Виталий феськов - вооруженные силы ссср после второй мировой войны: от красной армии к советской. Вооруженные силы ссср после второй мировой войны: от красной армии к советской

Сведения об авторах ФЕСЬКОВ Виталий ИвановичВ 1979 г. окончил Кемеровское высшее военное командное училище связи. В период 1975–1999 гг. проходил воинскую службу в Советской (Российской) Армии. Подполковник запаса, ветеран боевых действий в Афганистане.Председатель

Декабрь 1979 года: к ак это начиналось

(449-й отдельный батальон тропосферной связи на земле Афганистана)

30-летию начала афганской войны посвящается

1. Краткая история батальона 449-й отдельный батальон тропосферной связи (в/ч 42066) создан в начале 1968 года в Уральске (был известен в этом городе как "зачаганский") и подчинен 5-й отдельной бригаде связи ВГК (в/ч 41483, штаб - Алма-Ата, Малая Станица). На его вооружении поступили тяжелые тропосферные станции Р-408. Уже в августе того же года батальон участвовал в операции "Дунай" (ввод советских войск на территорию Чехословакии) - при этом понес потери: погиб рядовой Данилов Юрий Владимирович. Интересен тот факт, что спустя 11 лет в совершенно другом регионе и в другом государстве батальон опять сошелся с той воинской частью, с которой встречался ещё на чехословацкой земле - 149-м гвардейским мотострелковым полком. В дальнейшем - как до афганских событий, так и после них - батальон участвовал в многочисленных учениях, проводимых как на территории Среднеазиатского и Туркестанского округов, так и в других регионах - Белоруссии, Забайкалье, Монголии, Северном Кавказе. Такой широкий диапазон применения батальона видимо объясняется неравнодушным отношением к нему тогдашнего начальника Войск связи маршала войск связи А.И. Белова и близостью к 29-му Научно-исследовательскому полигону связи, расположенному также в Уральске. Именно к апробированию многих новых разработок этого полигона батальон имел самое непосредственное отношение (в частности, к внедрению в войска тяжелой тропосферной станции Р-410 и её новой модификации Р-410М "Диагноз" - он первый в Вооруженных Силах получил их на вооружение). 2. Батальон в декабре 1979 года По состоянию на 1 декабря батальон имел следующий состав: 1. Управление батальона: - командир - майор А.М. Гончаров; - начальник штаба - майор Н.В. Соловьев; - заместитель по технической части - капитан Ю.М. Ромахин; - заместитель по политической части - майор Михайленко; - заместитель по тылу - майор В.И. Ильин; - старший инженер - капитан П.Н. Боровой; - парторг - капитан В. Лачимов; - помощник начальника штаба - ст. лейтенант Ю. Зыков; - начальник вещевой и продовольственной службы - лейтенант А. Сарайкин; - начальник автомобильной службы - ст. лейтенант С. Кулаков; - начальник финансовой службы - ст. лейтенант А. Усов; - секретарь организации ВЛКСМ - лейтенант Г. Дубовик. 2. 1-я рота тропосферных станций: - командир роты - капитан Б. Поборченко - 1-й взвод (экипаж) - лейтенант М. Кривомазов - 2-й взвод (экипаж) - ст. лейтенант В. Герасимов - 3-й взвод (экипаж) - ст. лейтенант В. Розов - 4-й взвод (экипаж) - ст. лейтенант В. Плющиков - 5-й взвод (экипаж) - ст. прапорщик В. Трушин 3. 2-я рота тропосферных станций: - командир роты - капитан Е. Баженов - 1-й взвод (экипаж) - лейтенант А. Яшинский - 2-й взвод (экипаж) - ст. лейтенант В. Михайлов - 3-й взвод (экипаж) - лейтенант С. Дьяков - 4-й взвод (экипаж) - ст. лейтенант В. Булатов - 5-й взвод (экипаж) - прапорщик В. Скутельник 3. 3-я рота тропосферных станций: - командир роты - ст. лейтенант П. Круковский - 1-й взвод (экипаж) - ст. лейтенант А. Новопольцев - 2-й взвод (экипаж) - вакантная - 3-й взвод (экипаж) - лейтенант В. Бельчиков - 4-й взвод (экипаж) - лейтенант С. Кондратьев; - 5-й взвод (экипаж) - ст. прапорщик В. Киянский. 