш

6 Т

3 К

12И

2 Л

9 Б

15О

8 В

11С

13Л

7 Б

10Х

16Н

17Ц

14Ф

18О

19Н

По горизонтали:

3. Адмирал, возглавлявший Белое движение в Сибири и Дальнем Востоке

(Колчак)

6. Командир партизанского отряда, командующий Красной Армией Нижнего Амура, участник «николаевского инцидента» (Тряпицын)

7. Первый кавалер ордена Красного Знамени, Маршал Советского Союза, военный министр и командующий народно-революционной армией Дальневосточной республики, герой Гражданской войны (Блюхер)

8. Фамилия одного из режиссеров фильма «Волочаевские дни» о партизанском движении на Дальнем Востоке и борьбе с японскими интервентами.

(Васильев)

9. Вооружённый подвижной железнодорожный состав, предназначенный для ведения боевых действий, активно использовался в годы Гражданской войны

(Бронепоезд)

16. Револьвер - символ русской революции 1917 года и Гражданской войны

(Наган)

17. Профессор, доктор исторических наук, автор научных трудов по истории Дальнего Востока, Гражданской войны и интервенции (Ципкин)

18. Генерал, верховный главнокомандующий союзными войсками Антанты на российском Дальнем Востоке(Отани)

По вертикали:

1. Герой Гражданской войны, командир Тунгусского партизанского отряда, во время боя под Волочаевкой, командовал обходной колонной, наступавшей со стороны Архангеловки(Шевчук)

4. Русский генерал, участник Гражданской войны, видный деятель Белого движения на Дальнем Востоке (Молчанов)

5. Командир 27-го американского полка, расквартированного в г. Хабаровске в годы Гражданской войны(Штайер)

10. Город, на территории которого в 1918 г. открылся V Чрезвычайный краевой съезд Советов(Хабаровск)

11. Советский военачальник, участник Гражданской войны на Дальнем Востоке, один из организаторов и командующих Народно-революционной армией Дальневосточной Республики (Серышев)

12. Поэма А. Дракохруста, посвященная памяти расстрелянных австро-венгерских музыкантов на амурском Утесе в г. Хабаровске в 1918 г.

(«Интернационал»)

13. Именем этого героя Гражданской войны назван один из муниципальных районов Хабаровского края (Лазо)

15. Командир 12-ой дивизии японской императорской армии, захватившей 4 сентября 1918 года г. Хабаровск (Оой)

Литература.

1. Т. С. Бессолицына «Улицы дальневосточной столицы», - Хабаровск; издательство Хворов А. Ю. с.32, с.66

2. Эхо партизанских сопок. Гражданская война на территории Хабаровского края в воспоминаниях участников и историков-краеведов. Хабаровск 1972 год

3. В. Н. Гнатишин др. «Хабаровск», Атлас. Главное управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. 1989 г.

4. П. Л. Морозов «Хабаровск. Краткая справочная книга», - Хабаровское книжное издательство.

5. П. Л. Морозов «Хабаровск». История. Современность. Переспективы», - Хабаровское книжное издательство. 1988 г.

6. Н. П. Рябов «Улицы Хабаровска рассказывают...», - Хабаровское книжное издательство. 1977 г.

7. Н. Ф. Сунгоркин, Г. Чечулина, А. Сутурин «Хабаровск: 1858-1983. Очерк истории», - Хабаровское книжное издательство.

8. Н. Ф. Сунгоркин «История Амурской флотилии», рукописная книга,1983 г.

9. «Дальневосточная правда», от 21 апреля 1920 г., Краевой архив Хабаровского края, Ф.1641(сб.), 1360 (сб.)

10. Из истории Гражданской войны и интервенции на Дальнем ВостокеХабаровский пединститут, 1978 г.

(Отрывок.)
«Темные пятна» героев Гражданской войны после революции и др., Сучана (Партизанск), Приморского края и дальше….

Забайкалье. Семеновский фронт.