4. Взвод дальней связи: - командир взвода - лейтенант В. Феськов - 3-й экипаж - прапорщик П. Кувшинов; - 5-й экипаж - прапорщик С. Спирин; - 6-й экипаж - прапорщик А. Алёхин; - 1, 2, 4-й экипажи - начальников не имели (должности исполняли ефрейтор Дмитриев, рядовые Лапонькин и Шашелевич); - радиостанция Р-140 (на ЗиЛ-157) - прапорщик В. Завальницкий; - ПУРЛ - пункт управления радиорелейной линией (на Урал-375). 5. Ремонтный взвод - ст. прапорщик В. Герасимчук. 6. Хозяйственный взвод - ст. прапорщик Р. Фаезов. 7. Медпункт - капитан А. Чеховский и фельдшер прапорщик В. Калягин. 8. Столовая - прапорщик Н. Загорулько. Батальон только начал плановые занятия зимнего учебного периода, получив молодое пополнение и почти завершив демобилизацию выслуживших свой срок - при этом сменилось более 50% солдат и сержантов. Надо отметить, что ушедшие в запас были очень хорошо подготовлены, особенно механики станций и водители, причем значительную часть из них составляли военнослужащие немецкой национальности. На смену им прибыли довольно неплохо подготовленные, но не имеющие опыта, механики из Муромской учебки связи, а также водители, которые в подавляющем своем большинстве были призваны из Средней Азии и Закавказья. Среди которых только единицы были более-менее подготовлены, а остальные не имели фактически никакого опыта вождения тяжелых автомобилей с прицепами (что в дальнейшем аукнулось при совершении батальоном маршей по горам в Узбекистане и Афганистане). Личным составом батальон был укомплектован примерно на 80% от штата, а техникой - фактически на 100%. В составе экипажей тропосферных станций (взводов) по штату должно было быть 11 человек: - начальник станции - командир взвода (для 1, 2, 3, 4-го экипажей роты - ст. лейтенант, для 5-го экипажа - ст. прапорщик); - техник станции - 1 (прапорщик) - ст. механик - 1 (ефрейтор) - механик - 2 (рядовой) - техник - начальник ЭСУ (электросиловых устройств) - 1 (прапорщик) - командир отделения - водитель-электрик - 1 (сержант) - водители-электрики - 3 (рядовые). Однако же реально экипажи имели по 7-9 человек: почти отсутствовали прапорщики, а также некоторые механики. Еще хуже было во взводе дальней связи - по штату в каждой аппаратной П-257-12К (на ЗиЛ-131) должно было быть 4 человека (начальник, ст. механик, механик и водитель-электрик), а имелось в лучшем случае 3, причем в трех аппаратных имелось только по одному механику - к работе на них приходилось привлекать более-менее толковых водителей (в дальнейшем один из них - рядовой Войнов - по результатам афганских событий был награжден медалью). В состав каждой из 15 тропосферных станций Р-410, состоявших на вооружении батальона, входили: - аппаратная (на базе Урал-375); - 2 антенные машины (на базе ЗиЛ-131) с прицепами 2ПН-4 (антенные зеркала); - машина обслуживания (кунг - "бытовка" на базе ЗиЛ-131); - 2 дизельные электростанции 20 квт на прицепах 2-ПН-4. Эти станции были 2-х типов: Р-410-5,5 (способные изменять высоту подъема антенных зеркал на 3 секции) и Р-410-7,5 с одной секцией (5,5 и 7,5 - это диаметр зеркала антенны). Последние имелись в 1-й (1 станция) и 3-й роте (3 станции). Для обслуживания деятельности имелось порядка 10 грузовых автомобилей ГАЗ-66, ЗиЛ-130, Урал-375 (в т.ч. для перевозки кабеля) - некоторые с прицепами 2 ПН-4, а также 3 бензовоза (1 Урал-375 и 2 ЗиЛ-131), ПАРМ (на 3 автомобилях Зил-131), ПУРЛ (на Урал-375), водовозка (на ЗиЛ-130), 2 кухни на прицепах 2-ПН-2 и пр. 3. Начало К моменту поступления сигнала на приведение батальона в боевую готовность (примерно 02.00 12 декабря 1979 года) проходили круглосуточные тактико-строевые занятия в 1-й и 3-й роте (почти все их станции были развернуты на укороченных дистанциях) и во взводе дальней связи, поэтому первыми на погрузку в ж.д. эшелон отправились все станции 2-й роты, 2 станции 3-й роты, 3-й и 6-й экипажи П-257, радиостанция Р-140: примерно в 09.10 первый эшелон уже тронулся в путь. А спустя 3 часа в пути были уже и оставшиеся подразделения батальона. Батальоном в это время руководил майор Соловьев (комбат Алексей Михайлович Гончаров находился в отпуске - он встретил батальон уже в Самарканде). Батальон убыл фактически со всей штатной техникой и Боевым знаменем. В ППД для охраны городка, складов и техники "НЗ" осталось очень незначительная часть личного состава: примерно человек 40, включая офицеров и прапорщиков (начальник финансовой службы, помощник начальника штаба, секретарь комитета ВЛКСМ и другие) под общим командованием заместителя командира батальона по тылу майора Ильина. Оба эшелона шли в сторону южной границы шли со скоростью курьерских - уже 15 декабря они разгрузились в Самарканде. В пути основной версией таких событий было предположительная заварушка с Ираном - и лишь после разгрузки в Самарканде на совещании офицеров комбат указал Афганистан. Через пару дней батальон приступил к маршу своим ходом по маршруту Самарканд - Гузар - Термез (это примерно 400 км, включая около 200 по горам). Вот где аукнулась почти нулевая выучка многих молодых водителей - хотя и старались рядом с каждым посадить офицера или прапорщика, на все почти 80 машин их просто не было, а молодые механики станций в роли старших машин были слабой надеждой. Этот марш вылился по времени в двое суток и более 10 серьезно выведенных из строя автомобилей (закипевшие с прогоревшими прокладками и с пробитыми "кулаком" блоками), не считая более мелких повреждений автомобилей (потекшие радиаторы, разбитые фары и габариты и пр.), помятых антенных и других прицепов. Уже в Термезе героическими усилиями ремонтного взвода и старослужащих водителей из рот и взводов удалось восстановить почти всю технику (за исключением 3-4 машин с разбитыми или лопнувшими размороженными блоками - морозы тоже имели место быть). Батальон расположился на полигоне 108-й мотострелковой дивизии (недалеко от будущей переправы через Аму-Дарью), где личному составу были выданы каски, а также на каждый экипаж по 1 пулемету РПД и гранатомету РПГ-2 (почему без выстрелов к нему). Вечером 25 декабря часть батальона (5 экипажей 1-й роты и 3 экипажа 2-й роты, 2 экипажа П-257, радиостанция Р-140 и часть подразделений обслуживания) под командованием комбата выдвинулась к понтонной переправе и в составе колонн 108-й дивизии направились по маршруту Хульм - Айбак - Пули-Хумри - Кабул. Чуть позже по тому же маршруту, но с ответвлением на Кундуз, отправились еще 2 экипажа Р-410 3-й роты и 2 аппаратные П-257. В итоге батальон был распределен по 4 точкам: - в Кабуле под руководством комроты-1 капитана Поборченко стали 3 станции Р-410 (ст. лейтенанта Михайлова, лейтенанта Кривомазова и ст. прапорщика Трушина) с двумя аппаратными П-257 (под общим руководством прапорщика Кувшинова), радиостанция Р-140 - здесь также находился заместитель командира по технической части капитан Ромахин; - в Пули-Хумри группу из 5 экипажей Р-410 (ст. лейтенантов Розова, Герасимова и Плющикова, лейтенанта Яшинского и прапорщика Скутельника) и двух аппаратных П-257 (прапорщиков Спирина и Алехина) возглавил комроты-2 капитан Баженов - и здесь же находился комбат майор Гончаров (который периодически бывал и в Кабуле); - в Кундузе встали 2 станции Р-410 (ст. лейтенанта Новопольцева - он же старший группы, лейтенанта Бельчикова) и 1-й экипаж П-257 (лейтенант Феськов) - здесь старшим точки был замполит майор Михайленко; - в Термезе под руководством комроты-3 ст. лейтенанта Круковского расположились остальные 5 станций (экипажи старшего лейтенанта Булатова, лейтенантов Дьякова и Кондратьева, старшего прапорщика Киянского и один экипаж 3-й роты без начальника) и 2 аппаратные П-257 (2-й и 4-й экипажи под общим руководством заместителя комвзвода ефрейтора Дмитриева) - здесь же был штаб батальона под началом майора Соловьева (чуть позже стали в Термезе и некоторые аппаратные из состава 1049-го узлового батальона связи 5-й бригады, дислоцированного в Алма-Ате - в/ч 46104). 