В 1918 году вошел в состав Центрального Исполнительного Комитета Сибири (Центро-сибирь). Сама Центрсибирь была многопартийным органом, в составе которой и находил-ся член партии эсеров С.Г.Лазо. Здесь он занимался формированием интернациональных подразделений2. Несколько позже члены Центсибири оказались и у большевиков, и в зем-стве Приморье, и у колчаковцев, и у атамана Семенова.
Вскоре двадцатитрехлетний подпоручик, по приказу «Центросибири»3 был назначен командующим Даурским (Сменовским) фронтом.Здесь следует сделать отступление и сказать несколько слов о героях гражданской войны со стороны красных. Всем знакомы имена красных полководцев бывших офицеров и унтер-офицеров царской армии: унтер-офицер Блюхер, прапорщик Чапаев, штабс-капитан Ковтюх, ст.унтер-офицер Буденный. Они были не только были умелыми фронтовым командирами,но и подлинными Героями Первой мировой войны. Все они были Георгиевскими кавалерами,причем последние трое имели кресты всех четырех степеней, а Буденный «полный Георгиевский Бант» т.е. четы-ре креста и четыре медали. По разным причинам оказались на стороне красных. А начи-нали гражданскую войну командирами незначительных партизанских отрядов, затем, проявив умение в командовании, получали полки, дивизии, армии и успешно ими коман-довали. В этом им помогали военные специалисты, а также огромный военный и жизнен-ный опыт, который невозможно заменить никакими учебниками. Мне могут возразить, что были и другие, например М.В.Фрунзе, который до начала гражданской войны и вин-товки в руках не держал. Это особый пример. В первый год гражданской войны ему по-могали военные специалисты, а более всего бывший генерал Новицкой, который практи-чески был его «тенью». Он оказывал будущему полководцу помощь и теоретически и практически. Фрунзе находился в боях почти постоянно, командуя крупными соедине-ниями Красной Армии и фронтами. Прошел серьезный путь от ученика царских генералов и офицеров до самостоятельного военного начальника. К концу войны, приобретя соот-ветствующий опыт и знания он уже самостоятельно решал крупные стратегические и так-тические задачи, но все это возникло не сразу и не вдруг. На это ушли годы. У Лазо ни опыта участников Первой мировой войны, ни, тем более опыта Фрунзе, не было и быть не могло. Так что же его выдвинуло в разряд красных полководцев и героев гражданской войны?
На Даурском фронте С.Г.Лазо противостоял опытный воин Г.М.Семенов, который в двадцать четыре года попав на фронт, за три года войны был награжден всеми офицер-скими боевыми орденами того времени вплоть до Георгия 4-ой степени и Золотого Геор-гиевского оружия (всего 14 наград4). К моменту начала их противодействия, молодому есаулу, звание, по- теперешнему, равное капитану5, было двадцать семь лет6. В Забайкалье он прибыл из Петрограда с мандатом Военного Комиссара Дальнего Востока с правом формирования для фронта частей из бурятов и монголов.
Лазо на фронт прибыл с рекомендациями от «Центросибири» по вопросам ведения боевых действий7. Матвеев Н., в своей статье, как и многие другие авторы, самым серьез-ным образом говорит о победе Лазо над Семеновым в конце февраля начале марта 1918 года. В действительности в это время атаман только формировал свой отряд. Его неболь-шие группы время от времени переходили границу для установления связей среди мест-ного населения и в поисках оружия. Такие отряды семеновцев, на территории больше-вицкой России, запросто разоружали крупные отряды Красной Гвардии, а отобранное оружие вывозили в свое расположение, доставляя немало хлопот большевицкой власти. Назвать эти вылазки боевыми действиями нельзя, скорее это был этап белой партизанской войны. Красные пожаловались китайским властям и те взяли обязательство с Семенова ни переходить границы до 5 апреля. 7 апреля 1918 года атаман перешел границу и вступил в пределы Забайкалья.
Атаман Г.М.Семенов в своих мемуарах, вспоминая о боях на Даурском фронте, указы-вал на причины своих относительных неудач: 1.У него не было ни одного офицера Гене - рального штаба, в его штабе работали офицеры не знавшие штабной работы. 2.Лазо имел десятикратное преимущество. 3. Многие казаки приграничных станиц приветствовали его приход, но в его отряд вступать не спешили.
У атамана действительно не было штабных работников и он, как и его молодой про-тивник, также не имел опыта командования крупными воинскими соединениями. Лазо помогал Сибирский штаб, укомплектованный квалифицированными штабными работни-ками, во главе с бывшим генерал-лейтенантом Генерального штаба бароном фон Таубе (позже умер в белогвардейской тюрьме от тифа), который лично консультировал красного командующего по вопросам тактики, стратегии, штабного дела и предоставлял ему необ-ходимую литературу.
Насчет десятикратного превосходства, возможно, бравый атаман слегка приврал. Впро- чем, это легко подсчитать. Весь Особый Маньчжурский Отряд (ОМО) Семенова состоял из 2200 сабель, плюс японский добровольческий батальон - около 600 человек, под кома-дованием капитана Куроки, и подразделения китайцев, которые как и китайцы красные, были ненадежны в бою, а так же примкнувшие к нему несколько сотен забайкальских ка-заков. Вся «армия» Семенова состояла из 3500- 4000 человек при бронепоездах. Но каза-чья хитрость атамана вводила в заблуждение красных по поводу численности и дислока-ции его войск. «Маневренная гибкость частей О. М. О., благодаря двойному комплекту конского состава, вводила в заблуждение противника и заставляла его сильно преувели-чивать силы отряда8». В течении суток его конные части, меняя лошадей, могли передви-гаться на сто и более верст. И красные в течении одного дня, один и то же семеновский отряд, принимали за разные воинские части.
Части Семенова, в своем большинстве, состояли из прошедших горнило первой миро-вой войны офицеров и казаков. Часть его конницы была укомплектован выходцами их бу-рятских племен – бургутов и чахар, которые были отличными рубаками и наездниками, но слабы в воинской дисциплине.
Не сложно приблизительно подсчитать и силы Лазо. Первоначально у его был под ру-кой 1-ый Аргунский полк, укомплектованный красными казаками прошедшими герман-ский фронт, под командованием боевого командира есаула Метелицы, в 1000 сабель9, под стать аргунцам был и 2-ой Читинский казачий полк и 1500-2000 тысяч красногвардейцев. Затем большевики собрали казаков – добровольцев, что дало дополнительно некоторое количество конницы, а потом провели мобилизации казаков в Красную Армию четырех призывных возрастов – это дало еще несколько конных полков. Из Хабаровска, Иркутска, Омска, Новониколаевска, Красноярска, Черемхово, Кургана, Канска и других городов прибыли отряды Красной гвардии. Они были прекрасно вооружены и экипированы. Так Дальневосточный красногвардейский отряд (командир Бородавкин, комиссар – Губель-ман), насчитывал в своих рядах 1000 человек пехоты, 250 кавалеристов, 14 орудий, более 10 пулеметов10, был прекрасно вооружен и обмундирован. Прибыли матросы Амурской и Сибирской флотилий, рабочие приисков, читинских заводов и железной дороги. На фронт прибыли отряды анархистов. Из уголовных элементов забайкальских тюрем были сфор-мированы отряды под командованием товарища Якова Тряпицина и комиссара Нины Ле-бедевой*. Но уголовники «не спешили превращаться в сознательных красноармейцев и доставляли немало хлопот самому Лазо, занимаясь грабежами населения11».
Недалеко от фронта оперировали красные партизанские отряды, состав которых коле-бался от 15-30 до 100 сабель, но они Лазо не подчинялись, действовали самостоятельно и их общая численность не известна. Были сформированы интернациональные части: мадьярская конница, батальоны китайцев, немцев, австрийцев. Об этих интернационали-стах хочется сказать особо. Немцы, австрийцы и мадьяры представляли армии недавних врагов России в Первой мировой войне. На территории нашей страны они решали не «ин-тернациональные» интересы, а чаяния своих правительств, которые было кровно заинте-ресованы в том, чтобы Россия вновь не вступила в войну против них. Гарантом от пер-спективы вновь сражаться на два фронта: на Западе против Франции и Англии, а на Вос-токе с Россией была Советская власть, за которую они были готовы сражаться, выполняя постановления своих правительств. Когда в Германии и Австро-Венгрии произошли рево-люции, все эти «интернационалисты», в большинстве своем, бросили красные фронты и вернулись на родину. Китайцы воевали по обе стороны фронта исключительно из-за жа-лования и ни на одной из сторон особого геройства не проявили.
Все это могло дать красным около 10000 сабель,15-17 тыс. штыков и несколько броне-поездов, хотя десятикратного превосходства не было, все же Лазо имел подавляющее пре-имущество. Приморский краевед Г.И.Нагибин12, приводит цифру, определяющую как трехкратное превосходство Лазо над Семеновым. Думаю, что истина посередине, т.е. в семикратном превосходстве красных. Вся приведенная мной бухгалтерия основана на со-ветских источниках, опубликованных в исторической и полуисторической литературе, и потому не может претендовать на абсолютную точность. Но в целом соотношение сил подсчитано верно. Конечно в различных справочниках можно найти и другие цифры, но так уж устроен мир: приуменьшать свои силы и увеличивать силы противника.