4. Боевая работа Боевая задача батальону ставили комбриг-5 полковник Мешанский и начальник штаба бригады подполковник Рагузин (в дальнейшем генерал-майор войск связи). Она заключалась в следующем: - обеспечить устойчивую связь по тропосферной линии Термез - Пули-Хумри - Кабул по двум стволам с уплотнением их 12-канальной аппаратурой дальней связи П-302 (итого 24 канала связи); - обеспечить устойчивую связь по тропосферной линии Термез - Кундуз с уплотнением 12-канальной аппаратурой дальней связи П-302 (12 каналов связи); - обеспечить устойчивую связь по тропосферной линии Пули-Хумри - Кундуз с уплотнением 12-канальной аппаратурой дальней связи П-302 (12 каналов связи). Последняя задача оказалась невыполнимой вследствие полностью не подходящего для организации тропосферной связи рельефа местности и отсутствие острой необходимости в этой связи. Впрочем, и на направлении Термез - Пули-Хумри - Кабул изначально тоже было далеко не все гладко из-за того же рельефа: приходилось менять точки развертывания станций, пока не были найдены оптимальные места их расположений. Особенно досталось станциям в Пули-Хумри: высокая гора с крутым склоном и крошечными площадками, скалистый грунт, который не брали механизмы для вворачивания анкерных колов для антенных растяжек, сильные ветра, грозившие уронить выдвинутые фактически на все 3 секции антенные мачты с зеркалами и отражателями. Даже для того, чтобы поднять на эти горы машины и прицепы с зеркалами и электростанциями, приходилось отдельно загонять автомобили (причем зачастую задним ходом) и потом лебедками затаскивать прицепы. Поменяли места станции и в Кабуле, и в Термезе (последнее их место - рядом с ипподромом), и в Кундузе (первоначально они стояли рядом со штабом 56-й отдельной гвардейской десантно-штурмовой бригады на окраине аэродрома, а затем после неоднократных обстрелов с гор перебрались на поле вблизи здания аэропорта). Для охраны точек батальона на территории Афганистана были выделены подразделения от мотострелковых частей 108-й и 201-й дивизий на БМП-1. Всего на обеспечении связи было задействовано 10 станций Р-410 и 4 аппаратные П-257 (остальные использовались в качестве резерва, что оказалось в дальнейшем весьма кстати). Заслуга личного состава 449-го батальона в том, что он обеспечил качественную связь там, где по всем существующим тогда теоретическим канонам её быть не могло (в первую очередь это касается интервала Термез - Пули-Хумри): научные работники из военных НИИ в дальнейшем исследовали сей феномен и пришли к заключению, что это новое открытие в сфере распространения радиоволн через тропосферу в горной местности. Но это было потом - а тогда в тяжелых условиях первой ласточкой успеха стал выход 28 декабря 1979 года на связь с Термезом экипажа Р-410 лейтенанта Александра Яшинского. Сначала неустойчивая, с большим уровнем шумов - но уже связь. В дальнейшем с помощью юстировок антенн, регулировки высоты их мачт, смены их места развертывания и т.д. удалось добиться неплохого качества каналов связи, уже подходивших под их закрытие засекречивающей аппаратурой. Первоначально по каналам этих линий действовала и правительственная связь (в дальнейшем рядом с бывшими станциями батальона, переданными в 40-ю армию, были развернуты станции Р-410 батальона правительственной станции КГБ СССР). Кроме того, линии станций Р-410, построенные батальоном, были единственным видом устойчивой связи (помимо радиосвязи) на земле Афганистана - ни их собратья тропосферные станции Р-412, ни радиорелейные, ни проводные средства по разным причинам (зачастую от них не зависящих) обеспечить связь на таких расстояниях не могли. Так, собрат 449-го батальона по 5-й бригаде - 577-й отдельный радиорелейный батальон (в/ч 77047), имевший на вооружении радиорелейные станции Р-404 и входивший в Афганистан на несколько дней позже по другому направлению через Кушку, организовать связь не смог и был почти сразу же выведен в место своей дислокации туркменский город Геок-Тепе. Молодые механики батальона в боевых условиях быстро приобрели опыт, и начальники станций, после тяжелейших первых 7-10 дней круглосуточной изнурительной работы в период установления и регулировки связи, уже могли многим из них доверить несение боевого дежурства. Не меньшая нагрузка выпала и водителям экипажей - на их долю пришлось несение дежурства на электростанциях, охрана станций и оборудование позиций, ремонт автомобилей, вышедших из строя в ходе маршей, и другие вопросы обеспечения. В сложных условиях действовал и тыл батальона - больших усилий стоило офицерам и прапорщикам обеспечить повседневную деятельность экипажей: добрым словом можно вспомнить лейтенанта Сарайкина, прапорщиков Дендерю, Фаезова, Баранова, Загорулько, Мустафина и оказывающего им посильную помощь парторга батальона капитана Лачимова. 