Вся эта масса красных бойцов заметно уступала в боевой готовности семёновцам. От-лично подготовленные в военном отношении мобилизованные казаки не горели особым желанием драться со своими, и часто, в одиночку и группами, переходили на сторону бе-лых. Казацкая молодежь, составлявшая большинство красных добровольцев-казаков, умела с детства обращаться с оружием, но не имела боевого опыта. Основу же любой войны составляет пехота, которая, состояла из китайцев и красногвардейцев, не обучен-ных военному делу. Н.К.Илюхов вспоминал о приморских красногвардейцах: «Здесь было много энтузиазма и готовности бороться за власть Советов, но едва ли все из них умели владеть даже винтовкой. Выборный командный состав мало чем отличался от рядовых бойцов по военной выучке13». Об их боевой подготовке весьма красноречиво вспоминал бывший сучанский красногвардеец и партизан Ф.К.Боровик: «Когда нас построили, то командир взвода нас спросил: «Кто не знает, как заряжать винтовку – смотрите! Вот так заряжается, вот так стреляет» и выстрелил вверх14» . А после такой «подготовки» в бой. Значительно выделялись в лучшую строну части укомплектованные пленными немцами, австрийцами, мадьярами, чехословаками и другими, поскольку они имели богатый боевой опыт.
Красногвардейцы были слабо готовы не только в военном отношении, но еще слабее в идеологическом. Выступив добровольцами, они не до конца понимали кто им противо-стоит и за что они отправляются воевать. Провожая на Даурский фронт красногвардейцев, председатель Приморского краевого комитет ВКП(б) в своей речи сказал: «Бандит Семе-нов, набрав выгнанных из полков офицеров, таких же, как он сам, казаков-головорезов и других темных, не разбирающихся людей, японских пушек и пулеметов, двинулся на нас, на нашу революцию. Он хочет отнять все завоевания свободы, землю и рабочий контроль, огнем и мечом он хочет уничтожить все то, что кровью добыто трудовым народом15». Конечно, после таких пещерных речей, красногвардейцев должно было сложится мнение, что они идут воевать не против защитников России, а против неких человекоподобных зверей. По большому счету, идеология для многих «бойцов» отходила на второй план -
всему этому сборищу весьма неплохо, по тем временам, платили и это понятно – если у бойца нет идеологических убеждений, то он с охотой пойдет воевать за деньги. Так рядо-вой получал весьма солидную сумму в пятьдесят рублей, далее, с повышением должности повышался и должностной оклад - командир полка получал шестьсот рублей16. Соответ-ственно у командира дивизии, армии оклад мог быть в несколько тысяч рублей. У Коман-дующего фронтом и того больше. Такие же деньги получали и «интернационалисты». В связи с этим, мы можем считать большевицкую армию в Забайкалье обычными наемни-ками.
Все это были разные люди не только в социальном положении, но и в понимании свобо-ды. Это было время, когда слово «свобода» означало свободу грабить. Среди этой, при-бывшей на фронт, разношерстной массы процветало мародерство, пьянство, зверское от-ношение к пленным казакам18. Здесь нужно отдать должное Лазо, как Командующему и воспитателю. В короткий срок он и его помощники частично наладили дисциплину. Ма-родеров, решением полевых судов, стали публично расстреливать. Жесткими мерами бо-ролись с пьянством и митинговщиной. «Боролись против немедленной расправы с плен-ными без допроса и суда19». Эти мероприятия укрепляли тыл армии и дисциплину. Маро-дерство нельзя было допускать не только оттого, что это деяние аморально, но и потому, что оно разрушало тыл фронта, который был казачьим и грабежи населения могли стать причиной восстаний на коммуникациях Лазо. С пленными все просто. Во-первых плен-ный это источник информации, даже если он молчит. Во-вторых, как считал Лазо, в вой-сках Семенова были и случайные лица. В-третьих расправами над пленными, красные не давали семеновцам права выбора: большевики не сознательно создавали условия при ко-торых белые могли либо сражаться до последней возможности и умереть, либо победить, или же попасть в плен и принять жуткую смерть. Казаки предпочитали не сдаваться. Бес-судные расправы над пленными делали белые части более стойкими и сильными. Это Ла-зо отлично понимал, но в силу своей неопытности и общего настроя толпы мало что мог сделать.
Прибывшие с разных уголков Сибири и Дальнего Востока красногвардейцы, сразу вступали в бой. Вот здесь-то и сказалось отсутствие боевого опыта у молодого красного командира и большинства его бойцов. В результате боев на Даурском фронте, красные, имея подавляющее преимущество, уничтожили наполовину японский батальон, который выдержал основной натиск многотысячных толп противника. Под их ударами китайские роты рассеялись, а слегка потрепанный ОМО есаула Г.М.Семенова,под прикрытием бро-непоездов, отступил в полосу отчуждения КВЖД. Лазо командовал фронтом 114 дней и, имея, как минимум, семикратное превосходство, так и не смог достигнуть главной цели: Особый Маньчжурский Отряд не был уничтожен.
У атамана были свои слабые места и в командовании и в управлении войсками. Семе-новский фронт не представлял из себя фронта в привычном военном понимании. «Линия фронта, в том смысле, как ее принято понимать, не существовала вовсе - фронт был уз-кой лентой железнодорожного пути и имел только одно измерение - в глубину… Пози-ций не было; если и встречались укрепленные боевые участки, то они были настолько ко-роткими, что не давали и малейшего представления об определенном участке фронта. Скорее, это были укрепленные гнезда, служившие тонкой осью действовавшего отряда, который опираясь на них, выполнял самостоятельную задачу обеспечивал операцию всех сил О. М. О.20». То, что «укрепленные гнезда» атамана не были уничтожены красными, а с их потерей белый фронт перестал бы существовать, говорит о том, что молодой красный командующий, в силу отсутствия элементарных военных знаний и опыта, не сумел пра-вильно организовать разведку, а, возможно, таковой у него и не было, поскольку из всего выше сказанного, получается, что Лазо не имел никакого представления о фронте белых. Вместо уничтожения укрепленных баз противника, красное командование предпочло без-результатные попытки настичь и уничтожить ОМО и штаб атамана. Если бы красному командованию было известно как построен фронт противника, и использовало хотя бы на четверть, слабые места атамана Семенова, то его ОМО был бы разбит наголову за одну – две недели.
Некоторые слишком ретивые историки уверяют, что для Лазо было бы вполне посиль-но разгромить Семенова на территории Китая, «забывая», что Китай – это суверенное го-сударство и переход его границы красными частями означал бы начало войны между Со-ветской Россией и Китаем. К тому же в Китае Семенов не задержался, а ушел на террито-рию Китайской Восточной (КВЖД) железной дороги, полоса отчуждения которой тогда считалась русской и находилась в ведении генерала Д.Л.Хорвата.
Едва ли не главной причиной, по которой Лазо не смог разбить атамана, советские ис-торики считали серьезную помощь со стороны Китая. В действительности китайские гра-жданские и военные власти были агрессивно настроены в отношении отряда Семенова и положительно к большевикам. Атаман вспоминал: «С трех сторон нас теснили красные, силы которых больше чем в десять раз превышали численность отряда. Наш тыл упирался в границу, охранявшуюся со стороны Маньчжурии китайскими войсками. Настроение этих войск было явно враждебным нам в силу какого-то соглашения, которое существова-ло между китайским командованием и Лазо21».
В этой ситуации в штаб атамана прибыла китайская военная делегация, во главе с май-ором Лю, который потребовал пропустить их через линию фронта в штаб Лазо.
«В результате поездки майора Лю в штаб Лазо, китайское командование официально предложило мне сдать оружие на русской территории большевистским приемщикам, но при китайских посредниках, т. к. в противном случае китайцы будут вынуждены допус-тить красных в Маньчжурию для приема сданного мною оружия. Я обещал обсудить этот вопрос, ни минуты не предполагая вообще сдавать оружие и желая только выиграть время и отвлечь от себя внимание противника22». То есть здесь ясно видно, что существовал не прикрытый сговор между китайцами и штабом Лазо. По сути, китайцы выступили на сто-роне большевиков……………………………………………………………………………
«В результате непрерывных тяжелых боев обстановка становилась поистине критиче-ской; держаться дольше против наседавших красных мы не могли. Предстояло или сло-жить оружие и отдаться под покровительство китайцев, с риском быть выданными крас-ным, или попытаться выйти с честью из положения путем какого-нибудь исключительно-го по гибкости маневра23». Сдаваться атаман не собирался: «В те дни мне было 27 лет, и я еще не знал, что открытая сила во многих случаях с успехом заменяется дипломатией, по-строенной на умелой и тонкой лжи24». Атаман распространил сведения, что красные на-мереваются захватить станцию Манчжурия. Китайцы поверили и начали совместно с Се-меновым готовиться к отражению возможного перехода красными границы с Китаем.
Оценив сложившуюся ситуацию, Семенов ушел из-под носа Лазо с китайской террито-рии, на КВЖД, что создало конфликт между красными и китайскими властями: «Узнав об отходе моем в полосу отчуждения КВЖД и о предположенной совместной обороне Маньчжурии в случае наступления красных, большевики обвинили китайцев в двуличии. Отношения между ними испортились, и я получил возможность дать своим частям спо-койный и заслуженный ими отдых25».
Сами большевики не отказывались, что получали помощь от китайцев. По этому пово-ду комиссар Моисей Губельман вспоминал: «китайцы выслали к нам свою делегацию для переговоров…Делегацию встретили Лазо и М.А.Трилиссер. После долгих переговоров они заключили с китайцами соглашение о том, что китайское правительство разоружит семеновцев и больше не допустит их к советской границе26».
Во время боев на Даурском фронте, в августе 1918г., Лазо покидает ряды партии эсеров и переходит к большевикам.
В художественной и полуисторической литературе о тех событиях частенько мелькает, якобы сказанная атаманом Семеновым, фраза: «Если бы у меня были такие офицеры как С.Лазо, то я бы победил27». Во-первых, судя по событиям на Семеновском и Прибайкаль-ском фронтах, нет основания говорить, что атаман проиграл. Во-вторых в его воспомина-ниях нет даже намека на подобную характеристику. Видимо этот афоризм был выдуман авторами, которые в те времена были уверены, что советские читатели никогда не прочи-тают воспоминаний атамана.