5. Завершение и итоги 1 марта 1980 года поступило распоряжение о выводе батальона в Союз и передачи построенных линий частям связи 40-й армии. В результате 230-му отдельному радиорелейно-кабельному батальону 40-й армии (его при этом переименовали в тропосферный) были переданы все 10 введенных в ДРА станций Р-410 и 4 аппаратных П-257. Вместе с ними из батальона были переведены в состав 230-го около 30 человек, включая 5 офицеров (старшие лейтенанты Михайлов, Герасимов, Новопольцев, Плющиков и лейтенант Кривомазов) и 4 прапорщиков (В. Гололобов, Ш. Куандыков, С. Алехин, С. Ткачев), остальные были сержанты и рядовые - механики станций и аппаратных. В Термез 11 марта вернулись все водители и некоторые офицеры с этих станций, а также вся техника и личный состав тыловых подразделений и управления батальона. Но этим афганская эпопея батальона не закончилась: в Термезе на связи оставались стоять 3 станции Р-410 и 2 аппаратные П-257 (одна резервная), сведенные в 3-ю роту теперь уже капитана Круковского. В Уральск к месту постоянной дислокации урезанный батальон отправился уже одним небольшим эшелоном и с темпами гораздо меньшими, чем ехал на юг. Лишь месяца через 4 началось его укомплектование новыми станциями Р-410М "Диагноз" и аппаратными дальней связи П-258 (уже 24-канальными). 3-я рота батальона еще год выполняла свою задачу в Термезе: точка находилась рядом с ипподромом прямо возле рядов колючей проволоки, обозначавшей границу. За это время сменился целый ряд начальников станций (ст. лейтенанты А. Яшинский и А. Донченко, лейтенанты С. Дьяков, А. Талицын и В. Феськов). И лишь 2 апреля 1981 года все находившиеся на связи в Термезе станции Р-410 были переданы личному составу 630-го отдельного батальона тропосферной связи (в/ч 83394) - собрату по 5-й бригаде. Личный состав 3-х экипажей под руководством лейтенанта Феськова с 3 автомобилями обслуживания и 2 аппаратными П-257 эшелоном убыл в Уральск. Анализируя все тогдашние события с высоты прожитых лет можно сделать некоторые выводы по тому, как в той ситуации выглядели люди и техника батальона. По итогам боевой деятельности батальон не понес потерь, если не считать некоторых простреленных аппаратных машин, колес автомобилей и зеркал антенн. Правительственных наград сразу же были удостоены 14 офицеров, прапорщиков, сержантов и солдат батальона: капитан Баженов и лейтенант Яшинский были награждены медалями "За боевые заслуги", а остальные - "За отличие в воинской службе" 1 и 2 степени. Правда, официально участие батальона в афганских событиях получило подтверждение спустя несколько лет, но лишь некоторые были награждены советскими и афганскими орденами и медалями, поскольку многих к этому времени жизнь разбросала по разным местам. Командир батальона хоть и ввязался в драку с опозданием, с честью вышел из нее. Загодя заложенная им основа обучения и созданный коллектив позволили выполнить поставленные задачи. С полной нагрузкой действовали такие опытные офицеры и прапорщики, как капитаны Баженов, Боровой и Поборченко, старшие лейтенанты Круковский, Розов и Михайлов, лейтенанты Яшинский и Бельчиков, прапорщики Киянский, Трушин и Кувшинов. Память сохранила и некоторые из фамилий солдат и сержантов, достойных упоминания - русские Дмитриев, Монов и Войнов, белорусы Лапонькин и Шашелевич, немец Груберт, узбек Омонов. 23.12.2009 Феськов Виталий Иванович подполковник запаса, участник интернациональной помощи народу Афганистана