Прибайкальский фронт.

Вскоре в тылу красных вспыхнуло восстание чехословацкого корпуса. В средние века чехи и словаки потеряли свою национальную независимость и были включены в состав Австро-Венгрии. Первая мировая война дала шанс вновь приобрести независимость. Во-еннослужащие этого корпуса преследовали цели обратные целям большевицких «интер-националистов». Если последние поддерживали Ленина потому, что его правительства вышло из войны и заключило с Германией позорный мир, то челословакам, чтобы полу-чить независимость, нужда была война со стороны России до победного конца. Поэтому чехи были кровно заинтересованы с свержении власти большевиков. Чехословацкий кор-пус был сформирован еще в 1915 году, из числа сдавшихся в плен солдат и офицеров сла-вянских народов Австро-Венгерской Империи. В виду своей, мягко говоря, не воинствен-ности они так и не были направлены на фронт. Пришедшее Временное правительство так же не рискнуло отправить их в бой. После октябрьского переворота им было предложено вернуться домой морем через Владивосток. Корпус погрузился в эшелоны и двинулся на восток. По пути своего движения корпус увеличил свой личный состав до шестидесяти тысяч человек, в основном, за счет проживавших на территории России чехов и словаков. Ввиду нехватки командного состава, на командные должности были назначены русские офицеры и генералы. Они то и помогли свергнуть большевиков от Волги до Тихого океа-на. Причем и здесь, как и фронтах Первой мировой войны, они особым героизмом не от-личились. Почти по всей Сибири вооруженные силы красных состояли из Красной гвар-дии, которая была плохо подготовлена в военном отношении и слабо организованна, по-этому, по пути движения корпуса, сопротивления, несмотря на грозные приказы Москвы обрушить на местные власти «суровую кару», чехословакам не было оказано почти ника-кого сопротивления. Организованных боев не было. Большинство этих вояк, оказавшихся на территории подконтрольной большевикам, перешли к ним. Всего на стороне красных, по разным источникам, оказалось от пятнадцати до двадцати тысяч человек. В частности, так было и во Владивостоке. И белые и красные чехи и словаки рассчитывали как можно скорее попасть домой. Но жизнь распорядилась иначе, им пришлось принять участие в боях на Восточном фронте, когда к власти в Сибири пришел адмирал А.В.Колчак, а тем кто перешел на сторону красных, в боях на Уссурийском и других фронтах. Но и против плохо организованно Красной Армии они себя проявили лишь в грабежах мирного насе-ления и, когда эти части убрались с фронта на восток, адмирал лишь облегченно вздох-нул1. Весь интерес к военным действиям в России у них пропал в конце 1918 года, когда, в результате революции, капитулировала Германия и Чехословкия получила долгожданную независимость. Почти до самого конца гражданской войны они околачивались по Сиби-ри, обделывая свои делишки.
Позже, чтобы чем-то занять, слоняющихся без дела, «братьев-славян» союзное коман-дование поручило им охрану железных дорог от партизан. Один из лидеров Белого дела в Приморья, полковник Н.А. Андрушкевич, впоследствии вспоминал:
«Эта охрана чехов чуть ли не всеми державами мира вызывала всеобщие усмешки. Как будто они сами не могли себя охранять.
И в самом деле, чехи не имели воинского вида. Пополневшие, округлившиеся на рус-ских хлебах, на сибирском масле, чехи имели вид добродушных, туповатых пивоваров, чего угодно, только не солдат…По моим наблюдениям и выводам многих, живших с че-хами бок о бок, чехи уже не обладали мужеством, героизмом души, способностью к под-вигу; все это им как будто не знакомо и чуждо, они вечно погружены в расчеты и раз-мышления о выгодах…
Чехов не любили. Но сказать «не любили» - мало. Трудно передать чувство русских к чехам. Разочарование, досада на самих себя и презрение к «братьям» переплелись в этом чувстве2». Впоследствии, предав и сдав красным адмирала А.В.Колчака3, они выторговали у большевиков право беспрепятственно удрать на родину. И вот эта «армия», в стремле-нии как можно быстрее попасть домой, двинулась на восток. Сопротивления им почти не оказывали, поскольку к этому времени население уже попробовало коммунистического правления и радо было приходу кого угодно лишь бы не красных, во многих районах вспыхнули антибольшевицкие восстания, отряды рабочих и крестьян Сибири поднявших-ся на борьбу с красной тиранией достигали десятков тысяч человек. Идеологически они были демократами и стояли горой против монархии, что в последствии и вызвало откры-тое предательство представителей чехословацкого корпуса интересов Белого Дела на Вос-токе России. Они, недавние враги Антанты, выступили на стороне союзников России их, видимо, следует именовать «белыми интернационалистами».
В Восточной Сибири была сделана попытка остановить чехословаков. Единственный город, который попытался выполнить грозную директиву Москвы, оказался Иркутск.
Против восставшего чехословацкого корпуса и сибирских повстанцев был образован Прибайкальский фронт, С.Г.Лазо назначается командующим. Но ни в исторической, ни в художественной литературе, ни в воспоминаниях его соратников, ни в дневниках самого Лазо этот период его деятельности не отображен с нужной конкретикой. В фондах архива Хабаровского крайкома КПСС мне удалось отыскать уникальный документ – рекоменда-ции КПСС для историков «Что писать о Лазо» (Приложение 2). Среди двадцати трех пунктов также нет указания писать о событиях в Прибайкалье, проще говоря, партия не желала заострять внимание за этой главе жизни. В анкете, заполненной Сергеем Лазо собственноручно4, нет даже упоминания об этом фронте. Откуда такая скромность? По-чему советские историки и сам Лазо не уделили в своих работах места для очередных подвигов? Попробуем разобраться. Красные сконцентрировали крупные силы в Иркутске и Чите и закрыли чехословацкому корпусу дорогу на восток. Не обеспечив тыл, Лазо на-чал боевые действия против чехов и сибирских повстанцев. Здесь он вторично совершает нелепую для Командующего фронтом ошибку – у него вновь не работает разведка и по-этому его штаб прозевал момент, когда его старый знакомый, атаман Семенов, быстро вышел из района КВЖД и ударил в тыл красным. Работники штаба разбежались в разные стороны. Сам Лазо скрылся на бронепоезде. По этому поводу, много лет спустя, атаман вспоминал: « Быстрым рейдом конница ОМО заняла станцию Оловянная, захватив врас-плох Штаб Лазо и разогнав его5». Ликвидация Штаба красного командования внесла пол-ную растерянность и неразбериху в их ряды. Инициатива перешла к восставшим. Это дало возможность чехам взять Иркутск и Кругобайкальскую железную дорогу. В это время атаман Семенов наступал на Читу. О том, что происходило на красном фронте можно су-дить по словам самого Командующего: « Посылая меня на фронт, надеялись, что я его су-мею организовать. Это, конечно, утопия. Держать фронт невозможно…Некоторые часть разложены, отступают в беспорядке и бросают раненных6». Через несколько дней При-байкальский фронт практически прекратил свое существование и, чуть позже, решением Дальневосточного Совета Народных Комиссаров, Прибайкальский и Уссурийский фрон-ты были официально ликвидированы. На этом карьера Лазо, как Командующего, закончи-лась.
В последствии большевики уверяли читателей, что после ликвидации фронтов, именно они стали организаторами партизанского движения в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. В частности Моисей Губельман писал: «Борьбу с врагом организованным фрон-том прекратить. Объявить всех контрреволюционеров злейшими врагами трудового наро-да и перейти к новой форме борьбы – партизанской войне7». Слукавил большевицкий ко-миссар, а попросту обманул читателя, а дело было так…
При ликвидации красных фронтов, на Чрезвычайном съезде в Чите 28 августа 1918 го-да, произошел крупный инцидент между представителями Центросибири во главе с Пав-лом Постышевым и Дальневосточным Советом Народных Комиссаров во главе с Предсе-дателем правительства Абрамом Табельсоном (партийная кличка – Краснощек). П.П.Постышев прибыл с директивой от Центрсибири, которая предлагала из Красной Гвардии создать партизанские отряды. Табельсон был против. Много лет спустя коман-дующий Уссурийским фронтом Сакович вспоминал: «Центросибирцы предлагали крас-ным войскам разбиться на отдельные отряды и немедленно развернуть партизанскую вой-ну8». Речь шла не только об Уссурийском и Прибайкальском фронтах, предлагалось охва-тить партизанским движением всю Восточную Сибирь и Дальний Восток. Председатель ДВ СНК А.Табельсон предложил распустить Красную Гвардию во домам. Большинство поддержало мнение ДВ СНК: «осилила другая точка зрения, которую представлял тов.Краснощек (А.Табельсон) – Председатель Совета Народных Комиссаров Дальнего Востока, предложивший распустить красногвардейские отряды по домам9». Анализирую сложившуюся ситуацию, Илюхов говорил: «Разойдясь «по домам», многие красногвар-дейцы, особенно же интернационалисты, из-за языковых барьеров поплатились за ошиб-ки решений съезда10». Если расшифровать его слова, то получается, что после ликвида-ции фронтов, красногвардейцы стали не нужды большевикам, многие из них расходясь «по домам» погибли. И если у них была цель – дойти до своего дома, то у интернациона-листов: чехов, немцев, австрийцев, мадьяр и других, дома не было – большевики ДВ СНК их за ненадобностью просто выбросили на улицу. Этого предательства бывшие красно-гвардейцы и их командиры долго не могли простить коммунистам. Сам С.Г.Лазо разделил участь большинства бойцов фронта. Он тоже был брошен на произвол судьбы верхушкой сибирских большевиков. Понимал ли он, что новые хозяева бросили его как не нужный материал? В силу своего образования и интеллекта, конечно, он должен был давать одно-значную оценку действиям коммунистов из ДВ СНК. Лазо, к тому времени, прошел оп-ределенный жизненный путь: он был сыном человека, чью жизнь испортили социалисты, затем членом партии эсеров и, наконец большевиком. Нет основания считать его фанати-ком. Конечно ему, как и всякому молодому человеку, льстило то положение, которое он получил. Его погодки в белых частях зачастую были рядовыми бойцами в офицерских ро-тах, в лучшем случае командовали взводами или ротами, а он, имея чин младшего офице-ра, сразу прыгнул в красные генералы. Честолюбие, конечно, стояло не на последнем мес-те. Однако, несмотря ни на что, в сложившийся обстановке у него не было выбора. Плен означал смерть – никто еще не забыл жутких расправ над повстанцами в конце 1917 – на-чале 1918 года, в которых Лазо был одним из главных исполнителей. Успех возможной попытки пробиться на запад был равен нулю. Оставалась одна дорога – на восток. Не найдя никого, из бывших правителей Дальнего Востока, он решает, вместе с женой, само-стоятельно пробираться во Владивосток.
Да во всех биографиях С.Г.Лазо так и значится, что после ликвидации Прибайкальско-го фронта он некоторое время скрывался, а затем перебрался во Владивосток и вошел в состав большевицкого подполья. Все это кажется достоверным если бы не даты. Решение распустить фронты было принято 28 августа 1918 года, а во Владивосток он попадает только в январе 1919 года. Вот это да! Мы не знаем, где он находился и чем занимался почти полгода! Не раскрывает этой тайны и его жена Ольга. В воспоминаниях она расска-зывает, что их группа на бронепоезде добралась до станции Невер и через тайгу пыталась выйти к Якутску, но по дороге они узнали, что город взят белыми и повернули назад, сама Ольга Лазо угодила в плен к белым. Где находился Лазо мы не знаем. К сожалению, этот факт окажется не первым «белым пятном» в биографии героя.