Предисловие

За время, прошедшее после окончания Второй мировой войны, в ходе которой была разгромлена наиболее агрессивная, несущая угрозу миру, военная группировка сил, возглавляемая Германией, произошли глубокие изменения во всех сферах жизни и деятельности мирового сообщества, последствия которых, к сожалению, не оправдали надежды миллионов людей планеты, мечтавших о том, что эта война окажется последней в истории человечества.

Первые шаги к новому военному противостоянию между ведущими странами мира сделала администрация нового президента Соединенных Штатов Америки Г. Трумэна уже в апреле 1945 г., буквально сразу после смерти Ф. Рузвельта, приняв официальное решение о смене курса в отношении СССР на «жёсткий». Агрессивная позиция была принята вопреки разведывательным данным американских спецслужб за 1944-1945 гг., свидетельствующим, что Советский Союз не нацелен вести агрессивную политику, ущемляющую интересы США, что политика Москвы носит оборонительный характер.

После нанесения первых ядерных ударов по японским городам с целью достижения капитуляции Японии до начала наступления советских войск президент США Г. Трумэн заявил: «Мы стали теперь обладателями оружия, которое не только произвело революцию в военном деле, но и может изменить ход истории и цивилизации . Начальник штаба американской армии генерал М. Тейлор позже писал: «Американский народ легко поверил, что атомная бомба - это абсолютное оружие, которое позволит Соединенным Штатам, единственному его обладателю, поддерживать порядок во всем мире при помощи угрозы его применения» .

На волне эйфории превосходства и мании супердержавы в декабре 1945 г. американский президент в своем послании конгрессу заявил а том, что США берут на себя ответственность «за руководство миром». Такай курс Соединенными Штатами после окончания Второй мировой войны был взят неспроста, ведь в конечном результате только они из этой войны извлекли большие выгоды: их политическое, экономическое и военное могущество стало подавляющим. Более того, экономический и военный центр всего капиталистического мира переместился на американский континент.

Перейдя от слов к делу, в США появились детально разработанные планы ведения войны против СССР и его союзников с применением ядерного оружия. Первый из них под кодовым названием «Тоэлити» был утверждён американским конгрессом уже в конце 1945 г.

Пытаясь сохранить уходящее лидерство в мире, не отставали от позиции США и реакционные круги Великобритании. Так, 5 марта 1946 г. в Фултоне прозвучала речь лидера английских консерваторов У. Черчилля, в которой он открыто призвал Запад к «крестовому походу» против СССР и союзных ему стран. Это событие и принято считать началом «холодной войны» (впервые этот термин использовал осенью 1945 г. известный английский писатель-фантаст Дж. Оруэлл, комментировавший международные события в британском журнале «Трибюн» ) - такое название получил внешнеполитический курс, проводимый обеими сторонами в отношении друг друга в период 2-й половины 40-х - начала 90-х гг. ХХ в. Международные проблемы решались в обстановке гонки вооружений .

В то время, когда руководство СССР сосредоточивало свои главные усилия на том, чтобы как можно быстрее восстановить народное хозяйство в условиях гарантируемого обеспечения территориальной целостности государства в расширившихся границах, а также укрепить свое положение в странах Восточной Европы, США, Англия и их европейские союзники использовали любую возможность, чтобы блокировать Советский Союз и другие страны, принявшие курс на социалистическую ориентацию. Они прилагали огромные усилия, только бы остановить и устранить ««коммунистическую угрозу», восстановить свое влияние в Восточной Европе и Юго-Восточной Азии, добиться безраздельно лидирующей роли в мировой политике и экономике. Именно эту цель преследовали принятые в 1947 г. и так называемая внешнеполитическая «доктрина Трумэна», по сути обосновывавшая право США вмешиваться в дела любой страны, если затрагивались американские интересы, и «план Маршалла», открывший путь американской экономической программе в Европе и возрождения германского экономического, а затем и военного потенциалов .

В последующем, с подачи Совета национальной безопасности (директива СНБ 20/1 от 18 августа 1948 г.) Трумэн решил, что мирное сосуществование различных систем исключено и вооружённый конфликт между ними неизбежен. Сообразно этому были признаны невозможными для США любые компромиссы с Советским Союзом. Допускались лишь соглашения, фиксирующие уступки Москвы и не возлагающие на США никаких взаимных обязательств. Чуть позже, в апреле 1949 г. американский президент Г. Трумэн откровенно заявил, что он «не поколеблется принять решение на применение атомной бомбы, если на карту будет поставлено благосостояние Соединённых Штатов Америки или демократий мира» . Это событие чуть не произошло в ходе войны, развернувшейся на Корейском полуострове в 1950-1953 гг. И лишь только наличие атомного оружия у СССР (формально не участвовавшего в конфликте – в отличие от США, втянутым в войну под флагом ООН), которое могло быть применено против США в случае атомного удара по Северной Корее или Китаю (идеологически и политически поддерживаемых Советским Союзом удержало Г. Трумэна от подобного шага .

Первоначально советское руководство занимало умеренную позицию по отношению к Соединённым Штатам и при наличии выбора предпочитало сотрудничество с ними на сколько-нибудь равноправных условиях. Однако непрекращающееся политическое и экономическое давление на Советский Союз, гонка вооружений, а также прямое и косвенное участие США в различного рода военных конфликтах в третьих странах, зачастую напрямую затрагивавшее законные интересы СССР, вызывало ответную реакцию. Так, на создание в апреле 1949 г. военного блока, получившего наименование «Организация Североатлантического договора», или НАТО (по начальным буквам английского названия - North Atlantic Treaty Organization), и подписание конвенции «О статусе Вооружённых сил стран-участниц НАТО» в июне 1951 г., дающей право Соединенным Штатам с августа 1953 г. размещать свои Вооружённые силы в любой стране-участнице пакта, - в ответ Советский Союз, совместно с другими социалистическими странами, спустя 6 лет, в мае 1955 г., в Варшаве заключил Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, вошедший в историю как Варшавский договор.

При этом следует отметить, что, несмотря на попытки США, Англии и Франции доказать, что созданный ими союз является оборонительным, истинное предназначение блока НАТО было понятно всем, о чем свидетельствуют первые публикации в американских печатных изданиях. Уже 17 мая 1949 г. американская газета «Уолл-стрит джорнэл» в редакционной статье писала: «Атлантический пакт рекламируется как средство сохранения мира. Странным будет мир, установленный путем превращения западного мира в вооружённый лагерь» .

По примеру блока НАТО, противостоящему СССР в Европе, в различных регионах мира возникли другие военно-политические союзы антисоциалистической и антисоветской направленности: в 1951 г. - Тихоокеанский пакт безопасности (АНЗЮС) в 1954 г. – Организация Договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО); в 1955 г. - Организация Центрального Договора (СЕНТО). При этом следует отметить обязательное присутствие в их составе США в виде члена в первых двух союзах и участника в работе всех руководящих органов в третьем . В 1966 г. был создан Азиатско-Тихоокеанский Совет (АЗПАК), деятельность которого направляют и контролируют США, не входящие формально в организованный совет, но связанные военными обязательствами со всеми его членами.

Наряду с созданием военных блоков и союзов была развернута беспрецедентная по масштабу гонка вооружений. Военные бюджеты и численность состава вооружённых сил государств и военных союзов обеих сторон непрерывно росли.

На этом сложном этапе послевоенной истории Советского Союза особого внимания заслуживает так называемая «хрущёвская оттепель», период попыток глубоких преобразований советского общества, оставшихся по преимуществу незавершенными. При этом «хрущёвская» военная реформа 1950-1960 гг. занимала значительное место среди других начинаний периода «оттепели» и была призвана, по замыслу реформаторов в лице руководства КПСС, создать базу для эффективного развития народного хозяйства страны.

К этому времени советская политическая система, несмотря на начавшуюся в 1950-х гг. десталинизацию, сохранила свою незыблемость и однопартийную основу, а партийная элита - монополию на принятие решений. Исходя из этого, идеологический уровень взаимоотношений партийного руководства и Советской Армии существенно не изменился. В принятой на XXII съезде новой программе партии руководство КПСС Вооружёнными Силами считалось «основой основ военного строительства» .