Уважаемые господа!

Последние несколько лет я занимаюсь исследованием Гражданской войны в Су-чанской долине, Приморского края. В различных архивах я нашел множество доку-ментов, которые сравнительно правдиво отображают события того времени. Накопи-лось и много материала, ранее нигде не опубликованного, о большевицком активисте Сергее Лазо. Том самом, о котором я в детстве читал, что он был «заживо сожжен японцами в паровозной топке», а чуть позже, что он был «сожжен казаками атамана Семенова». Найденные документы показывают всю абсурдность этих легенд. Но речь не об этом. У меня к Вам три вопроса.
1. Я прекрасно помню еще одну легенду о гибели С.Лазо, которую мне рассказал, в середине 70-х годов, мой родственник дядя Леша (Макаревский А.Г.). Моя мать выросла в большой семье. Ее старшая сестра была замужем за бывшем красным партизаном Шашура Н.М., а младшая – за Макаревским. Я думаю, что историю, которую я собираюсь рассказать, он услышал именно от своего стар-шего свояке, так как тот был заместителем председателя секции ветеранов Гра-жданской войны.
Суть в следующем. В 60-е годы к крайком КПСС пригласили бывших партизан, которым показали фотографии пожилого человека и объяснили, что есть основания считать, что это Сергей Лазо. Через Советское посольство в Японии обратились лю-ди, которые утверждали, что они дети Лазо и, что все годы он жил в Японии, женил-ся, завел семью и умер своей смертью. Они хотели встретиться со своей единокров-ной сестрой Адой Георгиевной Лазо. Не знаю как происходило это закрытое собра-ние, но решение вынесли такое: просить авторов письма не искать контактов с А.С.Лазо, чтобы не причинить ей морального вреда. А это значит, что если это собы-тие в действительности имело место, то партийные власти признали, что С.Лазо не был убит ни японцами, ни семеновцами…Из всего этого следует вопрос: возможно ли ответить положительно о пребывании Лазо в Японии после 1920 года.
2. Второй вопрос в следующем. В книге Майбогова К.Л. «Черный камень» (Книга 2, Приморское книжное издательство, Владивосток, 1953 г., стр.54.) есть эпи-зод, в котором двое рабочих в г.Сучане, на шахте №2, в 1918 году задумали сжечь в топке японского солдата. В книге они этого не сделали, а как в жизни? Были ли случаи подобных зверских расправ красных над японскими военно-служащими?
3. Третий вопрос более личного плана. В книге белоэмигранта Серебрянникова И.И., в его дневнике за 16 декабря 1932 года, есть запись: «В Шанхае снова по-лучены сведения из Токио от 5 декабря ужасающего характера. В них сообща-ется: к берегам Японии прибило шлюпку с 4-мя беженцами из бухты Светлой. Трое из беглецов были полуживы, один оказался мертвым… По собранных от прибывших показаниям, они бегут от ужаса стерегущей всех смерти…». Хоте-лось бы подробнее узнать об этом эпизоде. Дело с том, что с 1931 по 1935 годы, мой дед, Туровник Куприян Владимирович, также находился на каторге в бухте Светлая, Тернейского района, Приморского края. Я конечно не надеясь, что беглецы знали его имя, а вот их рассказы об условиях жизни в концлагере хо-телось бы узнать по подробнее. Десять лет я собирал сведения о непростой жизни деда и эта информация была бы хорошим дополнением.
Очень надеюсь, что получу ответы на свои вопросы. Ведь конечно в Японии есть научно-исследовательские заведения сотрудники, которые изучают исто-рию Гражданской войны в Русском Приморье.

С уважением Туровник Г.С.